Как известно, проблема истины ставилась в философии еще на самом раннем этапе ее исторического развития. Также известно, что в истории философии данная проблема, как впрочем и все другие философские проблемы, не нашла однозначного решения. Были выработаны и предложены самые разные концепции ее решения, и одной из первых среди них была восходящая к философским взглядам Демокрита и Аристотеля (384–322 гг. до н. э.) так называемая теория соответствия или корреспондентская (классическая) теория истины. Согласно данной теории, истиной провозглашается знание, соответствующее действительности, т. е. адекватно ее отображающее. Она получила свое развернутое развитие в марксистской философии.
Марксистский подход к обоснованию научного знания, в отличие от других вышеназванных подходов, исходит из признания факта существования объективной истины. Согласно данному подходу, научное знание имеет объективное, не зависящее от человека, от его сознания, воли и желания содержание, которое составляет то, что обычно называют объективной истиной. Форма выражения этого содержания зависит, однако, от биологических и других особенностей человека как познающего субъекта. Поэтому истина, с точки зрения формы ее выражения, приобретает субъективную окраску.
В марксистской философской системе истина рассматривается и понимается как диалектический, внутренне противоречивый процесс. Противоречивая природа данного процесса, в частности, проявляется и выражается в том, что он выступает как единство абсолютной и относительной истины. Под абсолютной истиной понимается полное, завершенное, исчерпывающее свой предмет и, стало быть, полностью достоверное знание. В таком понимании она может подразумевать либо а) ту составляющую нашего знания, которая не может быть опровергнута в будущем, а в дальнейшем может получать лишь все новые подтверждения; либо б) знание, исчерпывающе постигающее универсум как бесконечный предмет человеческого познания, т. е. бесконечную истину. Только в первом из этих двух значений абсолютная истина может реально существовать в качестве наличного бытия. Во втором своем значении (как бесконечная истина) она никогда не будет актуализирована, т. е. реально осуществлена в виде актуального бытия, в виде чего-то наличествующего. Следовательно, абсолютная истина в значении «истина бесконечная» представляет собой реально и полностью не достижимую цель бесконечного познавательного процесса. Поэтому, говоря об абсолютной истине как о неотъемлемом элементе наших, в том числе и научных знаний, марксисты имеют в виду именно такое знание, которое получило окончательное обоснование и не может быть опровергнуто в дальнейшем.
От такого знания они отличают относительную истину, под которой понимают знание неполное, незавершенное, ограниченное и недостаточно точно отображающее свой предмет и потому непременно содержащее заблуждение. Ввиду этого относительная истина подвержена опровержению или уточнению, и потому при дальнейшем развитии познания она заменяется новым знанием, еще больше приближающим нас к абсолютной истине. В свете этого процесс познания вообще, в том числе и научного познания, предстает перед нами как непрерывное движение от относительной истины к истине абсолютной.
Важным аспектом марксистской концепции истины выступает и так называемая конкретная истина, выражающая собой единство знания с теми конкретными условиями, которые делают его истинным. Следовательно, без этих условий соответствующее знание не могло бы приобрести статус истинности. Так, например, высказывания «сумма углов треугольника равна двум прямым» и «две точки притягивают друг друга с силой, пропорциональной произведению их масс и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними» не являются истинными, поскольку не указывают, или не содержат еще тех конкретных условий, при которых они становятся истинными утверждениями. Поэтому можно сказать, что их нельзя считать истинными из-за их абстрактности. И в самом деле, первое высказывание приобретает статус истинности только на плоскости с нулевой кривизной, т. е. только в евклидовой геометрической системе, тогда как в неевклидовых геометриях Лобачевского и Римана оно становится ложным. Что же касается второго высказывания, то оно является истинным только в том случае, если в нем речь идет именно о физических точках, т. е. о материальных телах, а, к примеру, не о математических точках. Из сказанного можно сделать вывод, что абстрактных истин нет — истина всегда конкретна.
В марксистской теории критерием истины, а, следовательно, и основанием научного знания объявляется практика. Под практикой марксистская философская традиция понимает сознательную целенаправленную человеческую деятельность во всем ее многообразии, взятую вместе с ее всевозможными результатами. Ядром практики выступает материальная деятельность, от которой, как отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, «зависит всякая иная деятельность: умственная, политическая, религиозная и т. д.».
В своем предельно широком смысле, то есть как целостное единство материальной, научной, религиозной, политической и др. деятельности, практика выполняет по отношению к познанию троякую функцию. Во-первых, она является источником или основанием познания. Ведь именно на основе общественной практики исторически формировались все виды знания, и в этом отношении науки не составляют исключения. Даже такая абстрактная наука, как геометрия, по словам Ф. Энгельса, «возникла из практических потребностей людей: из измерения площадей земельных участков и вместимости сосудов, исчисления времени и из механики», которая, в свою очередь, появилась благодаря общественной потребности в развитии производства. Более того, наука всегда обобщает и подытоживает данные практики, которые непременно включают в себя и эмпирическое, и теоретическое научное знание. К этому следует добавить, что практика постоянно выдвигает и ставит перед наукой все новые и новые задачи, стимулируя тем самым ее обновление и развитие.
Во-вторых, практика, как уже было отмечено, является критерием истины. Ведь только в практике и на ее основе можно раскрыть и доказать истинность наших знаний.
И наконец, в-третьих, практика выступает конечной целью познания. Следовательно, знание, полученное в процессе познания, включая и научное знание, не является самоцелью, а должно служить человеку, обществу, и потому оно должно получить и, в конечном счете, получает воплощение и применение на практике. Это находит известное подтверждение и в формировании так называемой Большой науки как синтеза знания, производства и техники, а стало быть, и в превращении науки в непосредственную производительную силу.
