Множественность н раздробленность типов словоизменения в категории имен числительных

Смешанный характер морфологического строя русских числительных на­глядно проявляется в разнообразии и пестроте их склонения. На фоне стройных систем склонения существительных и прилагательных раздроблен­ность и множественность типов склонения числительных выступает как не­сомненный симптом «лексикализации» их, т. е. как симптом выпадения числи­тельных из грамматики в словарь. Наличие изолированных групп в два-три слова или даже отдельных, единичных слов со своей собственной, манерой

* Необходимо констатировать в этом случае разрыв русского языка с традициями цер­ковнославянского (а следовательно, и греческого) языка.

** Ср., например, в современных турецких языках, где самая распространенная и общеупо­требительная система обозначений 11, 12, 13, и т. д. такова: сначала ставятся десятки, а потом единицы, например, ип ditri (т. е. десять четыре — четырнадцать) и т. п. Ср. у Пушкина в «Путе­шествии в Арзрум» описание разговора с калмычкой: «Сколько тебе лет? — Десять и восемь».

склонения подчеркивает грамматическую омертвелость форм словоизменения числительных. Черты разрушения, ярко выступающие в формах отдельных числительных, углубляются отсутствием соотносительности между разными типами склонения числительных. Вместо живых систем — кучки «лингвисти­ческой пыли».

Выделяются такие основные типы:

1. Числительное один — с формами рода и со схемой местоименного скло­
нения в единственном числе (ср. склонение местоимений сам, этот). Не под­
лежит сомнению, что употребление слова один подверглось сильному влия­
нию со стороны неопределенного члена немецкого и французского языков (ш,
einer).

2. Два-две, три, четыре. Формы этих слов характеризуются своеобразной
серией окончаний родительного, дательного и предложного падежей, несколь­
ко напоминающих склонение прилагательных (особенно местоименных):
дву-х, -м; тре-х, -м; четыре-х, -м. Но конечными гласными основы кос­
венных падежей и особенно формой творительного падежа их словоизменение
резко отличается от склонения прилагательных (двумя, тремя, четырьмя; ср.:
ливмя, стоймя и т. п.).

3. Пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, двадцать, тридцать. Все
эти числительные следуют однообразной системе склонения, напоминающей
женское мягкое склонение существительных с нулевым окончанием в имени­
тельном падеже (типа кость, тень). Но резкое отличие в ударении, которое
в косвенных падежах этих числительных неизменно падает на окончание, как
бы прикреплено к нему, подчеркивает их обособленность. Вообще у числи­
тельных ударение тяготеет к флексии (в составных словах — к окончанию не
только второго составного слова, как, например, двумстам, тремстам, тремя­
стами, о шестистах и т. п., но и первого, например, пятидесяти, пятьюде­
сятью или пятйдесятью и т. п.).

К этой системе отчасти примыкают еще две группы:

4. Числительные от одиннадцати до девятнадцати. Их отличие от группы
пять — десять сводится лишь к сохранению ударения на втором (у всех, кро­
ме слов восемнадцать и девятнадцать) и третьем от начала (у слов восемнад­
цать и девятнадцать) слоге основы (слова четырнадцать, одиннадцать имеют
ударение на корневом элементе, в остальных ударение падает на аффикс -на-).

5. Числительные пятьдесят, шестьдесят, семьдесят, восемьдесят. В них
склоняются обе части, причем косвенные падежи суффикса -десят превра­
щаются в формы слова десять. Главное ударение сохраняется на окончании
первой части {пятидесяти, семьюдесятью и т. п.).

6. Отдельную морфологическую группу образуют числительные двести,
триста, четыреста. В них склоняются оба составных элемента, причем в кос­
венных падежах суффиксы -сти, -ста превращаются в формы множественного
числа слова сто: сот, стам, стами, стах (с переносом ударения всего слож­
ного слова на окончания, кроме родительного падежа — двухсот).

7. Близко к предшествующей группе стоят числительные пятьсот — де­
вятьсот. Их отличия обусловлены грамматическими свойствами числи­
тельных пять, шесть, семь, восемь, девять, составляющих первую часть этих
сложных слов. В них изменяются обе части сложения с сохранением ударения
на окончаниях второго компонента во всех падежах, кроме родительного (пя­
тисот, пятистам и т. п.).

8. Обособленно стоят два соседа в числовом ряду десятков: числительные
девяносто и сто, каждое из них располагает единственной формой косвенных
падежей: девяноста и ста.

9. Параллель к ним представляет сорок с косвенным падежом сорока.

10. Совсем изолировано числительное полтора — полторы, сочетающееся

с родительным падежом единственного числа имени существительного. Об­щий косвенный падеж полутора сочетается с формами существительных мно­жественного числа (эти полтора килограмма, этим полутора килограммам). Впрочем, при родительном падеже полутора, очень редко при женской форме полуторы (в просторечии же полтора — полторы, т. е. как в им. п.) имя суще­ствительное — без прилагательного — может стоять в родительном единствен­ного числа: От нас до ближайшей деревни не более полутора часа ходьбы; в течение какого-нибудь полутора часа; От нас до ближайшей деревни будет не более полуторы версты*¹. Форма родительного единственного женского рода полуторы, мало употребительная еще в самом начале XX в., по-видимому, совсем исчезает. Вместо полуторы в просторечии применяется полторы. По-видимому, здесь частично намечается тенденция к употреблению полтора в качестве общей формы косвенного падежа без различия родов.

11. Морфема пол- с косвенным падежом полу- (в просторечии пол- неиз­
менно), при этом пол- требует родительного падежа, а косвенный падеж полу-
является согласуемой морфемой {полдня потратить на поиски; ср. около по­
лудня). Впрочем, пол- и полу- все более превращаются в неизменяемую пер­
вую часть составных слов со значением половины или середины чего-нибудь:
полукруг, полдень, полночь и т. п.*

12. Промежуточное положение между группами количественных числи­
тельных и собирательных занимают формы слова оба — обе, косвенные паде­
жи которого с основами обои- и обей-** следуют системе склонения место­
именных прилагательных, общей для всех собирательных числительных.

§ 12. Группа собирательно-разделительных имен числительных

К категории имен числительных наряду с обозначениями чисел относится группа собирательно-разделительных числительных***, распадающихся на два разряда: 1) двое, трое; 2) четверо, пятеро, шестеро, семеро, восьмеро, девяте­ро, десятеро (где явственно выступает суффикс -еро). В индивидуальной речи возможны новообразования с этим суффиксом -еро, вроде восемнадцатеро и т. п. Принадлежность этих собирательных слов к категории числительных доказывается совокупностью морфологических примет: 1) отсутствием форм рода; 2) неспособностью иметь в качестве определяющего слова имя прилага­тельное (кроме весь); 3) отсутствием форм числа, так как их номинативы своим внешним видом вызывают представление о форме единственного числа среднего рода, а косвенные падежи их заимствуют свои окончания из склоне­ния прилагательных во множественном числе: четверо, четверых, четверым,

* Необходимо отметить морфологические своеобразия сложения числительной морфемы пол- с именами существительными. Номинатив образуется соединением пол- с родительным па­дежом существительного: полминуты, полведра, полчаса (ср.: эти полминуты; за зти полчаса; прошло целых полминуты). К косвенным падежам существительного присоединяется количе­ственный префикс полу- (в течение этой полуминуты; в продолжение первого получаса; этого по­луведра); но иногда возможно в разговорной речи и неизменное пол- (не забуду этой полминуты; полудня и полдни, но к полудню; пополудни; в полверсте и полуверсте и т. п.; полночь, полночи, но полуночи). Ср. также: полгода, в течение полугода и т. п., но множественное полугодия, полугодий и т. п.-¹" Ср. формы согласования: «У тебя полголовы седая, а между тем куда ты ни оборо­тишься, всюду у тебя скандал» (Лесков, «Соборяне»).

** Ср. остаток местоименного прилагательного обой- в идиоме обоего пола.

*** Миклошич в «Vergleichende Grammatik der slavischen Sprachen» (Wien, 1879, 4, гл. З) на­зывает числительные типа двое, трое и т. п. distributiva (разделительными). В современном рус­ском языке собирательное значение возобладало в этих словах над разделительным. Однако употребление двое, трое и т. п. в сочетании с pluralia tantum (двое ножниц, трое саней и т. п.) явно основано на старом дистрибутивном значении этих числительных.

В. В. Виноградов 257

четверыми* и т. п.; 4) резким контрастом между формой именительного-ви­нительного падежа, с которой сочетаются существительные в родительном падеже множественного числа, и формами косвенных падежей, в которых эти собирательные слова согласуются с определяемыми существительными: че­тверо сыновей, но лишился троих сыновей; 5) смешанным характером системы словоизменения, сочетающей номинатив на -е, -о с формами косвенных паде­жей по склонению прилагательных множественного числа.

Собирательно-разделительные числительные гораздо «субстанциональ-нее», предметнее, чем прямые обозначения чисел (ср.: пятеро и пять, двое и два и т. п.). В применении к лицам собирательные числительные приобре­тают яркий отпечаток субстантивности (вне связи с родительным падежом): семеро одного не ждут; «И вместе трое все в него [в воз] впряглись» (Кры­лов); у Тургенева в рассказе «Муму»: «Одаренный необыкновенной силой он работал за четверых» и т.п. Ср. в «Чапаеве» Д. Фурманова: «Вот кинулись все четверо, поплыли. Двоих убило в тот же миг, лишь только коснулись во­ды. Плыли двое, уже были у самого берега — и в этот момент хищная пуля ударила Чапаева в голову».

В значении и употреблении собирательно-разделительных числительных обнаруживаются категории лица и совокупности, характерные для имен существительных. Эти собирательно-количественные слова сочета­ются главным образом с обозначениями лиц. Например: «У ней было четверо сыновей, в том числе и мой отец, все четверо были отчаянные игроки» (Пушкин, «Пиковая дама»).

Однако категория лица у них не совпадает с категорией лица имен суще­ствительных. В этих числительных сохранились отражения более древнего по­нимания категории лица. Числительные двое, трое, четверо и т. п. сочетаются сименами лиц только мужского рода: двое детей, двое ребят; однако дети и ребята здесь надо понимать как формы, подводимые под кате­горию собирательности. Имена женского рода, так же как имена животных и неодушевленных, не могут иметь при себе таких числительных; ср.: две женщины, два вола, три волка ^w. Очевидно, что в оборотах двое мужчин (но две женщины), трое крестьян (но три крестьянки) и т. д. пережиточно отра­жается та стадия в развитии языка, когда категория одушевленности еще не сложилась, а категория лица охватывала названия лиц только мужского пола. Впрочем, в современной разговорной речи иногда употребляются и сочета­ния: четверо женщин («в комнате нас было четверо женщин»), пятеро сту­денток и т. д. Любопытно, что и числительные два, три, четыре в сочетании с названиями животных (очевидно, под влиянием таких случаев употребления составных числительных, как: Колхоз насчитывает двадцать две коровы, сорок две лошади и т. п.) употребляются в разговорном языке в винительном падеже прямого объекта вместо ожидаемого родительного одушевленности: Я видел две коровы; Я встретил три кошки⁴⁰.

Намечавшееся в газетных стилях второй половины XIX в. распростране­ние этого оборота и на категорию лица встретило решительный отпор со сто­роны пуристов⁴¹ (но ср., например, в составных количественных обозначе­ниях: Можно принять сто четыре студента и т. п.). Проф. Р. Кошутич констатировал, что слова из категории лица (в противоположность названиям животных) в языке образованных людей первой четверти XX в. не были охва­чены этим процессом нивелировки лиц и предметов при счете. Нормой и

* Впрочем, в современном языке формы творительного множественного четверыми, пятерыми, шестерыми и т. д. малоупотребительны; вместо них говорится: четырьмя, пятью, шестью и т. п.

теперь остаются конструкции с родительным падежом прямого объекта: Я видел двух детей, трех сестер и т. п.

Собирательно-разделительные имена числительные двое, трое, четверо сочетаются также с существительными pluralia tantum. Например: двое суток, трое саней и т. п.* По-видимому, это употребление к половине XIX в. вытес­нило в литературном языке старые формы числительных-прилагательных двои, трои и т. п. Ср.: «Остановимся, может быть, сутки на двои» (Фонви­зин); «Он мог так пробыть хоть трои сутки» (Гончаров).

В первой трети XIX в. еще употреблялись обе формы: двое и двои, но уже в «Практической русской грамматике» Н. И. Греча обнаруживается склон­ность к смешиванию этих двух типов (т. е. двое, трое, четверо и т. п. с двои, трои, четверы и т. п.). Указывая на то, что двое, трое, четверо, десятеро, се­меро «служат для обозначения числа предметов одушевленных, личных, а двои, трои, четверы — для исчисления имен, употребляемых только во мно­жественном числе»⁴³, Греч предписывает сочетать и те и другие формы с ро­дительным падежом множественного числа: двои часов, трои саней, четверы ножниц. Ср. у Пушкина: «Сделаны были трои триумфальных ворот» («Мате­риалы для истории Петра I»); у Гончарова: «Знаменитые отпиратели всяких дверей и сундуков... пробились трои суток... и объявили замок неотпи-раемым» («Фрегат Паллада») и т. п.**

Однако А. X. Востоков («Русская грамматика», § 44, 1, 6), а за ним и Павский стремятся разграничить употребление двое, трое и т. п. и двои, трои и т. п.: «... двое прикладывать к одушевленным существам и сочетать с родительным падежом, а прилагательные двои прикладывать к неоду­шевленным и сочетать с ними в одном падеже и числе. Например: двое то­варищей, двое слуг, двои сапоги, двои рамы, двои очки»⁴⁴.

Позднее К. С. Аксаков констатировал: «Мы употребляем двое... Мы не смеем употребить двои... но народ употребляет обе формы, он говорит: двои ключи. Образованный или лучше испорченный наш язык оскорбляется таким выражением и называет его простонародным... Наше употребление: двое — не смело и даже смешно, мы говорим: двое молодцов, но не скажем двое человек, не скажем двое женщин, двое ведер, предаваясь какому-то темному и прихот­ливому такту слуха, привычки»⁴⁵.

Формы двои, трои, четверы и т. п., вытесненные омонимическими форма­ми двое, трое и т. п., вымерли, так как противоречили основному принципу категории числительных — принципу грамматического разрыва между но­минативом и косвенными падежами. Но в современном языке при pluralia tantum собирательные числительные, кроме двое, трое, четверо, употребляют­ся наряду с простыми числовыми обозначениями. В сочетании двое, трое, че­тверо суток, ворот и т. п. совсем недопустима замена двое, трое, четверо че­рез два, три, четыре. Начиная с пяти возможны параллельные конструкции: пять суток и пятеро суток, шесть ворот и шестеро ворот и т. п. По-видимо­му, пять, шесть ворот и т. п. гораздо нормальнее, чем пятеро, шестеро во­рот. В косвенных падежах употребление простых числительных при pluralia tantum явно предпочитается: при помощи двух щипцов, с тремя ножнищми, на четверых воротах ⁴⁶, с семью дверями и т. п. Формы косвенных падежей от пятеро, шестеро и т. п. в связи с существительными pluralia tantum, по-види­мому, вовсе не употребительны.

* Любопытно, что двое, трое, четверо и т. п. в применении к парным предметам могут обозначать, в отличие от числительных два-две, три, четыре, две, три пары чего-нибудь: двое брюк, двое сапог, двое перчаток и т. п.⁴²

** О возникновении оборотов двои, трои с родительным падежом множественного числа см.: Шахматов А. А. Исследование о двинских грамотах XV в. А. А. Шахматов видел здесь ре­зультат взаимодействия оборотов два часа и двои сутки, т. е. перенос родительного падежа из конструкций с два, три и т. п. на формы с двои, трои и т. п. (с. 128—129).