Взаимоотношения основных предпосылок друг к другу

Теперь мы можем рассмотреть все три основных предпосылки и рабочую группу по-новому, чтобы попытаться выявить, нельзя ли их понять на более фундаментальном уровне. Хотя постулат о существовании основных предпосылок позволяет дать форму и значение многоуровневому и хаотичному состоянию, в котором оказываются в группе её участники, мы до сих пор не имеет никакого убедительного объяснения того, почему такие основные предпосылки должны существовать. Ясно, что ни одна из трёх основных предпосылок не способна в удовлетворительной степени унять боязнь перед группой и её аффектами, так как иначе к чему бы тогда были нужны изменения и переходы от одной основной предпосылки к другой, да и никакой необходимости бы не было в упоминавшихся специализированных рабочих группах.

Во всех трёх основных предпосылках содержится представление о лидере. В группе борьбы-бегства полностью отсутствует способность обращаться к пониманию как к методу разрешения конфликтов. Все три направлены против развития, которое опять же со своей стороны зависит от понимания. Как раз рабочая группа и понимает необходимость как понимания, так и изменения. Если мы рассмотрим все три специализированные рабочие группы, то каждая из них имеет дело с тем, что находится вне области соответствующих основных предпосылок. Так, например, специализированная зависимая рабочая группа не свободна от поглощённости мессианскими идеями, которые скорее находятся в поле действий группы, образующей пары. Цель усилий, затрачиваемых здесь, является Мессия, который должен родиться на какой-либо циновке из тростника или овечьих яслях в качестве внебрачного ребёнка двух родителей: одного высокопоставленного ─ дочь фараона или божество ─ и одного уровнем пониже. В группе, образующей пары, аристократическая подгруппа допускает существование высокопоставленных родителей, рождение в браке и колыбель среди роскоши дворца, но сам ребёнок отличается тем, что он точно такой же, как и все мы. Более точное рассмотрение фактов позволяет выявить главную трудность: связанность половой любви, уравненных в правах родителей, самый обычный ребёнок, мессианские надежды, в которых я усматриваю существенную часть половой любви и стремление к развитию, которое со своей стороны требует наличия способности к пониманию. Группа борьба-бегство выдаёт чувство неспособности к пониманию и к любви, а без последней не может быть и понимания. Но лидер группы борьба-бегство опять возвращает в наше поле зрения один из пугающих компонентов – кое-что из того, что схоже или с опасающимся отцом, или с ребёнком.

А кроме того, каждая из групп с этими тремя основными предпосылками со своей стороны является собранием отдельных персон, распределяющих между собой приметы определённой фигуры в эдипальной ситуации – приметы, которые как раз и зависят от активированной основной предпосылки. Но параллели с фигурами эдипальной ситуации тем не менее наделены значительными отклонениями. Такое отношение по-видимому является отношением между индивидуумом и группой. Но группа воспринимается в качестве своеобразного, хотя и фрагментированного индивидуума, за которым скрыто пребывает второй индивидуум: лидер. Это конечно кажется противоречащим часто повторяющимся замечаниям о том, что лидером является психоаналитик; но противоречие здесь разрешается просто, если мы вспомним о том, что в терапевтической группе психоаналитик является только лидером рабочей группы, и даже если мы будем обращать на многочисленные признаки того, что его держат за лидера, фактически таковым он по-видимому воспринимается очень редко. Мне часто намекали на то, что я не должен участвовать в деятельности группы и что мне не стоит навязывать группе свои мнения – причём участники группы высказывались подобным образом, несмотря на то что скорее всего я говорю больше чем кто-либо другой. Главная причина этого, как и всегда в группе, существующее у участников внутреннее убеждение, сопровождающее невысказанную идею, на которую я ещё раз обращу внимание читателя, что хотя меня и считают за лидера группы, таковым я участниками группы не воспринимаюсь.

На аффективном уровне, где господствуют основные предпосылки, в открывающемся материале можно обнаружит, как я уже намекал, эдипальные образы, точно также как это происходит на индивидуальных психоаналитических сеансах. Но к этим образам ещё принадлежит и фигура мифа об Эдипе, о которой ещё мало говорили: сфинкс. Поскольку я рассматриваюсь как задающий тон для функций рабочей группы, как почти всегда и бывает, со мной и с представляемой мною функцией рабочей группы связаны чувства, которые очень хорошо подходят к загадочному, задающему вопросы, погружённому в себя, приносящему несчастья сфинксу. Иногда, в те мгновенья, когда моё вмешательство вызывает особенно сильные чувства страха, начинают даже применяться выражения, которые вряд ли нуждаются в особом пояснении, чтобы заметить, что группа и сама догадывается о таком сходстве. Никакое другое переживание не показывает столь ясно как групповое переживание страха, с которое рассматривается вопрошающая установка. Этот страх направлен не только на того, кто задаёт вопрос, но и на сам предмет вопроса, с которым и связан страх Так как сама группа, которая собственно и является предметом вопроса, пробуждает опасения необычайно примитивного рода. У меня существует впечатление, что группа в головах составляющих её индивидов, начинает восприниматься как очень ранняя фантазия, касающаяся содержания тела матери[3]. Поэтому попытке подвергнуть рациональному исследованию динамику группы будут мешать опасения – как и механизмы, посредством которых группа их избегает ─, которые характерны для параноидно-шизоидной позиции. Исследование невозможно проводить, не стимулируя и не активируя названные мною уровни.

Теперь мы гораздо лучше подготовлены к вопросу о том, нельзя ли рассматривать основные предпосылки на более глубоком уровне. Я уже говорил, что все три состояния имеют между собой схожести, которые привели меня к предположению, что они вполне возможно и не являются первичными феноменами, а скорее формами проявления такого состояния, которое скорее заслуживает быть рассматриваемым как первичное или как реакция на подобное состояние. Хотя в гипотезе об основных предпосылках я обнаружил ценное вспомогательное средство, посредством которого можно навести порядок в хаосе материала, появляющегося на групповом сеансе; вскоре чётко обнаружилось, что требуется дальнейшее исследование новых гипотез. Как эта потребность, так и путь к гипотезе, посредством которого можно было разрешить проблему – всё это стало мне хорошо ясно после того, как я подумал о том, что же могло вызвать смену одной основной предпосылки другой. В моём изложении я опять обращусь к обсуждавшимся мною ранее отклоняющимся формам.

Говоря короче: независимо от того, какая основная предпосылка активирована, исследование показывает, что все элементы в эмоциональной ситуации настолько тесно связаны с ранними фантазиями страха, что группа, когда сила страха становится слишком большой, вынуждена прибегать к защитным реакциям. На этой примитивной ступени основные предпосылки в отличии от моего прежнего описания показывают другой аспект. Теперь можно видеть, что импульс к образованию пар содержит компоненты, которые вызываются психотическим страхом, связанным с примитивными эдипальными конфликтами на основе отношений к частичным объектам. Этот страх побуждает членов группы искать себе союзника. Истоки подобного импульса к образованию пар маскируются рациональным объяснением причин появления группы, образующей пары, а именно, что мотив здесь сексуальный, и что целью его является продолжение рода.

Но когда активируется группа, образующая пары, мы опять же обнаруживаем, что многие их её компонентов сближаются с примитивными частичными объектами, чтобы таким образом уйти от идентификации с ними. Таким образом, всё будет зависеть только от времени, когда именно психотический страх достигнет такой силы, что необходимо будет искать новую защиту. Допустим, что таковая будет проявляться в форме группы борьбы-бегства, то есть в устранении ненависти, разряжающейся или в разрушительных нападениях на предполагаемого врага или в бегстве от ненавистного объекта. Безразличие группы по отношению к судьбе своих членов и даже больше её неспособность таким путём выйти из пленённости примитивной первичной сценой, опять будут вызывать страх, а этим и потребность ещё раз сменить основную предпосылку.

Из моего изложения видно, что основные предпосылки оказываются вторичными формациями необычайно ранней первичной сцены, выступающими на уровне отношений к частичным объектам и связанных с психотическим страхом и механизмами расщепления и проективной идентификации в том виде, в каком они по мнению Меляни Кляйн характеризуют параноидно-шизоидную и депрессивную позицию. Интроекция и проекция группы[4] – которая направлена то на вселяющего страхи руководителя исследования, то на сам опасный объект исследования – существенно дополняют всю картину, а также приводят к ещё большему замешательству, если последнее не начать активно познавать.

Классические представления о первичной сцене окажутся не слишком-то большую помощь, чтобы разобраться в динамике группы. Должен подчеркнуть, что я считаю очень важным довольно основательное исследование примитивной первичной сцены, то, каким образом она проявляется в группе. Эта примитивная первичная сцена постольку существенно отличается от классической картины первичной сцены, так как она намного причудливее и капризней, а ещё по-видимому необходимо допустить, что часть одного из родителей, грудь или всё тело матери, наряду с другими объектами может содержать в себе ещё и часть отца. В своей работе о ранней стадии эдиповского конфликта (1928, а также 1946) Меляни Кляйн изображает эти фантазии в том виде, в котором они проявляются на сеансах индивидуального анализа (смотри Paula Heimann, 1952). Опыт работы с группами, как мне представляется, даёт богатый материал для подтверждения идеи о том, что эти фантазии имеют ни с чем не сравнимое значение для групп[5]. Чем сильнее расстроена группа, тем легче можно обнаружить эти примитивные фантазии и механизмы; чем стабильнее группа, тем больше соответствует она фройдовскому определению группы в качестве повторения паттернов отношений из далёкого детства («из семейной группы») и проявления невротических механизмов. Но и в «стабильной» группе тоже должны существовать глубокие психотические слои, во всяком случае временное ухудшение отношений в ней может проявиться в «болезни» группы.

[1] В полной противоположности с W. Trotter (1916), но в полном согласии с Фройдом (1921, стр. 74).

[2] От греч. protos – первый, важнейший.

[3] Melanie Klein, 1946 г.

[4] Как это происходит на сеансах классического психоанализа описывает Paula Heimann (1952).

[5] Обращает на себя внимание то, что изображаемая Меляни Кляйн в её статье Frühe Stadien des Ödipus-Konflikt (Ранние стадии эдиповского конфликта) (1928) психотическая реакция на внешний объект поразительно схожа с реакцией группы на новые идеи. Создание «Библии» является одной из форм защиты от них.