Конкретные задачи пролетариата в ближайшем будущем 5 страница

Ясно, что банк, стоящий во главе такой группы и входящий в соглашения с полдю-жиной других, немного уступающих ему банков, для особенно больших и выгодных финансовых операций, вроде государственных

Alfred Lansburgh. «Das Beteiligungssystem im deutschen Bankwesen», «Die Bank», 1910, 1, стр. 500 (Альфред Лансбург. «Система участий в немецком банковом деле», «Банк». Ред.).

ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 329

займов, вырос уже из роли «посредника» и превратился в союз горстки монополистов.

С какой быстротой именно в конце XIX и начале XX века шла концентрация банко­вого дела в Германии, видно из следующих, приводимых нами в сокращенном виде, данных Риссера:

б берлинских крупных банков имели

_. „ Депозитных Постоянн. участий в _

„ Отделении Всего всех

Годы „ касс и меняльных кон- немецких акционер.

в Германии _г учреждении

^v тор банках

1895................................................... 16 14 1 42

1900.................................................. 21 40 8 80

1911................................................ 104 276 63 450

Мы видим, как быстро вырастает густая сеть каналов, охватывающих всю страну, централизующих все капиталы и денежные доходы, превращающих тысячи и тысячи раздробленных хозяйств в единое общенациональное капиталистическое, а затем и всемирно-капиталистическое хозяйство. Та «децентрализация», о которой говорил в приведенной выше цитате Шульце-Геверниц от имени буржуазной политической эко­номии наших дней, на деле состоит в подчинении единому центру все большего и большего числа бывших ранее сравнительно «самостоятельными» или, вернее, локаль­но (местно)-замкнутыми хозяйственных единиц. На деле, значит, это — централизация, усиление роли, значения, мощи монополистических гигантов.

В более старых капиталистических странах эта «банковая сеть» еще гуще. В Англии с Ирландией в 1910г. число отделений всех банков определялось в 7151. Четыре круп­ных банка имели каждый свыше 400 отделений (от 447 до 689), затем еще 4 свыше 200 и 11 свыше 100.

Во Франции три крупнейших банка, «Crédit Lyonnais», «Comptoir National» и «Société Générale»,

«Лионский кредит», «Национальная учетная контора» и «Генеральное общество». Ред.

330__________________________ В. И. ЛЕНИН

развивали свои операции и сеть своих отделений следующим образом:

Число отделений и касс Размер капитала

_{в в} своего чужого

„ всего

провинции Париже _(млн франков)

1870.................................................. 47 17 64 200 427

1890................................................ 192 66 258 265 1245

1909............................................. 1033 196 1229 887 4 363

Для характеристики «связей» современного крупного банка Риссер приводит данные о числе писем, отправляемых и получаемых «Учетным обществом» («Disconto-Gesell schaft»), одним из самых больших банков в Германии и во всем мире (капитал его в 1914 г. дошел до 300 миллионов марок):

Число писем входящих исходящих

1852.................... 6 135 6 292

1870.................... 85 800 87 513

1900.................... 533 102 626 043

В парижском крупном банке, «Лионский кредит», число счетов с 28 535 в 1875 году поднялось до 633 539 в 1912 году.

Эти простые цифры, пожалуй, нагляднее, чем длинные рассуждения, показывают, как с концентрацией капитала и ростом оборотов банков изменяется коренным образом их значение. Из разрозненных капиталистов складывается один коллективный капита­лист. Ведя текущий счет для нескольких капиталистов, банк исполняет как будто бы чисто техническую, исключительно подсобную операцию. А когда эта операция вырас­тает до гигантских размеров, то оказывается, что горстка монополистов подчиняет себе торгово-промышленные операции всего капиталистического общества,

* Eugen Kaufmann. «Das französische Bankwesen», Tüb., 1911, стр. 356 и 362 (Евгений Кауфман. «Бан­ковое дело во Франции». Тюбинген. Ред.).

" Jean Lescure. «L'épargne en France». P., 1914, стр. 52 (Жан Лескюр. «Сбережения во Франции». Па­риж. Ред.).

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 331

получая возможность — через банковые связи, через текущие счета и другие финансо­вые операции — сначала точно узнавать состояние дел у отдельных капиталистов, за­тем контролировать их, влиять на них посредством расширения или сужения, облегче­ния или затруднения кредита, и наконец всецело определять их судьбу, определять их доходность, лишать их капитала или давать возможность быстро и в громадных разме­рах увеличивать их капитал и т. п.

Мы упомянули сейчас о капитале в 300 млн. марок у «Учетного общества» в Берли­не. Это увеличение капитала «Учетным обществом» было одним из эпизодов борьбы за гегемонию между двумя из самых больших берлинских банков, «Немецким банком» и «Учетным обществом». В 1870 году первый был еще новичком и обладал капиталом всего в 15 млн., второй в 30 млн. В 1908 году первый имел капитал в 200 млн., второй в 170 млн. В 1914 году первый поднял капитал до 250 млн., второй, посредством слияния с другим первоклассно-крупным банком, «Шафгаузенским союзным банком», до 300 млн. И, разумеется, эта борьба за гегемонию идет рядом с учащающимися и упрочи­вающимися «соглашениями» обоих банков. Вот какие выводы навязывает этот ход раз­вития специалистам по банковому делу, смотрящим на экономические вопросы с точки зрения, никоим образом не выходящей за пределы умереннейшего и аккуратнейшего буржуазного реформаторства:

«Другие банки последуют по тому же пути, — писал немецкий журнал «Банк» по поводу повышения капитала «Учетного общества» до 300 млн., — и из 300 человек, ко­торые теперь экономически правят Германией, останется со временем 50, 25 или еще менее. Нельзя ожидать, что новейшее концентрационное движение ограничится одним банковым делом. Тесные связи между отдельными банками естественно ведут также к сближению между синдикатами промышленников, которым покровительствуют эти банки... В один прекрасный день мы проснемся, и перед нашими изумленными глазами окажутся одни только тресты; перед

332__________________________ В. И. ЛЕНИН

нами будет стоять необходимость заменить частные монополии государственными мо­нополиями. И тем не менее нам, в сущности, не за что упрекнуть себя кроме как за то, что мы предоставили развитию вещей свободный ход, немного ускоренный акциею».

Вот образец беспомощности буржуазной публицистики, от которой буржуазная нау­ка отличается только меньшей искренностью и стремлением затушевать суть дела, за­слонить лес деревьями. «Изумляться» перед последствиями концентрации, «упрекать» правительство капиталистической Германии или капиталистическое «общество» («мы»), бояться «ускорения» концентрации от введения акций, как один немецкий спе­циалист «по картелям», Чиршки, боится американских трестов и «предпочитает» не­мецкие картели, ибо они будто бы способны «не так чрезмерно ускорять технический и экономический прогресс, как тресты», — разве это не беспомощность?

Но факты остаются фактами. В Германии нет трестов, а есть «только» картели, но ею управляют не более 300 магнатов капитала. И число их неуклонно уменьшается. Банки во всяком случае, во всех капиталистических странах, при всех разновидностях банкового законодательства, — во много раз усиливают и ускоряют процесс концен­трации капитала и образования монополий.

«Банки создают в общественном масштабе форму, но именно только форму, общего счетоводства и общего распределения средств производства», — писал Маркс полвека тому назад в «Капитале» (рус. пер., т. III, ч. II, с. 144¹⁴¹). Приведенные нами данные о росте банкового капитала, об увеличении числа контор и отделений крупнейших бан­ков, числа их счетов и пр. показывают нам конкретно это «общее счетоводство» всего класса капиталистов и даже не только капиталистов, ибо банки собирают, хотя бы на время, всяческие денежные доходы, и мелких хозяйчиков, и служащих,

* A. Lansburgh. «Die Bank mit den 300 Millionen», «Die Bank», 1914, 1, стр 426 (А. Лансбург. «Банк с 300 миллионами», «Банк». Ред.).

" S. Tschierschky, назв. соч., стр. 128.

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 333

и ничтожного верхнего слоя рабочих. «Общее распределение средств производства» — вот что растет, с формальной стороны дела, из современных банков, которые, в числе каких-нибудь трех — шести крупнейших банков Франции, шести — восьми в Герма­нии, распоряжаются миллиардами и миллиардами. Но по содержанию своему это рас­пределение средств производства совсем не «общее», а частное, т. е. сообразованное с интересами крупного — ив первую голову крупнейшего, монополистического — капи­тала, действующего в таких условиях, когда масса населения живет впроголодь, когда все развитие земледелия безнадежно отстает от развития промышленности, а в про­мышленности «тяжелая индустрия» берет дань со всех остальных ее отраслей.

В деле обобществления капиталистического хозяйства конкуренцию банкам начи­нают оказывать сберегательные кассы и почтовые учреждения, которые более «децен­трализованы», т. е. захватывают в круг своего влияния большее количество местностей, большее число захолустий, более широкие круги населения. Вот данные, собранные американской комиссией, по вопросу о сравнительном развитии вкладов в банки и в сберегательные кассы:

Вклады (в миллиардах марок)
Англия Франция Германия

г в сбер. г в сбер. _г в кред. в сбер.

в банки ^v в банки ^v в банки ^{v v}

кассы кассы товарищ. кассы

1880....... 8,4 1,6? 0,9 0,5 0,4 2,6

1888....... 12,4 2,0 1,5 2,1 1,1 0,4 4,5

1908....... 23,2 4,2 3,7 4,2 7,1 2,2 13,9

Платя по 4 и по 4¹/₄% по вкладам, сберегательные кассы вынуждены искать «доход­ного» помещения своим капиталам, пускаться в вексельные, ипотечные и прочие опе­рации. Границы между банками и сберегательными кассами «все более стираются». Торговые

* Данные американской National Monetary Commission в «Die Bank» (Национальной денежной комис­сии в журнале «Банк», Ред.), 1910, 2, стр. 1200.

334__________________________ В. И. ЛЕНИН

палаты, например, в Бохуме, в Эрфурте, требуют «запретить» сберегательным кассам вести «чисто» банковые операции вроде учета векселей, требуют ограничения «банков­ской» деятельности почтовых учреждений. Банковые тузы как бы боятся, не подкра­дывается ли к ним государственная монополия с неожиданной стороны. Но, разумеет­ся, эта боязнь не выходит за пределы конкуренции, так сказать, двух столоначальников в одной канцелярии. Ибо, с одной стороны, миллиардными капиталами сберегательных касс распоряжаются на деле в конце концов те же магнаты банкового капитала; а с другой стороны, государственная монополия в капиталистическом обществе есть лишь средство повышения и закрепления доходов для близких к банкротству миллионеров той или иной отрасли промышленности.

Смена старого капитализма, с господством свободной конкуренции, новым капита­лизмом, с господством монополии, выражается, между прочим, в падении значения биржи. «Биржа давно перестала быть, — пишет журнал «Банк», — необходимым по­средником обращения, каким она была раньше, когда банки не могли еще размещать большей части выпускаемых фондовых ценностей среди своих клиентов».

««Всякий банк есть биржа» — это современное изречение заключает в себе тем больше правды, чем крупнее банк, чем больше успехов делает концентрация в банко­вом деле». «Если прежде, в 70-х годах, биржа, с ее юношескими эксцессами» («тон­кий» намек на биржевой крах 1873 г.¹⁴², на грюндерские скандалы¹⁴³ и пр.), «открывала эпоху индустриализации Германии, то в настоящее время банки и промышленность мо­гут «справляться самостоятельно». Господство наших крупных банков над биржей... есть не что иное, как выражение полностью организованного немецкого промышленно­го государства. Если таким образом суживает-

Данные американской National Monetary Commission в «Die Bank», 1913, стр.811, 1022; 1914, стр. 713.

" «Die Bank», 1914, 1, стр. 316.

*** Dr. Oscar Stillich. «Geld- und Bankwesen». Berlin, 1907, стр. 169 (Д-р Оскар Штиллих. «Деньги и банковое дело». Берлин. Ред.).

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 335

ся область действия автоматически функционирующих экономических законов и чрез­вычайно расширяется область сознательного регулирования через банки, то в связи с этим гигантски возрастает и народнохозяйственная ответственность немногих руково­дящих лиц», — так пишет немецкий профессор Шульце-Геверниц, апологет немецкого империализма, авторитет для империалистов всех стран, старающийся затушевать «ме­лочь», именно, что это «сознательное регулирование» через банки состоит в обирании публики горсткою «полностью организованных» монополистов. Задача буржуазного профессора состоит не в раскрытии всей механики, не в разоблачении всех проделок банковых монополистов, а в прикрашивании их.

Точно так же и Риссер, еще более авторитетный экономист и банковый «деятель», отделывается ничего не говорящими фразами по поводу фактов, отрицать которые не­возможно: «биржа все более теряет безусловно необходимое для всего хозяйства и для обращения ценных бумаг свойство быть не только самым точным измерительным ин­струментом, но и почти автоматически действующим регулятором экономических

** движении, стекающихся к ней».

Другими словами: старый капитализм, капитализм свободной конкуренции с безус­ловно необходимым для него регулятором, биржей, отходит в прошлое. Ему на смену пришел новый капитализм, носящий на себе явные черты чего-то переходного, какой-то смеси свободной конкуренции с монополией. Естественно напрашивается вопрос, к чему «переходит» этот новейший капитализм, но поставить этот вопрос буржуазные ученые боятся.

«Тридцать лет тому назад свободно конкурирующие предприниматели выполняли /ю той экономической работы, которая не принадлежит к области физического труда «рабочих». В настоящее время чиновники выполняют /ю этой экономической умствен­ной работы.

* Schulze-Gaevernitz. «Die deutsche Kreditbank» в «Grundriß der Sozialökonomik». Tüb., 1915, стр. 101. " Риссер, назв. соч., стр. 629 по 4 изд.

336__________________________ В. И. ЛЕНИН

Банковое дело стоит во главе этого развития». Это признание Шульце-Геверница еще
и еще раз упирается в вопрос о том, переходом к чему является новейший капитализм,
капитализм в его империалистической стадии.--------

Между немногими банками, которые в силу процесса концентрации остаются во главе всего капиталистического хозяйства, естественно все больше намечается и уси­ливается стремление к монополистическому соглашению, к тресту банков. В Америке не девять, а два крупнейших банка, миллиардеров Рокфеллера и Моргана¹⁴⁴, господ­ствуют над капиталом в 11 миллиардов марок. В Германии отмеченное нами выше поглощение «Шафгаузенского союзного банка» «Учетным обществом» вызвало сле­дующую оценку со стороны газеты биржевых интересов, «Франкфуртской Газеты»¹⁴⁵:

«С ростом концентрации банков суживается тот круг учреждений, к которому вооб­ще можно обратиться за кредитом, в силу чего увеличивается зависимость крупной промышленности от немногих банковых групп. При тесной связи между промышлен­ностью и миром финансистов, свобода движения промышленных обществ, нуждаю­щихся в банковом капитале, оказывается стесненною. Поэтому крупная промышлен­ность смотрит на усиливающееся трестирование (объединение или превращение в тре­сты) банков со смешанными чувствами; в самом деле, уже неоднократно приходилось наблюдать зачатки известных соглашений между отдельными концернами крупных банков, соглашений, сводящихся к ограничению конкуренции»

Опять и опять последнее слово в развитии банкового дела — монополия.

Что касается до тесной связи между банками и промышленностью, то именно в этой области едва ли не нагляднее всего сказывается новая роль банков. Если банк учитыва­ет векселя данного предпринимателя,

* Schulze-Gaevernitz. «Die deutsche Kreditbank» в «Grundriß der Sozialökonomik». Tüb., 1915, стр. 151.

" «Die Bank», 1912, 1, стр. 435.

*** Цитировано у Шульце-Геверница в «Grdr. d. S.-Oek.», стр. 155.

ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 337

открывает для него текущий счет и т. п., то эти операции, взятые в отдельности, ни на йоту не уменьшают самостоятельности этого предпринимателя, и банк не выходит из скромной роли посредника. Но если эти операции учащаются и упрочиваются, если банк «собирает» в свои руки громадных размеров капиталы, если ведение текущих сче­тов данного предприятия позволяет банку — а это так и бывает — все детальнее и пол­нее узнавать экономическое положение его клиента, то в результате получается все бо­лее полная зависимость промышленного капиталиста от банка.

Вместе с этим развивается, так сказать, личная уния банков с крупнейшими пред­приятиями промышленности и торговли, слияние тех и других посредством владения акциями, посредством вступления директоров банков в члены наблюдательных советов (или правлений) торгово-промышленных предприятий и обратно. Немецкий экономист Ейдэльс собрал подробнейшие данные об этом виде концентрации капиталов и пред­приятий. Шесть крупнейших берлинских банков были представлены через своих ди­ректоров в 344 промышленных обществах и через своих членов правления еще в 407, итого в 75 7 обществе. В 289 обществах они имели либо по два члена наблюдательных советов либо места их председателей. Среди этих торгово-промышленных обществ мы встречаем самые разнообразные отрасли промышленности, и страховое дело, и пути сообщения, и рестораны, и театры, и художественную промышленность и пр. С другой стороны, в наблюдательных советах тех же шести банков был (в 1910 г.) 51 крупней­ший промышленник, в том числе директор фирмы Крупп, гигантского пароходного общества «Hapag» (Hamburg — Amerika) и т. д. и т. п. Каждый из шести банков с 1895 по 1910 год участвовал в выпуске акций и облигаций для многих сотен промышленных обществ, именно: от 281 до 419.

«Личная уния» банков с промышленностью дополняется «личной унией» тех и дру­гих обществ

Ейдэльс и Риссер, назв. соч.

338__________________________ В. И. ЛЕНИН

с правительством. «Места членов наблюдательных советов, — пишет Ейдэльс, — доб­ровольно предоставляют лицам с громкими именами, а также бывшим чиновникам по государственной службе, которые могут доставить не мало облегчений (!!) при сноше­ниях с властями»... «В наблюдательном совете крупного банка встречаешь обыкновен­но члена парламента или члена берлинской городской Думы».

Выработка и разработка, так сказать, крупнокапиталистических монополий идет, следовательно, на всех парах всеми «естественными» и «сверхъестественными» путя­ми. Складывается систематически известное разделение труда между несколькими сот­нями финансовых королей современного капиталистического общества:

«Наряду с этим расширением области деятельности отдельных крупных промыш­ленников» (вступающих в правления банков и т. п.) «и с предоставлением в ведение провинциальных директоров банков исключительно одного определенного промыш­ленного округа идет известный рост специализации среди руководителей крупных бан­ков. Такая специализация мыслима вообще лишь при больших размерах всего банково­го предприятия и его промышленных связей в особенности. Это разделение труда идет по двум направлениям: с одной стороны, сношения с промышленностью в целом пору­чаются одному из директоров, как его специальное дело; с другой стороны, каждый ди­ректор берет на себя надзор за отдельными предприятиями или за группами предпри­ятий, близких между собой по профессии или по интересам».... (Капитализм уже дорос до организованного надзора за отдельными предприятиями)... «У одного специально­стью является германская промышленность, иногда даже только западногерманская» (западная Германия — наиболее промышленная часть Германии), «у других — отно­шения к государствам и промышленности заграницы, сведения о личности промыш­ленников и пр., биржевые дела и т. д. Кроме того, часто каждый из директоров банка получает в свое заведование особую местность или особую отрасль про-

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 339

мышленности; один работает главным образом в наблюдательных советах электриче­ских обществ, другой в химических фабриках, пивоваренных или свеклосахарных за­водах, третий в немногих изолированных предприятиях, а рядом с этим в наблюдатель­ном совете страховых обществ... Одним словом, несомненно, что в крупных банках, по мере роста размеров и разнообразия их операций, складывается все большее разделение труда между руководителями, — с той целью (и с таким результатом), чтобы несколько поднять их, так сказать, выше чисто банковых дел, сделать их более способными к су­ждению, более знающими толк в общих вопросах промышленности и в специальных вопросах отдельных ее отраслей, подготовить их к деятельности в области промыш­ленной сферы влияния банка. Эта система банков дополняется стремлением выбирать в свои наблюдательные советы людей, хорошо знакомых с промышленностью, предпри­нимателей, бывших чиновников, особенно служивших по железнодорожному, горному ведомству» и т. д..

Однородные учреждения, только в иной чуточку форме, встречаем в французском банковом деле. Например, один из трех крупнейших французских банков, «Лионский кредит», организовал у себя особое «отделение сбора финансовых сведений» (service des études financières). В нем работает постоянно свыше 50 человек инженеров, стати­стиков, экономистов, юристов и пр. Стоит оно от 6 до 7 сот тысяч франков в год. Под­разделено в свою очередь на 8 отделов: один собирает сведения специально о промыш­ленных предприятиях, другой изучает общую статистику, третий — железнодорожные и пароходные общества, четвертый — фонды, пятый — финансовые отчеты и т. д..

Получается, с одной стороны, все большее слияние, или, как выразился удачно Н. И. Бухарин, сращивание банкового и промышленного капиталов, а с другой

* Ейдэльс, назв. соч., стр. 156—157.

" Статья Eug. Kaufmanria о французских банках в «Die Bank», 1909, 2, стр. 851 слл.

340__________________________ В. И. ЛЕНИН

стороны, перерастание банков в учреждения поистине «универсального характера». Мы считаем необходимым привести точные выражения по этому вопросу Ейдэльса, писателя, лучше всех изучавшего дело:

«Как результат рассмотрения промышленных связей в их совокупности, мы получа­ем универсальный характер финансовых институтов, работающих на промышленность. В противоположность к другим формам банков, в противоположность к выставляв­шимся иногда в литературе требованиям, что банки должны специализироваться на оп­ределенной области дел или отрасли промышленности, чтобы не терять почвы под но­гами, — крупные банки стремятся сделать свои связи с промышленными предприятия­ми как можно более разнообразными по месту и роду производства, стараются устра­нить те неравномерности в распределении капитала между отдельными местностями или отраслями промышленности, которые объясняются из истории отдельных пред­приятий». «Одна тенденция состоит в том, чтобы сделать связь с промышленностью общим явлением; другая — в том, чтобы сделать ее прочной и интенсивной; обе осу­ществлены в шести крупных банках не полностью, но уже в значительных размерах и в одинаковой степени».

Со стороны торгово-промышленных кругов нередко слышатся жалобы на «терро­ризм» банков. И неудивительно, что подобные жалобы раздаются, когда крупные банки «командуют» так, как показывает следующий пример. 19 ноября 1901 года один из так называемых берлинских д банков (названия четырех крупнейших банков начинаются на букву д) обратился к правлению северозападносредненемецкого цементного синди­ката со следующим письмом: «Из сообщения, которое вы опубликовали 18-го текущего месяца в газете такой-то, видно, что мы должны считаться с возможностью, что на об­щем собрании вашего синдиката, имеющем состояться 30-го сего месяца, будут приня­ты решения, способные произвести в вашем предприятии изменения, для нас неприем­лемые. Поэтому мы, к нашему глубокому сожалению, вынуждены прекратить вам

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 341

тот кредит, коим вы пользовались... Но если на этом общем собрании не будет принято неприемлемых для нас решений и нам будут даны соответствующие гарантии в этом отношении насчет будущего, то мы выражаем готовность вступить в переговоры об от­крытии вам нового кредита».

В сущности, это те же жалобы мелкого капитала на гнет крупного, только в разряд «мелких» попал здесь целый синдикат! Старая борьба мелкого и крупного капитала во­зобновляется на новой, неизмеримо более высокой ступени развития. Понятно, что и технический прогресс миллиардные предприятия крупных банков могут двигать вперед средствами, не идущими ни в какое сравнение с прежними. Банки учреждают, напри­мер, особые общества технических исследований, результатами которых пользуются, конечно, только «дружественные» промышленные предприятия. Сюда относится «Об­щество для изучения вопроса об электрических железных дорогах», «Центральное бю­ро для научно-технических исследований» и т. п.

Сами руководители крупных банков не могут не видеть, что складываются какие-то новые условия народного хозяйства, но они беспомощны перед ними:

«Кто наблюдал в течение последних лет, — пишет Ейдэльс, — смену лиц на долж­ностях директоров и членов наблюдательных советов крупных банков, тот не мог не заметить, как власть переходит постепенно в руки лиц, считающих необходимой и все более насущной задачей крупных банков активное вмешательство в общее развитие промышленности, причем между этими лицами и старыми директорами банков разви­вается отсюда расхождение на деловой, а часто и на личной почве. Дело идет в сущно­сти о том, не страдают ли банки, как кредитные учреждения, от этого вмешательства банков в промышленный процесс производства, не приносятся ли солидные принципы и верная прибыль в жертву такой деятельности, которая не имеет

* Dr. Oscar Stillich. «Geld- und Bankwesen». Berlin, 1907, стр. 147.

342__________________________ В. И. ЛЕНИН

ничего общего с посредничеством в доставлении кредита и которая заводит банк в та­кую область, где он еще больше подчинен слепому господству промышленной конъ­юнктуры, чем прежде. Так говорят многие из старых руководителей банков, а боль­шинство молодых считает активное вмешательство в вопросы промышленности такой же необходимостью, как и та, которая вызвала к жизни вместе с современной крупной промышленностью и крупные банки и новейшее промышленное банковое предприятие. Лишь в том согласны между собою обе стороны, что не существует ни твердых прин­ципов, ни конкретной цели для новой деятельности крупных банков».

Старый капитализм отжил. Новый является переходом к чему-то. Найти «твердые принципы и конкретную цель» для «примирения» монополии со свободной конкурен­цией, разумеется, дело безнадежное. Признание практиков звучит совсем не так, как казенное воспевание прелестей «организованного» капитализма его апологетами вроде Шульце-Геверница, Лифмана и тому подобными «теоретиками»¹⁴⁶.

К какому именно времени относится окончательное установление «новой деятельно­сти» крупных банков, на этот важный вопрос мы находим довольно точный ответ у Ей-дэльса:

«Связи между промышленными предприятиями, с их новым содержанием, новыми формами, новыми органами, именно: крупными банками, организованными одновре­менно и централистически и децентралистически, образуются как характерное народ­нохозяйственное явление едва ли раньше 1890 годов; в известном смысле можно даже отодвинуть этот начальный пункт до 1897 года, с его крупными «слияниями» предпри­ятий, вводящими впервые новую форму децентрализованной организации ради сооб­ражений промышленной политики банков. Этот начальный пункт можно, пожалуй, отодвинуть еще на более поздний срок, ибо лишь кризис 1900 года гигантски ускорил процесс концентрации