Принцип экономической целесообразности.

Первое, что задает направ-ть дейст-й всех представ-лей бизнеса, что роднит множ-во непохожих друг на друга людей, ситуаций и дейст-й - это их след-ние канону экономич-й целесообраз-ти. Канону, к-рый естест-но вытек-т из природы самой деят-ти, т.к. его серьезное наруш-е об-вно лишает ч-ка возмож-ти заним-ся этим видом деят-ти.

Подчеркнем сразу, что принцип экономич-й целесообраз-ти рассматривается нами не как фактор, тотально опр-щий все мысли и поступки бизнесмена, но как нек-рый "огранич-ль снизу". Ведь бизнесмен м. руководст-ся в своей деят-ти множеством различных мотивов, ориентироваться на самые разные важные для себя ценности, но в конечном счете он не м. себе позволить, ч/б принимаемые им по тем или иным мотивам решения оказывались экономически нецелесообразными в такой мере, ч/б представлять собой угрозу существованию его дела.

Но именно этот принцип легко трактуют иначе, когда о бизнесе пишут, что целью его является "жажда наживы", "погоня за прибылью", "выжимание прибавочной стоимости", "сугубая ориентация на выгоду" и тому подобные вещи. На наш взгляд, это именно тот случай, когда, как утверждает Поль Маккэл, "идеология бизнеса затемнена предшествующими исследованиями политической идеологии и пропагандой. Лживость идеологии свойственна гораздо больше политике, чем бизнесу" (135, с. 62).

Однако зададимся простым воп-сом: кто-то же в этом мире д. дейст-ть экономич-ки целесообразно? Т.к. когда этого долго не происх-т, - и мы это хорошо уже знаем, - соц-е и этич-е последст-я м. б. весьма и весьма печальны.

Попробуем, тем не менее, разобр-ся с нек-рыми из типич-х идеологич-х обвинений. Бизнес часто обвин-т в том, что в погоне за наживой он готов переступить ч/з ч-ка и общ-во; что для него нет ничего святого, что в войну он нажив-ся на войне, в период стих-ных бедст-й - на бедст-ях; что при любом удобном случае он готов произв-ть недоброкач-ные товары, к-рые ставят под угрозу здоровье или благосост-е людей, что он завыш-т цены на прод-цию, что он использ-т методы навяз-ния товаров, использ-т практику искусственного устаревания товаров и пр.

Согласимся, что м. найти десятки подтвержд-щих эти факты примеров. И все же при этом постар-ся не занимать классич-й позиции, когда за деревьями не видно леса, и рассмотрим сит-цию в более широкой персп-ве.

Начнем с простого - погони "капиталиста" за наживой, готовности всучить гнилой товар, клятвенно уверяя при этом, что он - лучшее из того, что есть в мире. Даже самый мимолетный взгляд в историю предприним-ства покажет вам, что такими ситуациями б. пресыщена торговля античности, средних веков и нового времени, когда, к пр-ру, м/у русскими и английскими торговцами шла серьезная разборка по поводу того, кто из них больше шельмует при заключении сделок. Однако несомненно, что кол-во подобных историй неуклонно сокращается по мере приближения к нашим дням. Причина? Экономическая нецелесообразность. М. б. бы ссылаться на десятки высказ-ний отечест-ных и заморских купцов, бизнесменов и предприним-лей, в один голос утвержд-щих, что честное ведение дел выгоднее, чем жульнич-во и обман. Но вместо этого заметим, что такому сдвигу содейст-ли и вполне объективные экономич-е причины. С выгодой для себя обмануть ч-ка, как пр-ло, удается т-ко один раз. И поэтому, пока торговля представляла собой, главным образом, перемещения с места на место заезжих купцов, офеней и им подобных, б. экономич-ки целесообразно заним-ся обманом покупателя. Как т-ко торговля оседала на одном месте, обрастала пост-ными покуп-лями – обман-ть их становилось невыгодно. А по мере интенсивного нарастания плотности конкуренции в бизнесе, с начала ХХ века, прежде всего в связи с развитием инф-ционной среды, когда известие об обмане в одном конце света м. б. моментально распространено по всему миру, строить бизнес на основе обмана стало явно экономически нецелесообразно для подавляющей массы предприним-лей.

Неск-ко более сложно обстоит дело с другими обвинениями бизнеса, особенно теми, к-рые звучат со ст-ны гос-ва и политики. Это - обвинения в настойчивом лоббировании своих интересов, стремлении к монополизации, уклонении от налогов и т.п. Нетрудно заметить, что за всеми перечисленными формами поведения тоже легко усматр-ся принцип экономич-й целесообразности. Но кроме того, в отнош-ях бизнеса и политики важно учит-ть и еще 2 обстоятельства, к-рые серьезно влияют на оценку этичности действий тех или иных бизнесменов.

Во-первых, в бизнесе существует весьма примечательная поговорка. "Там, где речь заходит о суммах свыше 500 миллионов долларов, кончается бизнес и начинается политика". Иными словами, тогда перестают дейст-ть каноны, этика и правила игры бизнеса и включаются каноны, этика и правила игры политической деят-ти. Т.е. ч-к, пробивающий через государство проект монополизации отрасли, размещения крупных заказов для своих производств и т.п., действует уже не по законам бизнеса, но по законам политических игр. И прямая обязанность государства - ограничить возможности такого воздействия, устанавливая строгие и действенные законы, регламентирующие лоббистскую деят-ть, противодействующие образованию монополий, уходу от налогов и т.п.

Теоретически, в идеальной схеме взаимодействия бизнеса и государства, бизнес д. активно выполнять свою функцию новатора и организатора произв-ва, ф-цию распределения благ и услуг, а гос-во - выполнять ф-цию большого Общества защиты прав потреб-ля. Ведь гос-во, по определению, и д. действовать, в первую очередь, как представитель, защитник и выразитель интересов своих граждан. На практике, однако, политики часто используют силу бизнеса в своих интересах, и в то же время, памятуя известный тезис "держи вора", с легкостью готовы обвинять предприним-лей там, где, по большому счету, начинается сфера их собственной ответст-ти.

Возьмем пр-ры из прошлого - тезис о роли бизнеса в развяз-нии мировых войн. Нет сомнения, что у опр-ной части влиятельных бизнесменов б. свой интерес в интенсивном развитии военного произв-ва, поставках оружия и продов-ствия. Нет сомнения также, что кто-то из них активно лоббировал свои инт-сы в правит-ве. Но согласимся, что ни один бизнесмен не м. объявить войну др-му гос-ву. Это исключ-льная прерогатива политика.

В сущест-щей сегодня российской действит-ти та же ситуация не менее ярко прояв-т себя и с налогами. Бизнес получ-т тысячи громких обвин-й со всех ст-н в том, что он обкрад-т свое гос-во и граждан, не платя налоги, и лишь специализир-ные статьи время от времени к-рый год подряд устало повтор-т, что дейст-щие в стране налоги не меньше чем втрое перекрыв-т все допустимые для выж-ния бизнеса нормы. Но дело не т-ко в размерах налогов, но и в том, как устр-на налоговая с-ма. А ведь это устр-во – самая что ни на есть прямая забота гос-ва.

Популярная московская газета, напр-р, ссылаясь на одного из видных политич-х деятелей, рассказ-т историю о том, как премьер-министр попросил принести ему список всех дейст-щих на территории страны налогов. Ч/з час на стол премьера легла папка с длинным-длинным списком. Прочитав его, премьер спросил – это все? И получил ответ: здесь т-ко основное, полный список м. б. готов не раньше, чем через неск-ко дней,,, В любой стране мира, замечает газета, эта история звучала бы как анекдот. Но тем, кто живет в этих условиях, отнюдь не до смеха.

Владелец дейст-щей сети магазинов, нервно посмеиваясь, рассказывал следующую историю. "Меня всегда беспокоила эта нелепая ситуация с необх-тью все время укрывать налоги и жить с ощущ-ем, что ты пост-но нарушаешь законы. В какой-то момент я сказал себе, что н. всерьез готовиться к новым временам, когда наконец-то утвердят хоть сколь-нибудь разумный Налоговый кодекс. И я решил потренир-ся - один из своих магазинов сделал образцовым. По нему б. дано строгое указание - все делать максимально законно и выплач-ть все мыслимые и немыслимые налоги, какими бы огромными они ни оказались. Бухгалтер у меня очень толковый, все понял, и мы стали так работать. Неск-ко месяцев я терпел по этому магазину просто фантастические убытки - реальные, не на бумаге. А потом пришла налоговая инспекция. И что вы думаете? Из всех проверенных магазинов они со страшной силой оштрафовали именно этот, образцовый магазин, сославшись на какое-то задним числом подписанное постановление, да еще накрутив на штраф пеню почти за год. С остальными - все нормально. И что, вы думаете, мне н. продолжать такие эксперименты?"

Заметим, что в приведенном случае, наряду с принципом экономич-й целесообразности, не менее важным внутр-м ценност-м стержнем в поведении данного бизнесмена выступ-т и его стрем-ние к "законопослушности". Об этом как-то неловко говорить, но вообще-то подобные соц-но значимые ценности гораздо более распростр-ны в среде бизнеса, чем это традиционно опис-ся в идеологизированной прессе. Причем это хар-рно для всех стран. Так, Раймон Баумгарт приводит в этой связи данные опроса 1700 читателей журнала "Harvard Business Review", популяр-шего издания для бизнесменов, из к-рого следует, что 94% респондентов рассматр-т неогранич-ю макс-зацию прибыли в бизнесе как аморальное дейст-е. И т-ко 15 % опрош-ных согласились с высказ-ем: "Все, что позв-т делать хороший бизнес, этично...". (Легко увидеть, что последнее утвержд-е - лишь парафраз известной максимы: "Цель оправд-т ср-ва"). Из этих и ряда других получ-ных в опросе данных Р. Баумгарт делает след-щий вывод: "Рук-ли бизнеса гораздо больше, чем это обычно принято считать, озабочены соц-ной ответст-тью бизнеса. Они рассматр-т свои корпорации как микрокосм общ-ва, в к-ром они функционир-т" (цит. по 110, с. 97).

С совершенно иной стороны подтверждает этот тезис и В.Г. Рябков на примере Японии. "В Японии после II мировой войны осн-ми собст-ками приватизир-мого имущ-ва стали самураи и ремесленники. Почему? Первые явл-ся патриотами страны, людьми с высокими моральными принципами, а вторые – профес-лы своего дела и честные работники…" (73, с.47).

Легко заметить, однако, что принцип экономич-й целесообраз-ти и соц-я ответст-ть бизнесмена во многих сит-циях - как и в рассмотр-ном т-ко что пр-ре – м. оказ-ся противоп-жно направ-ми век-рами повед-я и, след-льно, не всегда легко совмещ-ся. Это ставит бизнесмена в довольно сложную ситуацию выбора, к-рую каждый разреш-т по-своему. Кто-то запрещ-т себе думать о соц-й ответст-ти и легко нах-т аргум-ты в поддержку своей "эгоцентрич-й" позиции, кто-то, наоборот, м. чрезмерно увлечься соц-ми проектами и забыть о развитии своего дела.

Так произошло с рук-лем некогда процветавшей торговой компании, к-рый в определенный период своей жизни увлекся спонсорской деят-тью, начав финансирование одной из спортивных команд. Переживания за дела команды, поездки с ними на состязания, вид торговой марки фирмы, нанесенной на форму и оборудование спортсменов, наст-ко воодушевляли его, что он практически перестал посещать свою фирму. Рез-т не замедлил сказаться через несколько месяцев - финансовые потрясения оказались настолько губительными для его компании, что она так и не смогла от них оправиться.

Этот случай приведен нами в связи с тем, что, обосновывая этич-ть и "благор-во" бизнеса, многие авторы любят приводить примеры активной и масштабной благотворит-ти, к-рой заним-ся многие бизнесмены. Нек-рые их оппоненты, без особой опоры на факты, но с активной убежденностью язвительно замечают, что эта деят-ть является для бизнесмена лишь попыткой замолить грехи нечистой совести. Оставим на совести тех и других их убежд-я. Мы ничего не имеем против благотворит-ти, хотя и считаем, что осн-ная форма соц-й "благотворит-ти" бизнесмена - это не спонсорская помощь и не меценатство, а создание рабочих мест, высокая оплата труда (по рез-ту!), внедрение инноваций и прочая повседневная работа бизнеса. Что же до всего прочего, то это - дело вкуса каждого. Главное, ч/б при этом не наруш-ся баланс экономической целесообразности, тонко подмеченный в самом бизнесе в виде такого афоризма: "Хозяин берет из прибыли, вор - из себестоимости". Ведь деньги в бизнесе зарабатываются не т-ко ради того, ч/б делать из них другие деньги. И когда у бизнесмена появляется отчетливый рез-т его труда, свободная прибыль, - его святое право тратить ее так, как он считает необходимым.

Принцип ситуативности.

Принцип ситуативности явл-ся логическим продолж-ем и развитием принципа экономич-й целесообраз-ти и в то же время во многом определяется инновационной природой бизнеса, к-рый зачастую вынужден действовать не в стандартизованных ситуациях, а в условиях высокой неопр-ти. В рез-те во множ-ве случаев, с к-рыми имеет дело бизнесмен, имеется большое колич-во противоречащих друг другу факторов, в том числе и этич-го порядка. Для их разрешения нет разработ-го алгоритма, и каждый раз - это задача индивидуального выбора бизнесмена.

В этом отнош-и, важно напомнить еще 2 аксиомы. Первая из них: у каждого ч-ка при внимат-ном рассмот-нии оказ-ся своя, в чем-то непохожая на любую другую, система этических принципов; так же точно и в мире бизнеса не сущест-т универс-ной, "правильной" этики. То, что мы живем в одном культурном контексте, в чем-то сближает систему наших этических правил и нашего ближайшего окружения, но в бизнесе неизбежны встречи с носителями совершенно иных культур, традиций и систем этики. А кроме того, и это - вторая аксиома, - сами этические системы динамичны во времени. Они вынуждены приспосаб-ся к требованиям жизни, меняющихся обстоятельств, и этот факт чрезвычайно значим для бизнеса.

Но даже утверждение о том, что в повседневной жизни люди живут в унифицированной системе этических правил, при ближайшем рассмотрении может оказаться не более чем иллюзией. Для того ч/б убедиться в этом, достаточно провести небольшой эксперим-т. Заведите с любой группой людей разговор на тему о справед-сти. Ручаемся, что не пройдет и пяти минут, как разговор превратится в ожесточенный спор. И внимательное наблюдение за течением этого спора позволит обнаружить весьма примечательные закономерности.

Для проведения практического эксперимента по этой теме может замечательно подойти, например, задача из обширного репертуара методов нашего коллеги-консультанта П.В. Растянникова.

"ЖЕНЩИНЫ И ДРОВА"
"Однажды собрались вместе три женщины и решили приготовить обед. У них все было - крупа, соль, приправы и даже спички - не было только дров.
Разошлись они в разные стороны и стали искать дрова. Одна женщина принесла 4 полена, другая - 3, а третья дров не нашла, но зато принесла 10 долларов.
Приготовили женщины похлебку, поделили ее поровну и съели, а потом стали делить деньги. Делили-делили, спорили-спорили, да так ни о чем и не договорились.
Как же все-таки правильно поделить эти деньги по справедливости?"

Задача эта неизменно вызывает среди участников обсуждения споры не менее ожесточенные, чем у женщин в приведенной выше истории. И хотя она действительно имеет единственный правильный ответ, прежде чем обратиться к нему, попробуем сначала разобраться, почему эта "арифметическая" задача попала не в раздел "Счетность мышления", а в рубрику этики бизнеса.

Наблюдение за разнообразными участниками дискуссий, решающими эту задачу, рано или поздно приводит к совершенно однозначному выводу о причине этих споров. Причина эта лежит в расхождении исходных ценностных посылок, на основе к-рых решается воп-с о судьбе бедных женщин. Самое, однако, интересное здесь состоит в том, что такие расхождения встречаются практически в каждой группе независимо от состава участников, и, более того, варианты расхождений очень точно отражают в себе ценности различных социальных систем и учений, оказавших влияние на умы человечества.

"Что тут обсуждать - раз съели все поровну, то и делить надо поровну", - горячится одна часть участников. Разве за этим не просматр-ся идея соц-го рав-ва, утопич-е с-мы Мора или Оуэна, "уравниловка", коммунистич-я идея во всех ее исторических разворотах?

Однако другие в ответ резонно указывают, что одной женщине принадлежит больший вклад в рез-т (4 полена!), другой - меньший (всего 3), а третья вообще ничего не делала, т-ко отдала свои деньги. Следовательно, надо высчитать точную пропорцию того, как поделить 10 долларов на семь частей. Разве за такой позицией не стоит принцип "развитого социализма": "Каждому - по труду"? Помнят ли еще читатели, сколько копий ломалось в свое время в советских организациях по поводу справедливой оплаты труда и критериев трудового вклада?

Среди спорщиков часто находятся и ""анархисты". Их кредо: "Что тут спорить - съели они этот суп и съели. А деньги, м. б., там вообще не н. - если это какой-нибудь необитаемый остров. Разжечь ими в следующий раз костер, и все тут". Призрак Батьки Махно и славного Гуляй-поля проносится в этот миг по аудитории.

Примечательно, что м/у этими этич-ми системами невозможен никакой компромисс. Споры м. продолж-ся до хрипоты, до бесконечности, и лишь кол-венное преимущество сторонников какой-л. точки зрения м. заставить замолчать остальных. Замолчать - но не согласиться, и в глубине души у них все равно останется чувство неудовлетв-ти и несправедливости принятого решения.

Однако, как м. заметить читатель, среди приведенных вар-тов обоснования реш-й не хватает, как минимум, одного - "капиталистич-го". И самое удивительное состоит в том, что если кто-л. из участников обнаруж-т его и встает на позицию "кап-стической" этики, то спорщики мгновенно приходят к согласию о том, что это решение - единственно возможное и разрешающее все противоречия данной ситуации.

Решение это звучит не в виде этической максимы, а в виде простого "счетного" вопроса: "А ск-ко в этом месте стоят дрова?" Ведь если цена на них - копейки (т.е. центы) или же, наоборот, сотни долларов (в ситуации страшного дефицита), то и способы разрешения проблемы б. совершенно разные. И получ-ся, что трудолюбивые женщины, собравшие дрова, д. получить свои деньги не по "справедливости", представления о к-рой у людей столь различны, а по рыночной стоимости дров, куда естественным образом включ-ся и вопрос о дефицитности или недифицитности этого товара, о трудоемкости их поиска и, соответственно, о количестве вложенного труда.

В этом примере как раз и видна ситуативность бизнеса в оценке и осмыслении того или иного вопроса. Ситуативность при этом вовсе не означает, что у бизнесмена нет другой системы этических принципов или что он отрицает этические принципы общества, в к-ром живет. Наоборот, этика бизнеса своей ситуативной направ-тью активно дополняет действующие этические системы, внося весьма существенный вклад в развитие этических представлений. Разумеется, сами представители бизнеса далеки от систематической рефлексии и размышлений по этому поводу. Но складывающиеся в разветвленной среде бизнес-отнош-й нормы и правила, а также способы разрешения проблемных ситуаций не м. не оказать своего влияния и на окружающую общест-ную среду. Во многом задачу осмысления этих изменений взяли на себя университетские исследователи и церковь.

Так, один из серьезных исследователей этой темы, епископ Джеймс Пайк, говоря о соотношении традиц-ной христианской этики и этоса бизнеса, утверждал, что иметь стабильный этический код хорошо и правильно. Но в нем невозможно найти ответы на все возникающие вопросы. И поэтому, считает Пайк, люди д. научиться действовать в соответствии с этикой каждой ситуации. Серьезность и актуальность этой темы б. признана и папой Пием ХII, выпустившим на эту тему свою энциклику "Мой взгляд на ситуативную этику". Конечно, нельзя сказать, что дискуссии на эту тему завершены и на все вопросы получены однозначные ответы. Однако имеет смысл подчеркнуть и еще одно обстоятельство, к-рое тесно связано с ситуативным характером этики бизнеса.

Ситуативность в принятии этических реш-й неразрывно связана с усилением индивидуальной ответст-ти за это решение. Я поступил так, как поступил, не потому, что так принято поступать и не потому, что так делают другие. Я поступил так даже не из духа противоречия тому, что так действуют все другие - это не антиномия. Просто подобная ситуация б. уникальна в своем роде, и я сделал свой выбор и принял за него ответственность.