Лекции.Орг


Поиск:




Категории:

Астрономия
Биология
География
Другие языки
Интернет
Информатика
История
Культура
Литература
Логика
Математика
Медицина
Механика
Охрана труда
Педагогика
Политика
Право
Психология
Религия
Риторика
Социология
Спорт
Строительство
Технология
Транспорт
Физика
Философия
Финансы
Химия
Экология
Экономика
Электроника

 

 

 

 


Описание эпизодов




Пролог. «Память сердца»

 

На козырьке центрального входа фоновой трибуны под коло­колом появляются фанфаристы. Звучат позывные. Под марш из пяти ворот стадиона на поле вступают колонны молодежи пяти континентов в костюмах пяти фестивальных цветов. Люди схо­дятся в центре, прикладывают правую руку к сердцу ладонью наружу, в ритме музыки сжимают кулак и раскрывают ла­донь — мы видим и слышим, как пульсируют их сердца (на ла­донь перчатки наклеен кусок светоотражающей фольги, в му­зыке— биение сердца). Над массой — поднятый на руках па­рень с пятицветным полотнищем в руках. Оно бьется и трепе­щет в том же ритме. Передавая с рук на руки, парня с пяти­цветным полотнищем перенесли на козырек под колокол, а все участники синхронно перестроились в пять шеренг, расходящих­ся веером в диагональ от колокола ко всем трибунам стадиона. Мерными движениями они начинают раскачивать колокол (пан­томима). Синхронно с этими движениями раскачивается вправо-влево огромное полотнище, начинает колебаться язык колоко­ла, в такт гудят его удары (фонограмма). Гулко звучит набат, а по дорожке стадиона справа налево идет процессия детей в белых балахонах с колокольчиками в руках. Их нежный пере­звон печально аккомпанирует звуку большого колокола. На электротабло появляется огромное слово «ПОМНИ!» на шести языках...

 

Эпизод 1. «Порабощение Европы»

 

Над верхним краем фоновой трибуны появляются узнавае­мые силуэты известных архитектурных сооружений некоторых европейских стран: шпиль собора Святого Вита в Праге, колон­на Зигмунта в Варшаве, Эйфелева башня в Париже... (контуры на подъемных механизмах). На поле — вальс. Сотни пар в баль­ных туалетах танцуют композицию на тему вальсов Штрауса, Сметаны, Шопена, Легара... Но вот на мелодию вальса все больше и больше наплывает жесткая механическая тема на­шествия. В ней слышится лязг гусениц и рев моторов, скрежет танков и вой пикирующих бомбардировщиков, свист снарядов и грохот разрывов. Из города Смерти марширует черная когор­та. Люди в черных трико, в фашистских касках и коротких сапогах, над головой — чешуя из прямоугольников черной ма­терии. Впереди — символические командиры — огромные чер­ные каски с бойницами и стволами пулеметов, как танки (внут­ри — человек), и сторожевые вышки на высоких ногах, опутан­ные колючей проволокой (люди на ходулях). А европейцы про­должают беспечно танцевать, не обращая внимания на появив­шуюся опасность. «Черные» мерно и четко обходят танцующих с двух сторон, резко поворачиваются, начинают смыкать квад­рат. В это время из города Жизни выходят люди в красных трико, красных пилотках, с широкими красными нагрудника­ми-наплечниками и с треугольными красными стягами. Они отсекают правую четверть поля красной стеной-границей. Не­которые танцоры успевают выскользнуть из смыкающегося чер­ного квадрата и найти убежище за красной стеной. Остальные оказываются замкнутыми в глухое черное каре. Они кидаются на черные смыкающиеся стены, бегут по кругу, ища выход, но черный квадрат неумолимо сжимается. В процессе этого бега на танцорах вместо фраков и бальных платьев появляются по­лосатые балахоны и шапочки заключенных. Время от времени над мечущимися людьми взлетают цветные ленты — красные; красные и белые; красные, белые и синие. Это цвета флагов Сопротивления порабощенных стран. Одновременно силуэты зданий над фоновой трибуной ломаются и рушатся. Звучит жесткая барабанная дробь. Черные полотнища перекрещивают­ся, как фашистские кресты. На три четверти стадиона раски­нулся огромный концлагерь: стены из черных людей, частокол из крестов, вышки по углам, каски у ворот... Замерли арестан­ты. И вдруг стена размыкается, образуется черный коридор из концлагеря к городу Смерти. Прямоугольные полотнища — как забор, сквозь который не пробиться. Звучит «танго смерти». Медленно, длинной скорбной вереницей бредут заключенные в ворота города Смерти, из труб которого начинает валить чер­ный дым, как из труб крематория. На площадках появляются виселицы, на электротабло — надпись на шести языках:

«18000000 человек было брошено фашистами в концлагеря, из них 11000000 уничтожено». Тихо, похоронно бьет колокол...

 

Эпизод 2. «Идет война народная»

 

Вновь звучит тема нашествия. Перестроение. Огромная чер­ная стрела, наконечник которой прикрыт черными прямоуголь­никами, как панцирем, направлена на красную стену. У «крас­ных» нагрудники-наплечники резко меняют цвет — из красных становятся стальными (трансформация костюма). Первый ряд берет красные стяги «на руку», как ружья. Вся красно-сталь­ная стена ощетинивается штыками. Черная стрела приходит в движение, четко и жестко, как на параде, она вклинивается в красную стену (те, сквозь кого прошли «черные», падают на одно колено, их стяги выворачиваются наизнанку). Но навстре­чу «черным» ощетинивается вторая шеренга, потом третья, чет­вертая. «Черные» пятятся, перестраиваются, снова идут вперед... В это время начинает звучать набат. Над городом Жизни по­дымаются зубцы Кремлевской стены. За красно-стальной гра­ницей разворачиваются и поднимаются огромные косые знаме­на, каждое из которых выкатывают 20 красных бойцов на спе­циальных конструкциях. Это знамена фронтов (пять штук), польское и чешское знамя размером 6 метров в высоту и 10 мет­ров в длину. А впереди — совсем уж громадное (8X12 м) зна­мя Страны Советов с золотыми серпом и молотом в верхнем углу. Звучит музыка нашего наступления, и знамена приходят в движение. Меж рядами красных бойцов они медленно катят­ся на врага. Одновременно по дорожке стадиона справа налево идут отряды солдат в касках и плащ-палатках, с ружьями на ремне, как шли в бой с парада 1941 года. «Черные» начинают отступать, стрела теряет свою форму, огромные знамена режут черную массу на куски, как плуги вспарывают землю. Следом идут красно-стальные шеренги со стягами наперевес, теснят черную массу с поля. В это время из юго-западных и западных ворот стадиона появляются еще три флага (6X10 м) — США, Великобритании и Франции, они врезаются «черным» во флан­ги и в тыл. (В этот момент стадион встал. Тысячи людей кри­чали «Ура!», свистели, топали ногами, потрясали кулаками, по­могая «красным» смести с лица земли черную нечисть. Это был стихийный порыв, совершенно непредусмотренный автора­ми и режиссерами!) И «черные» бросились бежать, спасаясь от преследования за воротами города Смерти. Клубы красного дыма, дыма пожарищ поднялись над левой частью фоновой три­буны. Знамена фронтов, знамена стран антигитлеровской коали­ции и красные бойцы преследуют бегущих врагов. А по кон­струкциям города Смерти карабкается наверх один красный боец с красным флагом в руках. Вот он залез на самую верх­нюю площадку, сбросил оттуда виселицу и воткнул в трубу конструкции красный флаг. А на табло стадиона на шести язы­ках вспыхивает одно огромное слово: «ПОБЕДА».

 

Эпизод 3. «Освобождение и Парад Победы»

 

На ступенях центрального входа под колоколом пляшут сол­даты в подлинной форме моряков и пехотинцев, летчиков и тан­кистов, пограничников и медсестер 1945 года. Пляшут, как пля­сали когда-то на ступенях рейхстага, бросая в небо фуражки, пилотки, шлемы и бескозырки, без всякого выстроенного рисун­ка, кто во что горазд. Одновременно из города Жизни выбега­ют на поле другие советские солдаты (участники танцевальных коллективов в стилизованной военной форме), а из ворот города Смерти им навстречу бегут девушки с цветами в народных ко­стюмах тех стран, которые освободила от ига фашизма Крас­ная Армия. Звучит попурри известных народных мелодий этих стран, по всему полю стадиона солдаты с девушками лихо пля­шут краковяк и чардаш, чешскую польку и венский вальс. Но вот звучит марш Победы. По дорожке стадиона, как на Параде Победы, движется огромное знамя СССР, сопровождаемое дву­мя знаменами фронтов, за ними марширует сводный военный духовой оркестр в полной парадной форме с тамбурмажором, лирой и бунчуками, за ними печатает шаг сводная рота почет­ного караула трех родов войск, каждая со своим флагом. У кромки поля их встречают и приветствуют советские солдаты и девушки освобожденных стран Европы. (В этот момент в еди­ном порыве стадион встал во второй раз, во всю силу легких приветствуя победителей). А слева от города Жизни на трибу­нах выросли и застыли боевые ордена: орден Победы, орден Отечественной войны, орден Красного Знамени, орден Красной Звезды, орден Славы и Золотая Звезда Героя Советского Сою­за. И над городом, над орденами, над зубцами Кремлевской стены всплыла в небо и затрепетала на ветру пятицветная ра­дуга. И конструкция города Смерти вдруг закрылась бело-го­лубыми фермами и превратилась в символ Стройки.

 

Эпизод 4. «Никто не забыт, ничто не забыто»

 

Тихо, погребально, траурно звучит колокол. Из-под фоно­вой трибуны по всей ширине поля медленно идут попарно, за­полняя все пространство стадиона, красные бойцы. Каждая пара несет большую (1,5x2,5 м) фотографию погибшего солдата. В основном это советские воины, но есть и лица американских, английских, французских, польских, чешских солдат, снявших­ся в солдатской форме своих армий. Это 400 подлинных фото­графий павших, переснятые с найденных воинских документов. Навстречу им из-под правительственной трибуны идут 400 де­тей в пионерской форме. У каждого в руках гвоздика. Они подходят к портретам, втыкают цветок за раму в нижний левый угол и замирают рядом в почетном карауле. Пауза, только звонит колокол (В этот момент стадион встал в третий раз. Делегаты из разных стран, пришедшие на стадион со своими национальными флагами, опустили их к земле. Это была никем не спровоцированная минута молчания, минута Памяти и Скор­би, и длилась она гораздо дольше минуты, люди молча стояли, пока не закончился эпизод...) По дорожке стадиона слева на­право медленно едут военные «газики» с названиями городов-героев на борту. В каждом — парень и девушка, делегаты от одного из городов-героев с горящими факелами в руках, заж­женными от Вечного огня в этом городе. Солдаты-водители выходят из машин, открывают дверцы. Юноши и девушки спу­скаются на поле и медленно идут сквозь ряды фотографий к центральному входу, на площадку под колоколом. Одновремен­но уезжают машины, бойцы с фотографиями вновь идут вперед, поднимаются на трибуны и уходят, пронося фотографии между рядами, прямо перед лицом стоящих зрителей. Затем они спу­скаются по боковым ступеням и уходят с поля, прислонив фо­тографии к ограде боковых трибун, так что все дальнейшее представление мертвые смотрят наравне с живыми. На пустом поле остаются только замершие дети, а вдали, на площадке, — 11 горящих факелов. На табло — надпись: «50000000 павших — кровавый итог второй мировой войны. И среди них: 20 000 000 советских людей, 6 000000 поляков, 1700 000 югосла­вов, 600 000 французов, более 400000 граждан США, 370000 ан­гличан, 300 000 чехов и словаков, сотни тысяч людей других национальностей!..» И вновь на шести языках вспыхивает ог­ромное слово: «ПОМНИ!»

 

Эпизод 5. «Предостережение»

 

Звучит веселая детская музыка. Все поле заполняют дети (те, что стояли, смешиваются с ними). Они поют и танцуют, играют и веселятся. Здесь танцоры и гимнасты, жонглеры и акробаты, скоморохи и велофигуристы (самодеятельные детские цирковые и хореографические коллективы). Вместе с ними пля­шут огромные куклы, изображающие людей и зверей, игрушки и героев мультфильмов и книг. На поле закручивается огром­ная веселая карусель. А встречным движением из города Жиз­ни справа налево едет по дорожке яркая праздничная каваль­када поезд с вагончиками (электрокар с прицепами), раскра­шенный как большая мультипликационная гусеница с глазами-фарами, ртом-бампером и т. п. К карнавальной процессии при­страиваются велофигуристы, огромные куклы: жирафы и страу­сы, верблюды и медведи, петухи и аисты. А в самом поезде едут веселые дети (куклы кемеровского ансамбля «Люди и куклы». Актеры, которые управляют ими, сидят внутри вагон­чиков), они пляшут и веселятся, выглядывая в двери и окна, а некоторые сидят прямо на крыше и болтают ножками. Ка­валькада еще не успела полностью уехать в северо-западные ворота, как раздается тревожный звук набата. Резко обрывает­ся веселая музыка. Из-под правительственной трибуны бегут на поле сотни людей. В руках у них черно-белые (одна сторо­на белая, другая — черная) куски ткани. Они бегут, спасаясь от чего-то, размахивая этими полотнищами. Паника. Разбе­гаются дети, бросая свои игрушки. За фоновой трибуной в районе города Смерти раздается чудовищный взрыв — грохот, вспышка, клубы черного дыма (пиротехнический эффект). Лю­ди падают на землю и накрываются черной тканью. И из их тел на зеленом поле образуется огромный черный силуэт атом­ного «гриба». Медленно выплывает над верхним козырьком фо­новой трибуны огромная ракета (надувная). На ней — злове­щий индекс «А». На электротабло—слова, написанные латин­скими буквами: «Евросима, Афросима, Азиясима, Америкосима...» Тишина. Бьет метроном. Все люди на поле вдруг как-то конвульсивно перекатываются и переворачивают куски ткани белой стороной вверх. И черный «гриб» превращается в огром­ный белый череп с пустыми глазницами. А по дорожке стадио­на слева направо медленно едет тот же поезд. Только теперь он совершенно белый, а в окнах, дверях и на крыше лежат, свесив ноги и руки, «мертвые дети» (куклы кемеровского ансамбля, брошенные артистами). На табло вспыхивает на шести языках огромное слово: «НЕТ!»

Здесь я должен несколько отвлечься от описания представ­ления, чтобы прокомментировать то, что происходило в эти ми­нуты на трибунах. Каждый режиссер знает приемы, которыми можно рассмешить публику. Несколько сложнее, но тоже не очень трудно вызвать у зрителей слезы (кстати, в этом эпизоде многие плакали). Но самое ценное завоевание любого спек­такля— это мгновения полной, абсолютной тишины, когда ка­жется, что в зале никого нет, когда вся аудитория настолько поглощена зрелищем, что простуженные перестают кашлять, а нервные — ронять номерки.. Этими мгновениями режиссер гор­дится, он их лелеет и коллекционирует, как драгоценные камни. Но это в обычном зале, на традиционном спектакле. А как сделать, чтобы 45000 зрителей на стадионе затаили дыхание?! Так вот, когда по дорожке поехал поезд-призрак, наступила та самая минута. Это не траурная минута молчания, это минута полного безмолвия, это поступь Смерти в пустыне... На миг по­казалось, будто на стадионе все умерли, в полной тишине был слышен лишь шелест шин по тартановой дорожке... И этим мгновением я горжусь по сей день.

 

Финал. «За мирное небо над мирной землей!»

 

Вновь звучит фанфарный сигнал, и люди встают. Они опять в костюмах пяти фестивальных цветов. Из свернутых белых полотнищ они выкладывают на поле контуры пяти континентов. И в каждом идут маршем мира молодые люди в костюмах цве­та этого континента. А по дорожке стадиона слева направо идет Марш мира с плакатами и лозунгами, с флагами всех стран, приславших на фестиваль своих представителей, с фе­стивальными флагами, с эмблемами борцов за мир, борцов за ядерное разоружение, за уничтожение американских ракет в Европе. И зрители вновь вскакивают со своих мест. Они поют и танцуют па трибунах, приветствуя участников Марша мира, размахивают флагами и скандируют лозунги. В районе города Жизни начинают бить подсвеченные цветными прожекторами (уже стемнело) струи фонтанов, еще более разжигая всеобщий энтузиазм. Артисты на поле присоединяются к этим привет­ствиям. Они набросили черно-белые полотнища на шею, как шарфы, а их руки в ритме марша то сжимаются в кулак в меж­дународном пролетарском приветствии «Рот-фронт», то растопы­риваются пальцами в виде латинской буквы «V» («Виктория» — «Победа»), то сжимаются в братском рукопожатии, то аплоди­руют, то раскрываются ладонями к небу... А там, в небе над стадионом, буквально «испускает дух» (выпускают воздух), сморщивается и падает черная ракета. Там, на фоне закатного неба, восходят огромные планеты и звезды Солнечной системы (надувные) и поднимаются над трибуной яркие горящие слова «Мир», «Дружба», «Солидарность» на шести языках (подъем­ные устройства). Эти же слова вспыхивают на электротабло. Актеры на поле собираются в центре, приседают, образуя полу­сферу, и вот над головами появляются сотни трепещущих крыльями белых голубей (руки в белых перчатках). Участники Марша мира заполняют все поле, смешиваясь с участниками предыдущего эпизода, все вместе со зрителями скандируют лозунги, аплодируют в такт маршу... И в этот момент все небо над Москвой расцветает огнями праздничного фейерверка.





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-07; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 868 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Студент может не знать в двух случаях: не знал, или забыл. © Неизвестно
==> читать все изречения...

2769 - | 2326 -


© 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.007 с.