Союзы, их функции и их разные типы

С предлогами соотносительны союзы. Союзы — это частицы речи, ко­торые обозначают логико-грамматические отношения и связи не только ме­жду однородными словами и словосочетаниями в составе синтагмы или пред­ложения, но и между группами слов, между синтагмами, предложениями, фразами в структуре сложных синтаксических единств. В отличие от предло­гов, выражающих отношения синтаксической обусловленности и зависимости падежных форм, отношения «определяющего» имени к «определяемому» сло­ву, союзы выражают разнообразные синтаксические отношения функциональ­но однородных или синтаксически сопоставленных и связываемых единиц ре­чи. В рамках простейших синтаксических единиц (синтагм, предложений) все сцепляемые союзами члены словосочетания или предложения объединяются мыслью как грамматически однородные или лексически и логически сопоста­вимые элементы речи. Преобладающее большинство союзов, устанавливаю­щих связь между словами или сочетаниями слов, вдвигает их в структуру бо­лее крупного целого как связное единство. «Как коромысло весов одновре­менно и слагает силы, приложенные по краям его, и переносит их в точку опоры, так и союз одновременно и объединяет два члена, и относит их к одному и тому же третьему»,—писал А. М. Пешковский'.

Союзы не переходят в «префиксы» слова, подобно предлогам. Они не имеют ничего общего с «препозиционными флексиями» имени, к которым приближаются слабые предлоги и в которые они превращаются по утрате ре­альных значений. Союзы внутри предложения или синтагмы ни в какой сте­пени не связаны и не соотносительны с грамматическими формами тех слов, которые они вдвигают в строй словосочетания, синтагмы и предложения (ср. резкую грамматическую разницу между сочетаниями вроде Полкан с Барбо­сом и Полкан и Барбос)². Самый круг отношений, выражаемых союзами вну­три синтагм и предложений, далеко выходит за пределы отношений, обозна­чаемых предлогами, и во всяком случае только частично соприкасается с ними I Союзы, пишет Овсянико-Куликовский, «служат для создания чисто формальной (синтаксической) перспективы внутри предложений и в сочетании их, но не перспективы в самом содержании фразы, т. е. не перспективы в про­странстве, во времени и в других отношениях, как это делают предлоги»⁴.

Есть разница в функциях союзов, сцепляющих «предложения», и союзов, которые служат скрепами отдельных слов и однородных групп слов. Круг от­ношений, обозначаемых и выражаемых союзами при сцеплении «предложе­ний», гораздо шире и разнообразнее, чем круг отношений, выражаемых со­юзами в сочетаниях внутрифразового типа (соединительных, присоедини­тельных, разделительных, перечислительных, противительных и т. п.). В значениях союзов, обслуживающих сцепление синтагм и предложений, мож­но даже заметить частичный логико-грамматический параллелизм с значения­ми предлогов. Некоторые из отношений, обозначаемых предлогами внутри

предложения, выражаются союзами в сочетании предложений. Таковы, напри­мер, отношения временные, причинные, целевые, сравнительные, количе­ственные и другие подобные. Но и этого типа союзы, в отличие от предлогов, непосредственно не влияют на форму отдельных слов, выражая смысловые взаимоотношения и соотношения словесных групп внутри сложных синтакси­ческих единств. И этого типа союзы нельзя без оговорок сравнивать с «пре­фиксами» словосочетаний (синтагм) или предложений ⁵, так как выражаемые ими отношения по большей части двухсторонни. (Ср. «двойные» союзы: ес­ли — то, так как — то, раз — то и т. д.; когда — так, лишь только —как, только что — как и другие подобные; ср. сходную систему синтаксических соотноше­ний и взаимоотношений в словесных сцеплениях по схеме: не успел что-ни­будь сделать..., как...; стоило что-нибудь сделать..., как... и другие подобные). Само собою разумеется, что степень тесноты связей и характер зависимости одного предложения от другого бываю! очень разнородны в союзных сцепле­ниях разного типа.

Традиционная аналогия между так называемыми придаточными предло­жениями и членами простого предложения, проводимая в школьных учебни­ках с неуклонной и односторонней прямолинейностью, на самом деле может иметь лишь очень ограниченное и условное значение.

Таким образом, союзы, в сущности, запредельны морфологии. «Союз,— писал А. А. Шахматов,— имеет значение не сам по себе, а как выразитель то­го или иного сочетания, как словесное обнаружение такого сочетания»⁶.

Развитие аналитических тенденций в строе русского литературного языка отразилось и на внешнем облике союзов. В роли союзов все чаше выступают целые фразеологические единства, или идиомы. Грамматические функции со­юзов все больше и больше связываются с их лексической («этимологической») природой.

Между старыми простыми, или «первообразными», союзами и сложными союзами позднейшей формации наблюдается резкая разница в морфологиче­ском составе (ср., например, простые союзы а, но, и, ли, или, что и т. п., с одной стороны, и сложные — с другой: тем не менее, даром что, подобно тому как, потому что, затем чтобы, с тех пор как, между тем как, несмо­тря на то что, вследствие того что, в силу того что и другие подобные). В этом отношении замечается явный параллелизм грамматического развития между союзами и предлогами (а также частицами).

Кроме того, в русском языке все расширяются и умножаются разряды гибридных или переходных слов и выражений, совмещающих значения со­юзов со значениями других грамматических категорий.

1. Таковы, например, группы, промежуточные между союзами и мо­
дальными словами (а иногда и наречиями): итак, напротив, наконец, все-таки,
тем не менее, вместе с тем, при всем том, к тому же, все же, правда, будто,
будто бы (не в изъяснительном значении), точно, ровно (просторечное) и т. п.

2. Таковы слова и частицы, подводимые одновременно под категории со­
юзов и наречий: потом, зато, покамест, пока и др.

3. Еще больше слов, образующих переходный тип от простых союзов
к разного рода частицам, например: ведь, вот, тоже, также, и то, лишь,
только и другие подобные.

Внутри самой категории союзов сталкиваются три морфологически неод­нородных типа слов-частиц:

1. Простые, морфологически неделимые частицы-союзы. Их морфоло­
гическая простота и неразложимость обратно пропорциональны семантиче­
ской сложности и многообразию их синтаксических функций (ср., значения со­
юзов и, а, ли и т. п.).

2. Составные союзы, нередко имеющие облик фразеологических

Т

единств и идиоматизмов. Морфологический анализ обнаруживает в составе многих из этих союзов следы и живые формы разных других частей речи (ср., например: после того как, прежде чем, лишь только и др.). Этимологическая подкладка таких союзов как бы виднеется из-под их современного употребле­ния. Все большее осложнение синтаксических отношений между элементами речи, увеличивающееся разнообразие композиционных приемов речевого по­строения проступают наружу даже в морфологической «внешности» этих со­ставных союзов.

Лексическая определенность состава этих союзов ограничивает круг их значений строго очерченной сферой логико-синтаксических отношений. Мор­фологическая мотивированность их значений (ср., например: вследствие того что, с тех пор как и т. п.) замыкает их употребление в тесные пределы одно­го семантического круга отношений.

3. Гибридные союзы, совмещающие значения союзов со значениями других, очень разнообразных категорий. Эта типологическая классификация союзов, конечно, ни в малейшей степени не совпадает с синтаксическим деле­нием их по функциям.

Еще менее связано с морфологическими различиями союзов укрепившее­ся в грамматической традиции деление их на сочинительные и под­чинительные⁷. Обычно говорится, что подчинительные союзы более тес­но слиты с подчиняемыми предложениями, образуя с ними «одну цельную смысловую массу» и тем самым несколько приближаясь к роли синтакси­ческих префиксов. Иногда прибавляется, что при помощи подчинительных со­юзов одно предложение определяет другое. Напротив, сочинительные союзы характеризуются тем, что они «не только физически, но и по значению стоят между соединяемыми величинами, не сливаясь нимало ни с одной из них»⁸. Более тесная связь подчинительного союза с подчиняемым предложением не­редко иллюстрируется искусственными логическими аналогиями между «под­чинением» предложений и «подчинением» членов внутри предложения.

Однако с морфологической точки зрения грань между сочинительными и подчинительными союзами очень скользка и неопределенна⁴. Было бы осторожнее вместо сочинения и подчинения предложений говорить (как это предлагал акад. А. А. Шахматов) о разных видах сцепления предло­жений и о разных степенях их зависимости, выражаемых союзами и другими грамматическим средствами: формами наклонения, формами относительных нремен, порядком слов, местоименными словами, интонацией и т. п.

Сингаксическая зависимость нагляднее всего обозначается союзом чтобы с сослагательным наклонением (чтобы — л, -ла, -ло, -ли), особенно после гла­голов с отрицанием. Менее определенно, но более разнообразно выражена она в формах изъяснительной (посредством союзов что и чтобы), относи­тельной и условной связи.

Особенно свободны и разнообразны сцепления, выражаемые временны­ми, сравнительными и причинными союзами.

Но и зги формы зависимости легко подвергаются синтаксическому пре­образованию, особенно в устной речи. В стилях разговорной речи распростра­нен прием модальной нейтрализации зависимых синтаксических отношении, прием приведения конструкций, традиционно признаваемых за подчини­тельные, к «знаменателю сочинения». Многие союзы, выражающие синтакси­ческую зависимость, легко превращаются в модальные слова (ср.: будто, буд­то бы, не то чтобы и т. п.). Кроме того, в бытовом диалоге вообще слабо развила система сложных предложений с разными степенями союзных

* Ср. замечания Н. М. Карийского о почти полном отсутствии подчиняющих союзов в ячыке менее культурных групп крестьянства¹⁰.

.529,

Упбтреблёние ШЪгШ Союзов характеризуется резкими колебаниями в степени тесноты и зависимости выражаемых ими синтаксических связей.

Особенно велика амплитуда этих колебаний у союзов уступительных, вре­менных и сравнительных. Недаром даже традиционные грамматики (под влиянием проф. Д. Н. Овсянико-Куликовского) относили такие уступительные союзы, как хотя (хоть), к сочинительным¹¹. Например: «Все слушают его, разинув рот, хоть он такую дичь несет, что уши вянут» (Крылов). Ср.: «Не­одолимая, хотя тихая сила увлекла меня» (Тургенев).

Здесь хоть и хотя очень близки по значениям к союзам а и но. Ср. сбли­жение хоть и хотя с союзом впрочем: «Одета она была в опрятное, хотя и полинялое ситцевое платье» (Тургенев); «Сравнение, употребленное Павли­ком, хотя и верное и меткое, не вызвало улыбки ни на чьем лице» (Тургенев).

В употреблении сравнительных союзов характерна широкая семантиче­ская растяжимость выражаемых ими синтаксических отношений. Во многих случаях присоединение синтагм или предложений сравнения имеет характер свободного ассоциативного сцепления, осуществляемого без прямой грамма­тической зависимости от основной синтаксической группы. Поэтому обе части сравнительного сочетания легко разъединяются и могут существовать как смежные, раздельные синтаксические единства. Например: «Рука Эллис вне­запно надвинулась на мои глаза, словно белый туман из сырой долины обнял меня» (Тургенев, «Призраки»); «Меня тотчас охватила неприятная, неподвиж­ная сырость, точно я вошел в погреб» (Тургенев); «Вчерашнее волнение исчез­ло. Оно заменилось тяжелым недоумением и какою-то, еще небывалою, грустью — точно во мне что-то умерло» (Тургенев, «Первая любовь»); «Я лю­блю, ко1да вы говорите. Точно ручеек журчит» (Тургенев, «Отцы и дети»). Но ср.: «Из всех пар, заполняющих рощу, эта всего тревожнее отнеслась к насту­плению ночи и бросилась уходить от нее так, точно та гналась за ними по пя­там» (Пастернак).

Нерасчлененность логико-синтаксических отношений, присущая строю раз1 оворной речи, отражается и в постоянном смешении особенностей косвен­ной речи с прямой при передаче чужих мыслей. Непрестанные скачки из син­таксиса косвенной речи в прямую или несобственно-прямую речь — характер­ная черта русской народно-разговорной речи. Формы прямой драматической передачи часто врываются в косвенную речь и делают ее строй прерывистым и смешанным (например: «Вы-де с барином, говорит, мошенники, и барин твой —плуг. Мы-де, говорил, этаких шаромыжников и подлецов видали» — Гоголь, «Ревизор»).

А. М. Пешковский усиленно доказывал, что «у нас не выработаны формы косвенной речи... Косвенная передача речи русскому (разговорному.— В. В.) языку не свойственна. Вот почему мы и соскакиваем постоянно с косвенной речи на привычную нам прямую... Раз! раничение прямой и косвенной речи находи гея у нас на самой ранней стадии развития» ¹².

§ 2. Простые союзы

Простые, морфологически неделимые союзы в большей своей части пере­обременены значениями. Круг отношений, выражаемых ими, очень широк. Слабость лексического и морфологического веса таких союзов компенсирует­ся их семантико-синтаксической нагруженностью. Лишь повторение «просто­го» союза, т. е. своеобразное анафорическое его умножение, состоящее в по­становке одного и того же союза перед каждым из сцепляемых слов или словосочетаний (синтагм), ограничивает круг значений «первообразного» со­юза. Таким образом, простые союзы иногда сливаются в своеобразные сложные единства, «единства на расстоянии» (по выражению Бругмана). Воз-

никают повторные объединительные, перечислительные, разделительные, ре­же противительные и эмоционально-усилительные союзы (например: и — и, или — или, ни — ни, то — то; ср. составные: не то — не то; то ли — то ли; ли­бо—либо; прост.-обл. али — али и др.). Например:

И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.

Иль чума меня подцепит,

Иль мороз окостенит.

И.1ь мне в лоб шлагбаум влепит

Непроворный инвалид.

(Пушкин)

(Пушкин)

«Вы говорите,— сказал она наконец: — читать поэтические произведения и по­лезно, и приятно... Я думаю, надо заранее выбрать в жизни: или полезное, или приятное, и так уже решиться, раз навсегда. И я когда-то хотела соединить и то и другое... Это невозможно и ведет к гибели или к пошлости» (Тургенев, «Фауст»).

Союзы ни — ни, то — то ограничены формами перечислительного сочета­ния: ни — ни — контрастно-отрицательного, параллельного, то — то — после­довательно-чередующегося:

То холодно, то очень жарко.

То солнце спрячется.

То светит слишком ярко.

(Крылов)

Долго ль мне гулять на свете То в коляске, то верхом, То в кибитке, то в карете. То в телеге, то пешком.

(Пушкин)

Ни огня, ни черной хаты. (Пушкин)

Казак не хочет отдохнуть

Ни в чистом поле, ни в дубраве,

Ни при опасной переправе.

(Пушкин)

То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя.

(Пушкин)

«Дышал громко то ртом, то носом» (Гончаров).

Сложные союзные единства этого типа объединяют сопоставляемые от­резки речи. Они содействуют симультанному (т. е. одновременному) смысло­вому охвату соотносительных синтагм и слов. Они резко отличаются свое­образиями своего синтаксического значения и употребления от простых со­юзов. Простые союзы более многозначны, и их употребление более разнородно. Из соединительных союзов в русском языке особенно нагружен значениями союз и*, затем а, да; из союзов зависимого отношения наибо­лее широки и разнообразны значения союза что. А. М. Пешковский правиль­но указывал на многообразие употреблений этого союза, но несправедливо отказывал ему в богатстве значений и их оттенков. «Союз этот, — писал А. М. Пешковский,— в насгоящее время есть употребительнейший подчинительный союз русского языка и особенно его разговорно-литературного наречия, где он потерял, в сущности, всякое специальное значение и обозначает только подчиненность одного предложения другому, подобно тому как союз и в области сочинения обозначает только сочиненность (ср.: А что он не при­ехал вовремя, так это потому, что за ним не прислали; А что у тебя денег нет, так вольно же тебе мотать — где что указывает только на то, что дан­ная мысль уже известна говорящим)»¹³. В этом разнообразии значений и употреблений союзов и, а, да и что нельзя не видеть некоторых следов

* Богатство и разнообразие значений союза и ярко охарактеризованы в статье акад. Л. В. Щсрбы об этом союзе в «Словаре русского языка» Академии наук (изд. 2). Ср. мою статью об лом союзе в «Толковом словаре русского языка» (под ред. Д. Н. Ушакова, т. 1).

древних синтаксических отношений, когда функции одного и того же союза были крайне широки и диффузны, логически не расчленены*.

Широта смыслового объема простого союза, степень разнообразия его значений зависят от разных причин. Тут играют роль и происхождение союза, и пережитки его старого употребления, и его морфологический состав, влияю­щий на связи егр с другими словами, и характер совмещения в нем отвле­ченных, логических и эмоциональных, субъективных значений, и связь его с теми или иными модальностями высказывания. Например, значения союза хотя (хоть) замыкаются в пределах условно-уступительной модальности. Круг значений этого союза и особенно его дублета хоть (ср.: хоть бы и хотя бы) суживается тем, что они являются одновременно и союзами, и уступи­тельно-ограничительными модальными частицами. Например: «Учился он порядочно, хотя часто ленился» (Тургенев, «Дворянское гнездо»); «Его голос, хотя и сильный, едва был слышен» (Овсянико-Куликовский); «.Хоть видит око, да зуб неймет» (Крылов). Но ср. имей хоть капельку терпения и т. п.

Ограничению значений союза содействует и узость сферы его стилистиче­ского употребления. Например, риторический союз ибо однозначен; он совме­щает в себе логические оттенки: причинного отношения с экспрессией патети­ческого или иронического стиля. Он встречается преимущественно в книжной речи.

С этим союзом как с архаизмом книжного языка началась борьба еще в начале XIX в. Пушкин не отказался от этого союза и употреблял его в сти­хах и прозе.

В послепушкинскую эпоху союз ибо применялся главным образом в сти­лях стихотворного языка, а также в канцелярско-деловой, публицистической и научной прозе**. Ср., например: «Дамам он [Чичиков] не понравился, это можно сказать утвердительно, ибо дамы требуют, чтобы герой был решитель­ное совершенство» (Гоголь, «Мертвые души»).

В газетно-публицистических стилях современного языка употребление со­юза ибо снова получило более широкое распространение.

Экспрессивным (а отчасти и стилистическим) синонимом союза ибо является разговорное употребление частицы ведь в значении причинного со­юза. Например: «Тут посмейся, там отзовись с... уважением про доброде­тельных и нравственных, и готов фельетон. Ведь мысли теперь продаются со­вершенно готовые на лотках, как калачи» (Достоевский, «Дневник писателя»).

Как музыке идти! Ведь вы не так сидите.

(Крылов)

Уж, верно, головы мне не отрубят, Ведь я не государственный преступник.

(Пушкин, «Каменный гость»)

Отсутствие модальных ограничений и свобода сочетания логических и эмоциональных значений обеспечивают союзу необычайно широкие воз-

* «...Пока не было ясного сознания таких логических понятий, как отношение современ­ности, последовательности, причины, условия, уступления, цели, следствия, пояснения и вместе с тем не было также и средств для точного их выражения; до тех пор предложения, стоящие в подобных отношениях между собою, могли выражаться как отдельные (паратактические) предложения, причем формально не выражалось даже различие между главным и второсте­пенным для мысли предложением» К

** Ср. у Тургенева в «Дворянском гнезде» в речи Михалевича:

—Что такое самонаслаждение, спрашиваю я тебя?

—И оно должно было рухнуть. Ибо ты искал опоры там, где ее найти нельзя: ибо ты
строил свой дом на зыбком песке...

—Говори ясней, без сравнений, ибо я тебя не понимаю.

— Ибо, пожалуй, смейся, ибо нет, нет в тебе веры, нет теплоты сердечной.

можности синтаксического употребления. Например союз и, помимо раз­личных объединительных, соединительных, перечислительных значений, выра­жает крайне разнообразные значения и оттенки, основанные на принципе субъективно окрашенного, внезапного ассоциативного присоединения. Напри­мер, в языке Пушкина:

Не стану есть, не буду слушать... Подумала — и стала кушать.

(«Руслан и Людмила»)

Невеста очи опустила,

Как будто сердцем приуныла,

И светел радостный жених.

(Там же)

Там жены по базару ходят, На перекрестки шлют старух, А те мужчин в харемы вводят, И спит подкупленный евнух.

(«Стамбул гяуры ныне славят»)

Вольтеру первый друг была, Наказ писала, флоты жгла И умерла, садясь на судно...

(«Старушка милая жила»)

Наиболее «субъективные» союзы (как и, а, да, что, чтобы и др.) разви­вают в современном языке больше всего смысловых оттенков. Экспрессивные нюансы, связанные с их употреблением, особенно разнообразны. Стилистиче­ские возможности выбора и замещения союзов-синонимов здесь особенно широки.

Так, очень богато экспрессивными красками употребление союза а.

Союз а имеет четыре основных значения со множеством смысловых оттенков.

1. Противительное значение. При отсутствии отрицания это значение дает себя знать в противопоставлении по несходству целых предло­жений или сказуемых. Например: мужчина, а плачет; «Они проснулись, а мы спать собираемся» (Тургенев); «Пол сама моет и на черном хлебе сидит, а не­уваженья к себе не допускает» (Достоевский); «Пилюля горька, а проглотить ее нужно» (Тургенев) и т. п. Субъективный отпечаток в употреблении союза а выступает особенно резко, если сравнить некоторые оттенки его противи­тельного значения с значениями союза между тем (меж тем). С союзом ме­жду тем противительное а синонимически сближается при противопоставле­нии одновременных событий или при субъективных подчеркиваниях противо­речия должному, ожидаемому. Например: Он сидел в тюрьме, а годы шли (ср.: Он сидел в тюрьме. Между тем годы шли); «Не надеялся я его застать... а застал» (Тургенев, «Клара Милич») и другие подобные.

Противительное значение союза а особенно широко и разнообразно про­является в отрицательных оборотах.

Только при отрицании оказывается возможным противопоставление с по­мощью союза а любых слов: не в бровь, а прямо в глаз; дорог не квас, а изю­минка в квасу; «Прошло уже не семь, а целых двенадцать лет» (Тургенев).

Противительное а часто применяется в диалоге — в начале реплик, при возражении, при несовпадении мыслей собеседников. Например, в рассказе Максима Горького «Супруги Орловы»:

— Снова подрались?

— А тебе что? — недружелюбно и задорно говорит Матрена.

— А ничего! — объясняет хохол, и после этого оба они долго молчат.

2. Присоединительное значение. В этом значении различают­
ся три основные сферы оттенков:

1) одни смысловые оттенки связаны с выражением резкого, неожиданно­
го перехода от одной мысли к другой. Союзом а передаются разные оттенки
присоединений по ассоциации. Например: «Встала перед глазами изба голод­
ная, а в избе голодной мать хворая лежит» (Неверов); «Очень рад вас видеть,
мой друг, — сказал я весело, встречая его. — А вы все полнеете» (Чехов). Ср.
в начале реплики: «А преинтересная, как вижу, жизнь в чужих краях» (Гоголь,
«Женитьба»). К. С. Аксаков так писал об этих оттенках в употреблении союза а:
«...а в устном вещании выражает именно: добавление, речение как бы неожи­
данное, нечаянное, вдруг пришедшее в голову, которое и соответствует
характеру разговорной речи...»¹⁵;

2) другая сфера оттенков присоединительного а связана со случаями при­
соединения ограничительных или пояснительных замечаний. Здесь а сбли­
жается по значению с эмоциональным союзом лее. Ср.: «С тех пор, как он
поселился здесь (а этому уже будет лет десять), он ни разу не выезжал из
города»;

3) наконец, иные оттенки присоединительного значения а выступают
в модально окрашенных высказываниях, когда союз а выражает неизбежность
присоединительного вывода или следствия (ср.: а потому; а стало быть;
а следовательно и т. п.). Ср.: Было бы корыто, а свиньи будут.

3. Противительно-перечислительное значение.

Это значение союза а обнаруживается как в последовательном изложе­нии — при присоединении одного предмета к другому, так и в вопросительном перечислении. Например: А где же другие товарищи? А Данилов? А Сапфи­ров? А Трубицын?

Три замышлены в Вильне похода: Паз идет на поляков, а Ольгерд — на пруссаков, А на русских — Кестут-воевода. (Пушкин)

4. Присоединительно-усилительное значение.

Это значение свойственно преимущественно диалогической речи и обычно наблюдается в начале реплики, присоединяющей новую мысль или дополняю­щей и развивающей ту, которая вызвала у собеседников вопросы и недоуме­ния.

Например: «А дура-то врет, врет, да и правду соврет,—сказала старшая сестра хозяина» (Пушкин, «Арап Петра Великого»).

Союз но, в отличие от союза а, имеет строго очерченный, логически изме­ренный круг употребления. Этот союз обозначает резкое, энергичное, логиче­ски взвешенное противопоставление или возражение. У него, в сущности, одно основное значение.

В связи с этой грамматической определенностью значений союза но стоит его субстантивированное употребление: есть одно «но»; маленькое «но»; не возражайте: я знать не хочу никаких «но»; «Всегда ждут нас, где мы не ду­маем, разные скверные «но» (Лесков). Все оттенки употребления этого союза, сводящиеся к выражению разных видов противопоставления или исключения, разных мотивов и степеней возражения или уступления, не выходит за пре­делы его основного противительного значения. Например: «Я лежала как буд­то в забытьи, но сон не смыкал моих глаз» (Достоевский); «Дико и странно может показаться все это, но я пишу одну правду» (Гаршин); «Его имя Вер- нер, но он русский» (Лермонтов);

Полюбите вы снова: но... Учитесь властвовать собою. (Пушкин)

«Он не уступал ничего из своих убеждений, но никогда никакой злобы, ника­кой ненависти не было в его выражениях» (Достоевский); «Лучков неловок и груб,— с трудом выговорил Кистер: — но... — Что «но»? Как вам не стыдно говорить «но»? Он груб и неловок, и зол, и самолюбив... Слышите: и, а не но» (Тургенев, «Бретер»).

При ослаблении резкости противопоставления но несколько сближается с союзом а (а между тем; а все-таки). Однако в союзе а гораздо ярче вы­ступает субъективная окраска.

Субъективная окрашенность союза связана с резкими экспрессивными ко­лебаниями его значений. Круг значений и оттенков такого союза очень пестр и даже противоречив. Например, союз да совмещает (как и союз а) разно­образные оттенки соединительного и усилительно-присоединительного значе­ний с разновидностями значения противительного. К противительному значе­нию союза да примыкает его употребление в функции усилительной частицы с оттенком противопоставления. Вот несколько примеров присоединитель­ного употребления да:

И что их [князей] труд? Травить лисиц и зайцев, Да пировать, да обижать соседей, Да подговаривать вас, бедных дур.

(Пушкин, «Русалка»)

Гремят тарелки и приборы, Да рюмок раздается звон.

(Пушкин)

Мое желание — покой

Да шей горшок, да сам большой.

(Пушкин)

«Я там чуть не умер с голода, да еще вдобавок меня хотели утопить» (Лер­монтов, «Тамань»);

Мой Мишка на часах, Да он и не без дела.

(Крылов)

Соединительное да видно в таком сочетании: «Эй, Дуня! — закричал смо­тритель: — Поставь самовар да сходи за сливками» (Пушкин, «Станционный смотритель»).

А вот — иллюстрации к употреблению да в качестве усилительной частицы:

—Вы сколько пользы принесли? — Скажи, которая Татьяна?

— Да наши предки Рим спасли. — Да та, которая грустна...

(Крылов) (Пушкин)

Различия в значениях союза могут зависеть от употребления его в пред­ложениях разной модальной окраски. Особенности модальных типов речи на­кладывают резкий отпечаток на значения союза. Так, союз или употребляется в повествовательных и в вопросительных высказываниях. Резкая экспрессив­ная граница между его значениями проходит именно по линии размежевания повествовательных и аффективно-вопросительных предложений. Например: «Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повто­рялось одно и то же» (Толстой, «Война и мир»); «На втором стакане сделался

он разговорчив; вспомнил или показал вид, будто бы вспомнил меня» (Пушкин);

Или с девой молодой Пойман был ты у забора, И, приняв тебя за вора, Сторож гнался за тобой?

Иль смущен ты привиденьем, Иль за тяжкие грехи, Мучась диким вдохновеньем, Сочиняешь ты стихи?

(Пушкин)

Все значения союза или, кроме вопросительного, находятся в ближайшей смысловой связи. В самом деле, разделительное, разделительно-перечисли­тельное, пояснительное (например, в фразе: «инфинитив, или неопределенная форма глагола») и присоединительно-заключительное (например: на дне рек, озер или морей) значения этого союза одинаково опираются на признак разде­лительного или объединительного сопоставления мыслей, исключающих или заменяющих друг друга.

В употреблении простых, неделимых союзов обращает на себя внимание бедность и примитивность отвлеченных логических отношений, непосред­ственно выражаемых ими, при богатстве и разнообразии значений переносных, экспрессивных. История русского литературного языка показывает, что про­цессы экспрессивного осложнения простых союзов усиливаются во второй по­ловине XVIII в. Они достигают высшего напряжения в творчестве Карамзина, Батюшкова, Жуковского и особенно Пушкина¹⁶.

§ 3. Производные и составные союзы

Простым, первообразным союзам противопоставляются производные. Однако граница между теми и другими в современном русском языке не всег­да проведена достаточно четко и резко. Некоторые союзы — в силу полной или частичной омонимии с формами местоимений, а также местоименных на­речий и частиц — сохраняют оттенок производности (например: как, чем, пока и т. п.). Кроме того, многие составные союзы, особенно те, которые вклю­чают в себя союз что, разлагаются на части. Они могут быть фразеологиче­скими единствами на расстоянии (например: Я потому не пришел к тебе, что был болен). В силу этого приходится объединять с производными союзами и некоторые простые, выступающие в качестве эквивалентов составных и про­изводных союзов.

Среди производных союзов современного русского языка выделяются семь основных морфологических разрядов, включая сюда и гибридные типы союзных слов.

1. Разряд союзов относительного типа, т.е. союзов, генетически связанных с относительными местоимениями или включающих в себя формы относительных местоимений. Этот разряд очень сложен по своему морфоло­гическому составу. В него входят и простые союзы, омонимичные с формами относительных местоимений или родственные по корню с относительными местоимениями. Сюда же относятся целые фразеологические единства, со­стоящие из предлога с указательным местоимением и относительного слова, или из предлога, имени существительного, указательного местоимения и от­носительного союза, или из наречия и относительного слова. В основе всех союзов этого разряда лежат местоименные (или отместоименные) слова и формы что (= штъ), чем, как, когда и приставочное пока (просторечное пока­мест, областное покуда). В зависимости от значений этих опорных союзов на­ходится и круг грамматических отношений, выражаемых сложными союзами этого разряда. Это главным образом временные, причинные, сравнительные,

следственные, отчасти целевые отношения. Например, причинные: пото­му что, в силу того что, вследствие того что, оттого что, устар. затем что:

Зачем арапа своего

Младая любит Дездемона,

Как месяц любит ночи мглу?

Затем, что ветру, и орлу,

И сердцу девы нет закона.

(Пушкин)

И снова я с людьми,— затем, что я поэт. (Брюсов)

для того что и др.; следственные: так что, до того что («И до того мне стало вдруг стыдно, что буквально слезы потекли по щекам моим» — Достоевский); ср. уступительные: несмотря на то что, не взирая на то что. Особую группу составляют сравнительный союз чем («Чем на мост нам идти, поищем лучше броду» — Крылов) и временной союз прежде чем.

Как известно, составные союзы, включающие в себя союз что (и чем), могут раскалываться таким образом, что первая наречно-указательная часть союза остается в системе управляющего предложения, логически разъясняя значение союза что, начинающего зависимое предложение.

Ср.: Оттого телега запела, что долго дегтю не ела (пословица);

За то, что я остался одиноким, Что я ни в ком опоры не имел, Что я, друзей теряя с каждым годом, Встречал врагов все больше на пути,— За каплю крови, общую с народом, Прости меня, о родина, прости.

(Некрасов)

В самом простом союзе что до сих пор еще совмещаются значения: изъ­яснительные, количественные, следственные, сравнительные, причинные (в разговорной речи) и временные: «Я глуп, что осердился» (Пушкин, «Дон Жуан»). Ср. у Крылова в басне «Лжец»: «Чуден и мост... что он лжеца никак не подымает!»*

Борис еще поморщится немного, Что пьяница пред чаркою вина.

(Пушкин, «Борис Годунов»)

«Печи, что твои слоны» (Тургенев); «Девица плачет, что роса падает» (Пушкин);

Что миг — свободней дышит грудь: Что шаг — торжественнее путь.

(Майков)

Ср. устарелое и областное что во временном значении (=лишь только) у Грибоедова в языке Лизы: «Что встанет — доложу-с» («Горе от ума»).

В составных союзах, сложившихся на основе союза что, круг значений сократился по сравнению с старинным логически нерасчлененным употребле­нием. Он ограничивается причинными, следственными, сравнительными и ко­личественными отношениями, но зато эти значения выступают в логически расчлененном, дифференцированном виде, с разнообразными оттенками.

* Ср. замечание Л. Поливанова: «У старых поэтов и в языке разговорном также союзом причинным (служит) что: «Блажен, блажен еще стократно, что страсти мог свои умерить»

(Д.)¹⁷-

Выражение причинных отношений в русском языке складывается отчасти на основе переосмысления временных отношений, например: затем что (ср. объединение временных, причинных и целевых значений в наречии затем); по­тому что (т. е. post hoc ergo propter hoc), отчасти на основе отношений сход­ства и сравнения (например: союз так как)*.

А. А. Потебня заметил: «Понятие причины производно. Первое — сочета­ние образов по сходству или противоположности, по соприкосновенности или близости в пространстве и последовательности во времени (= одновремен­ность = последовательность). Затем то, что в сочетании есть объясняющее (сказуемое), может стать причиною объясняемого, будет ли оно сходно или противно, одноместно или одновременно» ¹⁹."

Не менее широка и разнообразна группа союзов, сложившаяся на основе местоименной частицы как. Известно, что как совмещает в себе временные зна­чения («Только усмехаюсь, как заслышу бурю» — Некрасов, «Буря»), сравни­тельные («Как невозвратная струя, блестит, бежит и исчезает, так жизнь и юность убегает» — Пушкин), условные («Как зарубил что себе в голову, то уж ничем его не пересилить» — Гоголь; «И жизнь, как посмотришь с хо­лодным вниманьем вокруг,— такая пустая и глупая шутка» — Лермонтов, «И скучно и грустно»).

С оттенком устарелого канцелярского стиля как (обычно в сочетании с предшествующими и, а, но) употреблялось в языке XIX в. и в причинном значении («И как уголок их был почти непроезжий, то неоткуда было почер­пать известия о том, что делается на белом свете» — Гончаров). Ср. как не в вопросительном предложении (в значении: если не, кроме): «Что ж и соста­вляет величие человека, как не мысль?» (Пушкин, «Путешествие из Москвы в Петербург»); «Кто же, как не автор, должен сказать святую правду?» (Го­голь, «Мертвые души»).

В группе составных союзов, сложившихся на основе союза как, круг об­щих значений остался почти тот же. Но соответствующие категории грамма­тических отношений в них выступают в логически расчлененном, семантиче­ски дифференцированном виде — с тонкими смысловыми оттенками.

Из составных союзов, включающих в себя как, следует отметить союзы: временные: как только, между тем как, тогда как, в то время как, с тех пор как; количественные: по мере того как; сравнительные: по­добно тому как; причинные — так как.

Союз так как стал идиоматическим сращением не раньше конца XVIII в. (ср. у Крылова в пьесе «Урок дочкам»). Это сращение образовалось из слия­ния двух местоименных наречий: так, как — в официально-деловом языке и в близких к нему стилях повествовательной прозы. Причинное значение раз­вилось из сравнительного. Этот союз получил окончательную литературную санкцию не ранее 40 —50-х годов XIX в.**

• Ср. фр. que, нем. dass. англ. that, ср. также в романских языках apris que, pour que, afin que; depoche, fmoche, perche и т. д.; в нем. аи/dass, ohne dass, nachdem, seitdem, damit и т. д. Ср. за­мечания Фосслера К. о старофранцузском que в «Frankreichskultur im Spiegel seiner Sprachent-wicklung» (Heidelberg, 1921, S. 62)'8.

** Ср. замечание Л. Поливанова: «Союз так как (удобство которого в том, что сопрово­ждаемое им придаточное предложение может стоять и перед главным) весьма редко употре­бляется образцовыми писателями, как неблагозвучный. Вместо него (всегда после другого со­юза) они обыкновенно ставят как: «...а как сам Сократ ничего не писал, то... мы должны полагаться на Ксенофонта и Платона» (К); «Жаловались на то, что немцы живут в их прихо­дах... но как государь уважал иностранцев, то сии жалобы не имели успеха» (К); «Петр Великий запретил коленопреклонение, а как народ того не слушал, то Петр Великий запретил уже сие под жестоким наказанием» (П.); «Таких... пыжей можно положить в один карман более сотни, но как у многих деревенских охотников нет... материала для вырубки пыжей, то они употре­бляют...» (С. А.) (Русский синтаксис).

В языке Пушкина союз так как в причинном значении иронически упо­треблен лишь однажды в «Евгении Онегине»:

Сначала все к нему езжали;

Но так как с заднего крыльца

Обыкновенно подавали

Ему донского жеребца,

Лишь только вдоль большой дороги

Заслышат их домашни дроги,

Поступком оскорбясь таким,

Все дружбу прекратили с ним.

Ср. в «Записках» Д. Н. Свербеева (М., 1899, т. 1, с. 77): «Поелику этим вышедшим из употребления, но благозвучным и более логичным словом за­меняю ненавистное мне союз или наречие так как».

Небольшую замкнутую группу среди союзов относительного типа обра­зуют временные союзы пока, покамест, облает, покуда (ср. покудова), когда.

От временных союзов легок переход к условным. Временные отношения по характеру выражения частично совпадают в русском языке с условными (ср. совмещение временных значений с условными в союзе когда: «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно» — Лермонтов). Поэтому зна­чительная часть временных союзов относится к другому разряду (к разряду союзов с модальной окраской).

Легко заметить, что основные значения союзов относительного типа: временные, причинные, сравнительные, следственные, в русском языке обра­зуют родственную, семантически связанную систему грамматических отноше­ний. Причинные значения легко возникают из временных, следовательно, вре­менные значения смежны с причинными. Сравнительные значения также находятся в близком родстве с причинными и временными (ср. историю зна­чений союза как). Значения причины и следствия настолько близки, что неко­торые грамматисты находили возможным рассматривать их как оттенки одного значения. Так, проф. В. А. Богородицкий в своем общем курсе русской грамматики сливает их в один тип, служащий для выражения причины и следствия.

2. К союзам относительного типа тесно прилегает гибридный раз­
ряд относительных союзных слов (который, какой, чей, кто,
что, где, куда, откуда, когда, зачем, почему, отчего, сколько, насколько, по­
скольку и т. д.), которые, спаивая одно предложение с другим, в то же время
не теряют характерных признаков имен прилагательных, местоимений и наре­
чий. Слова этого типа совмещают в своей структуре и в своем употреблении
грамматические функции и формы частей речи и частиц речи.

3. В тесной связи с союзами относительного типа находится разряд
союзов с модальной окраской гипотетичности, ирреаль­
ности, включающих в себя частицу бы. Некоторые из союзов этого разряда
представляют собой сращение частицы бы с относительными союзами или
с фразеологическими единствами, образованными из предлога, указательного
местоимения и относительного союза. Таковы: чтобы, так чтобы, вместо
того чтобы, просторечное кабы, как бы, когда бы, как будто бы и т. п. Сюда
же примыкают и фразеологические единства и сращения, представляющие со­
бой сочетание частицы бы с союзами условными или уступительными, напри­
мер: если бы, добро бы, ежели бы, хотя бы и т. п., ср. также будто бы. Напри­
мер: «Для того, чтобы они поняли нашу правду скорей, мы должны идти
вперед» (Горький).

В пределах этого разряда умещаются союзы целевые, следственно-це­левые, ирреально-изъяснительные, ирреально-сравнительные и условные. Они

все объединяются общим значением гипотетической, или ирреальной, модаль­ности.

4. Союзы с модальной окраской условности, соста­
вленные из модальных частиц и наречий. Среди этих союзов выделяются
в особую группу условные союзы, оканчивающиеся на -ли: если, ежели (ср.
устар. нежели), коли (коль). Они объединяются наличием в их составе мо­
дальной частицы -ли.

5. Далее обособляется разряд условно-временных союзов, со­
впадающих с модально-ограничительными частицами: едва, едва только,
лишь, чуть, чуть лишь, лишь только, только (ср. только что) и другие.

И только небо засветилось, Все шумно вдруг зашевелилось.

(Лермонтов)

Таким образом, в этой группе оказываются условные и временные союзы (при этом временные — с особенным оттенком близкого, почти мгновенного, иногда внезапного следования одного факта за другим).

6. Немногочисленная группа союзов-частиц и отчасти союзов-
наречий, своеобразной модальной окраски, означающих уступку, допуще­
ние и усиление: пусть, пускай, устарелое пожалуй, правда, просторечное даром
что, благо и некоторые другие. Например: «Начальство имеет тонкие виды:
даром что далеко, а оно себе мотает на ус» (Гоголь, «Ревизор»); «Он весь
был ясно виден, даром что ехал в тени» (Тургенев); «Меня жгло как огнем от
ее присутствия... Но к чему мне было знать, что это был за огонь, на котором
я горел и таял, — благо мне было сладко таять и гореть» (Тургенев, «Первая
любовь»).

7. За пределами этих шести разрядов остается пестрая масса гибридных
слов, в которых союзные функции являются как бы придатками к их основ­
ной грамматической роли наречий, модальных слов или присоединительных
частиц. Этими союзными словами выражаются иные и притом очень разно­
образные оттенки логико-синтаксических отношений между отрезками речи.
Значительных и вполне определенных типов с окончательно оформившимся
грамматическим содержанием в этой сфере пока еще не выработалось. Поэто­
му достаточно указать на союзное употребление таких слов, как вот («Садись
чай пить, вот и разговор весь» — Л. Толстой), так, тогда (ср. если — тогда),
потом, значит и т. п.

§ 4. Общие семантические особенности производных союзов в русском языке

Бросаются в глаза две общие особенности русских производных союзов. Большая часть производных союзов еще не достигла той степени абстрактно­го значения, которая резко отделяла бы их от системы знаменательных частей речи. Генетическая связь многих из этих союзов с именами существительны­ми (в силу того что, до тех пор пока, с тех пор как, в то время как, по мере того как, правда и др.) с местоименными словами и особенно с наречиями {да­ром что, затем что, пока, покамест, прежде чем и т. д.) непосредственно очевидна.

В оформлении составных союзов, преимущественно тех, что восходят к относительным словам, играют большую роль предложные сочетания (ср.: вследствие того что, ввиду того что, подобно тому как, с тем чтобы, для того чтобы, от того чтобы и т. п.).

Взаимодействие союзов с другими типами частиц речи, например с мо­дальными частицами, прямое и непосредственное.

Таким образом, в большей части производных союзов русского языка со­храняются живые связи с другими грамматическими категориями. Многие из этих союзов являются конкретными фразеологическими единствами. В них смысловая «идиоматичность», неразложимость союзного речения, еще не вполне установилась. Это — фразеологические единства, в которых еще ощу­тимы отдельные компоненты. Отсюда характерная особенность некоторых со­ставных союзов — распадаться на части таким образом, что указательные компоненты, отделяясь от союзов как или что, входят в строй определяемого предложения как обстоятельственные наречия. Поэтому-то А. А. Шахматов даже думал, что все вообще союзы русского языка восходят к наречиям, утра­тившим часть своего реального значения. «Наречия, как и местоимения в от­носительной функции, могут иметь служебную роль: когда temporale остается наречием, но когда conditionale — уже союз (когда так, я бросаю работу); лишь в значении «только» — наречие: (еще лишь слово!), но в лишь только, лишь бы — это союз; в он так же богат, как — так и как — наречия, но в отец, а также мать — это союз; будто в вопросе — наречие, а в фразе: Говорят, будто его здесь нет, — это союз» ²⁰.

В русском языке наблюдается тесная связь и взаимодействие между со­юзами и модальными словами и частицами. Ср., например, употребление в роли союзов таких модальных слов, как пусть, пускай, благо, (бери, благо дают), едва, лишь, чуть, словно и т. п. А. А. Потебня не раз отмечал переход модальных слов в союзы. Например, указывая на то, что в областных русских говорах иногда, иногды (инолды, иновды) употребляется в функции условного союза (если), А. А. Потебня этот переход ставил в связь с употреблением этого наречия в роли модального слова. Значение «если» в иногды возникло из модальных значений: может быть, вероятно, возможно. «Переход от «иной раз», «порою» к значению «может быть», «вероятно», «возможно» встречает­ся и в других случаях; неопределенность времени совершения события слу­жит представлением только возможности (а не действительности), сомнитель­ности события: так, в польском czasem = порою, иногда, а затем и быть может, в украинском часом — как усиление може: «може часом нема, так я дам»²¹.

Не подлежит сомнению, что это развитие модальных союзов в истории русского языка стало протекать особенно напряженно в связи с разрушением стародавней славянской системы видов, времен и наклонений. Функции гла­гольных наклонений восполнялись и осложнялись модальными частицами. Связанная с этими явлениями утрата большей части форм «вспомогательного глагола» быть имела громадное влияние на историю модальных союзов. А. А. Потебня с полной убедительностью раскрыл процесс исторического рас­падения составных форм будущего времени из буду и причастия на -л на ус­ловный союз буде, «ставший сначала модальным знаменателем изъявительно­го глагола», указателем его наклонения, и форму глагола на -л (ср.: «Буде б ты не дурил, дураком бы не слыл»). С историей быть связана этимология модального союза будто (ср. областное быдто). Можно вспомнить также и огромную роль отглагольной частицы бы в образовании модальных со­юзов. Сюда же относится и история союза если. «Наше если выражает услов­ность, подвергая сомнению существование события, принимаемого за усло­вие: оно — из вопросительного есть лиЪ>²²

Потебня наметил вехи и того пути, каким пришли к роли модальных ча­стиц и союзов некоторые указательно-местоименные слова. Так, по его мне­нию, из непосредственного местоименного указания на будущее событие (во-се, а-во-се — только что, недавно) произошло авось (из а-во-се) как «знак вероятности»²³. Сходным образом развивались условные и временные значе­ния в только ²⁴. Первоначально в только заключалось указание на недавнее

или наличное, которое принимается за основание другого события. А отсюда затем возникает значение условия и значение обусловленности во временной последовательности.

Это тесное взаимодействие между русскими союзами и модальными сло­вами, по-видимому, глубоко почувствовал А. А. Шахматов. Во всяком случае, знаменательно, что в своих набросках о союзе он включает в систему союзов все модальные частицы. «Союзы — это такие слова, как: «ведь, означающие причину; же — противоположение; мол — передачу собственных слов говоря­щего, сказанных им раньше; гыт — передачу слов третьего лица; с означает почтительность и вежливость; бишь — оговорку при припоминании».

«Союзами являются и видите ли, так сказать и тому подобные выраже­ния, означающие переход от одной мысли к другой или просто средства воз­будить внимание собеседника» ²⁵. Характерны также такие намечаемые Шах­матовым группы союзов: «Союзы, обнаруживающие.волю, настроения говорящего в пределах предложения (ли, же, ведь). Союзы, обнаруживающие ту или иную цель говорящего (гыт, мол, с). Союз бы при глагольных формах» ²⁶.

Модальные значения и оттенки русских союзов совершенно не изучены. Между тем этот вопрос крайне важен для выяснения природы тех граммати­ческих отношений, которые устанавливаются союзами между синтаксически­ми единицами, между предложениями. На различиях в модальности высказы­вания основано различие типов предложения. Различия в модальных значениях союзов играют большую роль в дифференциации разных типов сцеп­ления предложений, разных видов зависимости между ними.

Таким образом, система союзов отражает сложный и смешанный строй современного русского языка.

Количество первообразных, непроизводных союзов невелико, но их зна­чения крайне разнообразны и широки. Местоименные союзы, влившиеся в сферу первообразных союзов, гораздо более связаны с составными союза­ми, а также с наречиями и частицами. Количество производных союзов вели­ко, и морфологические разряды их очень разнообразны.

В значительной своей части эти союзы конкретны. Они связаны с други­ми грамматическими категориями. Многие из союзов выступают и в роли других частей речи. Как и в области предлогов, в кругу союзов особенно ин­тенсивно развивается тип устойчивых составных выражений, фразеологиче­ских единств. Очень многие союзы осложнены модальными значениями. В си­стеме русских союзов диалектически совмещается обилие пластических конкретных слов и выражений, выполняющих функции союзов и идущих из живой речи, и богатство отвлеченно-аналитических союзов-частиц и союзных речений, выражающих разные виды логической связи между предложениями в книжном языке.

ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ «СОЮЗЫ»

1. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1938, с. 398
[443].

2. Ср. сопоставление предлогов и союзов: Noreen A. Einfuhrung in die wissenschaft-
liche Betrachtung der Sprache. Halle, 1923, S. 313-314.

3. О семантических соответствиях между кругами отношений, выражаемых пред­
логами и союзами, см. также: Sechehaye A. Essai sur la structure logique de la phrase.
P., 1926, p. 205-210.

4. Овсянико-Куликовский Д. Н. Синтаксис русского языка. Спб., 1912, с. 274.

5. Ср.: Sechehaye A. Essai sur la structure logique de la phrase, p. 205-206.

6. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., 1927, вып. 2, с. 98 [505].

7. Ср., например: Петврсон М. Н. Очерк синтаксиса русского языка. М., 1923,
гл. 3: Паратаксис и гипотаксис, с. 28 — 33.

8. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении, с. 411 [464].

9. Ср.: Sechehuye A. Essai sur la structure logique de la phrase, p. 181 — 184.

 

10. См.: Каринский Н. М. Из наблюдений над языком современной деревни—
Литературный критик, 1935, № 5.

11. Ср.: Аванесов Р. И., Сидоров В. Н. Очерк грамматики русского литературного
языка. М., 1945, ч. 1, с. 137; Павловский В. Существуют ли в русском синтаксисе при­
даточные уступительные предложения? — Филологические записки, 1941, вып. I.

12. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении, с. 431 —432
[485-486].

13. Там же, с. 429 [483].

14. Попов А. В. Синтаксические исследования. Воронеж, 1881, с. 82.

15. Аксаков К. С. Критический разбор «Опыта исторической грамматики русского
языка» Ф. И. Буслаева,— Поли. собр. соч. М., 1875, т. 2, ч. 1: Сочинения филологиче­
ские, с. 638.

16. См.: Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М., 1941.

17. Поливанов Л. И. Русский синтаксис. М., 1886.

18. Ср.: Жирмунский В. Национальный язык и социальные диалекты. Л., 1936,
с. 86-89.

 

19. ПотеГтя А. А. Из записок по теории словесности. Харьков, 1905, с. 494.

20. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка, вып. 2, с. 99 [506].

21. Нотевн.ч А. А. Из записок по русской грамматике. М.~ Л., 1941, т. 4, с. 222.

22. Там же, вып. 1-2, с. 291-296 [293].

23. См. там же, с. 297 [294].

24. См. там же, с. 299 [294-295].

25. Шахматов А. А. Синтаксис русского языка, вып. 2, с. 99 [506].

26. Там же.