Нашествия Буги и турок-сельджуков

Оценки аланской истории IX-XI веков разнятся: исследователь XIX века В.Б. Пфаф характеризует их как «три темных века осетинской истории».43 В то же время арабские писатели средних веков описывают алан IX-Х веков как сильный народ, во главе которого «стоит царь-кекендадж». Аланы в этот период состояли в союзе с дагестанским княжеством Серир и удерживали контроль над караванными путями. Плодородная аланская равнина раскинулась от Лабы и Кумы до восточных притоков Терека. По сообщению Мас'уди, царь алан мог выставить войско в 30 тысяч всадников, а страна алан была настолько плотно заселена, что «когда поют петухи [в одном месте], им откликаются другие во всем царстве [аланском], благодаря смежности и... переплетению поселков».44 В Алании существовали развитая сеть торговых и ремесленных центров, разделение труда, обмен жителей равнины и горной полосы.45

В IX веке история алан-овсов тесно связана с историей других кавказских народов, находящихся в сфере арабского влияния. Правление в Халифате братьев Маамуна и Муттасима сопровождалось внутренними интригами и соперничеством, не последнюю роль в которых играл усилившийся корпуск тюрок-мамлюков. В связи с этими интригами были организованы походы против грузинского эмира Саака сначала Халилем, а затем его сыном Мухаммадом. Через несколько лет (предположительно в конце 840-х или начале 850-х гг.) посланник Багдадского халифата, тюрок-мамлюк по имени Буга, прибыл с большим войском в Азербайджан и Армению. В этом походе тюрками были казнены по некоторым данным до 80 тысяч человек. Затем Буга двинулся в Грузию и осадил Тифлис. Захватив город, он приказал повесить Саака. Тифлис и его окрестности были преданы разорению, кругом полыхали пожары. Со времен последнего нашествия хазар в VIII веке Грузия не испытывала подобных бедствий — по арабским источникам, во время этого побоища погибло 50 тысяч человек.46 Грузинский исследователь К. Григолия сообщает, что «надпись в Атенском Сионе гласит, что взятие Бугом Турком Тбилиси, казнь Сахака и поджог города случились в пятницу, 5 августа 853 года».47

После этого Буга пошел в наступление на союзника Саака, абхазского царя Феодосия, а разгромив его, намеревался пройти в Осетию. Дойдя до Чарталети и Цхавоти, он взял 300 заложников-осетин на южных склонах Кавказа. Но правитель Армении Абу-ль-Аббас и представитель армянского рода Багратидов Гурам, заключив союз, направили в Осетию посланников с предложением не пускать тюрок далее.48 Попытки Буги пройти дальше на территорию современной Северной Осетии были встречены сопротивлением со стороны охраняющих Дарьяльские ворота осетин, которые решились пожертвовать своими заложниками для предотвращения дальнейших бедствий. Более того, выбрав удачный момент, вооруженные осетины напали на отряды Буги в Дарьяльской теснине. Не препятствовала завоевателям и погода: выпал снег, и «большое число сарацин легло и у них околело большое число лошадей... Но несмотря на это, так как число неприятелей простиралось до 120000 человек, урон этот для них не был очень чувствителен».49 Неся большие потери, отряды Буги в беспорядке отступили из Дарьяла, а затем и Карталинии в Арран. Буга увел с собой осетинские семьи и поселил их в Закавказье (в разных источниках численность уведенных осетин колеблется от 200 человек до 3000 семейств).50 Только в Дманиси им было переселено около 100 осетинских семейств.51 Основываясь на данных грузинской летописи «Картлис цховреба», можно прийти к выводу, что осетины активно вовлекались в переселенческую политику Буги-Турка.

С наступлением лета (862 г.?) Буга хотел повторить поход в Осетию, но был отозван халифом Муттавакилем, назначив эмиром Тифлиса Мухаммада ибн Халиля. Постепенно жизнь Тифлисского эмирата вошла в свою привычную колею. Предположительно, правление Буги на Кавказе продолжалось не менее шестнадцати лет.52

Сельджуки, вторгшиеся в Грузию в 1065 году не сумели дойти до Осетии. Но слухи о «Великой Туретчине» или «Великом засилье турок» в Закавказье, безусловно перешагнули через Кавказский хребет. Во второй половине XI века по договору с Сельджуками Византия уступила им восточные земли, и позиции христианства на Кавказе становились все слабее. Сельджуки мало заботились обустройством подвластных территорий, и Грузия пришла в полный упадок: поля зарастали лесом, никто не сеял на них и не собирал урожай. Болезни перерастали в массовые эпидемии. Вдобавок ко всему в 1080-х годах произошло сильное землетрясение, «рассыпались в прах высокие горы, рухнули крепости, церкви, погибли города».53 Царь Грузии Георгий II, не видя другого выхода, направился к султану с выражением покорности и обязательством платить дань. И лишь после того, как в 1089 году Георгий отрекся от престола в пользу своего юного сына Давида (Строителя), страна получила надежду на внешне— и внутриполитическое оздоровление.

Через сто лет эстафету борьбы против тюрок сельджуков приняла внучка Давида Строителя, дочь Георгия III Тамар. Главным ее противником в этой борьбе стал правитель Иконийского султаната Рукн ад-Дин — Сулейман II (правил с 1198 по 1294 г.). Следуя желанию Тамар завоевать Карскую область, ее супруг Давид Сослан (происходивший из знатного осетинского рода) выступил против сельджукских войск и осадил Карс. Сдав город без сопротивления, войска Рукн ад-Дина намеревались возвратить его. Рукн ад-Дин послал Тамар письмо, в котором писал: «...Каждая женщина глупа, ты, оказывается, приказала грузинам взять меч для истребления мусульман... Теперь я посылаю войско, чтобы истребить всех мужчин в вашей стране. В живых останется только тот, кто выйдет навстречу мне, поклонится чалме моей, растопчет предо мною крест... и исповедует Мухаммада».54 Вручая Тамар письмо, посол Рукн ад-Дина сообщил также, что в случае если Тамар примет ислам, Рукн ад-Дин готов взять ее в жены, а в противном случае она станет его наложницей.

Тамар направила послов к правителям народов, которые либо входили в ее царство, либо поддерживали с ним дипломатические отношения, призывая выступить против сельджуков. Под грузинские знамена встали вооруженные всадники «от Никопсии до Дербента». Неожиданная атака Тамар на повелителя 800-тысячного войска в Басиани заставила Рукн ад-Дина отступить. Войска Тамар вернулись в Тифлис, захватив большое число пленных и огромную добычу. Грузинская летопись «Картлис цховреба» повествует о том, что «казнохранилища были наполнены новыми несметными богатствами; войска разделили остальную часть добычи между собой, а избыток от тяжести ноши продавали — как имущество, так и пленных, в Тифлисе горожанам за бесценок. Только одно золото имело свою цену. Драгоценные камни и жемчуг продавались мерками; греческие златотканые парчи и материи — как прежде простые крестьянские ткани; серебряная утварь стала в пренебрежении; золото и хрусталь, украшенные индийскими камнями, заменили все в церквах и палатах вельмож. Бедность совершенно исчезла: ненасытность души и жадность глаз человека были вполне удовлетворены».55

В блестящий период правления Тамар Осетия вновь обратилась к христианству: восстанавливались и строились новые церкви в Нузале, Дзивгише, Даргавсе, Махческе, Салугардоне и других селениях. Средневековые грузинские летописцы, преисполненные гордостью за деяния царицы, говорили, что имя Тамар «разнеслось повсюду, как имя ангела четырех стран света, с востока на запад, с севера на юг».56 По крайней мере, для северного соседа Грузии — Осетии, это утверждение было достаточно обоснованно. Новые осетинские храмы украшались грузинскими надписями и настенными фресками с именами Тамар, и сами осетины на протяжении многих веков хранили память о благочестии Тамар и Давида Сослана, сыгравших большую роль в культурном развитии Осетии.