Омельченко О. А. «Законная монархия» Екатерины Второй: Просвещенный абсолютизм в России. М., 1993. С. 240.
похитителей оныя».4 Здесь-то Екатерина II, по-видимому, и усмотрела угрозу самодержавной власти. Кажется, ее опасения имели под собой основания. Императорский совет в редакции Панина стал бы играть большую роль в законодательстве — одно из поло- *' жений учреждения Совета позволяет понимать право императрицы подписывать указы только после одобрения их Советом.5
В итоге 15 декабря 1763 г. появился манифест, в котором о Совете не было сказано ни слова. Сенат был поделен на 6 департа- ' ментов, в системе управления резко усилена роль доверенного лица — генерал-прокурора Сената, который видел полномочия Сената, как и хотела видеть их Екатерина II: «Сенат установлен для исполнения законов, ему предписанных».6 Как отмечал А.А.Ки- ;i зеветтер, «отпрянув от всего, что могло бы хотя отдаленно напоминать о подготовке какой-то политической реформы», Екатерина на этом этапе ограничилась административными преоб-?; разованиями.7
В той же статье А. А. Кизеветтер показал, что в первое пяти- \
летие царствования Екатерины II (до 1767 г., когда собралась Ко- ■
миссия по составлению Уложения) ее политика была прямым про
должением политической линии ее предшественников на троне,
идет ли речь о социальном, церковном или государственном ас-'
пекте политики.8 Это действительно так — в продолжение своегд!
царствования Екатерина II во многих направлениях развивала;!
традиции и сохраняла стереотипы самодержавия своих предшест-1
венников. Вместе с тем именно в эти же годы закладываются те 1
принципы политики, которые были направлены на реформирова- |
ние власти и общества, что, собственно, и сделало Екатерину If |
одним из выдающихся реформаторов России. |
Первое и самое главное направление реформаторской мысли,,! императрицы состояло в обосновании концепции незыблемого, не^ j реформируемого по своей сути самодержавия новыми идеологическими и правовыми доводами, помимо тех, которые уже давно,, использовались русским правом и публицистикой XVIII в. (тео-л логическое обоснование, естественное право, концепция харизма-^ тического лидера — «отца» или «матери» Отечества, формули-г рование «обязанностей» монарха и т. д.). Так, при Екатерине Ш становится популярным высказанный еще В. Н. Татищевым* «географический аргумент», обосновывающий самодержавие как,< единственно приемлемую форму правления для страны таких.-масштабов, как Россия.9
4 Бумаги, касающиеся предположения об учреждении Императорского совета, и о разделении Сената на департаменты // Сб. РИО. СПб., 1871. Т. 7. С. 208.,.;
Чечулин Н. Проект Императорского совета в первый год царствования Ека-i терины II // ЖМНП. 1894. Март. С. 72.
ПСЗ I. Т. 16. № 11989; История Правительствующего Сената. СПб., 1912. Т. 2. С. 387; Сб. РИО. 1871. Т. 7. С. 347.
Кизеветтер А. А. Первое пятилетие правления Екатерины II // Сб. статей*; посвященных П. Н. Милюкову. Прага, 1929. С. 314.
Там же. С. 322—323. 'Л
Секретнейшее наставление кн. А. А. Вяземскому // Сб. РИО. Т. 7. С. 347.'if
166 '!
Но все же главным можно считать вполне успешную попытку приспособления к условиям России идей просветителей — госу-дарствоведов, активно работавших над общими правовыми проблемами, нормами легитимности власти, комплексом прав граждан. Центральным документом, в котором новая политическая доктрина Екатерины II была выражена наиболее ясно и последовательно, стал «Наказ Комиссии о сочинении проекта нового Уложения» — один из самых изучаемых в исторической науке источников.10 Наказ был написан самой императрицей в 1764— 1766 гг. и представлял собой талантливую компиляцию трудов Ш. Л. Монтескье, Ч. Беккариа, Э. Люзака и других правоведов и философов. Благодаря Наказу Екатерины, открывшему новую страницу в истории русского права, и многочисленным законам, вытекавшим из принципов Наказа, в России осуществилась правовая регламентация самодержавия, которая в следующем, XIX в. отлилась в формулу 47-й статьи «Основных законов Российской империи». Согласно этой статье, Россия управлялась «на твердом основании положительных законов, учреждений и уставов, от самодержавной власти исходящих».
Именно разработка целостного комплекса позитивно выраженных, положительных правовых норм, обосновавших и развивших первейший «фундаментальный» закон о том, что монарх является «источником всякой государственной власти» (ст. 19 Наказа), и стала главной задачей Екатерины II. «Просветительская» концепция самодержавия включала признание основой жизни общества законность, законы, установленные просвещенным монархом. Идея просвещения людей вообще, идея прогресса как движения от дикости к цивилизации, от темноты к свету, от суеверия к знанию на «государственном уровне», трансформировалась в идею воспитания «новой породы людей», просвещения общества, подданных просвещенного монарха. Монтескье утверждал: если монарх намерен просвещать подданных, то это невозможно осуществить без «прочных, установленных законов».
Согласно идеям Екатерины II, закон пишется не для монарха. Единственным ограничением его власти могут служить его же высокие моральные качества, образованность. Просвещенный монарх, обладая высокой культурой, думая о подданных, не может поступать как неотесанный тиран или капризный деспот. Юридически это выражается, согласно ст. 512 Наказа, словами о том, что власть просвещенного государя ограничивается «пределами, себе ею ж самой положенными».11
Вся система государственных учреждений, по мысли Екатерины II, — суть лишь механизмы реализации верховной воли просвещенного самодержца в жизнь. В этой системе нет и следа учреждений, которые бы могли в чем-то оппонировать верховной власти. Такая важная, ключевая функция государства, как защи-
10 Наиболее полный список литературы см. в кн.: Омельченко О. А. «Закон
ная монархия»... С. 406—407.
