Наиболее важным свидетельством о литературной деятельности св. Ипполита служит надпись на сторонах кафедры посвященной ему статуи. К сожалению, повреждения не дают возможности восстановить этот список. Этот перечень произведений Ипполита дополняют известия у Евсевия (Hist. eccl. VI, 22) и Иеронима (De vir. ill. 61) и случайные указания у других древних писателей — Софрония (перевод Иеронимова De vir. ill.), Георгия Синкелла (в «Хронографе», ок. 810 г.)[906], Никифора Каллиста (Hist. eccl. [TV,] 31) и, собственно, у Фотия[907]. По всем этим данным объем и многосторонность литературной деятельности Ипполита представляются изумительными. Она простиралась на области — экзегетическую, гомилетическую, апологетически-полемическую, дидактическую, хронографическую и церковно-каноническую. Ни один западный писатель его времени не может быть поставлен рядом с ним, — он один напоминает многостороннюю ученость александрийцев. Но его литературное наследие дошло до нас в таком печальном состоянии, что не представляется возможным сделать определенное замечание о его духовном и литературном значении: кроме немногих полных произведений, с его именем сохранились только отрывки на греческом языке и в переводах латинском, славянском, сирийском, коптском, арабском, эфиопском, армянском, грузинском. Здесь предстоит еще много текстуальнокритической и историко-литературной работы.
По-видимому, наиболее обширную часть произведений св. Ипполита составляли экзегетические труды. Как и современник его Ориген, он чаще всего следует аллегорически-типическому методу толкования, однако и значительно отличается от него: если он ищет высшего, духовного, идеального смысла, то рассматривает, подобно антиохийцам, историю и букву повествования как необходимое предположение аллегорически-типического объяснения. Критическим исследованием текста Ипполит не занимался. Его толкования представляют преимущественно парафрастические объяснения текста Писания. Восстановить подлинный объем его экзегетических работ не представляется возможным. Несомненно, что Ипполит изъяснял многие книги Ветхого Завета[908]или, лучше сказать, отдельные отрывки в гомилетической форме. Упоминаются толкования: «На Шестоднев» (Εις την έξαήμρον), «На повествование после Шестоднева» (Εις та μτά την έξαήμρον), на Бытие, Исход, замечания о Ноевом ковчеге и о Мелхиседеке, толкование благословения Исаака. Высказывается сомнение, что Ипполит написал комментарий на всю книгу Бытия (О. Bardenhewer); вероятно, он истолковал в монографиях четыре отдела этой книги: Шестоднев (Быт. 1), повествование о рае и грехопадении (Быт. 2—З)[909], благословение Исаака (Быт. 27) и благословение Иакова (Быт. 49). Последний отдел сохранился в армянском и грузинском переводах[910]. Первые листы грузинского манускрипта содержат также фрагментарное изъяснение благословения Исаака, которые, вероятно, нужно рассматривать как остаток третьего трактата на книгу Бытия. Фрагмент, сохранившийся в Sacra Parallela — о месте рая — вероятно, принадлежит ко второму трактату. Комментарием «На Шестоднев», по словам Иеронима (Epist. 84[, ad Pammachium], cap. 7; [cf.] Epist. 48[, ad Pammachium], cap. 19), пользовался св. Амвросий Медиоланский. Из комментариев на книги Исход и Левит (если они были написаны) фрагментов не сохранилось. От комментария на книгу Чисел сохранился (у Леонтия Византийского) небольшой фрагмент с надписью «Из благословения Валаама» (έκ των ξύλογιών του Βαλαάμ)[911]о Христе как Богочеловеке, а также три маленьких отрывка (у Феодорита Кирского) из комментария «На великую песнь» (Εις την ωδήν την μεγάλην), то есть на «песнь Моисея» (Втор. 32)[912]. В грузинском и армянском переводах сохранился трактат на Втор. 33 — благословение Моисея[913]. Известен, далее, греческий фрагмент «из объяснения книги Руфь»[914]. Трактат «О чревовещательнице» — об аэндорской волшебнице (Εις έγγαστρίμυθον), засвидетельствованный перечнем на статуе, утрачен, а известный под именем Ипполита фрагмент, кажется, неподлинный[915]. Четыре отрывка (у Феодорита) «На Елкану и Анну» (Εις τον Έλκαναν кос! εις την "Ανναν)[916], вероятно, взяты из гомилии. В грузинском и армянском переводах сохранилась беседа о Давиде и Голиафе (1 Цар. 17)[917]. Псалмы Ипполит, можно думать, изъяснял не все, а только некоторые. Сохранились (у Феодорита) фрагменты комментария на Пс. 2, [3,] 22, 23; впрочем, они могли быть взяты из гомилий. Другие фрагменты на псалмы, помещаемые в изданиях и сохранившиеся в греческом тексте и в сирийском переводе, кроме самой незначительной части, неподлинны, в том числе и большой отрывок, в котором говорится о надписании, авторе, делении и последовательности псалмов.
Комментарий на Песнь Песней[918]в настоящее время известен, по-видимому, в том объеме, в каком он составлен был Ипполитом (1: 1 до 3: 7). Первоначально были известны только отрывки на греческом языке и в славянском[919], армянском и сирийском переводах. Затем в 1901 г. обнародован был (Марром) на грузинском языке (по рукописи X в.) и переведен на русский язык[920]комментарий до 3:7, кажется, полный — по крайней мере, ни один из славянских фрагментов этого комментария не дает изъяснения дальнейшего текста священной книги. Грузинский перевод происходит, через посредство армянского, от греческого оригинала. Ипполит видит в Песни Песней аллегорию отношений Христа к Своей Невесте — Церкви и ко всякой боголюбивой душе.
Из комментария на книгу Притчей сохранились только рассеянные в катенах отрывки, а комментарий на Екклезиаст утрачен совершенно[921].
Из толкований на пророческие книги известен отрывок на Исайю 19:1 (у Феодорита: έκ του λόγου του Εις την άρχήν του Ήσαΐου [из слова «На начало Исаии»]). По свидетельству Евсевия [(Hist. eccl. VI, 22)], Ипполит написал комментарий на отдельные части Иезекииля (Εις μέρη του Ιεζεκιήλ), и сирийский фрагмент на 1:5-10, касающийся символов евангелистов, признается подлинным. Из комментария на прор. Захарию (Иероним[, De vir. ill. 61]) ничего не сохранилось.
Наиболее полно сохранился комментарий на книгу пророка Даниила[922]. Большая часть текста дошла в греческом оригинале, есть отрывки в сирийском и арабском переводе и весь или почти весь текст сохранился в славянском переводе. Комментарий состоит из четырех книг: 1) истории Сусанны, 2) песнь трех отроков, 3) толкование 1—6 глав, и 4) толкование 7—12 глав. Комментарий написан после трактата «Об антихристе», вероятно между 203 и 205 гг., и преследует практическую цель — успокоить смущенных гонением Септимия Севера. Живущее поколение не увидит конца мира. Второе пришествие Господа, появление антихриста со всеми ужасами этого времени и страшный конец наступит только с падением римского царства, последнее же будет существовать еще около 300 лет. В доказательство этого Ипполит приводит свое толкование видения Даниила относительно четырех царств (Дан. 2), изъясняя виденный Навуходоносором во сне образ, согласно с большинством экзегетов, как указание на вавилонское (золото), персидское (серебро), греко-македонское (медь) и римское (железо) царства. Оторвавшийся от горы и разбивший статую камень — Христос, Который на место царства этого мира положит основание небесному и непреходящему Царству святых и которое наполнит всю землю. Подобным же образом объясняется и видение Даниилом четырех зверей. Комментарий на книгу пророка Даниила начинается историей Сусанны (Дан. 13), которая в тексте, какой имел Ипполит, стояла в начале. Ипполит замечает, что это событие случилось позднее, но в книге поставлено раньше потому, что у священных писателей был обычай позднейшее ставить раньше и раннейшее позднее, чтобы лишить диавола возможности понимать священные книги. Ипполит признает исторический характер повествования, но дает ему типическое объяснение. Сусанна — образ Церкви, ее муж Иоаким — образ Христа, сад у его дома — званные святые, которые как плодоносные деревья насаждены в Церкви, священное собрание живущих в праведности и священное место, в котором насаждена Церковь. Вавилон — мир, а два старейшины — образы двух народов, которые вредят и всегда вредили Церкви, иудеев и язычников. Купанье Сусанны в саду в сопровождении двух служанок — образ крещения, в котором новообращенные, в сопровождении двух дев — веры и любви — очищаются от грехов, ибо Церковь принимает крещение через веру во Христа и любовь к Богу, произнося исповедание. Разъяснения Ипполита имеют важное значение для истории обрядов крещения и миропомазания в древней Церкви. Миропомазание непосредственно примыкает к крещению. Две девы, по распоряжению Сусанны, приносят елей и помазание; благоухающее помазание — заповеди Слова, а елей — сила Св. Духа, Которым верующие помазываются после крещения, как елеем.
Для истории канона имеет значение то, что Ипполит объяснял и известные только в греческом тексте части книги пророка Даниила: историю Сусанны (13 гл.) и песнь отроков (3: 24—90), может быть, также отдел об идоле Бела и драконе (14 гл.). Есть свидетельства и о комментариях Ипполита на Новый Завет. Иероним упоминает [(Comment, in Matth. Prol.)] о комментарии на Евангелие Матфея, и катены на коптском, арабском и эфиопском языках содержат с именем Ипполита 24 фрагмента[923]. Отрывок (у Феодорита) из слова на притчу о талантах (έκ του λόγου του Ε'ις την τών ταλάντων διανομήν), вероятно, заимствован из гомилии на притчу о талантах (Мф. 25: 14 слл.)[924]; точно так же и три отрывка (у Феодорита) «На двух разбойников» (Εις τους δύο ληστάς) принадлежат к гомилии о двух разбойниках (Лк. 23: 39 слл.)[925]. Древние писатели (Иероним, Георгий Синкелл, Никифор Калл ист) упоминают о комментарии Ипполита на Апокалипсис[926]; некоторые сведения о нем можно получать на основании цитат и рефератов у позднейших писателей; самые богатые и ценные сообщения делает неизвестный автор арабского комментария на Апокалипсис. Но этот комментарий нужно отличать от написанной Ипполитом апологии Апокалипсиса против алогов: Ύπρ του κατά Ίωάννην tbayyeXi ου και 'Αποκάλυψες.
В тесной связи с экзегетическими трудами стоят гомилетические произведения св. Ипполита: весьма возможно, что некоторые экзегетические по содержанию произведения Ипполита по форме и происхождению были также гомилиями. Из гомилий Ипполита в целом виде сохранилась только одна: «На святое Богоявление» (Εις τα ayia θ<Εοφάν €ΐα) [927]. О ней не упоминает никто из древних, но в манускриптах она подписывается именем св. Ипполита, епископа и мученика, и в содержании не представляет решительных признаков неподлинности (впрочем, подлинность не бесспорна). В первой части этой гомилии устанавливается, что принявший в образе раба крещение есть Бог, Создатель и Спаситель мира, вечный, вездесущий, непостижимый для людей и ангелов, Который один только мог изгладить грехи всего мира и усыновить людей Богу; говорится и о двух естествах в Нем, с указанием, в каких фактах земной жизни Спасителя проявлялось то и другое. Во второй части проповедник призывает все народы принять в крещении дар бессмертия и свободу от рабства диаволу и объясняет, что человек, возрожденный водой и Духом Святым, делается богом, то есть приобретает и сонаследование Христу. Обетования пророка Исаии об убелении грехов приводятся как свидетельство о действительности крещения, а присоединенные к ним нравственные увещания указывают на необходимость для крещаемого отказаться от всего греховного и всецело посвятить себя Христу, исповедав Его Богом.
«Вторая беседа на четверодневного Лазаря»[928], помещаемая между неподлинными произведениями св. Иоанна Златоуста, сохранилась [также] на армянском языке в двух рецензиях под именем Ипполита с надписанием: «Из комментария на Евангелие Иоанна и воскрешение Лазаря». По названиям еще известны гомилии:
1907 «О прославлении Господа Спасителя» (De laude Domini Salvatoris), которую Ипполит произнес в присутствии Оригена (Hieron., De vir. ill. 61), — гомилия утрачена;
1908 «О Пасхе»[929], которую нужно отличать от хронологического произведения Ипполита с таким же названием; от нее сохранилось два сирийских фрагмента и отрывок в актах Латеранского собора, на основании которых можно думать, что она была проповедью на праздник Пасхи.
К числу догматических трактатов св. Ипполита относятся: «О Христе и антихристе» (Пер! Χρίστου και αντίχριστου) [930] — сохранилось в полном виде (67 глав) в трех греческих списках и в древнеславянском, армянском и сирийском переводах. О нем упоминает сам Ипполит в своем комментарии на книгу пророка Даниила. Подлинность его не подвергается сомнениям. Произведение написано под живым впечатлением гонения, вызванного рескриптом Септимия Севера в 202 г. и возникшего в связи с этим ожидания конца мира. Оно посвящено другу Ипполита — некоему Феофилу, и имеет целью предостеречь верующих и побудить их к большей преданности Христу. Поэтому автор убеждает Феофила распространять его только между людьми богобоязненными, а не между неверующими и порочными, ищущими только поводов к хуле на истину. Ипполит не стремится сказать что-нибудь новое, а хочет представить только то, чему пророки учили о Христе и антихристе. В пророках действовало СловсИ, при этом пророки сравниваются со струнами музыкального инструмента, а Слово — с плектром: движимые Им пророки возвещали волю Божию и ничего не говорили от себя. Через воплощение Слово стало Отроком Господним и являлось любвеобильным Врачом, который исследует болезни всех людей всякого возраста и состояния, всех хочет спасти для совершенства и через Св. Духа усыновить Богу (cap. 1-4). С пятой главы начинается экзегетикодогматическое исследование о личности антихриста, его происхождении, времени пришествия, имени, господстве, о способах обольщения им людей, о преследовании избранников Божиих и, наконец, о погибели его с пришествием Христа на Суд. Антихрист представляется самостоятельной личностью; в своей жизни и действиях, при внешнем подражании Христу, он явится полной противоположностью Ему: так как Христос изображается в Библии как лев, царь, агнец, то и антихрист придет в мир как лев и т. д. Он произойдет из колена Данова (cap. 5—15). Автор приводит многочисленные места об антихристе из Исаии, Иезекииля и Даниила. Как мировые царства вавилонское, персов и греков взаимно были разрушены, так погибнет и римское царство — четвертый зверь у пророка Даниила (Дан. 7). Но римское царство — не самый антихрист, а только предтеча его, κατέχων [удерживающий] 2 Фес. 2: 7. Прежде чем явится антихрист, последует разрушение римского царства (cap. 16-28). Изображается судьба великой блудницы — Рима, на основании Даниила, Исаии и Апокалипсиса (cap. 30-42). Во второй половине автор старается возможно точнее определить время явления антихриста, относя его к последней седьмине Даниила, во второй половине которой вновь явятся Енох и Илия. Имя антихриста в Апокалипсисе Иоанна обозначено числом 666. О значении его нельзя сказать ничего определенного — здесь возможны только предположения. Вероятнее всего видеть в нем указание на латинян: Λατεΐνος по численному значению входящих в него букв равняется 666-ти (cap. 43—50). Языческие народы станут на сторону антихриста. Он соберет и обольстит также и иудейский народ, а святые подвергнутся притеснению и преследованиям. Антихрист объявляет себя Богом, и вместе с этим начнется гонение на Церковь, которая уповает на Сына Божия (cap. 51—63). Потом явится Господь, и неожиданно, при всеобщем ужасе, наступит конец мира посредством мирового пожара и последний Суд. Этому будет предшествовать отпадение от веры и низвержение антихриста. Пришествие Христа будет в силе и славе. Нечестивых постигнет вечный огонь, а праведники и еще живые святые войдут с Господом в Его славу. Рассуждение заканчивается увещанием Феофилу блюсти себя непорочным перед Богом и людьми, чтобы быть всегда готовым встретить указанные ему и несомненно имеющие совершиться великие события (cap. 64-67).
На статуе названо сочинение Ипполита «О Боге и о воскресении плоти» (Ιϊερι Θεοϋ καΐ σαρκός αναστάσεως): Иероним [(De vir. ill. 61)] упоминает о сочинении его «О воскресении» (De resurrectione). В сирийском переводе сохранились извлечения из произведения Ипполита «О воскресении, к императрице Маммее»[931], — Юлия Маммея была мать императора Александра Севера (222-235 гг.). К тому же произведению, вероятно, относятся фрагменты у блж. Фёодорита (Eranist., dial. II[932]et III[933]) «из письма к некоей царице» (έκ τής προς βασιλίδα τινά επιστολής), а также фрагменты у Анастасия Синаита «из книги "О воскресении и нетлении"» (έκ του Περί αναστάσεως και αφθαρσίας λόγου) [934] — об ангельском состоянии людей после воскресения.
Из надписи на статуе известен трактат «Увещание к Северине» (Προτρεπτικός προς Σεβηρεΐναν), вероятно, к Юлии Севере, второй супруге императора Гелиогабала (218-222 гг.); из других источников произведение более не известно, и содержание его не может быть определено.
Утрачено также произведение «О домостроительстве спасения и о вочеловечении Слова», о котором упоминает сирийский писатель Эбед-Йезу.
«Слово о богословии» (Λόγος περί θεολογίας) известно только из цитаты в актах Латеранского собора 649 г.
Полемические произведения Ипполита направлены против язычников, иудеев и еретиков. К этому разряду относятся следующие трактаты:
В «Философуменах» автор цитирует свое сочинение: «О сущности вселенной» (Пер! της του παντός ούσίας) [935], которое отождествляется с упомянутым на статуе: «Против эллинов и против Платона, или и о вселенной» (Προς Έλληνας καΐ προς Πλάτωνα, [ή καΐ] πρί του παντός), из которого сохранился значительный отрывок с надписью: «Иосифа из книги (против эллинов), надписываемой "Против Платона о причине вселенной"» (Ίωσήπου έκ του (προς Έλληνας) λόγου του έπιγγραμμένου κατά Πλάτωνα(ς) πρί της του παντός αιτίας); в нем говорится об аде как подземном, созданном вместе с миром и охраняемом ангелами местопребывании душ всех людей по смерти. Здесь на лоне Авраама пребывают души праведных, ожидая неизмеримо высшего блаженства в вечной жизни на небесах; здесь же, но в особенно мрачном месте, грешные души испытывают различные страдания; здесь, наконец, и озеро огня неугасимого, место вечных мучений, ожидает своих жертв в день последнего суда. Отвергая метемпсихоз, автор утверждает, что каждый человек воскреснет с собственным своим телом, причем тела праведников сделаются нетленными, а тела грешников и по воскресении сохраняют свои земные немощи и болезни. В настоящем своем виде отрывок содержит в себе несомненно чуждые и неподлинные мысли.
Фотий также знал произведение Ίωσήπου π ρί του παντός (Biblioth. 48)[936]; указывая на разногласие рукописей относительно автора, сам он приписывает его вместе с «Философуменами» пресвитеру Каю. О содержании произведений Фотий говорит, что в двух небольших книгах обличался Платон в противоречии самому себе, опровергались мнения платоника Алкиноя о душе, материи и воскресении плоти, опровергалось изложением христианского учения по тем же вопросам, наконец, доказывалось, что'эллины не должны гордиться древностью своего происхождения, так как иудеи в данном отношении превосходят их.
«Доказательство против иудеев» ('Αποδεικτική προς Ιουδαίους) [937] — указание на него некоторые думают видеть в окончании (ους) стершейся первой строки на статуе. Никем из древних писателей это произведение не упоминается. От него сохранился значительный отрывок в сирийском переводе, в котором на основании Священного Писания доказывается, что иудеи несправедливо хвалятся тем, что они осудили на смерть Иисуса из Назарета и дали Ему пить оцет и желчь, что Иисус из Назарета есть истинный Мессия и что все бедствия, постигшие иудеев, являются следствием отвержения и распятия Сына Божия.
Небольшое произведение «Против всех ересей»[938](Euseb., Hist. eccl. VI, 22; Hieron., De vir. ill. 61), обнародованное раньше «Философумен»; его отождествляют с тем произведением, которое Фотий называет (Biblioth. 121) Σύνταγμα κατά αιρέσεων λβ ' [Синтагма против 32 ересей] или Βιβλιδάριον [книжка] — в нем кратко указывалось учение 32 еретиков от Досифея до Ноэта и опровергалось в главньщпунктах. Фотий говорит, что оно составлено было в зависимости от Иринея Лионского и написано было языком ясным, простым, но не аттически правильном. Число ересей давало основание сближать это произведение с Libellus adversus omnes hafereses, составляющим позднейшую прибавку к De praescriptione haereticorum Тертуллиана и перечисляющим столько же ересей от Досифея до Праксея. Но отождествлять последнее произведение с «Синтагмой» не представляется возможным ввиду больших различий [его][939]по сравнению с «Философуменами»[940]; но несомненно, что Псевдо-Тертуллиан обильно использовал произведение Ипполита, как это сделали впоследствии Епифаний и Филастрий в своих ересеологических трудах. «Синтагма» написана около 200 г. (по Harnack'y — не раньше первого десятилетия III в.).
«Беседа Ипполита на ересь Ноэта» (Όμιλία Ιππολύτου ύς την αΐρσιν Νοητού τίνος) [941]. Из этого произведения сохранилось 18 глав, из которых видно, что название произведения «беседой» неправильно; но его не признают и самостоятельным сочинением, а скорее заключительной частью другого большого антиеретического произведения, под которым некоторые (Ad. Harnack) разумеют неизвестный из других источников большой трактат против всех монархиан, или же «Малый Лабиринт» (Kihn), или, наконец, «Синтагму»; но в последнем случае пришлось бы признать, что Фотий читал не самую «Синтагму», а краткое извлечение из нее. Св. Епифаний Кипрский (Haer. LVII) повторяет известия, содержащиеся в первых восьми главах «Беседы», не называя своего источника. В первой главе сохранившегося отрывка произведения сообщаются сведения о происхождении Ноэта из Смирны и об отлучении его от Церкви за учение о тождестве Отца и Сына, по которому воплощение, жизнь на земле и страдания усваивались Самому Отцу. Затем (cap. 2—8) указываются места Священного Писания, на которых Ноэт основывал свое учение, и устанавливается правильное понимание их, а также приводятся из Писания и положительные доказательства того, что Иисус Христос ясно отличал Себя — Сына Божия — от Отца. В дальнейших главах (cap. 8—18) автор убеждает обращать внимание на прямой смысл речей, выражающий то учение, которое Сам Бог через Св. Духа хотел внушить людям, а не усиливаться изысканными толкованиями находить в нем желательное для нас учение, и излагает подробно и точно церковное учение о троичности Лиц в Боге, о бытии Бога Слова в Отце, рождении Его прежде мира, создании мира через Него, о деятельности Слова в мире через пророков и Закон, о воплощении Сына Божия, через которое Он стал Сыном и по человечеству, для откровения людям истинного Богопочитания — прославления Бога как Отца, Сына и Св. Духа, о непостижимости для разума человеческого тайны рождения Слова; для человека достаточно знать, что Слово Божие снизошло с небес в утробу Девы Марии, приняло душу разумную и все естество человеческое, кроме греха, что Оно пришло спасти человека, павшего через грех Адама, и даровать бессмертие верующим, что Оно, наконец — совершенный Бог и совершенный человек, так что в Его земной жизни можно ясно различать действия, проявляющие Его божество, и действия, свойственные Ему только как человеку.
Только по заглавию (у Евсевия и Иеронима) известно произведение Ипполита «Против Маркиона» (Προς Μαρκίωνα). С ним, может быть, тождественно произведение «О благе и откуда зло» (Пер ι τάγαθοϋ και πόθν το κακόν), названное в перечне на статуе.
К полемическим произведениям должно причислить и два трактата[942], в которых Ипполит доказывает подлинность Евангелия и Апокалипсиса Иоанна:
1) «В защиту Евангелия Иоанна и Апокалипсиса» (Τά ύπρ του κατά Ίωάννην ίύαγγίλίου καΐ Άποκαλύψως) — названо на статуе и у Эбед-Йезу (ум. 1318); совершенно утрачено. Можно думать, что оно было направлено против алогов, которые отрицали каноническое значение писаний ап. Иоанна.
2) Из второго произведения, названного у Эбед-Йезу «Главы против Кая» (в греческом, вероятно, Κεφάλαια κατά Γαΐου), сохранилось пять отрывков на сирийском языке. В каждом из них приводится текст Апокалипсиса, мнение по поводу его Кая и опровержение его Ипполитом. Антимонтанист Кай, как видно, считал Апокалипсис произведением Киринфа, которое учит о тысячелетнем царстве, полном наслаждений, и вместе с тем становится в противоречие с признанными каноническими писаниями апостолов.
«Против магов» (Κατα μάγων) упоминается в «Философуменах» (VI, 39 [.3]), и, вероятно, это произведение направлено было против ложных чудес Марка (cf. Irenaeus, Adv. haer. I, 13—21) и подобных ему гностиков. Но может быть, под ним нужно разуметь просто четвертую книгу «Философумен».
«Малый лабиринт» (Σμικρός Λαβύρινθος) [943]назван так блж. Феодоритом в отличие от «Великого Лабиринта», т. е. «Философумен». Это произведение, повидимому, тождественно с Σπούδασμα κατά της Άρτέμωνος αίρέσως [Сочинение (труд) против ереси Артемона] у Евсевия (Hist. eccl. V, 28) — такое отождествление несомненно у блж. Феодорита, который приписывал его Оригену [(Haeret. fab. comp. II, 5)]. Фотий (Biblioth. 48) приписывает Λόγος κατά της Άρτέμωνος αίρέσ€ως [Слово против ереси Артемона] пресвитеру Каю. Если отождествление правильно, то о содержании его можно судить на основании сохранившихся у Евсевия отрывков Σπούδασμα. В них речь идет о заблуждениях Артемона и Феодота Кожевника (из Византии[944]), которые, подобно Павлу Самосатскому, отрицали истинное божество Иисуса Христа и утверждали, что древние и даже апостолы учили так, как они сами учат, и что эта вера сохранялась до епископа Виктора и искажена была при Зефирине (199-217 гг.). Ипполит противопоставляет лжеучениям авторитет прежних отцов и поведение самого Виктора по отношению к Феодоту, который около 192 г. пришел в Рим и за свое учение был отлучен римским епископом от общения с Церковью. Ипполит порицает метод еретиков, которые для подтверждения своего лжеучения злоупотребляют «науками неверных» и извращают смысл Священного Писания, отвергая его авторитет и богодухновенность.
Самым важным произведением Ипполита должно признать так называемые «Философумены»[945]. О нем нет упоминания ни в перечне на статуе, ни у Евсевия и Иеронима; однако, как сказано было, принадлежность его св. Ипполиту считается наиболее вероятной. Произведение, соответственно содержанию, вероятно называлось «Обличение всех ересей» (Κατά πασών αιρέσεων 'έλεγχος[, Refutatio omnium haeresium]). Фотий [(Biblioth. 48)] называл его «Лабиринтом» (Λαβύρινθος), и сам автор к концу произведения говорит о «лабиринте ересей» (Χ, 5[.1]: τόν λαβύρινθον τών αίρέσβων). Название «Философумены» (Φιλοσοφούμβνα δόγματα) относится собственно к первой или, правильнее, к первым четырем книгам: автор в дальнейшем течении речи на эти именно четыре книги указывает словами: «в изложении философских учений» (IX, 8[.2]: έν τοις Φιλοσοφουμένοις (δόγμασι)). По своему содержанию «Философумены» представляют не столько прямое опровержение ересей, сколько их изложение. Автор хочет доказать, что еретики выработали свои системы не на основании Священного Писания или Предания, а заимствовали их из языческой мудрости, из учения философов и мистических вымыслов астрологов. Ввиду этого первые четыре книги посвящены изложению мудрости язычников в самом широком смысле слова. Это изложение философских систем должно показать, что языческое учение древнее еретического и более его достойно уважения, а сопоставление с ним отдельных еретических систем сделает очевидным, как именно еретики пользовались философией, усвоили ее принципы, а выводы из них сделали еще более несостоятельные. Первая книга дает очерк греческой философии от Фалеса и Пифагора до стоиков, эпикурейцев и академиков, причем философские системы разделяются на три класса: физиков, этиков и диалектиков. Сведения заимствуются из очень недостаточных источников. Вторая и третья книги не сохранились и о содержании их можно только сказать, что, как видно из заключительных слов первой книги, во второй книге речь шла «о мистериях и очень любопытных мыслях, о звездах и пространствах» [(I, 26.4)]; то же должно было составлять предмет и третьей книги, потому что и четвертая книга, начало которой не сохранилось, имеет дело еще с представителями магии, астрологии и других суеверий. Необходимо, впрочем, отметить, что вопреки общепринятому мнению, что вторая и третья книги «Философумен» вместе с началом четвертой утрачены, в последнее время представлены интересные доказательства того, что в четвертой книге нынешних изданий содержится как вторая книга (cap. 1-27), так и третья (cap. 28-42) и четвертая (cap. 43-51), но все три в несколько испорченном виде.
Изложив учение языческой философии, на которое опирается лжеименный гносис, о Боге и творении мира, автор хочет в следующих книгах представить системы их учеников и обкрадывателей, которые обозначены общим именем «гностиков». Таким образом, с пятой книги начинается вторая часть произведения — изложение ересей в связи с доказательством их языческого происхождения. Для этой цели он описывает отдельные ереси, сначала стоящие под влиянием иудейства: офитов, ператов, сифитов, иустиниан (lib. V), а затем (lib. VI—VII) гностические секты, возникшие на языческой почве, причем учение их излагается главным образом по извлечениям из сочинений основателей этих сект. За Симоном, родоначальником этого вида гносиса, следуют: Валентин — последователь Пифагора и Платона, с его многочисленными учениками, Василид (с Исидором и Сатурнином), подчинявшийся влиянию Аристотеля, Маркион — подражатель Эмпедокла, чистый дуалист, и ученики его, вводившие разных посредников для примирения противоположных начал, Карпократ, «Киринф, эвиониты, Апеллес, Феод от Кожевник и Феодот Меняла. Восьмая книга говорит о докетах, Татиане, Гермогене, квартодециманах и монтанистах. Девятая книга занимается современными Ипполиту ересями в Риме: последователями Ноэта — патрипассианами, к которым примкнул и Каллист ради привлечения их на свою сторону и обеспечения себе епископства в Риме. По этому поводу излагается в весьма непривлекательных чертах биография противника Ипполита — Каллиста, и его учение, направленное против двубожников (то есть Ипполита) и представляемое прикровенным патрипассианством. Другая ересь — элкезаитов — проповедовала отпущение всяких грехов под условием нового крещения, обрезания и соблюдения Моисеева закона, и также примыкала к Каллисту, снисходительному в приеме грешников в Церковь. Заметкой об иудейских сектах — фарисеях, саддукеях и ессеях — заканчивается обзор ересей, которых представлено 32. Десятая и последняя книга резюмирует изложенное о философах и ересях, о которых была речь раньше, затем дает краткий обзор истории народов от Авраама до египтян, халдеев и греков, чтобы показать, что вера в единого Бога и Творца мира, Которого не познали греки и следовавшие им ересиархи, изначальна. В заключении кратко указывается содержание ветхозаветного и новозаветного Откровения с призывом ко всем народам вселенной последовать Христу как Богу и Творцу мира, чтобы преобразованные по Его образу, обожествленные, бессмертные по телу и душе достигли Царства Небесного. Наконец, прилагается исповедание веры самого Ипполита о Боге едином и единородном Боге Слове, о творении и искуплении, о человеке и его назначении.
Исследование источников сообщаемых в «Философуменах» сведений о еретиках и их учении привело к тому, что те отделы, в которых Ипполит повторяет (Иустина) Иринея и Тертуллиана, и некоторые краткие замечания, которые он ввел самостоятельно и на основании собственного знакомства с предметом речи, стоят вне сомнений; но значительная часть известий заимствована из таких источников, которые ложно приписаны были основателям сект, почему в пользовании этого рода сведениями нужна большая осторожность. Во всяком случае, опубликованием этого произведения Ипполита пролит был в некоторых отношениях новый свет на историю древних ересей. Особенно исторический интерес представляют сообщаемые в девятой книге сведения о разделении в римской Церкви — первом папском расколе.
Произведение написано в последние годы жизни Ипполита, вероятно около 230 г., во всяком случае уже после смерти Каллиста.
К хронографическим трудам Ипполита относятся два произведения:
1899 «Указание времени празднования Пасхи» (Άπό&ιξις χρόνων του Πάσχα και τα έν τω πινάκι)[946]в перечне на статуе должно быть тождественно с произведением Ипполита «О Пасхе» (Пер του Πάσχα), упоминаемым Евсевием [(Hist. eccl. VI, 22)]; по словам последнего, оно состояло из хронологических замечаний и шестнадцатилетнего пасхального круга, начатого с первого года царствования Александра Севера. Можно думать, что высеченная на статуе таблица с вычислением времени празднования Пасхи по 16-летнему кругу на 112 лет (222—333 гг.) представляет вторую часть этого произведения. По расчислению Ипполита днем весеннего равноденствия считается 18 марта, а в пасхальном круге через каждые 16 лет повторяются одни и те же числа месяца для пасхального полнолуния. Через 112 лет эти числа совпадают вновь и с днями недели. Это расчисление Ипполита исправлено было в написанном в 243 г. произведении De Pascha computus, ложно приписанном св. Киприану.
1900 В перечне на статуе названо произведение Ипполита Χρονικών (βίβλος?)[947]; весьма вероятно, это произведение названо самим автором в «Философуменах» (X, 30[.5]). Это был хронографический компендиум, который начинался сотворением мира и доведен был до 234 г. — последнего года царствования Александра Севера; может быть, им Ипполит и закончил свою литературную деятельность. В своем произведении Ипполит пользовался «Хронографией» Юлия Африкана и «Строматами» Климента Александрийского. В оригинальном греческом тексте произведение в полном виде не сохранилось: до последнего времени известны были только отрывки, встречающиеся в позднейших византийских хрониках, но в 1905 г. опубликован (Bauer'ом) греческий текст значительной части произведения, почти первой половины его. Сохранились также латинские переработки этого произведения Ипполита: 1) Liber generationis (mundi), которая дошла в двух видах: а) отдельно в рукописях и б) в «Хронографе» 354 г., который основывается на «Хронике» 334 г.; 2) так называемый Barbarus Scaligeri (Chronicon Alexandrinum). Эти переработки имеют в своей основе уже две рецензии оригинала «Хроники» Ипполита, из которых древнейшей была, вероятно, более пространная — Chroüicon Alexandrinum.
Из замечания Иеронима (Epist. 71[, ad Lucinium], cap. 6) можно заключать, что Ипполит писал канонические произведения, касающиеся церковных правил и церковных обрядов; и предание настойчиво усваивает Ипполиту канонические труды. Но в настоящее время не представляется возможным определить, что действительно написано им в этой области. Ипполиту приписываются следующие произведения этого рода: 1) «Каноны Ипполита» (Canones Hippolyti)[948] — сохранились в арабском и эфиопском переводах и опубликованы были в 1870 г.; они приписаны здесь Ипполиту, «высшему епископу Рима». Всех «канонов» 38. В них речь идет о Троице, особенно о вере в Иисуса Христа, Сына Бога живого (cap. 1), о посвящении епископов, пресвитеров, диаконов, о чтецах и иподиаконах, равно как и о качествах этих степеней клира (cap. 8-9), далее о нехристианах, принятии их в Церковь, о недозволенных занятиях (cap. 10—15), о женах, девах и оглашаемых, о крещении и порядке совершения литургии (cap. 17-19; 29), о постах и молитве (cap. 20; 22; 28; 32), об учении, о попечении, о больных и бедных, о временах молитвы и чтении Священного Писания (cap. 23-27), о твердости и нравственном поведении оглашаемых и христиан (cap. 30), о питании бедных и агапах (cap. 33—35), о приношениях и богослужебных одеждах клира (cap. 36-38).
Первый издатель «Канонов» (D. В. v. Haneberg) смотрел на них как на подлинное произведение Ипполита, однако уже и он признавал, что в них есть такие положения, которые противоречат дисциплине христианской древности и сведениям о воззрениях Ипполита. При дальнейшем обсуждении памятника высказаны были совершенно противоположные суждения. Различно решался вопрос об отношении «Канонов Ипполита» к другому древнему каноническому памятнику — так называемым «Египетским церковным правилам»[949], представляющим собой вторую часть того канонического кодекса, во главе которого стоят «Апостольские церковные правила». Последние разделены на 30 канонов, а «Египетские церковные правила» обнимают 31—62 каноны. По содержанию «Каноны Ипполита» и «Египетские церковные правила» обнаруживают такое близкое родство, которое может быть объяснено только тем, что одно произведение является переработкой другого. В решении вопроса о взаимном отношении этих памятников существует два течения. По мнению одних (Achelis), «Каноны Ипполита» заключают в себе зерно подлинной работы этого антипапы, составленной между 218—221 гг., которой он регламентировал жизнь части римских христиан, признававших его, а не Каллиста, законным римским епископом. Дальнейшее отношение древних канонических памятников строится так: подлинные «Каноны Ипполита» (в арабском переводе признаются прибавки и искажения) переработаны были в первой половине IV в. в «Египетских церковных правилах», а последние, в свою очередь, послужили основой для восьмой книги «Апостольских постановлений»[950]. По мнению других ([Fr]. X. [Fun]к[951]), восьмая книга «Апостольских постановлений» послужила источником для «Египетских церковных правил», представляющих извлечение из «Апостольских постановлений», сделанное не раньше V в.; а из «Египетских церковных правил», не раньше конца V в., может быть даже гораздо позднее, сделано извлечение, известное под именем «Канонов Ипполита». Таким образом, о подлинности «Канонов Ипполита» (в какой бы то ни было степени) с этой точки зрения не может быть и речи. Второе мнение в настоящее время, по-видимому, является преобладающим. Во всяком случае, нынешний текст «Канонов Ипполита», независимо от позднейших прибавок, заключает в себе такие положения (в учении о Троице, о Слове, в учении о возможности прощения тяжких грехов), которые противоречат известным из «Философумен» воззрениям Ипполита.
2) Под именем Ипполита дошли отрывки произведения Constitutiones per Hippolytum [Постановления через Ипполита][952], которые, за исключением некоторых мест, буквально совпадают с восьмой книгой «Апостольских постановлений». Каждый из пяти отрывков имеет особое надписание:
Διδασκαλία των αγίων αποστόλων περί χαρισμάτων [Учение святых апостолов о (духовных) дарованиях] (= Const, apost. VIII, 1—2);
Διατάξεις των (αύτών) αγίων αποστόλων περί χειροτονιών δια Ιππολύτου [Постановления (тех же) святых апостолов о хиротониях, (переданные) через Ипполита] (= Const, apost. VIII, 4-5; 16-18; 30-31);
Παύλου του αγίου αποστόλου διατάξεις περί κανόνων εκκλησιαστικών [Павла, святого апостола, постановления о церковных канонах] (= Const, apost. VIII, 32);
Πέτρου καΐ Παύλου τών αγίων αποστόλων διατάξεις [Петра и Павла, святых апостолов, постановления] (= Const, apost. VIII, 33—34; 42—45);
Περί ευταξίας διδασκαλία πάντων τών αγίων αποστόλων [Учение всех святых апостолов о должном порядке] (= Const, apost. VIII, 46).
Только в надписи второго отрывка стоит имя Ипполита, и, таким образом, только он притязает на происхождение от Ипполита. Но и здесь, как в отношении к «Канонам Ипполита», высказаны совершенно противоположные суждения. С одной стороны, утверждают (Fr. X. Funk, Р. de Lagarde), что все пять отрывков представляют извлечение из «Апостольских постановлений» и, следовательно, к Ипполиту не имеют никакого отношения. С другой стороны, высказывается предположение (Achelis, Ad. Harnack), что извлечение сделано не из восьмой книги «Апостольских постановлений», а из другого более древнего произведения, которое родственно по содержанию с этой книгой и послужило источником для нее. Если таким произведением признаются «Каноны Ипполита», то этим устанавливается прямая связь, по крайней мере, второго отрывка с изучаемым римским епископом.
Что касается первого отрывка «Учения апостолов о духовных дарованиях», то в нем мозсно видеть переработку указанного на статуе сочинения Ипполита: «Апостольское предание о духовных дарованиях» (Περί χαρισμάτων αποστολική παράδοσις). В нем речь шла о сверхъестественных духовных дарованиях и доказывалось, что они вовсе не предполагают особой святости лиц, получивших их, и в широком смысле даются каждому верующему, потому что и вера в Бога Отца и Иисуса Христа, Бога воплотившегося, и чистота от ересей, и терпение, и воздержание — также дарования Божии. Это сочинение, вероятно, написано еще до раскола, т. е. до 217 г., но направлено уже против римского епископа Зефирина.[953]
