От роста к развитию

Как мы уже отмечали, сам по себе рост не расценивается более как бесспорная и самодовлеющая общественная цель. Концепция роста ради роста уже на закате, и, хотя во многих странах, включая и наиболее процветающие, за ней все еще сохраняется достаточно высокий приоритет, на смену примитивным целям, направленным на чисто материальный рост, приходят новые, более широкие и всеобъемлющие концепции и ориентиры. Всегда ли правомерно, однако, отождествлять понятие «много» с понятием «хорошо», а «рост» рассматривать как символ «достижений»?

Одной из сторон синдрома роста служит убеждение, что, если не обеспечить непрерывного увеличения человеческого населения, оно неизбежно придет к упадку, и коль скоро естественные этические нормы призывают нас бороться со смертью и способствовать продолжению жизни, то и контроль за рождаемостью должен тоже вводиться в весьма ограниченных масштабах и формах. Сюда же относится и вера, что непрерывная экспансия является обязательным атрибутом здоровой экономики и поэтому нужно мобилизовать лучшие умы общества на дальнейшее совершенствование разного рода технических приспособлений и технологий, все большего увеличения производства и стимулирования потребления.

Все это и превратило экономический рост в предмет гордости и символ превосходства. Причем, акцентируя способность «роста» освобождать человека от забот, обычно игнорируют ту социальную и экологическую цену, которую часто приходится за это платить. Рыцарей роста прославляют как поборников добра и прогресса; правительства проповедуют рост как новоявленное откровение и именно в нем ищут ключ к решению возникающих проблем; для того, чтобы стимулировать его расширение и пожинать его плоды, создана целая сеть мощных политических, промышленных, финансовых, научных институтов; множество людей пропагандируют его достоинства и преимущества. Вот почему предостережение «Пределов роста» о том, что дальнейший экспоненциальный рост неизбежно приведет всю систему к катастрофе, было воспринято не более чем еретическая и основанная на ложной информации клевета.

И все-таки дебаты, разгоревшиеся после выхода в свет этой книги, оставили след в умах людей. Как часто бывает на исходе долгого периода идолопоклонничества, большие массы людей во многих развитых странах, особенно в Европе и Японии, начали сомневаться в незыблемости достоинств роста. Правда, не сразу удалось заполнить вакуум, образовавшийся после ниспровержения культа роста, но уже были попытки найти иные, не связанные с ростом способы вознаграждения и удовлетворения людей. Этим в значительной степени объясняется растущее стремление к экономическим гарантиям и качеству жизни.

С этим же, мне кажется, связано и изменение настроений среди рабочих некоторых промышленно развитых стран, сопровождающее падение веры в возможности экономического роста. С этим связаны такие явления, как прогулы, нежелание работать сверхурочно, требования о сокращении рабочего времени и введении гибкого, подвижного рабочего графика, увеличении периода отпусков и изменении сроков пенсионного возраста. К числу процессов, свидетельствующих о тех же тенденциях, относится и борьба за более человеческие условия труда и более содержательную работу, требование социальных льгот и гарантий, требование обеспечения гарантированного уровня годового заработка, введения отрицательного налога на доходы и политики регулирования доходов в национальных масштабах. Конечно, рано еще считать, что культ роста навсегда ушел в прошлое, но эти тенденции вряд ли можно не заметить.

При всем желании возродить золотые дни ничем не сдерживаемого роста индустриальное общество, наконец, осознало, что продолжение его в прежних формах и с той же скоростью невозможно. И рабочий класс этих стран стремится объединить усилия и использовать преимущества новой ситуации, когда потолок роста уже достигнут.

Существенно иная, хотя и не менее важная эволюция идей происходит и по другую сторону той сейсмической трещины, которая расколола современный мир на две большие группы: «имущих» и «неимущих». И сюда докатились волны надежд на изобилие и отзвуки культуры роста. И хотя эти надежды становятся реальностью пока что лишь в отдельных, немногочисленных слоях общества, средства массовой информации неустанно несут в каждый дом соблазнительные, порой вульгарные картинки роскошной, «красивой» жизни «имущих», включая и тех, кто наслаждается изобилием в самих бедных странах.

А между тем вовсе нет никакой уверенности, что надежды на рост осуществимы - даже при наличии активных мер в национальных и международном масштабах - во всех без исключения, а не в отдельных странах развивающегося мира. Легко видеть, что даже новый мировой экономический порядок не сможет, несмотря на все заманчивые обещания, в ближайшие годы существенно изменить сложившуюся в мире несправедливую и совершенно нетерпимую ситуацию. И доступ большинства населения планеты даже к умеренному уровню достатка - не говоря уже о каком бы то ни было изобилии - будет осуществляться куда медленнее, чем этого бы хотелось. Возможно, разрыв между ожиданиями и реальностью и станет самой печальной западней, в которую в погоне за ростом добровольно загнало себя человечество.

Понимая, быть может, какую бомбу замедленного действия представляют эти обреченные ожидания, лидеры бедных стран проявляют сегодня благоразумие и чувство меры в подходе к решению многих острых проблем. Провозгласив настоятельную необходимость нового порядка, они вместе с тем прекрасно понимают, что он может оказать конкретное воздействие на рост лишь в результате длительных и сложных процессов; и поэтому они поступили весьма мудро, выдвинув принцип опоры на собственные силы. Это лишь подтверждает, что такие важнейшие условия нормальной жизни, как занятость, питание, жилье и т. д., обеспечиваются прежде всего за счет собственных усилий тех, кто в них нуждается; именно коллективная опора на собственные силы должна стать основой мировой взаимозависимости в новой, справедливой и исключающей эксплуатацию международной системе, которую нам предстоит создать.

Все эти идеи могут показаться на первый взгляд несколько наивными. Даже если предположить, что медленный рост за счет собственных возможностей приносит больше морального удовлетворения, чем быстрый рост за счет помощи извне, все равно никакая опора на собственные силы не в состоянии сама по себе вывести многие страны из крайней, ужасающей нищеты, в которой они сейчас пребывают. И все-таки этот принцип верен: борясь за более высокий уровень жизни, люди должны прежде всего полагаться на свои собственные силы. Этот принцип может сыграть и большое воспитательное значение, воздействуя на трудовую этику и практику, направленную на поддержание безудержного экономического роста Северной Америки, Европы и Японии. Он вводит в сугубо материальную количественную концепцию роста политические и этические мотивы самоуважения и самосовершенствования в отношении к работе и оценке ее результатов. Чтобы эта новая тенденция не привела назад к кризисам и разочарованиям, необходимо вовлекать развитые страны в широкое международное экономическое и техническое сотрудничество.

Сегодня можно уже сказать, что посеянные семена дали сильные, дружные всходы и обещают хороший урожай. Сразу же оговорюсь, что никто, в сущности, не отрицает того факта, что мировая экономика еще долгие годы будет продолжать развиваться и расширяться. В числе главных причин, оправдывающих эту необходимость, следует прежде всего указать неудовлетворительный уровень жизни значительной части нынешнего населения планеты, а также стремительные темпы его увеличения. Все это делает непрерывное расширение производства важным фактором сокращения разрыва в распределении дохода и богатств между отдельными странами. И все же ни один здравомыслящий человек не сможет сегодня безоговорочно отстаивать традиционную примитивную концепцию роста и способы его искусственного стимулирования или доверять прежним критериям его измерения и оценки. При этом все более широкое распространение получает точка зрения, что, в каких бы формах ни осуществлялся экономический рост, он должен быть непрерывным процессом, без конвульсивных скачков и остановок и без чередующихся циклов подъема и спада. И продолжение его возможно лишь до тех пор, пока это совместимо с «хозяйским отношением к Земле». Так появилась концепция допустимого роста.

Изучение этого вопроса начато уже во многих местах. Хотя исследования находятся пока в эмбриональном состоянии и страдают от национальной разобщенности, уже само признание необходимости взвешивать формы и темпы экономического развития (не только в зависимости от экологической приемлемости, но и с точки зрения допустимого периода времени, в течение которого развитие может продолжаться без ущерба для планеты) служит явным свидетельством положительного сдвига во всем стиле нашего мышления. В дальнейшем эти идеи должны включить в себя более целостный подход к самому явлению роста, основанный не на механистических рассуждениях о росте как таковом, безразлично его конкретным формам, а на концепции органического роста. Это различие было подчеркнуто Месаровичем и Пестелем в «Человечестве на перепутье».

Если задуматься над процессами, протекающими во всех без исключения живых организмах или системах: нашем собственном организме, животных или растениях, в лесу, реке, пруду или море, - то концепция органического роста представляется предельно простой и самоочевидной. Рост каждого из компонентов обусловлен состоянием всех остальных частей и неизбежно предполагает последующее замедление. Рост в одном месте вызывает рост, спад или изменения в другом, и наоборот; в своем циклическом развитии жизнь и смерть неразрывно сплетены друг с другом, и без смерти невозможно возобновление и эволюция жизни. В живых организмах или системах просто не существует таких понятий, как «постоянный рост» или «нулевой рост»; более того, рост не играет в их эволюции центральной роли -главное место принадлежит жизненной силе и способности к выживанию, то есть качественному усовершенствованию и оптимальному приспособлению к окружающей среде.

Конечно, правомерность подобных аналогий имеет свои пределы, и не следует ими слишком увлекаться, однако они помогают яснее представить себе, насколько сбилась с пути в своем развитии человеческая система вследствие своей пагубной склонности к росту. Направляемая властью человека, она поднималась как на дрожжах, нарушая основы жизни на планете и подавляя естественное взаимодействие сил, поддерживающих существование всех живых организмов, в том числе и человека. И теперь, чтобы не исчезнуть окончательно как вид, человек должен не только оправиться с раздирающими его внутренними противоречиями, но и достигнуть гармонии со своей внешней биофизической средой. Так постепенно обретает очертания концепция динамического равновесия, весьма сходная с принятым в физике состоянием «устойчивого равновесия».

Под обществом, достигшим состояния «устойчивого равновесия», следует понимать общество, которое в ответ на изменения внутренних и внешних условий способно устанавливать новое, соответствующее этим изменениям равновесие как внутри себя, так и в пределах всей среды своего обитания. Примером динамического равновесия в международной политике может служить так называемый баланс силы между великими державами - легко увидеть, к каким последствиям может привести нарушение этого баланса. Так же как и политический баланс сил, всеобщая человеческая система нуждается для поддержания и восстановления соответствующего социального и экологического равновесия в постоянном руководстве человека, и этим она отличается от любых живых систем, наделенных самой природой естественной неотъемлемой способностью к самоуравновешиванию за счет соответствующих гомеостатических свойств. И сейчас люди начинают все глубже осознавать, что одна из главных новых обязанностей человечества как раз в том и состоит, чтобы поддерживать состояние надежного, устойчивого равновесия как внутри глобальной человеческой системы, так и в ее взаимоотношениях с экосистемами.

Применив немного здравого смысла, мы достаточно логично перешли, таким образом, от роста вообще к росту, основанному на собственных силах, затем к допустимому росту, а далее к органическому росту и динамическому равновесию. Не менее важна и другая открывшаяся нам истина, которую мы забыли в своей лихорадочной погоне за ростом любой ценой, - что корень добра таится именно в равновесии. Наряду с этими идеями, касающимися всего человеческого общества, становится все более очевидным, что у равновесия есть и еще одна важнейшая составляющая, и связана она с внутренним миром человека как отдельной личности.

Удовлетворив определенный набор своих минимальных жизненных потребностей и достигнув физического благополучия, человек выдвигает ряд новых нужд, желаний и стремлений, касающихся его безопасности и гарантий, удобств и комфорта, веры, самовыражения, социального положения, а также того, что обычно называют качеством жизни. Говоря о разумной степени удовлетворения всех этих человеческих запросов, сейчас чаще используют слово «развитие», которое быстро вытесняет понятие роста.

Здесь уже действительно можно говорить об определенных улучшениях качественного характера. Конечно, понятие развитие до сей поры остается еще весьма расплывчатым, и в центре его, как и следовало ожидать, по-прежнему лежит стремление к повышению материального уровня жизни. Тем не менее весьма знаменательно, что именно развитие является сегодня ключевой политической целью даже в развивающихся странах, что свидетельствует об отходе от доминирующей в прошлом жесткой и бескомпромиссной ориентации на рост. И я уверен, что это еще только начало: в будущем мы увидим, как один за другим будут падать барьеры, удерживающие нас в плену узких, устаревших представлений. Как показали уже оценки, проведенные - хотя и в различных формах и на разных уровнях - во многих странах, развитие стало настоятельной потребностью, приобретающей поистине всеобщий характер, и должно стать коллективным делом всего глобального сообщества.

Настало время сделать последний, окончательный шаг в этой наметившейся уже эволюции. В распространенной ныне интерпретации слово «развитие» связывается обычно, как я уже отмечал, с «удовлетворением человеческих потребностей», и люди в соответствии с этим рассматриваются главным образом как просители и потребители. Такой упрощенный подход ошибочен и лишь сбивает нас с толку. Необходимо отказаться от него и понять наконец, что если рассматривать эту проблему в длительной перспективе и на глобальном уровне, то концепцию потребности надо соотносить с возможностью ее удовлетворения, а человеческие запросы подчинять возможности разумного их обеспечения. В противном случае нас не ждет впереди ничего, кроме хаоса и разочарований. Если выразить эту мысль более четко, она означает, что необходимым условием разумности человеческих запросов и умеренности надежд на их удовлетворение является развитие самих человеческих качеств и способностей.

Ведь, в сущности, первоисточником всего хорошего, так же как и плохого, оказываются прежде всего сами люди, и, следовательно, именно они в конечном счете - творцы своего собственного развития или неразвитости, какой бы конкретный смысл ни придавался этому термину. В них самих и в их потребностях скрывается суть этой проблемы, и только они - и никто другой - могут обеспечить ее решение, ибо они являются единственным источником, из которого черпаются средства, необходимые для удовлетворения всех их нужд и запросов. Так что если смотреть на развитие в истинном свете, то оно - так же как и любое другое человеческое достижение - может быть только таким, каким способны сделать его сами люди, применив все свои многогранные возможности, все свои духовные силы, свой ум, знания, изобретательность, мастерство, дар взаимопонимания и любви к ближнему, способность чувствовать прекрасное, ощущать поэзию жизни, все свои артистические и эстетические наклонности.

Для того чтобы поставить все на свои места, надо просто перевернуть нынешнее понятие развития, сфокусировав основное внимание не на потребностях человеческого существа, а на его способности вносить вклад в их удовлетворение, то есть на его собственных качествах и на его собственной изобретательности. Ведь чем больше будут развиты и возвышенны его внутренние достоинства, тем более высокого уровня и качества жизни он сможет достичь, не выводя из равновесия всю систему. В заключение хочу отметить, что было бы серьезным заблуждением считать человеческие потребности отправным пунктом новой фазы в эволюции человечества. Любые новые достижения человечества - включая и то, что обычно подразумевается под «развитием», - могут основываться только на совершенствовании человеческих качеств, и именно на этом мы должны сконцентрировать все свои усилия, если мы хотим действительно «расти».

Конечно, все эти идеи еще не получили должного распространения. Но пройдет время - они проникнут в умы людей, и человеческая революция будет выглядеть не такой уж утопичной. И если это осуществится, тогда действительно можно будет сказать, что человечество находится на правильном пути.