Концепция маргинальной личности

Еще одним важным вкладом Чикагской школы стал анализ феномена культурной маргиналъности, представленный в стать­ях Р. Парка «Культурный конфликт и маргинальный человек»²,

' Вирт Л. Урбанизм как образ жизни // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 1997. № 3. С. 176.

² Парк Р.Э. Культурный конфликт и маргинальный человек// Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 1997. № 2. С. 172-175.

История социологии

«Личность и культурный конфликт»¹, «Человеческая миграция и маргинальный человек»², «Ментальность расовых гибридов», «По ту сторону наших масок»³, «Понятие социальной дистанции»⁴, а также в исследовании У. Томаса «Неустроенная девушка» (1923) и монографии Э. Стоунквиста «Маргинальный человек» (1937). Базовые идеи относительно природы и причин маргинальное™ принадлежали Парку, который рассматривал это явление в контек­сте расовых (межнациональных, или межэтнических) отношений и во многом опирался на зиммелевскую трактовку «социальной дистанции» и «чужака» как социального типа.

Суть маргинальное™ Парк определяет следующим образом. Личность человека всегда складывается в определенной культур­ной среде и социальном окружении, где формируется его представ­ление о самом себе, поддерживаемое другими людьми. Это пред­ставление человека о себе (или Я-концепция) всегда оказывается неразрывно связано со статусом, который он занимает в родной мы-группе и соответственно с ролью, которую он в ней выполняет. Роль — это своего рода «маска», которая постепенно «прирастает» к человеку и становится его второй натурой, в каком-то смысле даже более реальной, чем его «первая», досоциальная природа. «Именно в этих ролях мы знаем друг друга, и именно в этих ролях мы знаем самих себя»⁵. Когда мобильность и миграция отрывают человека от родной мы-группы и переносят его в культурные сре­ды, отличающиеся от той, которую он покинул, возникает целый ряд последствий. В новых средах он становится «чужаком»: его прежние роли, закрепившиеся на уровне привычек, оказываются более или менее недейственными в новых для него условиях, а его поведение — непонятным и странным для окружающих. Человек оказывается живущим одновременно в двух мирах: в старом, из которого вышел (своими привычками, установками и представ­лениями), и в новом, в который вошел и в котором вынужден вза­имодействовать с учетом новых образцов мышления, поведения и чувствования. Современный тип общества, для которого харак-

¹ Парк Р.Э. Личность и культурный конфликт // Социальные и гуманитар­
ные науки. Сер. 11. Социология. 1997. № 2. С. 175-191.

² Парк Р.Э. Человеческая миграция и маргинальный человек // Социальные
и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 1998. № 3. С. 167-176.

³ Парк Р.Э. По ту сторону наших масок // Личность. Культура. Общество.
2001. Т. III. Вып. 7. С. 101-113.

⁴ Парк Р.Э. Понятие социальной дистанции // Социальные и гуманитар­
ные науки. Сер. 11. Социология. 1997. № 2. С. 192-197.

⁵ Парк Р.Э. По ту сторону наших масок. С. 107.

СОЦИОЛОГИЯ США 515

терна максимальная интенсификация мобильности и миграции, в массовом масштабе отрывает людей от их родных локальных тра­диций и помещает в промежуточное (маргинальное) положение между двумя культурными мирами, ни к одному из которых они не принадлежат целиком. «В ходе долгого исторического процесса... вместо маленького мира, в котором люди были связаны традици­ей, обычаем и естественной почтительностью к старшим, вырос великий мир, межплеменной, межрасовый и межнациональный, мир бизнеса и политики... Маргинальный человек — это личност­ный тип, который возникает там и тогда, где и когда из конфликта рас и культур рождаются новые общества, народы и культуры. Та же судьба, которая обрекает его жить одновременно в двух мирах, принуждает его принять в отношении миров, в которых он живет, роль космополита и чужака»¹.

Естественной средой, в которой человек попадает в такую ситуацию и оказывается на пересечении разных культур, являет­ся город. Следовательно, формирование особого маргинального типа личности можно рассматривать как один из продуктов урба­низации. Маргинальный человек — это все более и более домини­рующий тип городского жителя. И это тот самый тип личности, который обеспечивает психологический фундамент секулярной и рациональной цивилизации: «Маргинальный человек — это всегда человек сравнительно более цивилизованный»². Территориальная мобильность, постоянная перемена мест, переходы из одной куль­турной среды в другую приводят к необратимому и фатальному расширению человеческого опыта, следствием чего становится приобретение человеком привычки к отстраненному и объектив­ному взгляду на мир и утрата веры в какие-либо абсолютные авто­ритеты. Место в его системе жизненных ориентации, остающееся вакантным после крушения нравственных абсолютов, укорененных в локальной религиозной традиции, занимают более рациональ­ные мнения и установки, отчасти формируемые средствами мас­совой информации, а отчасти опирающиеся на его личный выбор и личные решения. Еще один контекст, в который, по Парку, не­обходимо поместить маргинального человека, — это развитие ры­ночной организации и расширение экономических связей далеко за пределы локальных сообществ. Формирование маргинального человека неразрывно связано со становлением рыночного хозяйс­тва: именно на рыночной площади «люди впервые приучаются к

¹ Парк Р.Э. Культурный конфликт и маргинальный человек. С. 173, 175.

² Там же. С. 175.

История социологии

тонкостям коммерции и обмена и впервые познают необходимость холодной калькуляции, в том числе в человеческих отношениях, и индивидуальную свободу действовать исходя из интересов, а не чувств»¹.

Таким образом, концепция маргинального человека вписыва­ется Парком в общий контекст его социологии современного (го­родского) общества. Такой тип личности гармоничен современно­му городскому миру и в условиях этого мира попросту неизбежен. Интенсификация пространственной мобильности и контактов между людьми с разными культурными корнями (на экологическом уровне), развитие рациональной рыночной организации, торговли и разделения труда (на экономическом уровне), рождение и разви­тие политической жизни на руинах обычая, авторитета и локаль­ной традиции (на политическом уровне), встреча и столкновение культур, развитие интеллектуальной жизни и науки, секуляризация (на культурном уровне), все большее доминирование городов над сельской местностью, ослабление семейных и родственных связей, появление и усложнение более формальных типов ассоциаций, не связанных с глубоким эмоциональным вовлечением, все большее преобладание маргинального типа личности с его специфическими установками (аффективной отстраненностью и безучастностью, рациональной мотивацией, интеллектуализмом, релятивизмом в мировоззрении, развитым Я и склонностью к самоанализу), рост значимости средств массовой информации и формируемого ими общественного мнения, а также многое другое — все это звенья единой цепи, разные аспекты одного и того же исторического процесса, в ходе которого старые формы социальной организации (опиравшиеся на закрытое локальное сообщество и силу традиции) вытесняются новыми (по существу городскими). Наиболее систе­матический и полный анализ характеристик современного обще­ства Парк представил в своей статье «Современное общество»².

Рассматривая маргинальный тип личности, Парк не ограни­чился только положительными его чертами. Маргинальный чело­век, при всей его свободе, разумности и цивилизованности, — это тот самый человек, который в условиях города становится источ­ником проблем для себя и для окружающих. Социальные пробле­мы — это в значительной степени проблемы маргинального чело­века и установления действенного социального контроля над его

¹ Парк Р.Э. Культурный конфликт и маргинальный человек. С. 173.

² Парк Р.Э. Современное общество // Личность. Культура. Общество. 2001.
Т. III. Вып. 4 (10). С. 144-164.

СОЦИОЛОГИЯ США

поведением. Его рациональность всегда может перерасти в цинизм, свобода от предрассудков — в потерю всяких нравственных ориен­тиров, интеллектуальное освобождение — в полное обособление от общества, одиночество и функциональные душевные расстройс­тва¹. Аналогичные характеристики городского типа личности были выделены и другими социологами Чикагской школы (Л. Вирт оп­ределял этот личностный тип как «шизоидный»; Э. Хьюз называл его «человек фронтира», имея в виду, что наибольшее развитие он получил в Северной Америке).

В целом предпринятый Парком и его коллегами анализ мар­гинальное™ и маргинализации явно выходит за рамки частной проблематики и может быть поставлен в один ряд с такими до­стижениями классической социологии, как анализ западной ра­циональности у М. Вебера и анализ аномии Э. Дюркгейма.

Другие исследования

Весь период деятельности Чикагской школы отмечен много­численными прикладными исследованиями, охватившими фак­тически весь Чикаго и самые разные аспекты его существования. Эти исследования были сосредоточены на таких острых социаль­ных проблемах, как преступность (в том числе организованная), бедность, душевные расстройства, самоубийства, отклоняющееся поведение в молодежной среде, бродяжничество, ослабление соли­дарности семьи, проблемы иммигрантских сообществ и т.д. Среди таких исследований можно упомянуть «Бродягу» Н. Андерсона (1923), «Банду» Ф. Трэшера (1927), «Организованную преступность в Чикаго» Дж. Ландеско (1929), «Самоубийство» Р. Кавана (1928), «Порок в Чикаго» У. Реклесса (1933), «Ареалы делинквентности» К. Шоу, Г. Маккея, X. Зорбо и Л. Котрелла (1929), «Естественную историю делинквентной карьеры» К. Шоу (1931), «Гетто» Л. Вирта (1928), «Золотой Берег и трущобы» X. Зорбо (1929), «Пилигримов русского поселка» П. Янга (1932), «Чернокожего в Чикаго» Ч. Джонсона (1922), «Негритянскую семью в Чикаго» Е. Ф. Фрэзера (1931), «Семью» Э. Бёрджесса и Дж. Локка (1945), «Ухаживание и брак» Э. Бёрджесса и П. Уолина (1953), «Семейную дезоргани­зацию» Э. Маурера (1927), «Забастовку» Э. Хиллера (1928) и др. Благодаря этим исследованиям Чикаго стал одним из самых со­циологически изученных городов мира.

См.: Парк Р.Э. Личность и культурный конфликт...

История социологии

Ряд исследований Чикагской школы был посвящен средс­твам массовой информации, их роли в современном обществе, природе и функции новостей. Это прежде всего статьи Р. Парка «Естественная история газеты» (1923), «Иммигрантская пресса и ее контроль» (1922), «Новость как форма знания» (1940)¹ и др., моно­графия X. Макджилл Хьюз «Новость и интересная история» (1940, с предисловием Р. Парка). В этих работах были предприняты важ­ные шаги в сторону развития интеракционистской составляющей социальной теории Чикагской школы. Особенно это касается пос­ледних работ Парка о новости как особой форме знания и инстру­менте социального контроля; в них содержатся принципиальные позиции, близкие к феноменологической трактовке общества.

Еще одно важное достижение Чикагской школы — развитие концепции социальной дистанции, предложенной Г. Зиммелем. Этой теме было посвящено множество статей, прежде всего не­большая статья Парка «Понятие социальной дистанции» (1924) и статья Э.С Богардуса «Социальная дистанция в городе» (1925), имеющие принципиальное значение; остальные публикации не столь значимы. Понятие социальной дистанции разрабатывалось в рамках широкого проекта исследования расовых установок и расовых отношений. На основе наброска теоретической схемы, сделанного Парком, Богардус создал знаменитую шкалу измере­ния социальных дистанций, используемую (хотя и в несколько из­мененном виде) до сих пор. С помощью этой шкалы измерялись дистанции, отделяющие индивида от разных расовых и этнических групп. Было выделено семь градаций, заключающих в себе разные степени товарищества и взаимопонимания и соответственно ран­жирующих социальную дистанцию от максимальной близости до максимальной чуждости. В опросных листах респондентам предла­гался перечень расовых и этнических групп, и для каждой группы в целом нужно было указать приемлемый тип взаимоотношений с ее представителями: (1) готовность принять их в круг близких родственников по браку; (2) готовность дружить с ними; (3) со­гласие жить с ними на одной улице; (4) согласие принять их как членов своей профессии в собственной стране; (5) согласие при­нять их как граждан своей страны; (6) согласие принять их только в качестве гостей своей страны; или (7) полное несогласие с каким бы то ни было их пребыванием в стране. На основе этой методики проводились исследования. Одна из важных теоретических гипотез

¹ Парк Р.Э. Новость как форма знания // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 2002. № 1. С. 96-115.

СОЦИОЛОГИЯ США 519

состояла в том, что в городских средах уменьшаются масштабы проявления и степень социальной близости («город — самое оди­нокое место в мире»).

Для упомянутых исследований характерно, что все они ори­ентировались так или иначе на некоторые общие принципы и рамки анализа, что делает эту группу исследователей действи­тельно школой, объединенной не только общей принадлежнос­тью к одному университету. После ухода Р. Парка из Чикагского университета исследовательская работа не закончилась, однако влияние школы становилось все более скромным на фоне рас­тущего влияния функционального подхода. Примечательно, что одним из центров распространения последнего стал опять-таки Чикагский университет, правда, на этот раз не социологический факультет, а факультет социальной антропологии. Сюда приезжали для чтения лекционных курсов в качестве приглашенных профес­соров столпы британского антропологического функционализма А.Р. Рэдклифф-Браун и Б. Малиновский; а со второй половины 30-х гг. сплоченная группа чикагских социальных антропологов, возглавляемая У.Л. Уорнером, приступила к осуществлению своей программы исследования современных сообществ, в основу ко­торой были положены принципы структурно-функционального подхода, опробованные в ходе полевых исследований в «прими­тивных» обществах.

Некоторые историки социологии (Дж. Гасфилд, Дж. Файн, С Рейнхарц, Р. Хелмс-Хейес), рассматривая развитие социологии в Чикагском университете после ухода Парка, выделяют «вторую Чикагскую школу» (1945—1960), которая объединила учеников Томаса, Парка и Бёрджесса; ключевую роль в ней играл Э. Хыоз, определявший свой теоретический подход как «интерпретативную институциональную экологию». После Второй мировой войны в чикагской социологии выросла значимость «интеракционистской» составляющей, а также еще более увеличилось влияние на нее со­циологического наследия Г. Зиммеля. В это время в Чикагском университете получили подготовку такие видные ученые, как А. Стросс, Г. Беккер, Э. Гоффман и др.

Основная литература

1. Баньковская СП. Роберт Парк; Эрнст Бёрджесс // Современная американ­ская социология / Под ред. В. И. Добренькова. М., 1994. С. 3—32.

2. Бёрджесс Э. Рост города: введение в исследовательский проект // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 2000. № 4. С. 122—136.

История социологии

3. Парк Р.Э. Городское сообщество как пространственная конфигурация и моральный порядок // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 2000. № 3. С. 136-150.

4. Парк Р.Э. Культурный конфликт и маргинальный человек // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 1997. № 2. С. 172-175.

5. Парк Р.Э. Физика и общество // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 1997. № 4. С. 135-157.

Дополнительная литература

1. Вирт Л. Урбанизм как образ жизни // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 1997. № 3. С. 169-196.

2. Маккензи Р. Экологический подход к изучению человеческого сообщества // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 2000. № 4. С. 136-152.

3. Парк Р. Э. Город как социальная лаборатория // Рабочие тетради по истории и теории социологии. Вып. 1. М., 1992. С. 58-71.

4. Парк Р. Э. Личность и культурный конфликт // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 1997. № 2. С. 175-191.

5. Парк Р.Э. Понятие социальной дистанции // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 1997. № 2. С. 192-197.

6. Парк Р.Э. Человеческая миграция и маргинальный человек // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 1998. № 3. С. 167-176.

7. Парк Р.Э. Человеческая природа и коллективное поведение // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология. 1997. № 4. С. 126-134.