Политическая лингвистика
Выборки писем по объему вполне сопоставимы: письма Варвары составляют 17 779 словоупотреблений, а Макара — 23 895 словоупотреблений[11]. Поскольку письма четко атрибутированы, имеется возможность провести на этом романе классическое контент-аналитическое исследование, получив результаты, которые интересно сопоставить с традиционными литературоведческими истолкованиями этого текста. В литературоведении справедливо отмечалось, что «Бедные люди» продолжают традицию «натуральной школы», начатую «Шинелью» Гоголя. В отличие от Гоголя, изображение «бедного человека» в романе Достоевского лишено каких бы то ни было иронических черт. При этом читатель явно ощущает, как постепенно возрастает трагизм повествования, достигая кульминации в последнем письме Макара и обрываясь на нем.
В литературоведческих исследованиях подчеркивалось, что трагизм событий и состояний действующих лиц Достоевский искусно передает множественными концептуальными оппозициями — приемом, который ляжет в основу наиболее значительных его произведений. Противопоставление «Жизни и Смерти», «Ума и Безумия», «Закона и Беззакония», «Лжи и Правды», «Веры и Неверия», «Целомудрия и Порока» позволяют, согласно Бахтину, поставить героев перед решающим жизненным выбором [Бахтин 1963]. В пограничных состояниях и проявляется истинная сущность героя. Для «Бедных людей» область оппозиций, область контраста формируется такими противопоставлениями, как «юная героиня и старый герой»; «герой в обычном представлении и Макар Девушкин как анти-герой, который переводится автором в статус героя», «любящие сердца и холодная, ненавистная действительность», «сентиментальность в изображении чувств и почти натурализм в описании событий действительности»[12]. Возникает вопрос, в какой мере эти противопоставления проявляются на уровне языка этого романа, в речи действующих лиц? Кроме того, в какой мере возможные языковые оппозиции можно рассматривать как еще одну сферу контраста, которая дополнительно драматизирует повествование, постоянно и в то же время скрыто воздействуя на читателя?
С учетом поставленной задачи должна выбираться и концептуальная переменная. Здесь весьма удачным оказывается концепт СВОЙ— ЧУЖОЙ, который часто становился предметом исследования в рамках прикладной политологии.
Семантико-прагматические репрезентанты категории СВОЙ—ЧУЖОЙ (i): эксклюзивность. Одним из вариантов категории СВОЙ—ЧУЖОЙ является понятие ЭКСКЛЮЗИВНОСТИ — ориентации говорящего на себя, на свои мысли, желания, на свое прошлое и будущее. На поверхностной уровне ЭКСКЛЮЗИВНОСТЬ представлена прежде всего формами личного местоимения я и притяжательного местоимения мой. На табл. 7 и графике А представлена абсолютная и относительная частота употребления этих местоимений в письмах Макара и Варвары, соответственно.
Таблица 7
Местоимения я и мой в дискурсе Макара и Варвары[13]
| Словоформы | Абсолютная частота | Относительная частота | ||
| Макар | Варвара | Макар | Варвара | |
| я мой Общая сумма | 322 1314 | 908 193 1101 | 0,0415 0,0135 0,0550 | 0,0511 0,0109 0,0619! |
Из табл. 7 и графика А видно, что Варвара в несколько большей степени ориентирована на сферу личного. Текст романа подтверждает это наблюдение: значительные фрагменты текста посвящены воспоминаниям Варвары о своем прошлом. Кроме того, не без оснований страшась своего будущего, Варвара часто думает именно о нем. Прошлое Макара для читателя куда более неопределенно.
