Прошедшее время мгновенно-произвольного действия

Другая форма прошедшего времени, еще живая в стилях разговорной ре­чи, но обычно не выделяемая грамматиками русского языка (за исключением синтаксиса А. А. Шахматова), относится к категории совершенного вида. Она не имеет ни родовых, ни числовых различий. Лица обозначаются аналитиче­ски — местоименными префиксами или в 3-м лице — также существительны­ми. Эта форма прошедшего времени очень экспрессивна и по внешнему обли­ку совпадает с формой повелительного наклонения единственного числа глаголов совершенного вида, но отличается от императивной формы особой интонацией неожиданности. Например: «Тот-то на старости лет да польстись на его богатства» (Островский, «Бедность не порок»); «Я шутить ведь не умею и вскочи ему на шею» (Ершов, «Конек-Горбунок»); «Я пришел к нему записаться на курс, а он, вдруг, возьми да пригласи меня к себе на вечер» (Тур­генев, «Гамлет Щигровского уезда»); «Только довезли, он и отдал богу душу, а баба его в ту же ночь и роди двойню — вот эгих девочек» (Л. Толстой, «Чем люди живы»); «В эту-то Дуняшу и влюбись Аким! Да так, как прежде никогда не влюблялся» (Тургенев, «Постоялый двор>); «Только вдруг она как по­скользнись, да навзничь, да и переломи себе ногу» (Тургенев, «Холостяк»); «Бабенка она была молодая, из себя пригожая, белая, рассыпчатая. Только и полюбись она мне» (Салтыков-Щедрин, «Губернские очерки», «В остроге»); «На угощеньи, когда мы уже были все выпивши, и расскажи Иван Петрович купцу, как все дело было» (Салтыков-Щедрин, «Губернские очерки»); «Вот од­нажды и случилось какому-то чиновнику, совсем постороннему, проезжать мимо этой деревни, и спроси он у поселян, как, мол, живет такой-то» (там же); «А тут к беде еще беда: случись тогда ненастье» (Крылов, «Охотник»); «Но скворушка услышь, что хвалят соловья, и думает» (Крылов). Ср. в языке Фонвизина: «Теперь Игнатий Андреевич и напади на меня ни за что ни про что» («Недоросль»); в языке начала XIX в. у И. И. Мартынова (умерш. в 1883 г.):

Внимал уроку — презрить все,

Беспечным быть;—но вдруг тоскою

Наполнись сердце с тем M>e-^1ls.

Акад. А. А. Шахматов неоднократно указывал на связь этих форм со старым аористом. «...В русском языке, быть может, в связи с потерею им форм аориста, в звуковом отношении близкие к аористу формы повелитель­ного наклонения, а также глагольные междометия получили значение прошед-

шего времени...»³¹⁶*. Акад. А. А. Шахматов сюда же присоединял формы так называемого «глагольного междометия» (т. е. формы типа прыг, скок, двиг, бух, баи, стук, хлысть, верть, хвать и т. п.), предположительно указывая на связь их с императивом и видя в них реликты сильного аориста³¹***. «Обыч­ным значением собственно глагольных, произве ценных от глагольных основ, междометий является значение прошедшего совершенного вида; быть может, это стоит в связи с родством таких междометий с древними образованиями несигматического или частью и сигматического аориста» ³²°. «Возможно, что глагольное междометие и сложилось и образовалось под влиянием исчезнув­ших форм аориста, что, быть может, указывало бы на ту дифференциацию, которая установилась между формами прошедшего времени на -л и формами аориста... Быть может, именно сильный аорист и получил значение мгновен­ного вида»³²¹***. В отличие от прошедшего сложного «аорист стал означать действие результативное, быть может, во многих случаях со специальным значением однократности»³²².

Таким образом, в обеих этих формах русского языка — в формах на -и(-ь) и в формах без всякого аффикса, совпадающих с чистой основой глаго­ла, А. А. Шахматов видел особое прошедшее время с экспрессивным видовым значением мгновенности, быстроты, резкости действия, отличающееся от про­шедшего времени на -л отсутствием результативного отношения к плану на­стоящего, т. е. полным отсутствием оттенков перфективное™.

Оба ряда прошедших форм: 1) типа возьми, поставь, хвати и т. п. и 2) типа хвать, дрыг и т. п., по Шахматову, восходят к разновидностям древ­нерусского аориста и до некоторой степени восприняли его функции.

Мысли акад. А. А. Шахматова нашли дальнейшее развитие и обоснова­ние в статье А. И. Стендер-Петерсена «О пережиточных следах аориста в сла­вянских языках, преимущественно в русском»³²³. Стендер-Петерсен тоже ус­матривает в этих формах пережитки аориста, совпавшего (в силу омонимии) с императивом****. Утратив синтетические формы числа и лица, функцио­нально смешавшись с имперфектом и окаменев в форме 3-го лица, аорист (типа роди, сократи, похвали и тд.) не исчез бесследно По-видимому, формы аори­ста, омонимные с формами повелительного наклонения, уцелели в устной речи и подверглись грамматическому преобразованию. По аналогии с формами прошедшего времени на -л (-ла, -ло) они стали сочетаться с личными префик­сами (я, мы) или существительными не только единственного, но и множе­ственного числа (в качестве субъектов действия). Но форм 2-го лица, по мне­нию Стендер-Петерсена, у этого прошедшего времени нет (по крайней мере, в их прямом повествовательном употреблении). Отсутствие форм 2-го лица у этого прошедшего времени является веским историческим доводом в пользу его генетической связи с аористом (на это не обратил внимания Стендер-Пе­терсен)*****. Дело в том, что уже в XV —XVI вв. форма 2-го лица единственного числа аориста была вытеснена формой сложного прошедшего на -л (был ecu

* Ср.: «Возможно, что употребление (императива! в значении прошедшего вызвано влиянием аориста... Ср., например, совпадение форм... в по-тави. прос.шви, увери, замети»*¹¹. ** Из императива выводил эти формы Б. Дельбрюк^3ig.

*** Необходимо отличать от этих форм книжно-архаические формы аориста, иногда употребляемые в литературных стилизациях древнерусского церковного или летописного изложения. Например, в «Идиоте» Достоевского: «С месяц н«ад тому помре и два с половиной миллиона капиталу оставил».

**** На употребление формы 2-го лица повелительного в значении всех лиц аориста в сербском языке указывали Миклошич (Vergleichende slavisch^ Grammatik, Bd. 3, § 482) и Потебня (Из записок по русской грамматике, т. 4, с. 184).

***** Впрочем, в вопросительном предложении возможно употребление и форм 2-го лица от этих образований. Например: «А ты пойди и скамей об этом бабушке?»; «А вы и поверь ему?»

15 В. В. Виноградов

и т. п.)*- Употреблению формы 2-го лица на -и прошедшего времени (в утвердительном высказывании), конечно, мешала и полная омонимия с фор­мой повелительного наклонения (например, ты пойди и скажи; ср. а ты пойди и скажи?). Между тем отсутствие формы 2-го лица усиливало разницу между этим прошедшим временем и императивом. Омонимическое слияние форм аориста с императивом (просвети, роди и т. п.) было обусловлено рядом экс­прессивно-семантических и синтаксических причин. Любопытно, что в азбу­ковниках XVII в. (что также не указано Стендер-Петерсеном) встречаются предостережения против смешения аориста с повелительным наклонением 326** В сущности, вопрос о том, из чего образовалась эта форма прошедшего вре­мени — из аориста или из повелительного наклонения, безразличен для пони­мания ее функций в современном русском яшке. История этой формы еще недостаточно изучена. К. С. Аксаков выводил значение таких форм, как напа­ди (например, в реплике из «Недоросля» Фонвизина: «Теперь Игнатий Ан­дреевич напади на меня ни за что ни про что»), из древних функций желатель­ного наклонения, которое лежит в основе русского повелительного наклоне­ния. По мнению Аксакова, форма императива на -и, -ь употребляется трояко: как повелительное (иди сюда), как сослагательное (как месяц ни свети, но все не солнца свет) и как желательное (а он возьми и скажи) ³²⁷.

А. А. Потебня также связывал формы типа «а я и догадайся...» с повели­тельным наклонением. «Употреблением этой формы, как уже замечено проф. Буслаевым, достигается большая живость рассказа, изображение большой бы­строты действия. Следует думать, что этот эффект вытекает из предположе­ния, что за повелением немедленно следует исполнение». Но, по мнению А. А. Потебни, «так употребленное повелительное не должно быть смешивае­мо с такими усеченными глагольными формами, как хвать, глядь... Послед­ние вовсе не суть и никогда не были повелительными, хотя изредка действи­тельно употребляются в повелительном значении; первые по происхождению суть повелительные, но повелительность в них только представление, сред­ство изображения изъявительного»³²⁸.

Проф. Л. А. Булаховский также, вслед за Дельбрюком, возводит эту фор­му прошедшего к повелительному наклонению, причем сюда же относит и междометные формы глагола типа хвать. По его мнению, Дельбрюк (Grund-riss, Bd. 2, S. 347) правдоподобно³²⁹ при толковании этой формы исходит из случаев вроде: «Издали увидит леща, да и >вать его зубами» — и объясняет их из приблизительно такого первоначального движения мысли: увидит... и думает (говорит себе): «хвати его зубами»³³⁰. Все это очень гадательно и неясно.

А. И. Стендер-Петерсен находит в этом прошедшем времени кроме зна­чения мгновенного действия в прошлом еще оттенки неожиданности, неумы­шленности, нечаянности, произвольности или неминуемости, предопределен­ности действия. В этих волевых оттенках он готов усматривать отражения значений императива. Несомненно, экспрессизно-волевое влияние повелитель-

* См. в моих «Очерках по истории русского литературного языка», гл. 1. Ср. замену форм 2-го лица аориста и преходящего времени формами на -л(еси) при исправлении книг Мак­симом Греком и его школой. Ср. парадигмы простых прошедших времен в грамматике Меле-тия Смотрицкого (1648) (формы 2-го лица лишь читал, бил и т. п.). Ср. также настойчивое при­крепление форм типа показался, обрезался и т. п. к 3-му лицу единственного числа и требование употребления в качестве форм 2-го лица прошедшего форм на -л(еси) в трактате «О исправле­нии в прежде печатных книгах минеях»³²⁴ и многие другие³²⁵.

** Ср. в грамоте из Нижнего на Вычегду, 1612 г. (Любомиров П. Г. Очерки истории нижего­родского ополчения. 1939, с. 233): «...востали мнози лжехристи, и в их прелести смятись вся зе­мля наша и бысть разорение ея...»; в «Деле розыскном 1591 году про убивство царевича Дими­трия Ивановича в Угличе» (М., 1913): «И пришла на н<то старая болезнь падучей недуг, и тут его удари о землю, он бьючися ножем сам себя поколол» (с. 13—14) и другие подобные.

ного наклонения просочилось в это прошедшее и придало ему своеобразные оттенки модальности. Ср. у Достоевского в «Идиоте» (в речи Рогожина): «Говорят, телеграмма была пущена. Да телеграмма-то к тетке и приди».

Но как бы ни объяснять происхождение форм типа я и возьми, он приди и т. п., в современном языке эти формы прошедшего времени не имеют ниче­го общего с повелительным наклонением. Это особые аналитические формы глагола, лишь отчасти омонимные с формой императива. Они лишены пове­лительной интонации. Они образуются и от тех глаголов, которым чужда форма повелительного наклонения. Это прошедшее время имеет личные формы лица и может употребляться безлично. Безличное употребление свиде­тельствует о полном отрыве этих форм прошедшего от повелительного на­клонения (если даже связь между ними когда-то бы па гораздо более крепкой). Например: «Случись же, что передо мной простирались гряды с арбузами, дынями и огурцами» (В. Нарежный, «Бурсак»); «Случись же под такую мину­ту, как будто нарочно в подтверждение его мнения о военных, что сын его проигрался в карты» (Гоголь, «Мертвые души»); «Нам ведь так бы важно уз­нать, не видал ли кто их в восьмом-то часу, в квартире-то, что мне и вообра­зись сейчас, что вы тоже могли бы сказать» (Достоевский, «Преступление и наказание»); «Покажись молодому, будто молодая до него гуляла, он ее и поколотил» (Якушкин, «Путевые очерки»); «А ведь покажись мне сдуру-то, что ты хмельной приехал» (Островский, «Свои люди — сочтемся», слова Фо-минишны). Любопытны и другие типы безличных форм прошедшего време­ни: да и дерни меня, да и угоразди меня (ср.: дернуло меня, угораздило меня...; ср. также: да и дернула меня нелегкая (дернул меня черт и т. п.)³³¹. Ср. у Салтыкова-Щедрина в «Губернских очерках»: «Вот ходил один инородец белку стрелять, да и угоразди его каким-то манером невзначай плечо себе про­стрелить». Ср. также: «Намеднись вот на жилетку подарили, а меня угоразди нелегкая ее щами залить» («Выгодная женитьба»).

В современном языке отношение прошедшего времени совершенного ви­да типа я роди (я —роди, она —роди и т. п.) к повелительной форме роди до некоторой степени аналогично отношению прошедшего времени ты родил к желательному родил бы (хотя с исторической точки зрения все формы совер­шенно различного происхождения).

На фоне этих соотношений становится понятным развитие однородных экспрессивных нюансов и в группе междометных форм глагола (типа двиг, толк, стук, порх, трах, хлоп, шмыг и т. п.). Они также обозначают в совре­менном языке мгновенное действие в прошлом, с оттенком внезапности, но без оттенка неминуемости или предопределенности и с более слабым оттен­ком произвольности.

И. В. Киреевский еще в 50-х годах XIX в. заметил в письме к К. С. Акса­кову: «Русский глагол имеет еще особенную форму для выражения той бы­строты, с которою действие переходит в прошедшее. Разумеется, эта форма возможна только для тех глаголов, которых личный смысл вмещает возмож­ность этой мгновенной быстроты. Этого времени, уже не однократного толь­ко, но мгновенно прошедшего, нет в других языках, и следовательно, нет в иностранных грамматиках... Этой формы не было прежде в наших грамма­тиках (и не могло быть, потому что искали только форм, общих для всех гла­голов), и потому язык литературный ее избегает. Оттого она не развилась, как бы должна была развиться, и носит на себе какой-то оттенок неблагородного как свойственная больше народу, чем людям образованным. К этой форме мгновенно-прошедшего относятся слова глядь, хвать, прыг, щелк, стук, бряк, звяк, бух, шлёп, скок, миг, шмыг, бац, кех, плюх, пих и пр. Эта форма хотя вы­ражает прошедшее действие, однако еще так тепла пролетом настоящего, что животрепещет сердцу прошедшим и настоящим деепричастия, занимая от

первого смысл, синтаксические права изъявительного наклонения, от второ­го — необходимость соединяться с другим глаголом, в отношении к которому определяется мгновенность выражаемого ею действия»-¹¹². Ср. у Пушкина в «Сказке о мертвой царевне»:

Прямо яблочко летит... Пес как прыгнет, завизжит. Но царевна в обе руки — Хвать — поймала.

В «Евгении Онегине»:

...легче тени

Татьяна прыг в другие сени.

Ср. еще у Пушкина:

...на все призванья

Готов я как бы с неба пасть.

Довольно одного желанья —

Я как догадливый холоп:

В ладони по-турецки хлоп,

Присвистни, позвони, и мигом

Явлюсь...

(«Скажи, какие заклинанья...») У Крылова:

Подруги каждая тут тихс толк подругу... («Обезьяны»)

Что силы есть,

Хвать друга камнем в лоб!

(«Пустынник и медведь»)

Ср. у Салтыкова-Щедрина: «Секретарь пил чай, а стряпчий проходил мимо и вдруг ни с того ни с сего хлысть секретаря в самую матушку-физио­номию» («Губернские очерки», «Княжна Анна Львовна»). У Достоевского в «Идиоте»: «Приближаясь к болонке, беру деликатно за шиворот и шварк ее за окошко... Только взвизгнула» (из рассказа генерала Иволгина).

Легко заметить разницу между формами прошедшего времени типа я, он, мы, они хлопни и глагольными формами вроде хлоп не только в видовом зна­чении *, не только в оттенках модальности, ко и в самих значениях времени, в особенностях синтаксического употребления. Формы я, он скамей, зайди и т. п., обозначая мгновенное прошедшее действие с оттенком внезапности и произвольности, являются полноценными глагольными формами прошед-

* Ср. анализ форм типа хлоп у А. М. Пешковского: «Мы назвали бы эту категорию уль­трамгновенным видом русского глагола. К глагслам на -нуть с мгновенным значением (как прыгнуть, скакнуть и т. д.), от которых они почтг исключительно образуются, они отно­сятся как превосходная степень прилагательного к сравнительной. Когда мы говорим прыг вме­сто прыгнул, мы хотим выразить ограниченность проявления движения во времени и симво­лизируем ее при этом обычно еще и особой артиу/яцией звуков (напряженной) и особой интонацией. Но этот ультрамгновенный вид отличается от всех остальных русских видов тем, что стоит в стороне от системы спряжения, что не им<ет ни лица, ни числа, ни рода (я прыг, вы прыг, он прыг, она прыг). Правда, время и наклонение за ним, до некоторой степени, можно признать, так как слова эти никогда не обозначают ни одновременных с речью, ни будущих фактов (если мы даже употребили бы их в картине буду дего, например: ч.Я пойду к нему, задам ему этот вопрос, и если он не ответит -~ бац его по роже¹. — то и тут было бы прошедшее в смысле будущего.) и никогда не обозначают нереальных фактов (предположения или приказания)^ш. Таким образом, и Пешковский признает эти формы прошедшим временем совершенного вида с ультрамгновенным значением.

шего времени совершенного вида. Это прошедшее может быть образовано и от безличных глаголов. Формы же хлоп, стук и т. п. обычно ограничивают­ся глагольными основами, обозначающими только шум, звучание или резкие механические движения, связанные с шумом, звучанием*. Они приближаются к воспроизводящим междометиям. Так, они могут употребляться вне всякого отношения к формам сказуемости (например: «грах! — раздался звон разби­того стекла»; «и хлоп! —выскочила пробка из бутылки с шампанским» и т. п.). Кроме того, междометные формы глагола могут — при известных синтаксических условиях — синонимически замещать глагольные формы на­стоящего и будущего времени, так как они очень легко приспособляются к синтаксическому контексту. «Она это дерг-дерг себя за губенку-то, и хочет, вижу, что-то сказать, и заминается» (Лесков, «Воительница»). Ср.: «Эта по­лячка, бывало, даже руку на него поднимала: сделает, бывало, истерику, да мах его рукою по очкам» (там же); «А слезы кап-кап, — так и брызжут (там же); «На цыпочках пройдет он в спальню, бесшумно разденется и — бултых в постель!» (Чехов, «Учитель словесности»). Следовательно, «ультрамгно­венные» (по выражению Пешковского) формы прошедшего времени зани­мают промежуточное положение между глагольными формами времени и областью междометий ³³⁵. А. А. Потебня указывал на то, что эти формы всегда остаются без определения, без обстоятельства образа действия³³⁶. Вместе с тем «они никогда не бывают предложиыми, кроме того случая, ког­да вторая из повторяемых частиц соединяется с по- для окончания последова-ния во времени: хвать-похвать... Другими словами: пространственные отно­шения действия и зависящие от предлогов (приставок.—Д. В.) значения совершенности и несовершенности здесь никогда не обозначаются» ³³⁷.

Итак, прошедшее время типа я хлопни, он скамей, мы и хвати и т. п. мож­но назвать прошедшим мгновенно-произвольног з действия. К этому прошед­шему времени отчасти примыкают и глагольно-междометные формы типа хлоп, хвать и т. п. Их можно назвать глагольно-междометными формами внезапно-мгновенного действия. И те и другие формы свойственны экспрес­сивной речи с яркой разговорной окраской.

§ 51. Формы прошедшего времени совершенного и несовершенного вида на -л

Традиционная русская грамматика не признает форм давнопрошедшего времени и прошедшего мгновенно-произвольного действия. Она ограничи­вается указанием на соотносительные формы арошедшего времени совер­шенного и несовершенного вида с формообразующим суффиксом -л (я делал, я сделал). У глаголов двойственного видового значения (женить, казнить, телеграфировать и т. п.) одна и та же форма на -л омонимически совмещает значения прошедшего несовершенного и прошедшего совершенного (Я казнил себя за этот проступок; Мазепа казнил Кочубея за мнимую измену Петру).

В русской грамматике укрепилось убеждение, что смысловые различия между формами прошедшего времени совершенного вида и прошедшего времени несовершенного вида на -л исчерпываются их видовыми значениями. А если это так, то все дело сводится к уяснению приемов образования этих форм у разных классов и групп глаголов (печь - пеку — пек; стричь — стри­гу — стриг; пасть — паду — пал; скрести — скребу — скреб; везти — везу — вез; видеть — видел и т. п.). Изучение значений и оттенков этих форм времени, ус­ловий их употребления представлялось излишним. Ведь все сказано самим их

* А А. Потебня подчеркивал позднее происхождение этих форм: «Чистые корни такого значения п русском, несмотря на отсутствие внешних указаний, взяты из готовых глаголов»³³⁴.

4*3

названием: прошедшее время — это и есть прошедшее, тем более что для его выражения в русском языке употребляется почти только одна эта форма на -л, а что значат виды глагола, — известно.

Впрочем, иногда отмечается, что прошедшее время совершенного вида выражает результат действия, осуществившего:я в прошлом (например, «про­легла — лежит дороженька»), а прошедшее вре \ля несовершенного вида выра­жает отношение действия — длившегося или г овторявшегося — к плану про­шлого, отрешенного от связи с настоящим (например, «тогда я учился в музыкальной школе»). Необходимо глубже вникнуть в грамматико-семанти-ческие, синтаксические и стилистические различия между формами прошедше­го времени на -л совершенного и несовершенного видов.

Прошедшее время несовершенного вида, Е.ыражая отнесенность действия к плану прошлого, не устанавливает никакой синтаксической перспективы в последовательном развитии действий или в их смене, в их соотношениях. Прошедшее время несовершенного вида обозначает факт прошлого, безотно­сительно к его пределу, к его результату, к его последствиям для настоящего, в отрешенности от настоящего. Проф. А. Мазон, пользуясь аналогиями аори­ста и перфекта, очень удачно раскрывает различия в значениях форм прошед­шего времени несовершенного и совершенною вида в таких параллельных конструкциях ³³⁸:

Прочитали ли вы эту книгу? — Прочитал И

Читали ли вы эту книгу? — Чи,пал

Кто построил этот дом? И

Кто строил этот дом?

В последней паре фраз прошедшее резу ль гативное построил может отно­ситься не только к архитектору, строителю, но и к инициатору, виновнику по­стройки («по чьей инициативе построен этот дом?»). Это еще больше подчер­кивает оттенок перфективности в форме прошедшего времени совершенного вида. Между тем форма строил лишь обозначает конкретный процесс строи­тельства в прошлом, связывая его с фактическим производителем действия и не содержа никаких дополнительных указаний на связь этого процесса (в его результатах) с настоящим временем.

Прошедшее время несовершенного вида, представляя прошлое действие в его течении, а не в его результате, живописно и изобразительно. Оно упо­требляется в тех случаях, когда внимание привлекается не к движению и смене прошедших действий, а к воспроизведению самих этих действий в их течении. «Ну-ка, мужичок, — продолжала лиса,—покажи, как ты его завязы­вал» (Афанасьев, «Народные сказки»).

Оно часто встречается в описаниях прошлого. Оно обозначает действие, протекавшее, осуществлявшееся в прошлом, независимо от отношения его к настоящему. Употребление этой глагольной формы типично также для бы­тового сообщения о прошлом. При сообщении о таких повседневных дей­ствиях в прошлом, как есть, пить, спать, ви)еть, слышать, внимание чаще всего бывает направлено на утверждение или отрицание самого процесса, а не на обозначение его предела или результата. Поэтому соответствующие гла­голы очень часто употребляются в форме прошедшего времени несовершен­ного вида. «А вы уж пили чай? — спросил он меня.— Пил» (Тургенев, «Петр Петрович Каратаев»). Формой этого прошедшего времени часто обозначается лишь самый факт того, что действие происходило или что его не было, оно не имело места.— «Чего мести? Я мел Сегодня» (Гончаров, «Обломов»); «Скажут, что я Писарева читал, и ау!» (Сологуб, «Мелкий бес»).

Такое употребление формы прошедшего времени несовершенного вида от глагола без ярко выраженного оттенка интенсивной повторяемости отчасти напоминает старинное значение и употребление аориста. Но не эта граммати­ческая функция прошедшего времени несовершенного вида является основной в повествовательных и описательных стилях современного русского литера­турного языка.

Прошедшее время несовершенного вида не двигает событий. Оно описа­тельно и изобразительно. Само по себе оно не определяет последовательно­сти действий в прошлом, а размещает их все в одной плоскости, изображая и воспроизводя их. Например, в романе Ю. Тынянова «Смерть Вазир-Мухта-ра» описание мытья Грибоедова в тифлисских банях: «Ему ломали руки, ноги, колотили его по спине. Рот, лицо были в пене. Татарин бил его и мучил сосре­доточенно, со старательным выражением лица, оскалив белые зубы, словно хотел из него сделать новую и редкостную вещь. Он быстро менял способы пытки: барабанил по спине кулаками, потом заворачивал руки за спину, тут же мимоходом толкал кулаком в бок. Потом он вытягивал ему длинные ноги, и суставы трещали. Грибоедов лежал обессиленный, ничего не понимающий. Он глубоко дышал. Его пугал только треск собственных костей, он его слышал как посторонний звук. Странно, боли никакой не было».

Или у В. Катаева в романе «Время, вперед!»: «Анархия скоростей, рит­мов. Несовпадение. Стоял на переезде. Маневрировал товарный поезд. Труси­ла местная плетеная бричка. Обдавал пылью грузовик-пятитонка. Мигал осле­пительно велосипед. Шел человек (между прочим, куда он шел?). Поджарые башкирские верблюды с длинными окороками волокли бревна. Летел аэро­план большой, трехмоторный. И у всех — разная скорость. Можно сойти с ума. Мы живем в эпоху разных скоростей».

Ср. у А. Н. Толстого в повести «Актриса»: «Огромное ржаное поле перед железнодорожной станцией, измятое ветром, ходило желто-зелеными волна­ми, шуршало колосом, веяло горечью повилики и медовым запахом на межах мотающейся желтой кашки. Над полем, невидимо, точно комочки солнечного света, заливались жаворонки жаркими голосами. В палисаднике станции шумела висячими ветвями большая береза...»

Ср. также в «Бедных людях» Достоевского: «Старик бежал за ним и громко плакал: плач его дрожал и прерывался от бега... Голова его мокла от дождя; поднимался ветер; изморось секла и колола лицо. Старик, кажется, не чувствовал непогоды и с плачем перебегал с одной стороны телеги на другую. Полы его ветхого сюртука развевались по ветру, как крылья. Из всех карма­нов торчали книги; в руках его была какая-то огромная книга, за которую он крепко держался. Прохожие снимали шапки и крестились. Иные останавлива­лись и дивились на бедного старика. Книги поминутно падали у него из карма­нов в грязь. Его останавливали, показывали ему на потерю; он поднимал и опять пускался в догонку за гробом».

Резкое отличие в значениях прошедшего времени несовершенного вида в этой его основной воспроизводящей и живописущей функции от значений прошедшего времени вида совершенного видно в таких примерах: «Вдруг пришел возвратившийся из города обломовский мужик, и уж он доставал, до­ставал из-за пазухи, наконец, насилу достал скомканное письмо на имя Ильи Ильича Обломова» (Гончаров); «Что же делал Бельтов в продолжение этих десяти лет? Все или почти все. Что он сделал"! Ничего, или почти ничего» (Герцен, «Кто виноват?»). У Достоевского в рукописных набросках к «Брать­ям Карамазовым»: «О боже! вы мне даете идею: ведь он меня мог убить. — Ну, вас-то он бы не убил.— Убивал, убивал!»³³⁹ Ср. в «Идиоте»: «Осмотрели бы вы еще раз комнаты и в ящиках! — озабоченно произнес князь после неко-

торой задумчивости.— Осматривал-с,— еще умилительнее вздохнул Лебе­дев»*.

Понятно, что при отсутствии резких примет вида (например, суффиксов -ыва-, -ива- или -ну- для обозначения длящегося или все напрягающегося дей­ствия, состояния) формы прошедшего времени несовершенного вида могут приобрести чисто аористическое значение, в котором стираются оттенки несо­вершенности, длительности, «имперфективности». Например: Куда ты девал книгу? (ср. Куда ты дел книгу?; но ср. также с подчеркиванием повторяемости, итеративности: Куда он каждый раз девал деньги, неизвестно).

Ср.: Где ж девалася

Речь высокая?

(Кольцов, «Лес»)

«И ты смел так говорить обо мне?» Ср. в «Женитьбе Белугина» Островского: «Но ведь вы меня оскорбили! Как вы смели та< грубо обойтись со мной? — Значит смел-с»; «Я ему писал, но ответа не получил»; «Он некогда был куче­ром у старой бездетной барыни, бежал со вверенной ему тройкой лошадей» (Тургенев, «Певцы»);

Князь Курбский от царского гнева бежал, С ним Васька Шибанов, стргмянный.

(А. К. Толстой)

Но ср.:

Гарун бежал быстрее лани.

(Лермонтов)

У некоторых глаголов «общего» вида, в которых значения настоящего и будущего времени различаются, несмотря на совпадение форм, значения прошедшего времени совершенного и несоверг. энного бывают неразличимы или различаются лишь в контексте сложного синтаксического целого. Напри­мер, если миную может обозначать как настоящее, так и будущее время, то форма миновал сама по себе (без присоединения соответствующих наречий - часто, несколько раз и т. п.) выражает лишь факт прошлого, вне всякого от­ношения к настоящему; она не имеет резких примет вида:

Ты, в алом сумраке лику*, Ночную миновала тень.

(Блок)

Однако в таких случаях чаще всего с формой прошедшего времени соче­тается опенок результативности.

Так, у глагола согласовать (при совмещении значений настоящего и буду­щего времени в согласую) в форме я согласовав выступает только аористиче­ское результативное значение. Ср.: «В одно прекрасное утро моя старая деви­ца, не говоря худого слова, велела оседлать себе лошадь» (Тургенев, «Татьяна Борисовна и ее племянник»). Ср. также: «Но Чертопханову было не до дья­кона; он едва отвечал на его поклон и, промычав что-то сквозь зубы, уже

• Л. П. Размусен определял основную функцию прошедшего времени несовершенного ви­да так: «...говорящее лицо, обращая внимание только на Еремя самого действия или состояния, останавливается над созерцанием этого действия или состояния и старается особенно рельефно выставить его на вид с материальной стороны его, показать, как оно тогда происходило, без указания на объединительные моменты пределов, начало и конец» ^34<|.

взмахнул нагайкой» (Тургенев, «Конец Чертопханова»); «Нет, нет, я с вас слово взяла, я должна умереть... ты мне обещал... ты мне сказал» (Тургенев, «Уездный лекарь»).

Таким образом, в форме прошедшего времени несовершенного вида гла­голов, не выражающих кратности и интенсивной длительности, отчасти еще сохраняются отголоски старых ее связей и взаимодействий с аористом, обо­значавшим факт прошлого без отношения к его длительности или повторяе­мости.

Но вместе с тем в форме прошедшего времени несовершенного вида от­ражаются и ее значения некогда бывшей составной формы «прошедшего сложного», т. е. формы, состоявшей из причастия на -л и настоящего времени вспомогательного глагола (есмь, ecu, есть и т. д.). «Где речь шла не о том, каков кто есть, в силу прежде совершенного действия, а только о том, что кто сделал, там, по-видимому, -ль есмь было неуместно»,—замечает Потебня³⁴¹. Такого рода качественно-описательные значения свойственны и современной форме прошедшего времени несовершенного вида В тесной связи с изобрази­тельно-живописующей, воспроизводящей и — по своему видо-временному зна­чению — тоже описательной, «имперфективной» функцией прошедшего вре­мени несовершенного вида находится другая качественно-описательная функция той же формы, проявляющаяся в определенных семантико-стилисти-ческих и синтаксических контекстах. Например, в «Тысяче душ» А. Ф. Писем­ского: «Ребенком она была страшная шалунья: целые дни бегала в саду, ры­лась в песке, загорала, как только может загореть брюнеточка, прикармливала с реки гусей и бегала даже с мещанскими мальчиками в лошадки».

При известных условиях, иногда чисто синтаксического характера (поря­док слов, наличие паузы сказуемого и другие подобные), иногда же одновре­менно — и синтаксического и семантико-стилистического характера — каче­ственно-описательный оттенок значения в форме прошедшего времени несовершенного вида выступает настолько рельефно, что она становится ос­новным средством описательной характеристики свойств какого-нибудь лица или предмета. Например, у Чехова в «Рассказе неизвестного человека»: «С точки зрения настоящего лакея или повара, она была обольстительна: ру­мяные щеки, вздернутый нос, прищуренные глаза и полнота тела, переходя­щая уже в пухлость. Она пудрилась, красила брони и губы, затягивалась в корсет и носила турнюр и браслетку из монет». В «Бедных людях» Ф. М. Достоевского: «С виду он был такой странный; так неловко ходил, так неловко раскланивался, так чудно говорил, что я сначала на него без смеху и смотреть не могла». Ср. там же: «Хорошая была она женщина и недорого брала за квартиру».

Понятно, что степень и характер качественно-описательного оттенка в форме прошедшего времени несовершенного вида зависят и от того синтак­сического контекста, в который вмещен соответствующий глагол, и от его собственной видовой структуры. В редких случаях:>тот качественный оттенок приближает форму прошедшего времени несовершенного вида к чисто пер­фектному, определительно-результативному значению и употреблению. На­пример, у Достоевского в «Подростке»: «Ты лигературен, ты читал, ты умеешь восхищаться». Ср. у Д. Лаврухина в «Невской повести»: «Он песни любил: «Вихри враждебные»... Да с красной позиции так и не воротился» и т. п.

Это чисто качественное, перфектное значение в формах прошедшего времени несовершенного вида выражено слабо. В современном языке такое значение присуще главным образом формам прошедшего времени совершен­ного вида.

В формах совершенного вида на -л современные исследователи, вслед за

Потебней, подчёркивают значение такого прошедшего действия, результат ко­торого остается налицо¹⁴²*. Выражение «факта, совершившегося и пребываю­щего доныне» (Потебня) или выражение состояния как продукта осуществлен­ного действия, обозначение «совершившегося результата», остающегося при отсутствии противопоказаний вплоть «до момента речи», — таково, по опреде­лению наиболее тонких лингвистов, основное значение формы прошедшего времени совершенного вида. В прошедшем времени совершенного вида эле­менты или оттенки «перфектного» значения, выражающего результат или со­стояние в настоящем, при отсутствии дополнительных видовых подчеркива­ний мгновенности или однократности действия, а также при стилистическом упоре на описательную или изобразительную функцию речи явно преобла­дают над аористическим значением, содержащим простое указание на факт в прошлом. Например: «Слетел я на землю, вижу: лежит одна жена — боль­на, родила двойню. Копошатся девочки подле матери» (Л. Толстой, «Чем лю­ди живы»). Ср. у Чехова в рассказе «Актерская гибель». «[Вязьма] Отличный, брат, город! Пряниками прославился. Пряники классические, но — между нами говоря — тогб... подгуляли». И. Ф. Анненский писал: «Иногда формы на -л и до сих пор сохраняют значение перфективных: либо пан, либо пропал.— Ку­пил (карточное выражение) или в «Загадках» Сздовникова: «Красна, в землю вросла». Ср. в «Бедных людях» Достоевского: <Кто это говорит вам, что я по­худел"} Клевета, опять клевета. Здоровехонек и растолстел так, что самому становится совестно».

Даже в таких предложениях, как «Пушкин родился в 1799 г.» (не в ответе на вопрос: «Когда родился Пушкин?»), результат прошедшего действия с грамматической точки зрения мыслится пребывающим доныне. Только в та­ком сочетании: «Пушкин родился в 1799 г. и умер в 1837 г.» — результат, вы­раженный первым глаголом, отодвинут в план прошлого, потому что его ме­сто на линии настоящего времени занято результатом действия, обозначаемо­го следующим глаголом — умер ³⁴⁴. В форме прошедшего времени совершен­ного вида как бы сталкиваются качественно-перфектное и динамически-ре­зультативное значения.

В повествовательном стиле движение форм прошедшего времени совер­шенного вида создает смену вытесняющих друг друга действий и их результа­тов в хронологической последовательности. Оно толкает — по разным линиям или по прямому направлению — сюжет к развязке, к заключительному фина­лу ³⁴⁵. Прошедшее время совершенного вида, свойственное быстрому расска­зу, повествованию, отличается динамизмом. Однако характеристика функций прошедшего времени совершенного вида этими приметами не исчерпывается. А. А. Шахматов³⁴⁶ и А. А. Мазон ³⁴⁷ указали, что прошедшее время совер­шенного вида в современном русском языке совмещает древние значения быв­шего прошедшего сложного (перфекта) и аориста, хотя, конечно, и в резко из­мененном виде. «Оно унаследовало значение т только сложного прошедшего времени совершенного вида {пришьль семь), но также и аориста... значение его сохранилось, хотя и в измененном сравнительно с древней эпохой виде. Древ­нейший аорист означал... прошедшее событие как факт, независимо от спосо­ба его проявления, т. е. независимо от видовых различий; но позже он полу­чил значение результативного вида». Эта двойственность (или даже множе­ственность) значений формы прошедшего времени совершенного вида ярко выступает в таком отрывке из «Баллады о синем пакете» Н. С. Тихонова:

Письмо в грязи и крови запеклось, И человек разорвал его вкось,

* Впрочем, еще Перевлесский замечал, что прошедшее сложное время употребляется для Показания действия только что оконченного, «как бы в минуту речи или вообще неопределен­но» мз.

Прочел, о френч руки обтер, Скомкал и бросил на ковер.

Здесь форма запеклось имеет значение перфекта или даже плюсквампер­фекта * {было запекшееся), а другие формы прошедшего — разорвал, прочел, обтёр, скомкал и бросил — выражают сменявшиеся одно другим недлительные действия, т. е. имеют значения старого аориста.

Ср. также аористическое значение формы выглянула с перфектным (или плюсквамперфектным) значением формы принесли в таком отрывке из «Обломова» Гончарова: «Хозяйка выглянула ил двери с предложением посмо­треть полотно: принесли продавать».

Ср. различия в значениях и функциях форм прошедшего времени совер­шенного вида в стихотворении Кольцова «Лес»:

Где ж теперь твоя Так-то, темный лес,

Мочь зеленая? Богатырь Бова!

Почернел ты весь, Всю ты жизнь свою

Затуманился... Маял битвами.

Одичал, замолк... Не осилили

Только в непогодь Тебя сильные,

Воешь жалобу Так дорезала

На безвременье. Осень черная**.

Но полностью чисто перфектное значение формы совершенного вида в современном русском языке выступает лишь при наличии подходящих фра­зеологических и синтаксических условий.

Проф. С. И. Соболевский, определяя значение и употребление латинского perfectum praesens или perfectum logicum (эта форма «означает состояние, по­следовавшее за действием как его результат и существующее в настоящее вре­мя»), замечает:

«Всего лучше по-русски передается perfectum praesens в просторечии про­шедшим деепричастием в функции сказуемого: Он — выпивши (ср. иные оттен­ки в он выпил. — В. В.). Этим оборотом выражается, что упомянутый субъект в какое-то, ближе не определяемое, прошедшее время выпил вина и в настоя­щую минуту находится в состоянии опьянения, являющемся последствием этого прошедшего действия. Вообще же, в русском литературном языке perfe­ctum praesens действительного залога переводится прошедшим недлительного вида; причем для ясности часто прибавляются слова уже, теперь, в настоя­щее время и т. п., или употребляется описание посредством глагола (уже) ус­пел с неопределенной формой. Но для перевода этого типа перфекта страда­тельного залога в русском языке имеется вполне соответствующая форма, именно причастие прошедшего времени недлительного вида (в функции ска­зуемого. — В. В.): Город разрушен (urbs deleta est)» ^M9.

Итак, в современном русском языке прошедшее время совершенного вида хранит в себе пережитки давних соотношений форм времени, но приспосабли-

* Проф. С. И. Соболевский, рассматривая значения латинского plusquamperfectum (ко­торый в соответствии с perfectum praesens может означать «состояние, последовавшее за дей­ствием как его результат и существовавшее в упоминаемое прошедшее время; ср. русские выра­жения: вчера вечером он был пообедавши, к тому времени он уже успел пообедать), отмечает: «Подобный тип прошедшего времени есть и в русском языке: «Моя хозяйка была пригожа и до­бра, а муж-то помер» (Пушкин, «Гусар»).-...Здесь автор хочет указать не на момент смерти му­жа, а на то, в каком состоянии был он в упоминаемое время: «он был тогда мертв, его не было в живых, а умер он, может быть, за несколько лет до этого». Такое же прошедшее в фразе: «В гомерическое время личность уже заявила свои права» (Леонтьев, Мифическая Греция, Пропи­лен, т. 2, с. 70); уже заявила = была уже заявившей» ³⁴⁸.

•* См. анализ этих форм в статье М. К. Милых «Вопросы грамматической стилистики» (Ученые записки Ростовского-на-Дону гос. университета, Русское языкознание, 1945. вып. 1).

вает их к новой системе видов и времен. В прошедшем времени совершенного вида слились и смешались некогда дифференцированные значения перфекта и аориста ³⁵°. Потебня указывал, что основное значение прошедшего сложно­го (предка современных форм прошедшего времени на -л) сводилось к обо­значению качества, активно произведенного:амим субъектом. Прошедшее сложное время говорило о том, каков кто есть³⁵¹. В отличие от аориста, ко­торый обозначал факт прошлого, однажды происшедший или происходивший и «относящийся к цельному, неповторяемому громежутку времени»³⁵², форма на -л совершенного вида выражала результат произведенного самим предме­том действия как уже готовый, данный. «Поэтому в ней легко могло осла­бляться значение прошедшего момента дейстьия и выдвигаться значение на­стоящего времени, к которому относится акт приписывания признака предмету»³⁵³*. На этой исторической почве сложились разнообразные значе­ния и оттенки современного употребления формы прошедшего совершенного вида на -л. Тут наблюдается целая гамма переходных оттенков от перфектно­го значения к аористическому. В некоторых случаях идея результата или со­стояния, относящегося к настоящему времени, решительно перевешивает мысль об исполнении действия в прошлом. Возникает значение, близкое к перфекту. Например: «Скалы нависли над морем» (т. е. висят); «Щеки у него обвисли» (стали обвислыми и являются обвислыми); но ср. «Щеки обвислы». Ср. «Одеколоны, спирты, у самой истерики, глазки опухли, носик покраснел» (слова Лотохина в пьесе А. Н. Островского «Красавец-мужчина»). Ср. у До­стоевского в «Бесах»: «Редко я встречала боле'.' раскисшую женщину, и вдоба­вок ноги распухли, и вдобавок добра» (слова В. П. Ставрогиной). Сюда же от­носится и приведенный выше пример на эоднопоэтической тавтологии: «Пролегла — лежит дороженька»**. Ср. у Горького в пьесе «Егор Булычов и другие»: «Она — тоже нравная. Захвалена, зазналась [Ксения]».

Еще ярче этот оттенок значения можно на элюдать в формах прошедшего времени совершенного вида глагола залечь. Применительно к залеганиям горных пород этот глагол в прошедшем времени совершенного вида значит: лежать, быть расположенным: Руда залегла зсесь неглубоко. При сопоставле­нии с формой настоящего времени залегает ярко выступают индивидуальные отличия перфекта (ср.: Слой руды залег очень глубоко и Слой руды залегает очень глубоко). Прошедшее залег близко по значению к форме настоящего времени лежит, но лишено ее оттенка длительности. Между тем вневремен­ное значение непрерывно продолжающегося действия, а также значение ин­тенсивной длительности, свойственные форме залегает, кладут резкую грань между ней и формой залег. Некоторую грамматическую аналогию к выраже­нию оттенков времени в форме залег можно ннйти лишь в формах, вроде рас­положен, убран, накрыт и т. п., отнесенных акад. А. А. Шахматовым к пер­фекту***. Но между причастными формами типа Письмо отослано и формами прошедшего совершенного вида на -л болышя разница: страдательные при-

* Однако в новых работах о перфекте (В. Погорелсва, Ван-Вейка, А. Белича, Ст. Младено-ва и др.) указываются и другие значения и оттенки формы перфекта в истории славянских языков.

** Впрочем, в областной народной речи форма на -л, примыкая к другому глаголу, может иметь значение предикативого определения и может бь ть частью составного сказуемого или «второстепенным сказуемым». Ср.: Грандилевский А. Родина М. В. Ломоносова. Спб., 1907, где отмечено такое употребление причастной формы на -л в холмогорском говоре: «Лежит моя ба­ба, прихилилась не работать». А. Грандилевский так комментирует этот пример: «Здесь следует разуметь, что «лежит моя баба, притворившись больною из нежелания работать» (с. 79). *** Ср. замечание Шахматова: «Перфект означает действие, осуществившееся в результатив­ной форме к настоящему моменту... Стол накрыт. Письмо отослано. Перфект выражется... при­частиями прошедшего времени страдательными на -н, ->i»^if4. Ср. у С. Шафранова: «Perfectum всего точнее может быть передано настоящим страдательного залога»¹⁵⁵.

частия всегда выражают пассивное состояние как результат действия иного, обычно не названного субъекта, а формы на -л имеют перфектное значение состояния как наличного результата действия того же субъекта и полнее всего осуществляют это значение лишь при наличии соответствующих семантико-синтаксических условий и притом особенно ярко в том случае, если они обра­зованы от непереходных глаголов, а также в сочетаниях с неодушевленными субъектами действия. Ср. у Чехова в рассказе «Палата № 6»: «В больничном дворе стоит небольшой флигель, окруженный целым лесом репейника, кра­пивы и дикой конопли. Крыша на нем ржавая, труба наполовину обвалилась, ступеньки у крыльца сгнили и поросли травой, а от штукатурки остались одни только следы». Итак, чисто перфектные значения преобладают в формах про­шедшего времени совершенного вида главным образом при отнесении их к «неодушевленным предметам».

Еще Ф. Буслаев указывал, что «в древнерусском и народном языке заме­чательно употребление прошедшего в описании природы там, где теперь упо­требляем настоящее время». Например: «Кама своим устьем впала в сине мо­ре» («Древние русские стихотворения, собранные Киршею Даниловым»); «Пала в Дон река Красная Девица» («Книга, глаголемая Большой Чертеж», с. 48); «Близко от Дона вытекала река Царица и потекла к реке к Волге, пала в Волгу против Царицына острова» (там же, с. 52) и др. Буслаев так коммен­тировал это употребление прошедшего времени: «Формы настоящего вре­мени, ныне принятые в географии: идет, течет, впадает,— составляют более отвлеченное понятие, потому что означают постоянно и неизменно пребывае-мое, т. е. течет всегда, впадает постоянно. Старинные же выражения прошед­шего времени указывают на факт, некогда совершившийся»³⁵⁶*. В народных говорах и до сих пор сохраняется такое употребление формы на -л**.

В этом употреблении оттенки результативного значения, связанные с настоящим временем, перевешивают значение прошедшего действия. Иногда же оба эти круга значений и оттенков находятся в состоянии рав­новесия.

Нередко бывает ощутителен самый момент перелома от прошлого дей­ствия к его настоящему результату. Чаще же оба круга смысловых оттен­ков — и оттенок осуществившегося, прошедшего действия, и оттенок резуль­тата в настоящем — одновременно присутствуют в понимании формы. Однако отношение к настоящему состоянию бывает несколько затушевано. Оно вытекает из общего контекста. Идея прошедшего совершенного действия как бы доминирует над выражением результата или состояния в настоящем. Например: «Видите этого толстого человека с бурым лицом и щетиной на го-

* Ср. в «Совершенном Егере» Левшина в описании птицы-гоголя: «Конец самого носа загнулся (= загнут) вниз»³⁵⁷.

•* В. Мансикка в статье «О говоре Шенкурского уезда Архангельской губ.» писал: «По­добно старинному языку прошедшее время употребляется, когда говорят о морях, реках, озерах, болотах, горах, дорогах, просеках и пр., имея в виду первый момент некогда совершившегося явления, результаты которого в неизменном виде существуют доныне: Река обошла деревню, и выпала в Вагу, река недалеко этта взялась... наша Двина расположилась песками, гора обошла кругом; нас отделило болотами, дорога рядом подошла. Ср. еще выражение: Под старость худо увидел — худо стал видеть» ^35а.

Тот же В. Мансикка в говоре северо-восточной части Пудожского уезда отметил «прошед­шее время в значении существующего доныне: Гора обошла кругом болота...; до нас озеро шло; а от нас река пошла; туды вода кругом обошла; изо мхев вышли такие руцьи; пошла есь, так это и есь уита и другие подобные».

Местами в таком же значении употребляются формы будущего времени: «рика выпаде' в Во^ длу; рика выдёт на Корбозёра»^⁹.

Ср. у В. А. Слепцова в очерках «Владимир и Клязьма»: «[Перевозчик] на речке тут и жи­вет. Речка Пекша прозывается... позади осталась. Речка она пустая, под Юрьевым взялась да в Клязьму и пала; ну, а весной тоже люта бывает» (в речи крестьянина).

лове,— вот, что шапку сгреб в руку да по стенкг пробирается и на все стороны озирается, как волк?» (Тургенев, «Гамлет Щкгровского уезда»)*.

Сюда примыкают примеры, где значение осуществившегося действия подчеркнуто сопоставлением с прошедшим временем несовершенного вида: «Встречали кого-нибудь? — Встречал, да не встретил» (Островский, «Беспри­данница»); «Людмила принялась хохотать, jTi&na в кресло, откинулась на спинку и хохотала, хохотала» (Ф. Сологуб, «Мелкий бес»); «В этой портер­ной я обдумывал свою диссертацию и написал первое любовное письмо к Ве­ре. Писал карандашом» (Чехов, «Скучная история»)**.

Наконец, прошедшее время совершенногс вида может выражать осуще­ствившийся факт безотносительно к выражению его результата в настоя­щем, т. е. может выступать в чисто аористическом значении. Например, в рассказе Горького «Тоска»: «Где-то прокричал петух.— Неужели двенадцать уж? — спросил сам себя Тихон Павлович. Прокричал другой петух, третий... и еще и еще. Наконец, где-то за стеной во всю мочь гаркнул Рыжий, из птич­ника ему ответил Черный, и весь птичник всполошился, громко возвещая полночь».

Понятно, что в этом беглом очерке значений и употреблений формы про­шедшего времени совершенного вида на -л на исчерпаны все ее синтаксиче­ские функции (так же, впрочем, как и значения формы прошедшего времени несовершенного вида).

Еще К. Бругман, за ним Шталь, а в последнее время А. Белич подчерки­вали необходимость разграничения прямого и непрямого («индикативного» и «релятивного», по Беличу) употребления форм времени³⁶¹. В прямом, или индикативном, употреблении «всякое действие определяется по отношению к настоящему», в релятивном — по отношению к тому временному плану (прошедшему или реже — будущему), который сделан основным фоном вре­менных соотношений. Например, в «Египетских ночах» А. С. Пушкина: «Чарский был один из коренных жителей Петербурга. Ему не было еще трид­цати лет; он не был женат; служба не обременяла его. Покойный дядя его, бывший вице-губернатором в хорошее время, оставил ему порядочное имение».

В этом контексте форма прошедшего времени совершенного вида озна­чает «осуществление своего значения в то проылое время, о котором говорит­ся» (вне всякого отношения к настоящему моменту, т. е. моменту речи). Есте­ственно, что в таком релятивном употреблении форма прошедшего времени совершенного вида с перфектным значением получает значение плюсквампер­фекта, обозначая наличный в прошлом результат в отношении к совершивше­муся или протекавшему позже действию (ср. «Я упал: пуля пробила мне но­гу»). Например, в «Пиковой даме» Пушкина «Он стал думать об отставке и путешествии. Он хотел в открытых игрецких домах Парижа вынудить клад у очарованной фортуны. Случай избавил его от хлопот.

В Москве составилось общество богатых игроков, под председательством

* Ср. у Куприна в рассказе «Вред»: «Лицо его сразу изменилось, точно постарело, коротко остриженная голова ушла в плечи, глаза поту>ли, полузакрылись с усталым, болез­ненным выражением».

♦• Любопытно в этой связи вспомнить замечание К. Житомирского: «Мы не можем теперь отличить «он ушел» в смысле il s'en alia, er ging fort от <он ушел» в смысле «его здесь нет» (il s'en est alle, er ist fort) и в смысле «его здесь не было» (il s'en etait alle; er war fort; abierat). Одна­ко потребность в этих формах чувствуется в русском языке. Народ (а не писатели) уже и выра­ботал необходимые формы. «Он ушел» у него уже значит только: il s'en alia (аорист), а для ре­зультативного вида он имеет уже формы, еще не признанные литературой: «он ушедши» (il s'en est alle), «он был ушедши» (il s'en etait alle). Эти формы, без сомнения, не замедлят перейти в ли­тературный язык, как видно из уже терпимых форм: он (ыл выпивши, он был уставши и немно­гих других» ³⁶° («Молох XX века»).

славного Чекалинского... Долговременная опытность заслужила ему доверен­ность товарищей, а открытый дом, славный повар, ласковость и веселость приобрели уважение публики. Он приехал в Петербург. Молодежь к нему нахлынула...»

Релятивное, относительное употребление форм прошедшего времени со­прикасается, а иногда пересекается и даже сливается с соотносительным их употреблением для выражения одновременности, предшествования или после­довательности по отношению к другой глагольной форме времени в составе сложного синтаксического целого (особенно разнообразно — в конструкциях с союзами времени, причины и условия). Но детальное изучение всех этих синтаксических употреблений форм времени далеко выходит за рамки грам­матического учения о слове и его формах; оно относится к синтаксису.

ФОРМЫ БУДУЩЕГО И НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ

Сложной системе прошедших времен в русском языке противостоит си­стема будущего-настоящего времени с очень разнообразными и субъективно изменчивыми, подвижными значениями и оттенками.

§ 52. Описательная («аналитическая») форма будущего времени несовершенного вида

Описательная форма будущего времени несовершенного вида, состоящая из буду + инфинитив {буду учиться, будешь вести себя хорошо и т. п.), обо­значает течение действия в плане будущего, отрешенном от настоящего (ср., например: сейчас буду одеваться, т. е. еще не начииад, и я сейчас оденусь, т. е. буду одетым). В описательной форме будущего времени течение действия це­ликом относится к области будущего. Прямая противопоставленность этой формы будущего времени настоящему очевидна. В русском языке не укрепи­лось и не развилось других аналитических форм будущего времени. Правда, и в буду говорить форма буду обнаруживает некоторую синтаксическую само­стоятельность (например, в предложении Завтра я буду публично говорить об этом наречие завтра относится непосредственно к буду, а публично — к гово­рить). В диалогической речи буду может быть употреблено эллиптически и без инфинитива. Например: Будешь хорошо учиться? — Буду. Ср. «Ну, не буду, не буду» — торопливо произнесла Акулина» (Тургенев, «Записки охотни­ка»). Кроме того, в морфологическом составе формы буду легко отделить ос­нову и окончание настоящего времени (-у). Тем не менее буду не присоеди­няет никаких дополнительных лексических значений к сочетающемуся с ней инфинитиву, кроме значения будущего времени. Поэтому в буду читать нель­зя видеть свободного сочетания двух слов или двух форм. Это одна сложная (аналитическая) форма будущего времени глагола читать, это целостное грамматическое единство.

Между тем в таких словосочетаниях, как начну говорить, стану говорить, раздельность и относительная самостоятельность составных элементов гораз­до заметнее: оттенки приступа к действию, начала его течения или перехода в осуществление, выражаемые формами начну и стану, потенциально отде­ляются от обозначения самого действия в форме инфинитива. Ср. у Тургенева в «Фаусте»: «Я не стану жаловаться. Жалобы, раздражая, утоляют печаль, но не мою. Стану рассказывать». Ср.: завтра начну работу и завтра начну работать.

Грамматическая целостность описательной формы будущего времени яр­ко обнаруживается в таких примерах: «Боюсь зависти: ваше счастье будет для

меня зеркалом, где я все буду видеть свою горькую и убитую жизнь» (Гонча­ров, «Обломов»); «Да не я одна убиваться буду; убивайся же и ты до конца дней» (Тургенев, «Бежин луп>); «Что ж, будете портер пить'!..— А пожалуй, выпью» (Л. Толстой, «Севастополь в августе 855 года»).

В форме будущего времени несовершенного вида значение собственно бу­дущего времени лишь в редких случаях (при на/ичии особой модальной окра­ски) бывает несколько завуалировано оттенком неопределенной длительности (впрочем, тоже простирающейся в план будущею). Например: «Так уж я буду на вас надеяться (Сологуб, «Мелкий бес»); «Ну, возьми свои три с полови­ной, что с тобой будешь делать!» (Тургенев, <(Контора»).