Создание военно-политических блоков.

К началу XX в. в Европе сложились два основных блока.

В1879 г. Германия заключила союз с Австро-Венгрией, в мае 1882 г. к ним присоединилась Италия. Так возник Тройственный союз – первая ведущая сила в будущей мировой войне.

В это время Россия была связана с Германией и Австро-Венгрией так называемым «Союзом трех императоров». Этот договор предусматривал взаимный нейтралитет в случае войны с другими державами – Тройственный же союз подразумевал военную взаимопомощь его участников, Россия, естественно, увидела в нем для себя угрозу. А когда в 1887 году Германия отказалась его продлевать, предложив вместо этого заключить обычный «парный» договор, российское правительство увидело в этом уже не только угрозу, но и оскорбление.

Встревожена оформлением Тройственного союза была и Франция. И в августе 1891 г. Россия (не смотря на нелюбовь Александра III к Франции) и Франция (активно искавшая союзников) заключили союз, дополненый в декабре 1893 г. военной конвенцией, который стал своеобразным ответом Тройственному. Для России это был, в определённом смысле, переворот во внешнеполитических приоритетах, в которых теперь, по словам самого Александра III, интересы династические уступили место интересам национальным. В апреле 1904 г., после долгих колебаний, Англия всё же вступила в союз с Францией, а в августе 1907 г. – и с Россией. Возникший в итоге блок стали называть «Тройственным согласием», или Антантой (от французского «entente» – согласие).

Огромную роль в расстановке сил в мире в этот момент играли англо-германские и франко-германские противоречия. К старинной борьбе Германии и Франции за Эльзас и Лотарингию к началу XX века добавились споры за французские колонии в Северной Африке, в частности, Марокко. Что же касается Великобритании, то её интересы предсказуемо сталкивались с немецкими в Турции и на Среднем Востоке.

Именно немецкая угроза заставила издавна соперничавших Англию и Францию искать союза друг с другом против общего врага. В договоре 1904 г. предусматривалось разграничение сфер влияния этих двух держав в Африке и Азии и ничего не говорилось о союзе против Германии, но именно он положил начало присоединению Англии к франко-русскому военному союзу. С этого момента англичане начали искать пути достижения соглашения с Россией, в частности, неоднократно предлагая начать переговоры по поводу урегулирования англо-российских конфликтов в Азии, что, в конце концов, привело к русско-английскому соглашению 1907 г.

Обе группировки вели активную дипломатическую борьбу за расстановку сил и привлечения в свои блоки новых союзников, что усиливало межгосударственные противоречия и приводило к военным конфликтам и локальным войнам.

Россия накануне Первой мировой войны.

Ситуация в России определялась тремя факторами:

- поражением в войне с Японией;

- первой российской революцией;

- изменением расстановки сил в мире.

На войну с Японией Россия затратила значительные средства и понесла огромные людские потери. Война показала военную слабость России и серьёзные недостатки в производстве вооружения и боеприпасов, и принесла заметно возросший государственный долг, дипломатическую изоляцию на Дальнем Востоке и рост революционного движения (фактически спровоцировав первую революцию). Наконец, поражение в войне сильно подорвало авторитет Романовых не только внутри страны, но и на международной арене.

Сложная внутриполитическая ситуация и очевидный экономический подъём вынуждали российское правительство стремиться предотвратить, или хотя бы отложить европейскую войну, поскольку Россия менее других великих держав была готова вступить в немедленную борьбу. Это (а также соотношение политических сил внутри государства) и определило задачи российской дипломатии в период 1906 – 1914 годов.

В российских правящих кругах в вопросе выбора союзников соперничали две партии:

- «прогерманская», или «партия двора» (сторонники союза с Германией и Австро-Венгрией);

- «профранцузская» (сторонники союза с Англией и Францией).

Обе эти «партии» стояли за участие России в войне, споря лишь по поводу стороны, которую той стоит занять. Была, впрочем, и третья сила – те, кто вообще выступал против участия в грядущей европейской войне, полагая, что война, помимо того, что ляжет слишком тяжёлым финансовым бременем на бюджет страны, но также может и спровоцировать ещё одну революцию. В основном, против войны последовательно выступали министры финансов России, а также П. А. Столыпин. Однако сила эта была очень немногочисленна, и услышаны их голоса не были.

В число первых входила, прежде всего, супруга Николая II, Александра Фёдоровна, часть министров и двора и генералитета, небольшая часть крупной буржуазии, связанная с немецким капиталом, а также влиятельная, хотя и немногочисленная правочерносотенная группировка, куда входили в основном крупные землевладельцы (Германия ввозила в Россию промышленные товары, а вывозила продукцию сельского хозяйства, что было выгодно крупным помещикам). Черносотенцы, к тому же, прямо говорили о возможной немецкой военной помощи в случае революции в России. Наконец, обе монархии связывали политические и родственные симпатии.

Но позиции этой группировки сильно подрывала сама Германия, считавшая теперь войну с Россией не только возможной, но и выгодной, поскольку она могла открыть доступ к землям Польши, Прибалтики и Украины. Конфликты создавало и проникновение немецкого капитала на Балканы, в Турцию и Персию.

На рубеже веков русско-германские противоречия заметно усилились. Ещё в 1904 г. Германия, воспользовавшись русско-японской войной, навязала России крайне невыгодный торговый договор, увеличив свои пошлины на русский хлеб и добившись снижения российских пошлин на свои товары. Строительство Германией Багдадской железной дороги через Балканы и Турцию делало Германию главным противником проникновения России в Турцию и отдавало немцам реальные рычаги контроля над проливами Босфор и Дарданеллы – что воспринималось Россией весьма болезненно, поскольку эти проливы традиционно входили в зону российских интересов.

Сильно испортило российско-германские отношения и поддержка Германией австрийской экспансии на Балканах в период русско-японской войны, поскольку основная соперница России в этом регионе стала ближайшей союзницей Германии.

Ко второй партии, т.е. к сторонникам союза с Англией и Францией, относились представители как крупной буржуазии, так и умеренных правых сил. Англия по-прежнему занимала важное место в торговле России и в развитии ее промышленности. Поэтому, когда после русско-японской войны Россия перестала быть серьёзным соперником Англии на Дальнем Востоке, Британия в 1906 г. предложила начать переговоры о разделе сфер влияния на Ближнем и Среднем Востоке. Российская умеренно-либеральная и правая пресса активно выступила за переговоры с Англией. Значительную роль здесь сыграло и огромное влияние Англии на Японию, продолжавшую и после окончания войны быть настроенной к России достаточно агрессивно: Британия бы могла помочь предотвратить новые осложнения на Дальнем Востоке и посодействовать переговорах с Японией. Наконец, важный для России вопрос о черноморских проливах также нельзя было решить без Англии.

Союзнические отношения с Англией быстро принесли результаты. Экономическая немецко-австрийская экспансия в Турцию и на Балканы сплотило Россию и Англию, стимулируя их идти на взаимные уступки: так, по англо-русскому договору 1907 г. Северная Персия признавалась зоной влияния России. В том же году Россия подписала общеполитическое соглашение, торговый договор и рыболовную конвенцию с Японией, по которым Южная Маньчжурия и Корея признавались зоной влияния Японии, а Северная Маньчжурия и Внешняя Монголия – зоной влияния России, что значительно улучшило русско-японские отношения. В 1910 г. Япония предложила превратить соглашение в «формальный союз». В том же году был заключён секретный договор, закреплявший сотрудничество этих двух стран в ограждении их интересов в Маньчжурии от посягательств других держав.

Внутренняя социальная неустойчивость и военная слабость заставляли Россию искать как долговременные, так и временные соглашения с целью сохранения мира. Так, Россия была одним из инициаторов созыва в 1907 г. второй Гаагской мирной конференции, в которой участвовали 44 государства. Конференция приняла 13 конвенций, в основу которых был положен принцип гуманизации войны, но предложения об ограничении вооружений и о введении третейского суда для разрешения международных конфликтов не встретили поддержки большинства великих держав, и особенно Германии.

Итоги внешней политики России в 1906 – 1914 годах были двойственными. С одной стороны, заметно улучшились отношения с Францией, Англией, Японией, Сербией, Черногорией, частично с Румынией и Италией. С другой, Россия не добилась желаемого усиления влияния в Болгарии и Турции. С третьей, отношения с Германией и Австро-Венгрией обострились до предела, особенно на Балканах, которые уже давно называли «пороховой бочкой Европы», поскольку здесь пересекались зоны интересов множества европейских государств. Так, и Россия, и Австро-Венгрия включали этот регион в сферу своих интересов, к тому же молодые балканские государства, ещё недавно входившие в состав Османской империи, стремились укрепить здесь свое положение.

Обострению международной обстановки способствовал Боснийский кризис 1908 – 1909 гг., поставивший Россию и Австро-Венгрию на грань войны. В августе 1908 г. австро-венгерское правительство решило аннексировать Боснию и Герцеговину – две бывшие турецкие провинции, населённые (как и Ново-Базарский санджак) по преимуществу сербами, которые вот уже 30 лет (по решению Берлинского конгресса 1878 г.) были оккупированы австрийскими войсками. Это вызвало резкий протест России и славянских государств Балкан, однако австрийскую акцию поддержала Германия. В результате Россия признала аннексию Боснии и Герцеговины. За ней вынужденно пошла на уступки и Сербия.

Боснийский кризис имел очень важные последствия в международных отношениях:

- Германия полагала, что Россия «наказана» за своё сближение с Англией и по Антанте нанесён серьёзный удар. Однако такая позиция Германии дала обратный эффект: именно с Боснийского кризиса началось заметное охлаждение русско-германских отношений. Такое поведение Германии сильно ослабило позиции прогерманских кругов в России: от них отошли те, кто симпатизировал Германии, но был враждебен Австро-Венгрии из-за её политики на Балканах.

- Боснийский кризис показал Германии, что будущую войну лучше всего начинать на Балканах, потому что интересы членов Антанты здесь явно не совпадают: этот регион фактически находился в сфере интересов каждого из государств блока Согласия, вынуждая таким образом эти страны конкурировать здесь друг с другом. Россия же после Боснийского кризиса включилась в гонку вооружений.

В январе 1913 г. произошло событие, окончательно размежевавшее российские и немецкие интересы: в результате государственного переворота в Константинополе к власти пришло пронемецкое правительство. Осенью 1913 г. Германия договорилась с ним об отправке в Турцию большой группы немецких офицеров и генералов, получивших в турецкой армии важнейшие командные посты. Это вызвало возмущение в России – стало ясно, что Германия путём военной миссии произвела фактический захват проливов и окончательно включила Турцию в число своих союзников.

В первой половине 1914 г. в немецких газетах началась широкая антирусская пропаганда. В ответ на обвинения в неготовности к войне и статьи в германской печати о плохом состоянии русской армии в газете «Биржевые новости» по поручению военного министра Сухомлинова была напечатана статья «Россия хочет мира, но готова к войне». На самом деле к лету 1914 г. Россия, конечно, ещё не была готова к войне, хотя по сравнению с 1906 г. подготовка была произведена довольно значительная (особенно активно она велась с 1909 г., когда стало ясно, что миролюбивые тенденции во внешней политике имеют очень слабые перспективы). Однако в русской армии было недостаточно вооружения, особенно тяжелой артиллерии и пулеметов, и обмундирования.

Непосредственным поводом к войне послужило убийство в сербском городе Сараево 28 июня 1914 г. наследника престола Австро-Венгрии Франца Фердинанда, совершённое сербским националистическим обществом «Млада Босна». Оно было создано в 1912 г., вскоре после аннексии Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией (1908), и являлось тайной террористической организацией. Своей целью оно провозгласило воссоединение Боснии и Сербии и создание в результате этого самостоятельного независимого государства. В состав «Млада Босны» входили и православные (сербы), и мусульмане (хорваты, словенцы и отуреченные сербы). Особую ненависть заговорщики испытывали к представителям императорской фамилии Австро-Венгрии и лично к Францу Фердинанду, у которого был собственный план умиротворения славян путем предоставления им возможности активно участвовать в правительстве. Интересно, что этому плану эрцгерцога противились практически все: австрийские и венгерские министры не хотели поступаться привилегиями своих народов в политической структуре империи, а славянские националисты боялись, что в случае осуществления этого плана создание собственного южнославянского королевства станет неосуществимым.

Июльский кризис 1914 г. Первая реакция Европы на убийство было вялым – настолько все привыкли к тому, что на Балканах постоянно кого-нибудь убивают. Во многих европейских государствах (и, в том числе, в самой Сербии) был объявлен траур.

В Белграде, не смотря на отсутствие реакции со стороны Австро-Венгрии, было неспокойно. Это беспокойство усиливали погромы сербских мастерских, которые прошли в сербской столице, а также в Вене и в Будапеште. Однако Сербия на провокации не отвечала.

В России сараевские события были восприняты достаточно серьёзно: министр иностранных дел С. Д. Сазонов срочно вернулся из отпуска и, по возвращении в Петербург, немедленно посетил австро-венгерское посольство и оставил там запись об осуждении «безумного злодейства», а Николай II прервал своё путешествие по Финскому заливу в Кронштадт.

Сначала российское правительство решило действовать дипломатическими методами. Министр внутренних дел, высказал австрийскому поверенному в делах О. Чернину официальное недовольство по поводу антисербских выступлений в австрийской печати, которые могли, по словам Сазонова, «вызвать в России тревожное возбуждение», и попросил передать венскому кабинету совет не вступать на опасный путь, предъявляя Сербии унижающие её требования. Сазонов также заявил германскому послу, что «Россия не могла бы остаться равнодушной к шагу, который имел бы целью унизить Сербию», закончив беседу словами: «Политика России миролюбива, но не пассивна».

Белградскому же правительству Сазонов посоветовал проявлять выдержку и идти на все возможные уступки Австро-Венгрии. Результатом такой политики стало предложение Сербии пересмотреть соглашение о юго-восточных железных дорогах и разрешить австрийцам провозить на льготных для Австро-Венгрии условиях товары в Салоники через сербскую территорию. Одновременно российское правительство оказало Сербии военной помощи, предложив 120 тыс. ружей и 120 млн. штук патронов (но отказав в отправке Сербии артиллерийских орудий).

Таким образом, в середине июля Россия ещё воздерживалась от широкой военной помощи Сербии. Этой позиции она придерживалась вплоть до 23 июля.

События начали развиваться стремительно практически через месяц после сараевского убийства. 23 июля в шесть часов вечера австрийский посланник в Белграде барон Владимир Гизль фон Гизлингер вручил ноту сербскому правительству, потребовав ответа не позже чем через 48 часов и предупредив, что отклонение хотя бы одного пункта будет расцениваться имперским правительством как враждебное действие против монархии. В ультиматуме, в частности, говорилось, что убийство эрцгерцога было подготовлено в Белграде, и содержалось требование разрешить австрийским чиновникам приехать в Сербию и провести там собственное расследование. В дополнение было выдвинуто требование о прекращении любой сербской националистической пропаганды, направленной против империи, о роспуске всех сербских националистических обществ и увольнении всех сербских чиновников, разделявших антиавстрийские настроения.

Этот австрийский ультиматум поставил сербское государство на грань национальной катастрофы. Казалось, надежды на то, что сербское правительство сможет достойно ответить на ультиматум, нет, но Белград всё же сумел это сделать. Менее чем за двое суток был разработан разумный ответ Вене, в котором основные пункты ультиматума были удовлетворены.

Однако утром 28 июля 1914 г. австро-венгерское правительство телеграммой объявило Сербии войну. Выдвинутая Австро-Венгрией версия о славянской угрозе преследовала три цели: стабилизировать внутреннее положение в империи, обосновать экспансию во внешней политике и помешать сербам объединить вокруг себя южнославянские земли.

С точки зрения Австро-Венгрии, в пользу войны с Сербией говорила как неподготовленность к ней покровительницы Сербии – России, так и готовность вступить в войну союзницы Австро-Венгрии, Германии.

Россия войны не хотела, прежде всего, потому, что не была к ней достаточно подготовлена. В 1913 г. на военных заводах Германии работало 195 тыс. человек, в России же – около 80 тыс. За период 1908 – 1913 годов военные расходы были увеличены в Италии в 16 раз, в Австро-Венгрии – в 13 раз, во Франции – в 4 раза, в России – в 3,7 раза, в Англии – в 1,3 раза, в Германии – в 1,6 раза.

Поскольку к 1908 г. Россия значительно уступала Германии в военно-экономическом потенциале, подобные темпы роста военных расходов оказались явно недостаточными.

Однако российское правительство посчитало невозможным остаться в стороне от конфликта. Получив ультиматум, Сербия немедленно обратилась за поддержкой в Петербург. Николай II ответил телеграммой следующего содержания: «Пока остаётся хотя бы слабая надежда избежать кровопролития, все мои усилия будут направлены на это. Если мы потерпим неудачу в достижении этой цели, несмотря на наше искреннее желание сохранить мир, ваше королевское высочество может быть уверено, что Россия ни при каких обстоятельствах не останется безразличной к судьбе Сербии». Министр внутренних дел Сазонов попытался выиграть время и обратился в Вену с просьбой продлить 48-часовой срок ультиматума, в чём ему, впрочем, было отказано – как в Вене, так и в Берлине.

Итак, война началась.

Она продолжалась больше четырёх лет: она началась 29 июля 1914 г., и закончилась 11 ноября 1918 года. В ней участвовали:

на стороне австро-германского блока – 4 государства;

на стороне Антанты – 34 государства (включая 4 британских доминиона и колонию Индию, подписавших Версальский мирный договор 1919 г.) с населением свыше 1,5 млрд. человек.

В странах Антанты было мобилизовано около 45 млн. чел., в коалиции Центральных держав – 25 млн. Всего в войне участвовало 70 млн. чел.

Процент мобилизованных по отношению к трудоспособному мужскому населению доходил до 50% и даже до 59,4% (во Франции), а мобилизованных по отношению ко всему населению у Антанты (10,3%) был почти в 2 раза ниже, чем у Центральных держав (19,1%). В России было мобилизовано в вооруженные силы около 16 млн. чел., т.е. больше трети от общего количества всех мобилизованных Антантой и её союзниками (так, например, июне 1917 г. из 521 дивизии, которыми располагала Антанта, 288 (55,3%) были русскими).

Количество мобилизованных в Германии достигало 13 млн. 250 тыс. чел., - больше половины всех мобилизованных блоком Центральных держав. В июне 1918 г. из 361 дивизии этого блока 236 (63,4%) были германскими.

Что касается финансовых затрат, то в исторической литературе наиболее распространена оценка, данная американским экономистом Э. Богартом, определившим общую стоимость войны в 359,9 млрд. долларов золотом.

Общая протяжённость фронтов достигала 3 – 4 тыс. км.

В ходе мировой войны было убито и умерло от ран 9,5 млн. чел., и было ранено 20 млн. чел., из которых 3,5 млн. остались калеками. Наибольшие потери понесли Германия, Россия, Франция и Австро-Венгрия (66,6% всех потерь). На долю США приходилось всего 1,2% общих потерь. От воздействия разных видов боевых средств погибло много мирного населения (обобщённых данных нет). Бедствия, вызванные войной, привели к росту смертности и снижению рождаемости. Убыль населения по этим причинам только в 12 воевавших государствах составила свыше 20 млн. чел., в том числе в России 5 млн. чел., в Австро-Венгрии 4,4 млн. чел., в Германии 4,2 млн. чел.

Цели воюющих сторон.

Россия.

В случае победы в войне предполагала усилить своё влияние на Балканах, получив Стамбул с черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы. Ей должны были отойти некоторые территории в Закавказье и земли, прилегающие к российской западной границе (Галиция и нижнее течение Немана).

При этом Россия соглашалась на уступку входивших в её состав польских земель, так как Англия и Франция настаивали на воссоздании независимой Польши.

Франция.

Рассчитывала вернуть утраченные во время франко-прусской войны Эльзас и Лотарингию, и получить Саарский угольный бассейн. Также она претендовала на роль гегемона в Европе и стремилась к максимальному ослаблению Германии.

Англия.

Предполагала разделить с Францией богатые нефтью германские владения в Африке (Месопотамию) и османские – на Ближнем Востоке (Палестину), а также стремилась к максимальному ослаблению Турции и Германии.

Италия.

Претендовала на господство на Средиземноморье и Юге Европы; со своей стороны, за вступление в войну на стороне Антанты союзники обещали ей юго-западные земли Австро-Венгрии, а также Албанию.

Германия.

Рассчитывала добиться протектората над Бельгией и частью территории Франции с выходом к Атлантике, т.е. фактически получить лидерство на большей части Европы, получить английские и французские колонии в Африке и Азии, контроль над Ближним Востоком, утвердиться в Аравийской провинции Турции и ослабить Россию, отторгнув у неё польские губернии, Украину и Прибалтику. Всё вместе это практически можно назвать стремлением к мировому господству.

Австро-Венгрия.

Претендовала на территориальные приобретения на Балканах (Сербию и Черногорию) и на севере Италии, что на практике означало контроль над движением судов в Адриатическом море, а также на часть российских польских губерний – Подолию и Волынь.

Турция.

Хотела сохранить своё влияние на Балканах, планировала захватить Крым, Иран и русское Закавказье.

Кроме этого, каждое из государств рассчитывало на получение торгово-экономических привилегий.

Начало войны.

Война началась 1 августа (19 июля) 1914 г.

Этому предшествовало следующее. 29 (16) июля в 5 часов утра австро-венгерская артиллерия через Дунай начала обстрел Белграда. После начала военных действий Австро-Венгрии против Сербии и образования Балканского фронта Россия объявила сначала частичную, а 31 июля – всеобщую мобилизацию.

В Германии, проводившей скрытую мобилизацию своей армии, этот шаг вызвал возмущение. Она потребовала отмены всеобщей российской мобилизации и (после отказа) 1 августа объявила войну России, а 3 августа – Франции (этот шаг, в котором на тот момент для Германии не было никакой необходимости, привёл в недоумение даже немецкого посла в Париже барона фон Шена, который даже сам себе не мог объяснить, чего ради в тот момент, когда Германии следовало бы всеми силами избегать войны на два фронта, она, уже находясь в состоянии войны с Россией, сама объявляет войну Франции. Вероятно, такой шаг был продиктован неадекватной оценкой французского военного потенциала. Однако французы были настроены на победу – настолько, что во французском генеральном штабе отправляли в отставку всех сторонников оборонительной тактики). 4 августа в войну против Германии вступила Великобритания. 6 августа войну России объявила Австро-Венгрия; 10 августа она объявила войну союзнице России – Франции.

Таким образом, в первые дни августа 1914 г. в войне уже участвовали Россия, Франция, Англия, Германия, Австро-Венгрия, Сербия. Остальные страны поначалу придерживались политики нейтралитета.

Официально объявили себя нейтральными Швейцария, Норвегия, Швеция, Голландия, Дания, Испания и Португалия.

Японское правительство заявило, что оно определит свое отношение к войне, «сообразуясь с Англией», и что «по первому обращению к ней Англии Япония выполнит свои обязательства, вытекающие из союзного договора».

США поначалу заявили о своем нейтралитете – в то время Соединённые штаты ещё руководствовались во внешней политике доктриной Монро. Однако когда война началась, Америка проявила прямую заинтересованность в её результатах.

Достаточно долго оставались нейтральными Китай и страны Центральной и Южной Америки, поскольку, несмотря на богатые сырьевые и стратегические ресурсы, они не имели ни своих прямых интересов в происходящем, ни армий, обученных по европейскому образцу.

По случаю начала войны 2 августа 1914 г. в Зимнем дворце в присутствии императора было совершено торжественное богослужение и зачитан Манифест об объявлении военных действий между Россией и Германией. Началась запись добровольцев в армию. Уже на первом этапе войны в боях на стороне Сербии приняли участие 3500 русских добровольцев. Страну охватил патриотический подъём, иногда принимавший весьма агрессивные формы: по стране прокатилась волна антинемецких погромов, а в Петербурге толпа разгромила здание германского посольства. 31 августа 1914 г. Петербург был переименован в Петроград, дабы название столицы не звучало «на немецкий манер».

Большинством российских партий поддержали вступление страны в войну, только социал-демократы (РСДРП) заявили, что война носит с обеих сторон несправедливый характер (впрочем, эти заявления не были подкреплены массовыми антивоенными акциями, а те малочисленные протесты, которые были организованы, не вызвали отклика среди широких народных масс). В противоположность большевикам, занявшим антиправительственную политику, основная часть социалистов выдвинула другой лозунг: сначала оборона страны, потом борьба за социальную справедливость. Эсэр Б. Савинков в открытом письме в редакцию газеты «Мысль» писал: «После войны настанет время социальной и революционной борьбы. Во время войны мы не вправе бороться».

Позицию же той небольшой группы наиболее трезвомыслящих политиков, которые были противниками вступления России в войну, можно определить давним высказыванием П.А. Столыпина, считавшего, что «преждевременная, легкомысленно затеянная война, особенно если её цели будут непонятны народу, станет роковой для России и для династии».

Основными театрами военных действий стали Западноевропейский и Восточноевропейский. Боевые действия на Западноевропейском фронте начались 2 августа, когда передовыми частями германской армии был оккупирован Люксембург. Меньше чем за три недели пала Бельгия. В кампании 1914 г. немцы рассчитывали сначала разгромить Францию, а потом перебросить основные силы на русский фронт, где до этого Австро-Венгрия воевала почти в одиночку. План этот поначалу казался вполне удачным – небольшая задержка в Бельгии не помешала немецким войскам успешно продолжить наступление и уже в августе вторгнуться на территорию Франции. Но расчеты германского командования на быстрый разгром и вывод Франции из войны не оправдались. Этому в немалой степени способствовали Восточно-прусская (поначалу вполне успешная для русских войск, она закончилась их тяжёлым поражением из-за крайне спорных действий командования и позиции союзников, требовавших порой от России непосильной для неё помощи) и Галицийская операции в августе – сентябре 1914 г., в ходе которых австро-венгерские войска были разбиты.

Наступление в Галиции было для русской армии настолько успешным, что позволило ей за 33 дня продвинуться на 280 – 300 км, выйти на линию реки Висла в 80 километрах от Кракова и осадить мощную крепость Перемышль. Также были заняты и значительная часть Буковины с главным городом Черновцы. В течение октября–ноября на этом направлении шли упорные бои, количество участников в которых с обеих сторон иногда превышало 800 тысяч человек. Однако ни одной из сторон так и не удалось решить свои задачи до конца. 16 октября 1914 г. в войну на стороне Тройственного союза вступила Турция, результатом чего стало образование фронтов в Закавказье, в Месопотамии и на восточной границе Сирии и Палестины.

Подводя итоги кампании 1914 г., можно сказать, что она закончилась в пользу Антанты:

австрийские войска были разбиты в Сербии и Галиции;

турецкая армия в декабре 1914 – январе 1915 г. потерпела поражение от русских войск в Закавказье, под Сарыкамышем;

германской армии хотя и удалось отразить наступление русских армий в Восточной Пруссии, но на Марне державы Тройственного союза успеха не добились.

План Германии о молниеносном разгроме западных и восточных противников провалился. Перед воюющими государствами встала перспектива ведения длительной войны с полным напряжением всех сил и средств.

Результатом военных кампаний 1914 г., в частности, стала оккупация Россией новых территорий, и, конечно, перед российским правительством встал вопрос об управлении этими областями. Царское правительство считало Галицию исконно русской территорией, и поэтому здесь было введено гражданское управление по образцу Российской империи: австрийская система местного управления была заменена губернскими и уездными учреждения, что, разумеется, вызвало крайне резкую и негативную реакцию коренных жителей.

Реформа управления оккупированными областями стала началом унитаризации государственной власти на окраинах Российской империи.

Так, в сентябре 1914 г. Николай II одобрил программу реформ в отношении Финляндии, направленную на её сближение с остальными частями империи. Фактически речь шла о ликвидации её автономии, что, разумеется, вызвало очень негативную реакции финнов. Тем более, что с самого своего вхождения в состав российской империи Финляндия находилась на особом положении: ещё Александр I дал финнам твёрдое обещание, что в стране никогда не пройдёт никакой русификации, и сохранятся собственное право и парламент. Тогда же Великое княжество Финляндское получило и автономию. Разумеется, что после более чем вековой традиции существования автономии её внезапная и ничем не спровоцированная ликвидация не способствовала росту прорусских настроений в регионе, и 2 августа 1914 г. Финляндия была объявлена на военном положении.

Стратегические планы военной кампании 1915 г. разрабатывались с учётом событий в 1914 г. Страны Антанты отказались от проведения крупных стратегических операций и сделали ставку на перестройку экономики с целью накопления вооруженных сил. Начался новый военный призыв: в России было мобилизовано 6 млн. 600 тыс. человек, во Франции – 3 млн. 781 тыс., в Англии – 1 млн. 500 тысяч человек. Расходы стран на ведение войны быстро росли: в России за период с 1914 по 1917 г. они увеличились с 16,3 млн. рублей до 55,6 млн.; во Франции – с 18 млн. до 44; в Англии – с 17,5 до 73 млн.

Германское командование, разрабатывая план военной кампании 1915 г., решило перенести главный удар на Восток с целью «поставить Россию на колени» и тем самым заставить пойти на уступки и западные державы. Решение это было принято из расчета на внутренний кризис в России и опираясь на донесения разведки о материально-техническом обеспечении русских войск. Наступательные действия 1914 г. привели к огромным потерям и кадровому истощению русской армии, которая потеряла убитыми, ранеными и пленными около 1 млн. 200 тыс. человек. В середине декабря 1914 г. некомплект во фронтовых частях составлял до двух третей солдат и офицеров. Существовал также и недостаток стрелкового оружия.

Что до других стран – членов Антанты, то английские сухопутные войска за первые полгода были практически полностью уничтожены, и на суше Франция осталась фактически в одиночестве.

Таким образом, в 1915 г. главным фронтом для держав Тройственного союза стал русский: из 268 дивизий германского блока почти 107 находилось на востоке. Основной удар был нанесён немцами из Восточной Пруссии (Августовская и Праснышская операции) и с Карпат (Карпатская операция). Прорыв русского фронта произошел в районе Горлицы. Германия сконцентрировала на этом участке значительные силы: её артиллерия численно превосходила русскую в 6 раз, а по тяжелым орудиям – в 40 раз. 2 мая фронт был прорван, русские войска сдали Львов и оставили большую часть Галиции. В августе 1915 г. была сдана Варшава. Россия лишилась значительной территории (Польша и часть Прибалтики), но сохранила свои основные силы, потеряв с начала войны примерно 3 млн. человек, из которых около 300 тыс. были убиты. В итоге были сведены на нет успехи первых месяцев войны.

Однако страны Тройственного союза так и решили свою главную задачу – Россия из войны не вышла. Вторая важнейшая для этих государств задача также осталась нерешённой: даже при помощи неограниченной подводной войны английский флот парализован не был. Турецкое наступление против русской армии также завершилось неудачей. На итало-австрийском фронте, образовавшемся в мае 1915 г. после вступления в войну на стороне Антанты Италии, произошёл быстрый переход к позиционной войне. Вступление в войну Болгарии осенью 1915 г. привело к поражению Сербии, армия которой после двухмесячных боёв отступила через горы в Албанию. Становилось всё более очевидно, что война будет долгой и кровопролитной.

Подводя неутешительные для России итоги кампании 1915 г., русское командование признало главной причиной наших военных неудач недостаток боевого снабжения. Военный министр генерал Сухомлинов (ещё до войны не раз докладывавший Николаю II о слабости русской армии, связанной, в том числе, и с этим недостатком) был отстранен от должности и взят под арест.

В августе Николай II взял на себя обязанности Верховного главнокомандующего, а великого князя Николая Николаевича, пользовавшегося хорошей военной репутацией и авторитетом в войсках, назначил главнокомандующим войсками Кавказского фронта. Вместо генерала Янушкевича начальником штаба Верховного главнокомандующего стал генерал Алексеев.

Эвакуация наиболее крупных предприятий и запасов сырья, начавшаяся ещё осенью 1914 г., происходила без особенной эффективности для промышленного производства: эвакуирована была лишь небольшая часть производственных мощностей. А эвакуировать было что – в западных губерниях (Польша, Прибалтика) были сосредоточены важнейшие отрасли промышленности: Домбровский каменноугольный бассейн, железнорудная промышленность, текстильные предприятия Варшавы, Жирардова и Лодзи, варшавская машиностроительная промышленность, ряд предприятий металлургической и резиновой промышленности в Риге. Всего перед войной здесь насчитывалось 4189 промышленных предприятий с 353,4 тыс. рабочих. Однако органы по эвакуации промышленных предприятий, созданные в 1914 г., проводили свою работу в спешке и без чётко разработанного плана: станки одного и того же предприятия отправлялись в разные концы страны, а вагоны с ними подолгу стояли на станциях, иногда даже под открытым небом, отчего оборудование, разумеется, портилось. К 1 февраля 1916 г. было эвакуировано 427 предприятий, в основном из Риги; предприятия же на территории Польши в массе своей были захвачены немцами. В целом на утраченной Россией территории осталось примерно треть промышленных предприятий, дававших около одной пятой стоимости валовой продукции всей фабрично-заводской промышленности и игравших важную роль в экономической жизни страны.

В мае – июне 1915 г. в стране начался политический и экономический кризис. Сокращалось промышленное производство: металлургия производила лишь 80% необходимого металла, добыча угля составила 40%, железные дороги не справлялись с перевозками. Самым острым был продовольственный кризис, поскольку Россия лишилась многих «хлебных» территорий.

С учётом последующего исторического опыта можно сказать, что поражения русской армии были хотя и тяжёлыми, но не фатальными, поскольку территориальные потери практически не затронули коренные области России (за исключением части Белоруссии и Литвы). Государство всё ещё имело для продолжения войны достаточный экономический потенциал, необходимые людские и сырьевые ресурсы.

Однако поражения 1915 г. обострили политические противоречия внутри страны, вызвав недовольство правительством и первые сомнения в целях войны. Партия кадетов выступила с требованием создания «правительства доверия страны» и за создание межпартийного блока (Прогрессивный блок).

В 1915 году на фронтах начались братания солдат. Это явление встречалось как на Восточном, так и на Западном театре военных действий и было вызвано особенностями позиционной войны: месяцами сидевшие в окопах солдаты время от времени не выдерживали и устраивали своеобразные «встречи» с такими же измученными солдатами противника. Поначалу «братания» происходили по каким-либо крупным праздникам (например, на Рождество или Пасху), но к 1917 – 1918 годам из-за своих масштабов они начали оказывать серьёзное воздействие на боеспособность армий. Особенно часто это происходило на Восточном, русско-немецком фронте.

Главной тенденцией изменения стратегической обстановки 1916 г. был рост военно-технической мощи стран Антанты: эти страны имели перевес сил на 75 – 80 дивизий, отставание же от Германии в области артиллерийского вооружения было к этому времени практически ликвидировано. Антанта вступила в кампанию 1916 г. стратегически более организованно: на конференциях в Шантильи 6 – 9 декабря 1915 г. и 14 февраля 1916 г. были установлены сроки наступательных операций: на Восточном фронте – 15 июня, на Западном – 1 июля. Кульминацией этого периода явилась попытка восстановить утраченные позиции Антанты на Западном фронте, фактическим отражением которой стали две кровопролитные операции: у Вердена (февраль 1916 г.; французы потеряли 350 тыс. человек, немцы – 600 тысяч) и на Сомме (лето 1916 г.; обе стороны потеряли свыше 1 млн. 300 тыс. человек).

Германское наступление у Вердена, поставившее французскую армию в очень тяжёлое положение, вынудило западных союзников России просить у неё помощи. С этой целью в марте русское командование предприняло ряд военных операций, а 22 мая 1916 г. войска Юго-Западного фронта под командованием генерала А.А. Брусилова перешли в наступление и, захватив города Луцк и Черновцы, заняли почти всю Буковину, территорию около 25 тыс. квадратных километров, сделав реальным вторжение в Венгрию. Это наступление получило название Брусиловского прорыва (единственная операция Первой мировой войны, названная не по местности, а по имени осуществившего её полководца), и стало крупным поражением австро-венгерской армии. Было взято в плен 8924 офицера и свыше 400 тыс. солдат, захвачено 581 орудие, 1795 пулеметов и большое количество другого военного имущества.

Брусиловский прорыв доказал возможность прорыва позиционного фронта и стал крупным достижением русского военного искусства. Под впечатлением от него Румыния приняла решение вступить в войну на стороне Антанты. К сожалению, российское командование не поддержало Брусилова, и его успех не был развит в полной мере. В самый ответственный для французов момент (под Верденом) немцы вынуждены были перебросить на восток с западноевропейского театра военных действий 11 дивизий, и ещё 6 дивизий перевели с итальянского фронта австрийцы. В итоге к исходу 1916 г. немцы были оттеснены на свои исходные позиции. Верденская операция, длившаяся целых десять месяцев, закончилась для них поражением. Сквозь «верденскую мясорубку» прошли 70 французских и 50 германских дивизий – и это при том, что пространственный размах операции был весьма невелик: до 30 км по фронту и 10 км в глубину. Под Верденом впервые получили широкое применение легкие пулеметы, ружейные гранатометы, огнемёты и химическое оружие.

31 мая – 1 июня 1916 г. у полуострова Ютландия в Северном море состоялось крупнейшее морское сражение Первой мировой войны, в котором английский флот потерял 14 кораблей, а германский – 11. Эти потери, не слишком серьёзные для англичан, поставили немцев на грань катастрофы.

В целом военная кампания 1916 г. оказалась успешной для стран Антанты. Германская коалиция была вынуждена на всех фронтах перейти к стратегической обороне, и стало заметно превосходство сил Антанты в военной и экономической областях.

В 1917 г. Антанта решила предпринять согласованное общее наступление на Западном и Восточном фронтах, в котором главную роль должны были сыграть англо-французские войска. Перевес Антанты стал еще более значительным после вступления в войну на её стороне США: затянувшаяся война отвечала их финансово-экономическим интересам, поскольку нейтральная позиция позволяла им сильно расширить объём торговых операций и занять на рынке образовавшиеся из-за войны ниши. И именно финансово-экономические интересы привели Америку к войне.

Дело в том, что американской торговле серьёзно угрожала подводная война, которую вела Германия. Когда с 1 февраля 1917 г. немцы начали топить все суда (в том числе торговые и даже пассажирские), идущие в порты или из портов держав Антанты, было поставлено под угрозу всё судоходство в Атлантике, что в перспективе угрожало отрезать американцев от Европы. Потеряв таким образом несколько своих кораблей, американцы приняли решение о вступлении в войну на стороне Антанты.

6 апреля 1917 г. Конгресс США объявил Германии войну. Армия США была тогда небольшой: 134 тыс. человек и еще 123 тыс. национальных гвардейцев. Но уже в мае Конгресс принял закон о всеобщей воинской повинности, и за оставшиеся полтора года войны численность регулярной армии выросла до 4,8 млн. человек. Значительное число американских военных было переброшено в Европу, где к концу войны их количество составило около 2 млн. человек.

Важную поддержку Антанте оказывал и мощный американский флот, который не только перевозил в Европу войска и вооружение, но и успешно сражался с немецкими подводными лодками. Переход в распоряжение Антанты всего военно-промышленного потенциала США окончательно решил исход войны.

Внутриполитическое положение России. Нарастание общенационального кризиса.

Затягивание войны тяжело сказывалось на моральном духе российской армии. Патриотический подъём 1914 г. давно закончился, а вместе с ним исчерпала себя и идея «славянской солидарности». Усталость от войны с каждым месяцем становилась всё ощутимее.

Постоянно росла милитаризация производства. Из 2290 предприятий 1800 полностью работало на оборону (в том числе по производству предметов вооружения – 356, военного снаряжения – 248, питания – 783, обмундирования – 458) и только 490 на оборону не работало вовсе. К концу 1916 г. из 2443 тыс. рабочих, занятых в промышленности в целом, 86% так или иначе работали на армию. Переориентация экономики на войну в России привела сначала к подъёму металлообрабатывающей и химической промышленности, а также машиностроения и обеспечила общий рост производства. К 1916 г. производство предметов вооружения увеличилось (принимая за 100% 1913 год) до 229,3% а к 1917 г. – до 223,3% а предметов военного снаряжения соответственно до 121,2 и 90,4%.

Перестройка промышленности на военный лад резко ухудшила ситуацию с модернизацией промышленности, транспорта, сельского и городского хозяйства и стала одним из важнейших факторов нарушения хозяйственных связей во всём государстве. К тому же, с самого начала войны железные дороги работали преимущественно на войну, что тоже сильно осложняло хозяйственную жизнь страны.

С весны 1915 г. шёл перевод не только государственной, но и частной промышленности на производство военной продукции. Это дало положительный эффект – к примеру, по производству снарядов гражданская промышленность обогнала казённые предприятия в 7–8 раз. Однако в условиях падения производительности труда и недостаточной базы производственных мощностей русская промышленность даже объединёнными усилиями государственных и частных предприятий нужды фронта полностью удовлетворить не могла.

В начале 1915 г. сокращение выпуска мирной продукции стало ощутимым: производство продуктов питания упало в 1916 г. до 89,6% (от уровня 1913 г.), производство тканей сократилось к 1916 г. (от уровня 1913 г.) до 84,7%. Естественно, это вызвало товарный голод и повышение цен на продукты первой необходимости: к весне 1915 г. цены на хлеб поднялись на 59%, а на промышленные товары на 35%. За второй год войны цена на хлеб возросла на 122%, на промышленные товары – на 145%. А к 1917 г. цены на продукты питания менее чем за год возросли от 40 до 200%.

Сокращение потребления во время войны, конечно, повлекло за собой снижение жизненного уровня. Рабочий день был удлинён обязательными сверхурочными часами для выполнения военных заказов. Из-за мобилизации в промышленности стали широко использовать женский и детский труд, который был хотя и менее квалифицированным, но зато более дешевым (доля рабочих-мужчин упала с 61,3% в 1913 г. до 56,6% в 1917 г., а процент женщин-работниц за это время увеличился с 38,7 до 43,4%. К 1 января 1917 г. из общего числа рабочих в 291,5 тыс. было 74 тыс. женщин и 30 тыс. подростков). Всё это привело к тому, что в 1916 г. сложилась парадоксальная ситуация: несмотря на то, что промышленность не справлялась с растущими военными заказами, начался заметный рост безработицы не только в лёгкой, но и в тяжёлой промышленности.

Материальное положение людей сильно ухудшилось. Не смотря на то, что заработная плата почти у всех работников военно-промышленного комплекса росла, инфляцию она не покрывала. К примеру, заработная плата рабочих Московского военного округа в 1916 г. в среднем выросла на 86%, цены же к концу 1916 г. выросли по сравнению с 1914 г. на 200 – 300%.

Социальная напряжённость вылилась в забастовки, количество которых постоянно росло: в 1914 г. – 3534 выступлений, 1 337 458 человек; в 1915 г. – 928 выступлений, 539 528 человек; в 1916 г. – 1410 выступлений, 1 086 364 человек; в 1917 г. – 1938 выступлений, 892 316 человек.

В конце 1916 – начале 1917 г. основными участниками забастовочного движения были женщины, жёны рабочих, возмущённые отсутствием в продаже предметов первой необходимости и резким ростом цен на них.

Правительство, пытаясь нормализовать обстановку, предприняло попытку введения для предприятий государственного установления объёмов производства, видов продукции и сроков её изготовления, то есть фактически введения элементов государственного регулирования экономики путём планирования производства. Но работа межведомственных комитетов, созданных в 1915 г. в помощь действующему правительственному аппарату, сопровождалась невероятной волокитой и взяточничеством, и в итоге привела лишь к усилению спекуляции.

Встал вопрос о необходимости введения хлебной государственной монополии. Особенной остроты он достиг осенью 1916 г., когда не только Петроград, но и другие города фактически голодали. Закон 29 ноября 1916 г. предписывал перейти в осуществлении хлебозаготовок к принудительной раскладке по обязательным правительственным нарядам по губерниям, уездам и селениям.

Продовольственный вопрос оказался настолько серьёзен, что в конечном итоге сыграл определённую роль в падении правительства и в свержении Николая II. Количество хлеба, необходимого армии и мирному населению, составляло до 16 400 тыс. тонн, т.е. ежемесячно в распоряжение правительства должно было поступать 1476 тыс. тонн хлеба; между тем процент месячного поступления составил в январе 1917 г. 73% от плана (в январе 1916 г. – 94%), а в феврале 1917 г. этот процент упал до 57%, что и подтолкнуло народ к продовольственным беспорядкам февраля 1917 года.

Революции 1917 г. в России произошли, в частности, под лозунгом выхода из войны. II съезд Советов закрепил этот лозунг принятием декрета о мире, в котором содержалось предложение всем воюющим государствам немедленно заключить перемирие и начать мирные переговоры на условиях заключения мира.

Брестский мир.

После предсказуемого отказа стран Антанты от мирных переговоров на подобных условиях, Советское правительство перешло к сепаратным мирным переговорам с Германией, которые начались 20 ноября (3 декабря) 1917 г.. Внутреннее и внешнее положение Советской России, с точки зрения большевистского правительства, требовало немедленного подписания мира – страна находилась в состоянии крайней экономической разрухи, старая армия развалилась, а новая боеспособная рабоче-крестьянская армия создана ещё не была, и, наконец, народ требовал мира и при невыполнении этого требования существовала вполне реальная угроза новых революционных выступлений.

2 (15) декабря в Брест-Литовске советской и германской сторонами было подписано соглашение о перемирии, а 9 (22) декабря начались мирные переговоры. Советская делегация выдвинула идею демократического мира без аннексий и контрибуций. 12 (25) декабря глава германской делегации от имени германо-австрийского блока заявил о присоединении к основным положениям советской декларации о мире без аннексий и контрибуций, но при условии присоединения правительств стран Антанты к советской формуле о мире.

27 декабря 1917 (9 января 1918), после десятидневного перерыва в заседаниях, германская делегация заявила, что, поскольку Антанта не присоединилась к мирным переговорам, германский блок считает себя свободным от советской формулы мира. Пользуясь безвыходным для большевиков положением, 5 (18) января германская делегация потребовала отторжения от России территории свыше 150 тыс. кв. км, в том числе Польши, Литвы, части Эстонии и Латвии, а также значительных территорий, населённых украинцами и белорусами. Не сдержавший своего возмущения такими непомерными требованиями глава советской делегации Троцкий прервал переговоры.

Однако, несмотря на тяжесть условий, В.И. Ленин считал, что для сохранения завоеваний революции, упрочения Советской власти и создания Красной Армии заключение мира необходимо. Троцкий вернулся, переговоры возобновились.

Германская сторона вела переговоры в ультимативном тоне, не предъявляя, впрочем, официального ультиматума. Тем не менее, 28 января, возмущённый позицией стран германского блока, Троцкий выступил с заявлением о том, что Советская Россия прекращает войну, демобилизует армию, но мира при этом не подписывает. Германская делегация ответила на это, что «неподписание Россией мирного договора автоматически влечёт за собой прекращение перемирия». Троцкий от дальнейших переговоров отказался, и советская делегация покинула Брест-Литовск.

18 февраля, воспользовавшись разрывом переговоров, австро-германские войска начали наступление по всему Восточному фронту. Вечером того же дня Центральный Комитет партии большевиков после острой борьбы с «левыми коммунистами» большинством голосов (7 – за, 5 - против, 1 – воздержался) высказался за подписание мира. Утром 19 февраля Ленин направил германскому правительству телеграмму с протестом против вероломного наступления. Телеграмма содержала согласие Советского правительства подписать германские условия. Но наступление продолжилось, и 21 февраля СНК РСФСР принял декрет «Социалистическое отечество в опасности!», после чего началось активное формирование Красной Армии.

Ответ на телеграмму, в котором содержались ещё более тяжёлые условия мира, был получен только 23 февраля. На принятие ультиматума давалось 48 часов. В ночь на 24 февраля ВЦИК и СНК РСФСР приняли германские условия мира, немедленно сообщив германскому правительству об этом и о выезде советской делегации в Брест-Литовск. 3 марта 1918 г. советская делегация подписала Брестский мирный договор.

Он состоял из 14 статей и различных приложений. По этому договору:

от России отторгались Польша, Литва, часть Белоруссии и Латвии;

Советская Россия обязывалась вывести войска из Латвии и Эстонии, куда теперь вводились германские войска;

Германия сохраняла за собой Рижский залив и Моонзундские острова;

советские войска должны были покинуть Украину, Финляндию, Аландские острова, а также округа Ардагана, Карса и Батума, которые передавались Турции.

Россия обязывалась провести полную демобилизацию армии и флота, в том числе и частей Красной Армии;

Россия должна была признать мирный договор Центральной рады с Германией и её союзниками и, в свою очередь, заключить мирный договор с Радой и определить границу между Россией и Украиной;

восстанавливались крайне невыгодные для Советской России таможенные тарифы 1904 г. в пользу Германии.

Всего Советская Россия потеряла около 1 млн. кв. км территории. В дополнение к договору 27 августа 1918 в Берлине было подписано русско-германское финансовое соглашение, по которому Советская Россия обязана была уплатить Германии в различных формах контрибуцию в размере 6 млрд. марок.

После завершившего войну Компьенского перемирия, которое объявило недействительными все соглашения, заключённые на протяжении войны Германией и Австро-Венгрией с любыми другими государствами, Советское правительство смогло 13 ноября 1918 аннулировать Брестский договор.