Ведущий научный сотрудник Научного центра Академии управления МВД России, доктор юридических наук, доцент, член Российской академии юридических наук (РАЮН) Ф.П. Васильев 11 страница

На уровне системы законодательства важное значение для ее качественных характеристик приобретают своевременность обновления, расчистки и систематизации законодательства, поскольку каждый новый нормативный правовой акт должен вписываться в систему законодательства.

Социальная характеристика качества нормативного правового акта федерального органа исполнительной власти предполагает адекватное отражение в нем происходящих в обществе процессов и их проектирование на будущее, прогнозирование возможных путей развития общественных отношений.

Политические параметры качества нормативного правового могут быть определены как степень соответствия выбранных субъектом нормотворчества вариантов регламентации определенной области общественных отношений и общей направленности развития правовой системы требованиям законодательной политики, задачам и потребностям общественного развития.

В. И. Гойман качество нормативного правового акта связывает с фактическим его содержанием (социальной адекватностью) и его формой (юридической адекватностью).

Социальная адекватность нормативного правового акта характеризует его соответствие общественным отношениям, когда нормативный правовой акт отвечает прогрессивному характеру человеческой деятельности и объективным тенденциям общественного развития, а также гуманистической природе права.

С точки зрения юридической адекватности нормативного правового акта выделяется две группы требований.

1. В аспекте требований фундаментального характера предполагается определение: а) типа правового регулирования; б) достаточности специально-юридических средств или их соответствия целям нормативного правового акта (это связывается с наделением участников правоотношений правовыми возможностями); в) гарантированности порядка, административных процедур (юридического механизма реализации содержащихся в нормативном правовом акте материально-практических предписаний). При этом нормативный правовой акт должен иметь свойства акта, непосредственно регулирующего действия.

2. В аспекте требований прикладного характера нормативного правового акта считается качественным тогда, когда осуществляется адекватный перевод фактического содержания нормативного правового акта на язык права, что предполагает четкое, стилистически безупречное построение в правовом акте нормативного материала и т.п.[281]

Следует согласиться с точкой зрения А.И Дурова[282] и обозначить критерии, по которым определяется качество нормативного правового акта: во-первых, свойства (показатели) нормативного правового акта, характерные для национальной правовой системы общества. На их основе должны разрабатываться стандарты качества нормативного правового акта, причем применительно ко всем его видам. Во-вторых, критериями качества нормативного правового акта служат определенные международные стандарты, общепризнанные нормы и принципы международного права, а также положения международных договоров России. В-третьих, важным критерием нормативного правового акта является практика его реализации, ценность (полезность), максимальная эффективность для отдельных людей, коллективов и организаций, государства и общества в целом.

Наиболее важным показателем или критерием качества и эффективности административно-правовых норм будет являться правоприменительная практика, которая покажет насколько административно-правовая норма регулирует поведение участников общественных отношений и насколько в результате данного регулирования будут достигаться социально полезные цели поставленные субъектом нормотворчества при его принятии, вместе с тем эффективность может определяться также и заранее на стадии её принятия.

В результате, подводя небольшой итог, следует сказать, что, несмотря на многообразие подходов к определению эффективности правовых норм большинство авторов и, мы придерживаемся данной точки зрения, сходятся на том, что эффективность административно-правовой нормы – это её внешняя (социальная) составляющая, выражающаяся в выполнении её тех социально значимых целей в виде положительного изменения подвергнутых правовому регулированию общественных отношений с учетом возможных наименьших временных характеристик и материальных затрат. Что касается качества административно-правовых норм – это их внутреннее содержание, отвечающее существующим юридическим приемам, способам и правилам их создания. Для создания качественного нормативного правового акта необходимо грамотное тактическое использование технико-юридических средств.

Рассмотренные нами элементы, такие как прогнозирование, включающее проведение мониторинга правоприменения и составление концепции проекта нормативного правового акта, планирование и эффективность составляют в совокупности юридическую стратегию технологии подготовки нормативных правовых актов федеральными органами исполнительной власти. Под юридической стратегией следует понимать действия субъектов технологии по определению приемов и способов достижения научно обоснованных прогнозов принимаемых нормативных правовых актов, направленные, в конечном итоге, на улучшение их качества и эффективности.

Прогнозирование как элемент юридической стратегии представляет собой определение целей будущего нормативного правового акта путем проведения мониторинга правоприменения и выработка на его основе концепции проекта нормативного правового акта.

Планирование заключается в определении наиболее оптимальных приемов и способов достижения целей, ради которых федеральным органом исполнительной власти будет приниматься нормативный правовой акт.

Дальнейшая разработка вопросов юридической стратегии позволит решить ряд теоретических и практических проблем, связанных с эффективностью принимаемых федеральными органами исполнительной власти нормативными правовыми актами, с их исполнением и реализацией.

Развитие системы законодательства, без соответствующей стратегии такового, без стратегии отдельных нормативных правовых актов вовлекает в обсуждении реанимационных мероприятий, необходимых для законодательства как стратегии и политико-правовой практики, с одной стороны, и парализует возможности интенсивного социального развития – с другой.

ГЛАВА 3

ТЕХНИКА И ТАКТИКА В СТРУКТУРЕ ТЕХНОЛОГИИ ПОДГОТОВКИ НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТОВ ФЕДЕРАЛЬНЫМИ ОРГАНАМИ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ

§ 1. Юридико-технический инструментарий технологии

Как нами было отмечено в предыдущей главе юридическая техника представляет собой совокупность технико-юридических средств. Однако не стоит забывать о существовании других видов средств, которые также используются федеральными органами исполнительной власти при создании нормативных правовых актов.

Представляется необходимым остановиться на понятии средств и их видах, которые могут быть использованы в нормотворческой деятельности федеральных органов исполнительной власти.

Средства – это орудия (предмет, совокупность приспособлений) для осуществления какой-либо деятельности[283]. То есть можно сказать о существовании в содержании юридической техники приспособлений, которые позволяют в итоге создать нормативный акт. Средства применяются практически в любом виде деятельности, в том числе и в юридической – это так называемые правовые средства. Но понятие правовых средств включает в себя многие аспекты, которые не следует относить к юридической технике, но которые в свою очередь могут сказаться на её результатах. В качестве таковых можно назвать уровень культуры вообще и правовой в частности, уровень правосознания в обществе, так и отдельных индивидуумов, которые принимают участие в подготовке правовых актов различного плана.

Значение средств в жизни общества определяется следующими обстоятельствами: 1) они образуют собой предметную основу, инструментальную базу любой человеческой деятельности; 2) их основной функцией является достижение поставленных субъектами целей, претворение их в конкретные результаты; 3) применяемые средства сигнализируют о степени развитости общества, уровне его инструментальных возможностей, демонстрируют значение и силу человека в преобразовании окружающего мира; 4) они играют стимулирующую роль, так как осознание субъектами реальной возможности осуществления определенных преобразований побуждает их к активности.

Средства юридической техники крайне разнообразны. Видимо, их можно подразделить на общесоциальные и технико-юридические. Отдельные авторы относят к средствам юридической техники и технические средства[284]. Очевидно, следует согласиться с М. К. Юковым, полагающим, что «...юридическую технику не следует смешивать с использованием в правотворчестве и правоприменительной деятельности материальных технических средств... Эти материальные средства, помогающие в правотворческой деятельности, не относятся к юридической технике»[285].

К общесоциальным средствам следует отнести понятия, суждения, языки (отечественный и иностранные), выражающие их части речи, знаки, языковые единицы (слова, словосочетания, существительные, глаголы и т. п.), буквы, знаки препинания, аббревиатуры, а также цифры, нумерацию, графические объекты (рисунки, графики, диаграммы, географические карты и пр.), ноты, формулы, таблицы, перечни, оглавления, примеры, тезаурус, символы, термины, научные категории и законы, разнообразные социальные нормы (этические, эстетические, религиозные) и т. д. Данные средства формулируются и изучаются в рамках соответствующих отраслевых наук (лингвистики, филологии, математики, статистики, информатики, экономики и пр.). Немало работ, посвященных описанию особенностей так называемого «юридического стиля» языка можно встретить в отечественной юридической литературе[286]. Ввиду значительного количества общесоциальных средств и ограниченном объеме работы мы не будем их рассматривать.

Технико-юридические средства (юридические конструкции, презумпции, фикции, ссылки, отсылки, оговорки, примечания и т.д.) – это юридические приспособления необходимые федеральным органам исполнительной власти при выработке текста нормативного правового акта.

Технико-юридические средства условно можно подразделить на две группы: средства построения нормы права (презумпции, фикции, оговорки, юридические конструкции, дефиниции и пр.) и средства оформления текста закона (ссылки, отсылки, примечания, приложения и пр.). Такое разграничение обуславливает возможность совместного использования различных средств (например, оговорок в примечаниях или дефиниций в приложениях)[287].

Наиболее распространенными технико-юридическими средствами являются:

а) юридическая терминология;

б) дефиниции;

в) юридические конструкции;

г) правовые презумпции;

д) правовые фикции;

е) примечания в нормативных правовых актах;

ж) правовые аксиомы;

з) правовые символы;

и) правовые преюдиции.

Юридическая терминология. Юридическая терминология является традиционным элементом юридической техники. С этим согласны практически все ученые, занимавшиеся исследованием данного вопроса. Однако, как верно заметил А. С. Пиголкин, не всякое слово, употребляемое в нормативном акте, есть термин[288]. Термин можно определить как слово или состоящее из нескольких слов выражение, которое обозначает строго определенное понятие, ограниченное точными пределами, твердыми рамками. Термин – это слово (или словосочетание), обозначающее специальное понятие и имеющее точную сферу смыслового использования. Основными признаками термина являются: 1) адекватность отражения содержания понятия, смысловая однозначность, 2) логическая соотнесенность его с другими родовидовыми терминами – (родовидовая системность), 3) профессиональный уровень практического употребления (терминология техническая, химическая, медицинская, спортивная и т.д.)[289]. Юридический термин является более узким по содержанию понятием.

Юридический термин – слово либо словосочетание, с предельной точностью выражающее то или иное правовое понятие и обладающее устойчивостью, а также однозначностью (по крайней мере, стремящееся к ней)[290].

В текстах нормативных правовых актов используются три вида терминов:

а) общеупотребляемые, то есть термины в общепринятом, в известном всем смысле, например, «строение», «здание», «документ»;

б) специально-технические, то есть имеющие смысл, который принят в области специальных знаний – техники, медицины, экономики, биологии, например, «депозит», «промышленное предприятие»;

в) специально-юридические, то есть имеющие особый юридический смысл, выражающий своеобразие того или иного правового понятия, например, «залог», «перевод долга».

Необходимо обратить внимание на следующее. Специально-юридическую терминологию нельзя ограничивать набором особо сложных юридических выражений и слов. То есть, в законах, иных нормативных документах выражения и слова, которые, казалось бы, относятся к общеупотребляемым, в действительности имеют свое специфическое правовое содержание.

В сущности, в каждой формулировке нормативного правового акта федерального органа исполнительной власти кроется своеобразный юридический смысл, усвоение которого достигается при помощи основательных профессиональных юридических знаний.

Например, выражения – «способ обеспечения исполнения обязательства», «приобретение права», «неисполнение обязательства», «получение удовлетворения» хотя и дают каждому общее представление о данном предмете, все же в полной мере раскрывают свое содержание на основе специальных юридических знаний.

Использование терминологии в нормативных правовых актах должно подчиняться определенным требованиям, к которым, по мнению Л. В. Савченко следует относить:

– единство терминологии: один и тот же термин (например «должностное лицо») должен употребляться в нормативном правовом акте в одном и том же смысле;

– общепризнанность термина: слова не должны быть придуманы субъектом нормотворчества только для данного нормативного правового акта, или применяться в нем в каком-то особом смысле теми или иными разработчиками проекта;

– стабильность терминов: они должны быть устойчивыми, их смысл не должен изменяться с каждым новым нормативным правовым актом;

– доступность, при всей сложности юридической терминологии слова и выражения закона должны в целом давать правильное представление о содержании его норм[291].

Развернутую систему требований, предъявляемых к использованию юридических терминов, в своей работе предлагает Пиголкин А.С.

1. Точное и недвусмысленное отражение содержания обозначаемого правового понятия, недопустимость использования неясных, многозначных, расплывчатых и нечетко сформулированных терминов.

2. Употребление терминов в своем прямом и общеизвестном значении. Использование терминов в переносном значении в принципе недопустимо.

3. Простота и доступность понимания терминов. В нормативном правовом акте следует употреблять в первую очередь привычные, широко внедренные в практику и активно используемые термины.

4. Отказ от канцеляризмов, словесных штампов, слов и оборотов бюрократического стиля (например, «увязывать вопрос», «по линии» и др.).

5. Употребление, как правило, общепризнанных и устоявшихся в литературном языке терминов, имеющих широкое применение.

6. Устойчивость, стабильность в употреблении юридической терминологии.

7. Благозвучность и стилистическая правильность юридических терминов. В этом контексте подвергаются критике некоторые термины, например «доукомплектование», «шаблонизирование», «нефтевание» и т.п.

8. Отказ от чрезмерного употребления терминов-аббревиатур и сокращений.

9. Для единства терминологии близким по содержанию правовым понятиям присваиваются сходные наименования, по возможности однокоренные.

10. Максимальная краткость формулирования терминов[292].

Специфика юридической терминологии состоит в том, что она в значительной части является универсальной, поскольку право, законодательство в той или иной мере пронизывают практически все сферы общественной деятельности. Будучи использованным в правовом акте какой-либо специальный термин в узкой сфере деятельности становится и юридическим термином.

Значение юридических терминов, изложенных в соответствии с приведенными выше требованиями, заключается в исключении двоякого понимания тех или иных явлений и способствует правильному принятию решения на основе нормативного правового акта федерального органа исполнительной власти, в котором данный термин находит свое закрепление. В то же время возникает вопрос о том, в каком нормативном правовом акте следует закреплять те или иные понятия. Да, наверное, лучше всего это делать на законодательном уровне, но, а если такого не происходит в нормативном правовом акте имеющим меньшую юридическую силу.

Дефиниции. В отличие от юридической конструкции, характеризующей структуру правового явления, дефиниция определяет те существенные признаки, которые позволяют выделить определяемое явление из общего ряда правовых категорий[293]. Например, юридическая конструкция налога включает в свой состав: налогоплательщика, налоговый период, ставку налога, налогооблагаемую базу, порядок и сроки уплаты, льготы по налогу, налоговые вычеты и пр. В тоже время существует легальная дефиниция понятия (термина) «налог», закрепленная в Налоговом Кодексе РФ. Следовательно, нельзя согласиться с мнением отдельных авторов, включающих дефиницию в состав юридической конструкции либо отождествляющих данные категории[294].

Дефиниция в административном праве выполняет те же функции, что и «определение» в логике. Она вводит единообразный коммуникативный инструментарий, позволяющий субъектам и участникам правоотношений однозначно воспринимать требования нормативного правового акта, принимаемого федеральным органом исполнительной власти. При этом дефиниция не может быть сведена к простому определению. Особенность дефиниции заключается в том, что она закреплена в нормативном акте в виде специальной нормы-дефиниции, а ее значение носит обязательный характер.

Со времен советского нормотворчества остается дискуссионным вопрос о допустимости практики воспроизведения в подчиненных нормативных актах норм права (в т. ч. дефиниций), закрепленных в актах более высокой юридической силы. Так, авторы научно-практического пособия «Законодательная техника» утверждают, что такой прием является оправданным, поскольку «республиканское законодательство как бы подтверждает свое соответствие федеральному на базе единых общих понятий в данной сфере регулирования»[295]. По нашему мнению, эффект, усматриваемый приверженцами данной точки зрения, полностью нивелируется возможными неблагоприятными последствиями такого воспроизведения, о чем уже говорилось в литературе[296]. В частности, подчеркивалось, что в результате такого повторения, во-первых, происходит загромождение массива права; во-вторых, у повторяющих органов отсутствует компетенция оценивать действия федерального законодателя; в-третьих, изменение федерального законодательства неминуемо потребует внесения соответствующих изменений в региональные акты.

Юридические конструкции. Обычно термин «конструкция», как и слово «техника» применяются к вещам материальным, техническим.

Говорится о конструкциях машин, о конструктивных особенностях зданий, сооружений. Под конструкцией по отношению к вещам материальным, техническим понимаются характерные для них построение, модель, принцип действия.

С этимологической точки зрения под конструкцией (от лат. constructio) понимается строение, устройство, взаимное расположение частей; сооружение сложного устройства, а также отдельные части, его составляющие; сочетание слов, рассматриваемое со стороны их грамматических связей[297]; устройство, механизм, строение, составные части (элементы) которого находятся в некоем едином статическом и (или) динамическом взаимодействии[298].

В праве тоже есть свои конструкции. Здесь слово «конструкция» понимается примерно в том же самом смысле, что и в технике, в материальном производстве, в инженерном деле.

Юридическая конструкция – это своеобразное модельное построение прав, обязанностей, ответственности, их типовые схемы, в которые облекается «юридический материал».

Именно юридические конструкции, их отработанность есть показатель совершенства законодательства. Так же, как в технике, в инженерном деле, совершенство законодательства в значительной мере выражается в том, насколько отработано само построение правового материала, то есть насколько при его выработке учтены типовые схемы и модели, данные науки и практики.

По мнению А. Ф. Черданцева юридическая конструкция представляет собой идеальную модель, отражающую сложное структурное строение урегулированных правом общественных отношений, юридических фактов или их элементов[299]. Следовательно, юридическая конструкция имеет те же признаки, что и модель вообще.

Нельзя не согласиться с Р. Лукичем, который отмечает, что «создание конструкций (в праве, как и в других отраслях науки) – трудное, ответственное и опасное дело. Трудным оно является потому, что необходимо найти лучший способ понимания и отражения чрезвычайно сложной реальности; ответственным и опасным потому, что последствия недоброкачественных или излишних конструкций могут оказаться весьма тяжелыми»[300].

С. С. Алексеев совершенно справедливо рассматривает юридическую конструкцию как средство юридической техники[301], обеспечивающее единство права с внешней формой, вместилище фактического содержания права, его структурную организацию[302]. Элементы правовой материи на основе логики соединяются в определенные структуры, образуя юридические конструкции, которые и выражают специфику отрасли права, регулирующего определенные общественные отношения, и его уникальную силу. В каждой отрасли права существуют устоявшиеся конструкции, состав и разработанность которых являются главным показателем совершенства данной отрасли права, уровня его развитости со стороны его corpusjuris. Таковы, например, конструкции определения понятия и содержания правонарушения в административном праве, преступления в уголовном праве, понятия и содержания составов правонарушений и преступлений.

Юридическая конструкция как модель обладает следующими признаками.

Во-первых, она является формой отражения действительности. Отражая тот или иной объект, конструкция является его упрощенным, огрубленным образом. Ею отражаются общественные отношения и их элементы, факты действительности, причем лишь те, которые урегулированы или по своему характеру могут быть урегулированы нормами административного права.

Во-вторых, как и всякая модель, юридическая конструкция создается в результате абстракции, идеализации. При ее создании исследователь абстрагируется, отвлекается от многообразия видов и свойств общественных отношений, отвлекается от его частностей, рассматривает однородные отношения или явления, факты в системе.

В-третьих, юридическая конструкция и реально существующее правовое отношение или его элемент находятся в отношении соответствия. Конструкция как модель не есть тождественное повторение того или иного явления, в противном случае она была бы лишена смысла. Здесь имеют место не отношения тождества, а лишь аналогия, отношение определенного сходства – на уровне существенных признаков общественных отношений.

В-четвертых, она служит средством отвлечения и выражения внутренней структуры сложного явления. Как модель, конструкция бесполезна, если речь идет об отвлечении отдельных свойств и признаков, поэтому ею раскрывается целая система связей и отношений, то есть сложная структура. Если объекты берутся как нечто элементарное, конструирование лишается смысла. Поэтому любая юридическая конструкция состоит из определенных элементов. Правовые конструкции как модели возможны именно потому, что правоотношения и их элементы могут в результате идеализации рассматриваться как явления, имеющие сложно-структурное строение[303].

Таким образом, юридические конструкции представляют собой комплексы правовых средств, которые образуют типизированные модели, соответствующие своеобразной разновидности общественных отношений. Юридическим конструкциям принадлежит значительная роль в юридическом обучении, поскольку они позволяют за основу изучения постоянно меняющегося содержания административного права брать более устойчивые, что обуславливает преемственность и непрерывность изучения административного права, дальнейшее углубление и расширение знаний об административном праве.

Кроме того, их использование облегчает формулирование административно-правовых норм, придает нормативной регламентации общественных отношений четкость и определенность. Важнейшая задача при создании административно-правовых норм состоит в том, чтобы подобрать такие конструкции, которые соответствовали бы содержанию нормативного материала, позволяли бы с максимальной эффективностью обеспечить поставленные задачи.

Правовые презумпции. По образному выражению дореволюционного отечественного ученого М. А. Унковского: «Содержание юридических норм может меняться как воды реки, правила же законодательной техники, выведенные из широкого опыта, могут оставаться незыблемыми в течение веков». Это в полной мере относится и к презумпциям.

Презумпция (praesumptio) в переводе с латинского обозначает предположение, косвенно или прямо закрепленное в правовой норме, в соответствии с которым определенный порядок вещей в области общественных отношений признается обыденным, нормальным и, в силу этого, не требующим доказывания. Презумпции – это абстрактные положения, где на основе отдельных частных признаков, ситуаций, положений путем умозаключения делается общий вывод, формулируется презумпция.

В современных диссертационных исследованиях встречается несколько определений понятия «правовая презумпция». Так, Д. М. Щекин определяется ее как «прямо или косвенно закрепленное в законодательстве и детерминированное целями правового регулирования общеобязательное суждение, имеющее вероятностную природу, о наличии или отсутствии одного юридического факта при наличии другого юридического факта[304].

Н. Н. Цуканов полагает, что правовую презумпцию можно определить, как «закрепленную в норме права юридическую обязанность признать определенный (презюмируемый) факт при наличии факта исходного, пока иное не будет установлено правоприменительным решением компетентного субъекта»[305].

O. A. Курсова считает, что презумпцию следует понимать «строго как юридико-техническое средство, выполняющее определенные функции и основанное либо на индуктивных обобщениях (опровержимые и неопровержимые презумпции), либо экспериментальном моделировании (квази-презумпции)»[306].

Существенным свойством, присущим презумпциям, является их предположительный характер. Презумпции – это обобщения недостоверные, но вероятные. В основе их образования лежит неполная индукция, то есть индукция через простое перечисление. Суть ее состоит в том, что на основании обобщения достаточно большого количества случаев делается общий вывод, который является правильным в отношении всех обобщенных случаев. Но перечень предметов и явлений, на основании которых делается заключение, хотя и достаточно обширен, но не исчерпывающий. Есть случаи, на которые это обобщение не распространяется.

Презумпцию по мнению В. К. Бабаева – это предположение о наличии или отсутствии предметов, связей, явлений, основанное на связи между ними, связями, явлениями наличными, подтвержденными жизненной практикой[307].

Профессор В. К. Бабаев предлагает различать два вида презумпций.

1) Общеправовые презумпции – (действующие во всех отраслях права), которые фактически стали принципами права. Их вряд ли можно рассматривать в качестве средств и приемов юридической техники. Это принизило бы их роль. К таким презумпциям следует отнести:

а) презумпцию истинности и целесообразности норм права, в соответствии с которой все юридические нормы предполагаются правильно отражающими общественные отношения и дающими им адекватную оценку;

б) презумпция правосубъектности лиц и организаций, вступающих в правовые отношения, предполагающая, что все участники правоотношений наделены праводееспособностью;

в) презумпция добропорядочности гражданина;

г) презумпция знания законов субъектами права.

Отсутствие данных презумпций в административном праве создало бы определенные трудности, обусловив необходимость в каждом конкретном случае проверять истинность и целесообразность той или иной юридической нормы, наличие правоспособности и дееспособности у граждан, факт добропорядочного поведения субъектов права, знания ими законов. Общеправовые презумпции выступают, таким образом, в качестве предпосылок действия правовых норм и проявляют себя в материально-правовом значении.

Роль принципов права (но не общеправовых, а межотраслевых или отраслевых) играют такие презумпции, как презумпция истинности приговора или решения суда, вступивших в законную силу; презумпция вины причинителя вреда и др.

2) Презумпции как приемы юридической техники. По своей значимости они не достигли уровня презумпций-принципов. Их роль намного скромнее, тем не менее, она значительна. К таким презумпциям относятся: презумпция отцовства; презумпция равенства доли каждого супруга при разделе совместно нажитого в браке имущества; презумпция смерти лица, безвестно отсутствующего более трех лет; презумпция отказа истца от исковых требований, дважды не являвшегося без уважительных причин на судебное заседание, и др.[308]

Такие презумпции могут иметь как материально-правовое, так и процессуальное значение, помогая решить дело по существу, сокращая и упрощая процесс доказывания и распределяя бремя доказывания.