Структура и легитимность государственной власти. Многомерная модель властного общения

Анализ феноменологии и генезиса политической власти позволяет сделать вывод, что наиболее обоснованным выявляется подход, согласно которому власть в социуме представляет собой скорее регулятор общественных отношений («отношение отношений», по М. Фуко), механизм тотального социального общения, своего рода «синергетический способ» человеческой самоорганизации и принцип коллективного саморегулирования, чем «вещь» или «свойство», кому-либо принадлежащие, как это трактуется в некоторых волевых и силовых концепциях.

На заре политической теории Аристотель не раз замечал, что политика — это упорядоченное общение людей, становящихся «политическими» в силу гармонизации отношений между социальным «целым» и его «частями», где обязательно присутствует регулирующее начало или властный механизм. Он писал об этом тотальном механизме общения в «Политике» следующее: «И во всем, что, будучи составлено из нескольких частей, непрерывно связанных одна с другой или разъединенных, составляет единое целое, сказывается властвующее начало и начало подчиненное. Это общий закон природы и, как таковому, ему подчинены одушевленные существа»⁹. Но в отличие от относительной простоты отношений «господской власти» (господина и раба, мужа и жены, отца и детей), Аристотель власть публичную (общественную) считает наиболее совершенной и имеющей самую сложную структуру,

Вероятно, в политической теории нет более сложного и запутанного вопроса, чем вопрос о структуре властных отношений. В

каждой политической концепции существует свой понятийный и терминологический аппарат, порой трудно совместимый с лексикой другого политического языка, поскольку под одинаковым названием «власть» кроются десятки различных смысловых оттенков, отражающих самые разные аспекты и компоненты этого сложнейшего социального механизма. Известный французский социолог и политолог Р. Арон специально разбирает семантический аспект интерпретации структуры власти в разных языках (английском, немецком и французском) в статье «Macht, Power, Puissance: проза или поэзия демократии» (1964) и приходит к выводу, что власть — это асимметричное, меж- и надличностное отношение, понимание структуры которого зависит от выбора измерения в пространстве анализа его социальной иерархии.

Можно выделить, тем не менее, самые общие компоненты структуры общения в рамках государственно-публичной власти: 1) агенты; 2) ценности; 3) способы (инструментально-институционные) и 4) ресурсы. Взаимодействие между ними и дает всю палитру отношений, выражаемых в русском языке понятиями «господство» и «подчинение», «воля» и «сила», «контроль» и «распределение», «руководство» и «лидерство», «управление» и «давление», «властвование» и «влияние», «авторитет» и «насилие» и т. д. Эта совокупность основных отношений и связей между компонентами властного общения отражена на схеме 3. Одним из исходных вопросов, которые здесь возникают, выступает следующий: кто и в какой роли становится участником властного общения и основным агентом властных отношений? Кто и при каких условиях является властвующим, а кто собственно подвластным? Для ответа на этот вопрос необходимо построить многомерную теоретико-логическую модель властного общения, в которой было бы отражено центральное, сложное и иерархизированное отношение «власть-влияние» между совокупными его агентами, управляющими и управляемыми, и соответственно три его основных измерения или проекции рассмотрения структуры власти и влияния, связанные с категориальными оппозициями «господство — подчинение», «управление — давление» и «контроль — влияние».

Как уже было отмечено выше, современные отношения агентов государственно-публичной власти, то есть взаимодействия между имеющими властные полномочия управляющими и обладающими лишь влиянием управляемыми, сложились еще в недрах потестарных структур, постепенно «раздваивающихся» на семейно-родовые

коллективы, когда появляются люди, профессионально властвующие во имя общих интересов и от имени всей общности. Именно с этого момента становления политики как профессии и области деятельности профессионального управленческого аппарата (М. Вебер) и начинает свой отсчет существование публичной власти.

Г. Лассуэлл одним из первых определяет власть, с одной стороны, как участие в решениях, а с другой — как контроль над ресурсами, имеющими для участников властного отношения ценность¹⁰. Таким образом, по Г. Лассуэллу, власть является видом или частным случаем осуществления влияния, при котором могут быть использованы публичные санкции (например, административно-государственного аппарата). Отношения агентов власти и влияния задают как бы два основных «энергетических полюса» в «гравитационном поле» властного общения, да и сам «феномен политического отношения возникает в результате взаимодействия отношений влияния и властных отношений»¹¹.

Центральным «звеном» в структуре властной регуляции межличностных отношений выступает специально и обстоятельно проанализированное М. Вебером отношение господства и подчинения, воспроизводящее и поддерживающее легитимный порядок в обществе (см. схему 3).