Пение — один из способов общения и самовыражения человека, доступный почти каждому. Следовательно, это действие естественное и простое. Тому, у кого природные данные певца, хочется петь точно так же, как и тому, кто от природы бегун и ему хочется бегать. Тело певца устанавливает связи, необходимые именно для пения, легче, чем какие-нибудь иные, и требует их использования, потому что в живой природе то, что не используется, — отмирает.
Пение удовлетворяет не только эстетическую и эмоциональную, но и физическую потребность человека, о чем необходимо знать и помнить певцу. Это работа комплекса мышц, связанных с процессом дыхания, и бессознательно организованная творческим эмоциональным настроем. Комплексная работа невозможна без координирующего центра, а так как ее организует эмоция, профессионал должен уметь создавать ее и сохранять во время пения.
У людей, поющих голосами, которые мы называем «поставленными от природы», связи звуковедения устанавливаются бессознательно, но при этом правильно и легко, дыхание организовано верно. В таких случаях единственное, что обязан сделать педагог, — это помочь певцу осознать, что происходит в его прекрасном инструменте во время пения, чтобы он мог сберечь голос и восстановить естественные связи, если случайность их нарушит.
Но певческие школы в большинстве случаев предлагают воспринимать пение не как способ выражения мыслей и чувств, а как средство для мысленного направления звука на каждой ноте. Заботясь о ноте, певец теряет естественное чувство кантилены и осмысленной фразы и думает не о том, кому, почему и для чего он поет, а о том, попала ли данная нота туда, куда он ее направил.
Увлеченность пением вызывает бессознательное стремление к синтезу, то есть к объединению мышц, участвующих в нем, к организации координирующего центра. Анализ же своих ощущений во время пения ослабляет и нарушает связи звуковедения. Иногда внимание певца сосредоточено на какой-нибудь одной группе мышц: «В маску! В маску!», «На зубы!», «В купол!». Это-то и нарушает естественные связи звуковедения, а с ними теряется и чувство радостно поющего тела, которое есть от природы у человека, как есть оно у соловья или жаворонка.
Необходимость глубоких внутренних связей в большинстве случаев осознана певцами. Их создает и сберегает певческий эмоциональный настрой, пока ему не мешают или мешают не слишком активно. При грубом вмешательстве связь рвется в каком-то звене и голос перестает звучать. Потеря голоса — это нарушение связей звуковедения, а его возвращение — восстановление этих связей.
Что же надо делать, чтобы сохранить и развить связи звуковедения?
Голос воспроизводим мелодию. А мелодия — это движение. Произвести движение может только то, что само подвижно. Мяч полетел — его бросила рука, ветка качнулась — ее толкнул ветер. Подвижны органы дыхания, их мускулатура и мускулатура, с ними связанная. Вот что может в человеке говорить, кричать и петь!
Инструмент певца — часть его тела. И при том одна из наиболее важных и наименее управляемых — органы его дыхания. Мы не видим движений, которые происходят внутри них, и эти движения зависят от эмоционального состояния.
Следовательно, учиться петь — это учиться управлять дыханием и певческим эмоциональным настроем. Но не только дыхание подчиняется эмоциям, но и эмоции можно подчинить дыханию! У актеров и певцов есть профессиональный термин «опора». «Опертый» голос — это звонкий голос. А что такое «опертый» вдох? Прикоснуться к плечу партнера — еще не значит на него опереться. Опереться — это перенести на чужое плечо часть тяжести своего тела, почувствовать, что мускулатура плеча стала сопротивляться нажиму вашей руки. Следовательно, «опертый» вдох — это вдох предельной глубины. Воздух, взятый во время такого вдоха, не может идти дальше. Он «оперся», то есть попросту уперся в стенки органов дыхания. Мускулатура, окружающая их, стала сопротивляться нажиму воздуха, и вы чувствуете это. Ощущение похоже на то, какое испытываешь, опираясь на чужое плечо: упругое, физически приятное сопротивление мышц. И если вдох сделан правильно, вам сразу захочется петь!
Вдох — движение воздуха внутрь тела. Сознательно сделать вдох — значит мысленно установить связь с дном легких. Направление гортани диагонально по отношению к легким, следовательно, удобнее петь, если вы сделали сознательно или бессознательно вдох, «опертый» в спину. Легкие расширяются к основаниям не в груди, а в спине. Следовательно, этот вдох легко задержать, хотя объем его велик.
Звучание — выдох, колеблющий голосовые связки. Чтобы сохранить во время звучания чувство «опоры», надо научиться задерживать правильно сделанный вдох. И еще не нужно думать о дороге, по которой вы поведете вдох. Думайте о месте, в которое он мгновенно приходит, потому что, если вы думаете о дороге, там возникает напряжение. Ведите вдох движением и эмоциональным настроем. Пользуйтесь наклоном во время вдоха. Затаите дыхание и пойте, никуда не направляя звук.
Существует мнение, что «запирать» дыхание вредно, чуть ли не опасно. Да, вдох, искажающий форму легких, задерживать, да и просто делать вредно! Вдох же, заполняющий легкие, не искажая их формы, может вернуть и голос, и здоровье!
Лучшая в мире постановка голоса не русская, не французская, не немецкая и даже не итальянская, а природная. Если вы сознательно взяли правильный вдох и задержали его, все остальное сделает певческая интуиция.
Вспомните строевую песню в армии, хоровую за столом и песню трудовую, например нашу «Дубинушку». Во всех случаях песня поднимает настояние, освобождает от привычной сдержанности и объединяет людей, как не могут объединить просто слова без мелодии. Желая выразить мысли и чувства, люди ищут прежде всего слова и поют их под музыку. Для человека, поющего естественно, пение — это протяжная речь повышенной эмоциональности.
И в профессиональном пении, в эстрадной, романсовой, оперетточной и даже оперной музыке вокализ — исключение, чаще всего на верхних нотах, где произнесение слов затруднено. И нет естественной границы между разговором и речитативом, а речитатив — вступление к арии. Следовательно, и профессиональному певцу нет смысла представлять себе пение как вокализ со словами, да еще с постановкой голоса. Ведь тогда оно — действие заумное и сложное. И слова в этом случае только мешают петь. А каково слушать певца, которому слова мешают петь? Если же для вас пение — протяжная речь, то это действие эмоциональное и простое и слова помогают петь, организуют кантилену. Надо только уметь произнести эти слова, ведь, как известно, «хорошо произнесенное наполовину спето».
О хорошем певце в народе говорят: «Нутром поет!» И не думайте, что петь нутром — значит петь особо выразительно. Нет. Народ говорил как слышал: поет нутром — значит, звучит тело, как музыкальный инструмент. Звучит грудь. А маска, купол, зубы — неподвижная надстройка над тем, что поет. Поэтому думайте, что произносите слова диафрагмой. И не насилуйте ее. Она все знает. Достаточно только подумать о том, что тело делает слово, и потянуть сказанное. Протяжность расширит ваш диапазон, продемонстрирует ваш тембр и превратит речь в одну из разновидностей музыки — мелодию с текстом.
Музыка имеет три измерения — высоту, тембр и силу. Певец должен просто помогать голосовым связкам смыкаться, чтобы точной была высота каждой ноты, освобождать тембр от посторонних призвуков. А что касается силы, о ней нельзя думать, форсировка ее не создаст. Надо думать о звонкости — звонкий голос хорошо летит в зал. Что касается диапазона, то очевидно, что на верхних нотах активно должны работать брюшной пресс и диафрагма, а на низких — грудные мышцы.
