Модель переработки информации для лексикона правого полушария

Лексическая единица проходит несколько сту­пеней переработки от перцептивного регистра до семантического извлечения. Эти ступени и их функ­циональные компоненты представлены на рис. 1. Блоки представляют функциональные единицы (..), не ука­зывают на локализацию механизмов мозга, а скорее отражают выявляемые в эксперименте компоненты и связи. В модели на рис. I выделено сенсорное хра­нение, в котором анализируемый перцептивный образ стимула сохраняется менее секунды, и кратковре­менное хранение, в котором осуществляется первона­чальное декодирование. Декодированная информация затем поступает в основной лексикон долговременной памяти, где хранятся значения слов. Переход осуще­ствляется через одну из нескольких модально- и функ-

¹ Zaidel E. Lexical organisation in right hemisphere // Buser R., RougelP (eds.). Cerebral correlates of conscious txperience. Elsevier, 1978.

 

ционально-специфических систем: визуальную, слу­ховую, фонетическую, семантическую Фонетическая система обладает конструктивным лингвистическим анализатором, который может быть использован для реверберации слуховых стимулов в кратковременной памяти при необходимости их более длительного со­хранения (R.G.Growder, 1953). (...)

Фонетическое декодирование. Есть несколько кос­венных свидетельств, что ПП «воспринимает» слова скорее акустически, чем фонетически, что извлече­ние значений слов скорее связано с их акустическим гештальтом, чем с анализом фонетических призна­ков. (...)

Одним из свидетельств являются результаты ди-хотического прослушивания. Показано, что в ПП слова декодируются путем переработки слуховых паттернов, в то время как левое полушарие осуществляет катего­риальное восприятие и выявление фонетических при­знаков.

Чтение и слуховой словарь. ПП может извлекать информацию из внутреннего лексикона, опираясь на орфографическую информацию. (...)

Другими словами, визуальный словарь ПП не имеет графемно-фонемного сопоставления, по­добного тому, какое демонстрируют начинающие чтецы, декодируя написанное слово посредством произнесения его вслух. (..) Это означает, что ПП оперирует со своим визуальным словарем незави­симо от слухового словаря, в другом когнитивном аспекте. (...)

Поскольку работа ПП не опирается на исполь­зование правил графемно-фонемного отнесения, то слово «узнается» им орфографически как визуаль­ный гештальт, который не связан с соответствую­щим лингвистическим морфемным представлением. Гештальтное узнавание написанных слов в ПП означает что-то более абстрактное, чем просто ассоциирование значения слова с определенным сенсорным шаблоном, поскольку ПП может запе­чатлевать слова в различных орфографических фор­мах (большой, маленький шрифты, разные формы букв). (...)

ПП выполняет свою задачу по пути «орфогра­фия—значение—картинка» и «звук—значение—ор­фография» (в текстах по соотнесению стимула с картинкой и написанным словом), а не по пути «кар­тинка—орфография» и «орфография—звук».

Это означает, что ПП может осуществлять лек­сическое декодирование прямо из орфографической репрезентации без использования перекодирования в фонологическую форму. (...)

заключение

Если мы рассмотрим профиль переработки и по­нимания речи в разных возрастных группах для ПП, то увидим, что профиль ПП не совпадает с возраст­ным профилем и что ПП демонстрирует уникальную стратегию и делает ошибки, непохожие на то, что наблюдается у детей (E.Zaidel, 1978). Таким образом, нельзя сказать, что язык латерализован только в ле­вом полушарии. Хотя и показано, что фонетический и синтактический анализ связан с ЛП, обширные лек­сические структуры есть и в ПП. Структура лексикона ПП уникальна, так как имеет строго ограниченный доступ к вербальной кратковременной памяти и не имеет ни фонетического декодирования, ни правил перевода графем в фонемы. Остается неясной адап­тивная значимость этой уникальной языковой орга­низации и ее роль в нормальном функционировании

 

Рис. 1. Модель памяти для лексической организации правого полушария

натурального языка, Ясно, что ПП может играть роль в начальной стадии понимания языка, обеспечивая бы­струю ориентацию в повторяющихся лингвистических паттернах или гештальтах, как слуховых, так и визуаль­ных, и регулируя экстралингвистический контекст со­общения. В связи с латерализацией речи в онтогенезе видно, что механизмы по переработке лингвистической информации в каждом из полушарий, хотя и специа­лизированы от рождения, тем не менее дают воз­можность пластических изменений в случае ранних повреждений мозга.

Результаты показывают, что речевые способности ПП и их роль в восстановлении при афазии обуслов­лены индивидуальными различиями. Лингвистическое понимание у афазиков не является идентичным пони­манию при изолированном ПП, так как имеется оста­точный эффект от функционирования ЛП, компен­сация от ПП и, возможно, патологическое торможение ПП левым полушарием. Одним из таких эффектов может быть наличие речевой поддержки у афазиков со стороны ПП и полное ее отсутствие при комиссу-ротомии (E.Zaidei 1975). Это указывает на фундамен­тальное различие в нейронной организации речи и восприятия языка. Первая четко представлена даже в

расщепленном мозгу, вторая представлена билатераль­но и связана с межполушарной кооперацией. Только при поражении «речевой зоны» в ЛП проявляется спо­собность ПП к пониманию речи.

Профиль ПП показывает ряд диссоциаций меж­ду компонентами языковой системы. Например, неврологически показана независимость речи и по­нимания языка, относительная независимость слу­хового и визуального лексикона. Эксперименты ука­зывают на возможную независимость некоторых лингвистических и определенных (например, Ж.Пиа­же) когнитивных структур. В общем можно реин-тсрпретировать взгляд Н.Хомсхого на связь язша И мозга. Согласно Н.Хомскому, ЛП обеспечивает врожденные, высокоспсциализированные лингвисти­ческие механизмы, парадигматические функции ко­торых заключаются в фонетическом и синтаксичес­ком декодировании и анализе. ПП, со своей стороны, дает ограниченную лингвистическую компетенцию, которая может потребоваться для более общих (не­лингвистических) целей когнитивного аппарата, че­рез повторное представление опыта и формирование ассоциаций.

т.в.рябова (Ахутинл) механизм порождения речи по данным афазиологии¹

Для научного обоснования методики обучения иностранному языку необходимо знать не только за­кономерности процесса приобретения речевых умении и навыков, но и четко представлять механизм «гово­рения» как на иностранном так и на родном языке Чем точнее будут наши знания по этим вопросам, тем шире будут наши возможности к созданию совершен­ной методики, тем эффективнее в конечном счете будет процесс обучения

Однако современная психолингвистика — наука, которая занимается вопросами протекания речевой деятельности, — не выработала еще единой целост­ной системы взглядов на механизм порождения и восприятия речи Б ее арсенале имеется пока лишь не­сколько гипотез, экспериментальная проверка которых еще не привела к определенным однозначным выво­дам, поскольку не найден такой критический экспе­римент, который дал бы возможность подтвердить одну гипотезу и отвергнуть другие

В то же время существует «природный экспери­мент», который позволяет приблизиться к решению этой задачи Таким экспериментом явпяются случаи особого речевого расстройства — афазии При афазии в рез>тьтате поражения определенных зон коры го-ювного мозга нарушаются определенные звенья ре­чевого механизма Проанализировав, какие звенья страдают при различных формах афазии, мы можем сделать некоторое заключение о составе звеньев рече­вого процесса Разумеется, в таком случае точность наших выводов о механизме речи будет зависеть от точности анализа афазичсских расстройств

Современная нейропсихология рассматривает ре­чевую способность как одну из сложных функциональ­ных систем включающую в свои состав много звеньев и опирающуюся на совместную работу многих участ­ков коры головного мозга, каждый из которых выпол­няет свою особую роль (АРЛурия, 1962, 1963) При поражении любого из участков страдает вся речь в це­лом, но каждый раз это нарушение специфично оно зависит от того, какую «собственную функцию» выпол­нят данный участок, какие вторичные системные нару­шения он вызвал, какие функциональные перестройки возникли в результате этого Таким образом, внешняя картина афазического расстройства складывается из первичных вторичных и третичных факторов и для выделения первичного дефекта необходим специаль­ный, т н «факториальныи», анализ Только такой ка­чественный стр>ктурныи анализ позволяет проникнуть как в механизм нарушения, так и в механизм нор­мальной деятельности функции Не снимая трудностей переноса данных патологии на норму, факториальныи анализ делает его принципиально возможным Заслуга обоснования и разработки такого анализа принадле­жит в первую очередь проф А Р Лурия Его исследования нарушении высших корковых функции и, в частнос­ти, речи позволяют сделать определенные заключе­ния о механизме речевого процесса в норме

¹ Вопросы порождения речи и обучения языку / Под ред А А Леонтьева Т В Рябовой М Изд-во Моек ун-та 1967 С 76—92

 

В этой статье мы попытаемся подытожить тс вы­воды о механизме порождения речи, которые вытекают из концепции А Р Лурия о структуре афазических на рушении Для этого мы последовательно рассмотрим все вилы афазий, выделяемые АР Лурия, и просле­дим, какое ведущее языковое нарушение вызывается первичным дефектом деятельности мозга и как оно влияет на экспрессивную речь Таким образом мы по­пытаемся выяснить, какие эпсмснты необходимы для нормального процесса порождения речи

Рассмотрение видов афазии мы начнем с той груп­пы, которая характеризуется нарушениями преиму­щественно экспрессивной речи

динамическая афазия

Синдром динамической афазии возникает при по­ражении областей лобной доли левого полушария, расположенных кпереди от «зоны Брока» Проявления этой формы афазии весьма разнообразны от очень легких, почти незаметных для постороннего наблюда­теля нарушении до грубого распада экспрессивной речи Общим для всех форм динамической афазии является то, что у больных при отсутствии развернутой фразо­вой речи нет трудностей в повторении в назывании, в понимании речи, то есть > них нет ни сенсорных, ни акустико-мнестических нарушении и нет или почти нет моторных нарушении Такие больные легко пере­числяют дни недели, месяцы, им доступно воспроиз­ведение упроченных штампов (речевые стереотипы, поговорки, стихотворные строчки) они без труда от­вечают на тс вопросы, которые не требуют распрост раненного ответа Речевые трудности у этих больных появляются лишь при необходимости построить ак­тивное развернутое высказывание Такие больные не могут подробно рассказать о себе, пересказать увиден­ное или услышанное, написать письмо

В целях анализа из разнообразных проявлении динамической афазии можно выделить два различных варианта Один из них ближе к явлениям общей аспонтанности, возникающей при более передней локализации, второй —- ближе к эфферентной мотор­ной афазии, вызываемой бодее задними нарушения­ми В клинической практике оба варианта встречаются чаще всего вместе Но обычно один из вариантов пре­обладает Описывая их отдельно, мы несколько схема­тизируем материал, но это неизбежно при любом анализе

Первый вариант динамической афазии Как пишет А Р Лурия «В группу лобных "динамических афазии" входят и такие варианты, при которых вся картина начинает сводиться к глубокому нарушению активно­го, плавно развертывающегося речевою процесса Обычно за этим нарушением стоит распад единства мышления и речи, проявляющийся в резком затруд­нении создания речевого "замысла"» (А Р Лурия, 1947, с 98-99}

Нарушения замысла могут быть разными по сте­пени выраженности в тяжелых случаях больной вооб­ще молчит и не пытается начинать говорить, в более легких случаях нарушение может быть почти незамет­ным для постороннего наблюдателя, проявляясь лишь при необходимости планировать достаточно разверну­тые высказывания (Такие больные не могут составить сочинения, связно рассказать сюжетную картинку, но относительно легко составляют рассказ по серии кар­тинок, где последовательность картинок создает план рассказа)

По словам А Р Лурия, «эти ботьные жалуют­ся на какую-то "пустоту в голове", отмечают что их мысль "стоит, не двигается", что они испытывают большое затруднение, когда им нужно начать что-нибудь активно рассказывать Они указывают на то, что j них отсутствует ясное внутреннее представле­ние о том, что им предстоит сказать ("Раньше я ясно знал, что мне нужно сказать вот так и вот так, а теперь хочу начать, а впереди — ничего, пустота")» (там же, с 99)

А Р Лурия высказывает предположение, что у боль­ных с этой формой афазии страдает внутренняя ди­намическая схема высказывания, в результате чего < общая мысль, не воплощающаяся в известную внут­реннюю речевую схему, не выходит за пределы об­шей, неоформленной интенции» (там же, с 99) и не может служить поэтому основой для построения вы­сказывания По мнению А Р Лурия, это нарушение вы­зывается распадом внутренней речи, которую он вслед за Л С Выготским рассматривает как производное от внешней речи образование, отличающееся отнес своей структурой и функциями Согласно этой точке зрения, внутренняя речь непосредственно связана с сокраще­нием развернутого предложения до общей смысловой схемы и развертыванием обшей смысловой схемы до целого высказывания (Л С Выготский, 1956, АР Лу­рия 1947, 1962)

Таким образом, у больных, страдающих лобной динамической афазией, грубые дефекты активного построения развернутой экспрессивной речи вызыва­ются распадом тех сокращенных внутренних речевых схем, которые служат основой для развертывания выс­казывания из этого следует, что внутреннереневая схема высказывания является необходимым звеном порож­дения речи

Второй вариант динамической афазии как мы уже указывали выше, близок эфферентной моторной афа­зии Общим для обоих видов афазии является патоло­гическая инертность, которая в синдроме эфферентной моторной афазии проявляется ярко во всех пробах, а при динамической афазии — лишь в усложненных

Отличие этого варианта динамической афазии от первого заключается в том, что у больных со вторым вариантом динамической афазии меньше выражены дефекты речевой инициативы, но зато резче проявля­ются трудности s грамматическом построении фразы Хотя речь бопьных первой группы грамматически уп­рощена и в ней нет сложных «дистантных» и «инвер­тированных» конструкции, но аграмматизмов в ней нет или почти нет В то же время в речи больных вто­рой группы нередко появляются ошибки в согласо­вании управлении, в порядке слов, в употреблении вило временных форм глагола Больные затрудняются и в выпотнении изолированных грамматических опе­рации образовании родственных слов, склонении существительных спряжении глаголов Все эти дан­ные свидетельств) ют о глубоком распаде граммати­ческого строя речи у этих больных

Подытоживая вышеизложенное, мы можем за­ключить, что для обоих вариантов динамической афа­зии характерно нарушение активной развернутой речи при сохранении речевых стереотипов и «рядовой речи» (перечисление дней недели и т п) Но если в первом варианте это объясняется нарушением внутренне-ре­чевой схемы высказывания, то во втором — наруше­нием грамматического структурирования Этот вывод заставчяет предположить что в механизме порождения речи есть звено грамматического структурирования грамматической схемы предложения