Любовь как отношение и влечение

Одно из наиболее сильных человеческих переживаний, которое необходимо научиться распознавать среди других чувств, уметь взра­стить и сохранить — эротическая любовь двух взрослых людей друг к другу. Это чувство может проявляться в самых разнообраз­ных формах и ситуациях, в разном возрасте, между людьми очень похожими и очень разными. Но в любом случае — это магическая сила, которая преобразует всю жизнь любящих. В чем же заключа­ются непостижимые свойства любви, как овладеть ее наукой, по­стичь ее искусство, чтобы она, любовь, стала залогом и основой на­шего счастья?

378 Раздел IV. Прикладная этика: проблемы и решения

Прежде всего надо научиться отличать любовь от бурного пере­живания влюбленности, с которой ее часто путают, — этого «вне­запного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми», — считает Э. Фромм. Влюбленность чаще всего — чувство «Я-центрическое», чувство «для себя». Она может быть горячее любви, может жечь человека сильнее, но она не так сильно затрагивает его душевные глубины и поэтому меньше меня­ет его, быстрее гаснет. Любовь же поражает человека глубже влюб­ленности, она проникает в самые потаенные угрлки его души, запол­няет ее целиком — и поэтому дольше живет и больше меняет человека.

В основе и того, и другого лежит страсть, которая неожиданно толкает двух почти незнакомых людей навстречу друг другу. Без всякой высокой идеи. Без всякой предварительной подготовки. Ра­зум в сторону, дела в сторону, страхи в сторону. И это не уважение, не общность интересов, не единство жизненных принципов, это — страсть! Но в настоящей любви кроме страсти есть еще нечто иное. После того как чужой человек станет близким, исчезнут барьеры для пре­одоления, исчезнет неожиданность сближения, этот порыв может стать как мимолетной влюбленностью, так и всепоглощающей любовью. Судьба страсти зависит не только от сексуального влечения.

По мнению многих философов, любовь по своей сути — духовное состояние, которое только и дает человеку право на физическую близость. Огонь любви может разгораться медленно, постепенно. Но поразительны вспышки любви с первого взгляда, раскрывающие глу­бокую сторону ее сущности.

В самом деле, почему мужчина и женщина, недавно еще совсем не знако­мые, внезапно проникаются друг к другу столь пылкими чувствами? Пер­вый же восхищенный взгляд связывает Ромео и Джульетту в единое целое. Онегин стал идеалом Татьяны, прежде чем она смогла оценить его духовные качества. Любовь этих литературных героев оказалась траги­ческой. Но ведь существуют и другие — литературные и житейские при­меры, которые говорят нам, что если нет внешних препятствий, то любовь с первого взгляда может стать счастливой и долговечной.

И тогда возникает естественный вопрос: за что люди любят друг друга? Вопрос, в решении которого господствует извечная неяс­ность, недоговоренность. Признать, что любовь есть взаимное тяго­тение к душевным и физическим качествам друг друга или что

______________ Глава 16. Ситуативная этика: открытые проблемы _____________ 379

любят только за высокие проявления человеческого в человеке, зна- f чит либо свести объяснение к общим местам, либо сказать заведо­мую неправду. Мировая литература описала и исследовала тысячи вариантов любви, но смогла выделить лишь единственную общую их черту — требовательную избирательность.

И все же некоторое упорядочение представляется возможным. Любят по различию, по контрасту, даже по антагонизму склонностей, когда ка­чества одного восполняются, нейтрализуются или исправляются каче­ствами другого. Но любят и по подобию, по тождеству характеров и интересов, что умножает стойкость любящих в суровых обстоятельствах жизни. Перед нами антиномия, обрисовывающая глубинное противоре­чие и указывающая на некий закон любви, который еще предстоит рас­крыть в ее бесчисленных проявлениях.

Особый интерес для прикладной этики представляет вопрос о сво­боде и необходимости любви. Литература и искусство показывают, что любовь не терпит никакого насилия, никакой внешней зависи­мости и диктата. Принудить к браку или сожительству или купить их — вполне возможно. Любовь же неподкупна. Она находит ты­сячи путей, чтобы вырваться из плена, она — сфера особого рода свободы. Ее свобода и ее необходимость — в ней самой. Ведь поми­мо материальных соображений, не трезвость выбора, а искренность чувства, освященная интеллектуальным пониманием, составляет высшее нравственное достоинство любви.

Свобода любви выражается в богатстве ее проявлений. Восхищение, жалость, преклонение, даже тщеславие, придающие любви разнообразие индивидуальных окрасок, являются такими формами избирательности любовного чувства, которые, по существу, чужды ошибок и ослепления. К заблуждению может привести именно рассудочная оценка душевных

|

и иных качеств другого человека. И если страсть, физическое влечение сами по себе не исключают рассудочности, то подлинная любовь отвер­гает ее. Непосредственно-интуитивное чувство направлено прежде все­го на потенциальные духовные возможности любимого — пусть даже им никогда не суждено реализоваться. Автор замечательной книги о любви «Три влечения» Ю. Рюри­ков считает, что одна из главных загадок любви — своеобразный обман зрения: достоинства любимого человека она увеличивает, а не­достатки уменьшает, как бинокль.

380 Раздел IV. Прикладная этика: проблемы и решения

Глава 16. Ситуативная этика: открытые проблемы 381

 

Иногда даже непонятно, кого мы любим — самого человека или соб ственный «обман зрения», розовое подобие нашего избранника, которое сами же придумали. Это возведение любимого человека на пьедестал -одна из самых драматических, самых таинственных загадок любви Недаром у Купидона в древних мифах глаза были закрыты повязкой, и он разил влюбленных своими стрелами вслепую. Когда-то Стендаль в книге «О любви» попытался объяснить эту загадку. Если в соляных копях оставить простую ветку, писал он, то она вся покроется кристал лами, И никто не узнает в этом блистающем чуде прежний невзрачный прутик. То же происходит и в любви, когда любимого человека наделя­ют, как кристаллами, тысячами совершенств. Поэтому «в любви мы на­слаждаемся лишь иллюзией, порождаемой нами самими». Правда, эта «иллюзия» — ступень пылкой, «весенней» поры любви, бурного, горяче­го чувства. Когда пылкость чувств спадает, то романтическую призму чувств начинает теснить реалистическая призма сознания.

«Обмана зрения» может вовсе не быть у рационалистов, его может не быть и при слабом влечении. Он может не возникать и у человека с комплексом неполноценности: он как бы хочет уравнять нравящегося человека с собой.

Наряду с «обманом зрения» у любви есть такое свойство, как ясновидение, которого нет, пожалуй, ни у какого другого чувства. Любящий видит в любимом такие глубины, о которых тот часто не знает и сам. Ясновидение любви — это и чувствование потаенных глубин человека, и безотчетное ощущение его скрытых вершин. Это как бы предощущение его неразвернутых достоинств, которые могут проявиться благодаря любви — и поднять человека к его внутрен­ним высотам.

Любовь — не просто влечение к другому человеку: это и пони­мание его, понимание всей душой. Это очень часто поражает влюб­ленных, особенно девушек: как глубоко он понимает меня, как точ­но угадывает мои желания, как он схватывает с полуслова то, что я хочу сказать. Такая сверхинтуиция, которую рождает любовь, та­кое со-чувствование с чувствами другого человека — один из выс­ших взлетов любви, дающий удивительное состояние — полней­шей человеческой близости, «срастания» двух душ. Гармония «я» и «не я», которая бывает при настоящей любви, тяга к полному слиянию любящих — одно из самых древних и прекрасных свойств любви.

 

]\

Любовь окружена множеством предрассудков и полуистин, час-гоотиворечащих друг другу. Вот довольно распространенные ВИИЯ-соперники: любовь эгоистична — чаще так думают мужчи­ны; любовь альтруистична — утверждают женщины.

Традиционно считается, что главное в любви — альтруизм, отказ от себя. По дело в том, что альтруизм так же «одпоцсптричсп», как и эгоизм,

Е

Только центр — не в себе, а в другом человеке. Поэтому альтруистичес­кая любовь быстро делается своеобразным «недугом» души, похожим па безответную любовь: «состав чувства» в ней сдвинут, усечен, челове­ку недостает здесь радостей встречной заботы, одобрения, поддержки, ласки. Это подтачивает душу, отравляет чувство.

т

Наверное, правильнее все-таки видеть любовь не «одномерной», ■ как бы состоящей из двух потоков. Первый — это паши чувства «для другого»: странное, почти физическое ощущение своей слит­ности с ним; способность ощутить то, что происходит в душе друго­го; беспокойное желание делать все для любимого человека, иожер-пювать собой, чтобы уберечь его. Для такой любви нужен «талант чувств», а он есть далеко не у каждого.

Второй, встречный иоток — «для себя»: любовь способна вско­лыхнуть все удивительное богатство ощущений, сквозь ее призму чище, обостреннее воспринимается мир, наконец, она наделяет жизнь человека смыслом, потому что осознание абсолютной ценности дру­гого человека придает смысл твоему собственному существованию. В этике с понятием любви связаны интимные и глубокие чув­ства, особый вид состояния и действий, которые направлены па другого человека.

Так, любовь может сопровождаться смущением, любопытством и стра­хом, экстазом и равнодушием, самоотверженностью и эгоизмом, деликат­ностью и цинизмом, бесцеремонностью и скромностью,.апатией и вооду­шевлением. Нежности очень часто сопутствуют смущение, уважение и преклонение. Экстаз почти всегда неотделим от буйной страсти и от беспрекословной готовности отдаваться, равнодушие же часто является результатом преждевременного истощения и опошления отношений.

Анализируя феномен любви, можно выделить в нем два аспекта: внутренний, психологический — способность эмоционального пе­реживания чувства любви — и внешний, социальный — реальные отношения, возникающие между любящими. На практике они тесно

382 _________ Раздел IV. Прикладная этика: пробл емы и решения

взаимосвязаны и оказывают друг на- друга обоюдоформирующес воздействие.

Любовь — и в этом проявляется ее уникальная роль — одна и.ч немногих сфер, в которых человек способен почувствовать и перс жить свою абсолютную незаменимость. Во многих социальных ролях и функциях конкретного человека можно заменить, замес тить, сменить, но только не в любви. В этой сфере жизни индивид имеет высшую ценность, высшее значение по сравнению со всеми остальными. Здесь человек не функция, а «самость». Именно по этому только в любви человек может почувствовать смысл своего существования для другого и смысл существования другого для себя. Любовь помогает человеку проявиться, выявляя, увеличивал в нем все хорошее, положительное, ценное.

Еще одна реально значимая проблема любви — это проблема власти. Любовь можно сравнить с маленьким, но сложно устроен­ным государством. Тут возможны всякие формы отношений: и де­мократия, и анархия, и просвещенный абсолютизм, и даже, к сожале­нию, деспотия. Но при одном условии: если форма эта принята добровольно. Нет ничего печальнее и безнадежнее в любви, чем долгая изматывающая борьба за власть.

В начальную, самую праздничную пору любви каждый из нас с удо­вольствием подчиняется капризам любимого существа, искренне и вдох­новенно играет в раба. Счет обидам еще не начат, вопрос «кто кого?» еще не стоит. Мы радостно уступаем друг другу, но ссора, другая — и праздник кончается. И вот уже каждый обиженно требует то, что ему недодано.

А ведь любовь, напомним, это когда я забочусь о тебе, а ты обо мне. Любовь — не для эгоцентриков. А сильная любовь — это эксперимент (и иногда опасный) на себе. Любящий бесстрашно и самоотверженно доходит порой до той ступени самоотдачи, за ко­торой любовь становится тягостной для одного и гибельной для другого.

Мученики и герои любви, рискуя и жертвуя собой, прокладывали путь
к неведомым материкам человеческих отношений. Обезумевшая Офе­
лия бросалась в реку, несчастный Вертер хватался за пистолет, Анна
Каренина падала на рельсы,,— а человечество, обогащенное их горест­
ным опытом, училось быть чуть-чуть счастливее, хотя, наверное, так и не
научилось этому.,