Хорошо забытый хороший прыжок

Прыжок, подразумевающийся в названии сюжета {рис. 128), был в ходу в 70-х годах, и с тех пор довольно прочно забыт. К этому, действительно, есть определенные основания: мышечный аппарат гимнаста, гимнастки в наскоке на руки работает здесь не так эффек-

тивно, как в наскоке с прогиба­нием (140), само отталкивание выглядит не таким мощным, что объясняется функциональными различиями при работе двига­тельного аппарата при сгибании и разгибании тела. Кроме того, «ямаситу», а речь идет именно об этом прыжке, более удобно выполнять толчком о ближнюю часть коня, а это визуально изменяет пролет вперед за снаряд и снижает впечатление от второй полетной фазы (что, впрочем, не относится к женс­ким прыжкам).

Однако, у «ямаситы» есть ценные качества, которые лю-

ПРЫЖОК

бой грамотный гимнаст, тем более специалист, должны хорошо по­нимать.

Дело в том, что техническая форма «ямаситы» — единственная в переворотах вперед, где отталкивание руками выполняется за счет разгибания тела, а не сгибания, как в традиционном перевороте. Из рисунка можно видеть, что после низкого быстрого наскока на руки (к.к. 1—2) гимнаст (гимнастка) переходит в «закрытое» положение (к. 2). Тело слегка согнуто, напряжено, приход на руки должен быть достаточно жестким. Далее неизбежно следует фаза амортизации, в которой гимнаст, под воздействием инерционного напора дополни­тельно сгибается (к.к. 2—3), «проседает» в плечах и т. д. В этой фазе очень важно сохранить высокий тонус всего мышечного аппарата и «жесткость» системы в целом.

К моменту окончания амортизации (к. 3) тело больше поднимает­ся над опорой, и начинается собственно выталкивание, в исполнении которого вновь принимает участие практически весь двигательный аппарат гимнаста. Как и всякое отталкивание, оно построено на быс­тром выпрямлении тела, но здесь это, как уже отмечено, разгиба­ние³⁴. При этом ноги гимнаста совершают быстрое обгонное движе­ние вверх-вперед и, в отличие от традиционной техники переворота* содействуют вращению тела в основном направлении — вперед. Ина­че говоря, при такой технике отталкивания руками все его компо­ненты «идут в дело», помогают исполнению программного вращения в перевороте!

Ну и что, скажет скептик, разве в целом есть выигрыш? Разве «ямасита» стал перспективным прыжком?

Конечно, все приходится взвешивать, ну а точки над «Ь> ставит сама жизнь, практика. Тем не менее, мы склонны защищать и рекла­мировать «ямаситу». Прыжок может давать блестящие результаты, если им правильно пользоваться.

Действительно, в общей мощности полета «ямасита» обычно про­игрывает общепринятому перевороту, хотя и это — не закон. Дей­ствуя смело, быстро набегая на мостик, применяя жесткий низкий наскок без утрированного движения плечами вперед, можно (и дол­жно!) добиться отличного, высоко-далекого полета.

Главное же в том, что отталкивание руками в «ямасите» очень эф­фективно в отношении создания вращения в полете, и в этом отно-

³⁴ Мы имеем в виду, прежде всего, анатомическое разгибание в тазобедренных и межпозвонковых суставах. Имеющее при этом место выпрямление тела за счет работы плеча физически не менее важно, но (терминологически) это сгибание.

________________________________ 144. Тот самый «цукаха р а»

шении данный способ построения отталкивания гораздо рациональ­нее обычного. Автор помнит как на основе «ямаситы» даже не очень сильные мастера легко делали такой прыжок, как переворот—двой­ное сальто вперед.

Как говорится, новое — хорошо забытое старое. Настоятельно со­ветуем наиболее инициативным специалистам внимательно при­смотреться к схеме «ямаситы»: используя возможности в техничес­кой и скоростно-силовой подготовке современных гимнастов и гим­насток, вполне возможно «влить молодое вино в старые мехи». При этом заметим, что это в полной мере (а может быть и в большей) отно­сится к гимнасткам. Именно в условиях прыжков через продольного коня наиболее выигрышные особенности «ямаситы» могут быть ус­пешно реализованы.

144. ТОТ САМЫЙ «ЦУКАХАРА»

Прыжок под названием «цукахара», кажется, не требует коммен­тариев. Но это только кажется. В действительности, многое, из свя­занного с этим прыжком, заслуживает разговора.

Прежде всего, отметим, что первым исполнителем прыжка «полу­переворот вперед с поворотом кругом и полтора сальто назад» был, конечно, не Мицуо Цукахара. Уже до него этот прыжок делался в СССР, сначала Александром Углевым, а затем и другими гимнаста­ми. Лишь отсутствие громкого имени мешало им «запатентовать» свой «фирменный» прыжок.

Прыжок, вынесенный на международную арену японским масте­ром, положил начало существованию нового профиля прыжковых движений, особенность которых не только в наличии сальтового ус­ложнения с вращением назад в полете, но и в том, что при отталкива­нии руками {рис. 129т с. 346) в перевороте впервые был применен «курбет», то есть бросковое движение ногами назад, по направлению сальтового вращения.

По поводу этого компонента техники, тренеры, не склонные мыслить гибко и представляющие себе «курбет» исключительно в форме движения, исполняемого из стойки на руках, никак не могли представить себе рациональной техники «цукахары». Им казалось, что бросок ногами будет непременно идти вниз, «в пол» (к. 2-а) и давать, соответственно, недопустимо низкое и короткое движение. Однако, это вовсе не так.

Вспомним, как это должно делаться на самом деле. При правиль­ных действиях (соответствующих задуманной схеме прыжка) гим-

 

ПРЫЖОК __________________________________________________________

наст должен еще в наскоке на руки полностью повернуться кругом и придти в хорошо «растянутое» положение, в котором ноги заметно отстают во вращении, и поэтому тело прогнуто, а мышцы передней поверхности тела быстро натягиваются (к. 7). В этом случае возмож­но выполнение высокоэффективного курбета, содействующего ак­тивному вращению тела назад: из прогнутого положения гимнаст, быстро проходя верхнюю вертикаль, выполняет хлесткое сгибание в тазобедренных суставах и одновременно выталкивается руками вниз-вперед. Особенность правильного курбета в «цукахаре» (кото­рым сам М.Цукахара владел не слишком хорошо), заключается в том, что это быстрое, но небольшое по углу сгибание с броском стопами назад-вверх, а не в коем случае не вниз. Это дает превосходное движе­ние на взлет с активным вращением назад, а возможное (технически очень удобное) разгибание после такого курбета может прекрасно служить для исполнения поворотов.

Таким образом, «цукахара» своеобразный родственник «ямаси-ты» (143) в том смысле, что тот и другой прыжки используют актив­ную подкрутку за счет действий при опоре руками.

Важно отметить, что полноценные курбетные действия в «цука­харе» возможны только при условии полного, заблаговременного и

145. И «цукахара» ложный

точного поворота кругом в наскоке на руки. Это означает, что дан­ный поворот должен быть достаточно быстрым, нерастянутым и за­вершаться практически одновременно с постановкой кистей на коня. При этом необходимость прихода в активно растянутое поло­жение на руках (к. 1) заставляет исполнителя и поворот делать на фоне изгибания тела (в том числе бокового), а не в прямом, как каза­лось бы, положении, и это усложняет действия прыгуна.

Интересно, что наиболее техничный в этом отношении прыжок «цукахара» делают гимнастки. Их понуждает к этому продольное расположение коня: хочешь — не хочешь, а приходится полностью повернуться, чтобы попасть кистями на опору, да не вообще на коня, а поточнее — на его передний скат, что содействует созданию надеж­ного упора при отталкивании.

Иначе обстоит дело с мужским вариантом «цукахары». Располо­жение коня в длину (по гимнастической терминологии — не слиш­ком здесь удачной — «поперек») позволяет гимнастам вольничать и ставить кисти после наскока не так, какэтоделаютженщины. Очень скоро это привело к тому, что изначальная схема «цукахары» (полу­переворот с поворотом кругом на руки и т. д.) совершенно иска­зилась, и от «цукахары» — в буквальном смысле — осталось одно название...

145. И «ЦУКАХАРА» ЛОЖНЫЙ

С прыжками, называемыми «цукахара», в мужской гимнастике произошла любопытная, если не сказать курьезная, метаморфоза. Первоначальный образ этого прыжка был вполне ясен: гимнаст на­скакивает на руки, какв рондате, то есть с полноценным поворотом кругом, и затем на фоне курбетных действий уходит во вторую по­летную фазу. Но при массированном освоении этого движения сразу стало ясно, что далеко не всегда удается полностью повернуться кру­гом в наскоке (это ведь бывает и в акробатическом рондате). Более того, быстро выяснилось, что и при неполном повороте в наскоке тело гимнаста — благодаря накату (141)! — может получать достаточ­но активное вращение по сальто, избавляя гимнаста от необходимос­ти заботиться о курбете.

Однако, до тех пор, пока в практику не стали входить прыжки «цукахара» с поворотами в сальто, все эти особенности наскока оста­вались в сознании тренеров и гимнастов лишь как неизбежные нюансы обучения, в ходе которого, как известно, всегда бывают ошибки.

ПРЫЖОК

145. И «цукахара» ложный

 

Но все изменилось, как только мастера стали посягать на освоение «цукахары» с «винтами». Впрочем, произошло это далеко не сразу, так как потребовалось время на переход от простейших, небазовых форм «цукахары» (в плотной группировке, согнувшись) к прыжкам прогнувшись и выпрямившись или, хотя бы, в полугруппировке. Но, как только это произошло, началось смятение в умах. Исполни­тели «цукахары» с поворотами расслоились на две группы.

Представители первой из них действовали классически просто и честно: разучивался достаточно полноценный «гладкий» прыжок (в полугруппировке, прогнувшись и т. п.), и в полученном сальто назад {рис. 129) делался нужный поворот (обычно на 360°), по технике точ­но соответствующий акробатическому аналогу.

Совершенно иначе складывались события во второй, как бы экс­периментальной, группе. Гимнасты этой категории стали искать пути упрощения движения.

Но с чего можно начать упрощение «цукахары»? — Конечно, с наскока на руки! Опытным путем выяснилось, что если наскакивать боком, то есть с поворотом только на 90°, то затем все равно можно сделать сальто с поворотом «как бы на 360°». И прыжок пошел в. практику; причем абсолютное большинство не только исполните­лей, но даже судей (не исключая международных арбитров) и квали­фицировали, и оценивали, в свое время, этот прыжоккак «цукахару» с поворотом на 360°.

Между тем, этот прыжок (назовем его «лжецукахарой»³⁵) не имеет со своим предшественником почти ничего общего!

Первое различие уже отмечалось: гимнаст наскакивает на руки с поворотом не кругом, а на 90° — боком. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы не называть его «цукахарой». Но это далеко не все.

Вторая, и важнейшая, особенность «лжецукахары» в том, что по­ворот во второй полетной фазе, начинающийся из положения боком, в дальнейшем протекает как в сальто вперед, а не назад, как это дела­ется в «классическом» прыжке: поднимаясь плечами от опоры, гим­наст поворачивается лицом по направлению разбега и далее действу­ет как в любом сальто вперед с поворотами.

Есть и другие особенности «лжецукахары». В классическом прыжке повороты в обеих полетных фазах, как правило, делаются в

³⁵ Иногда этот прыжок называют, правда, именем другого японского кори­фея — С. Касамацу. Однако, автору этих строк никогда не доводилось слышать или читать вразумительного определения чем же, в представлении судей, «цука­хара» с поворотом отличается от «касамацу».

одну и туже сторону, чаще — налево. (На эту тему в среде практиков было много споров, так как направление поворота часто определяет­ся субъективно — по зрительным и вестибулярным ощущениям, движению «ведущей» кистью, плечом и т. д. Мы же имеем в виду объективную физическую методику векторного обозначения на­правления вращения. В этой связи заметим, к примеру, что при на­скоке на руки, когда правая кисть и плечо поднимаются и тянутся влево, происходит поворот направо, а вовсе не налево, как часто дума­ют). Таким образом, в обычной «цукахаре» суммарный поворот со­ставляет, в принципе, 540°: 180° в наскоке и 360° в соскоке.

В «лжецукахаре» все иначе: легко убедиться, что если после наско­ка боком и отталкивания руками «честно» повернуться на 360° (как формально заявляется в названии прыжка), то и приземлишься бо­ком! Чтобы этого избежать, нужно либо увеличить второй поворот еще на 90°, либо на столько же его уменьшить (приземляясь, соответ­ственно, лицом или спиной по ходу движения). Последнее, ясное дело, проще, чем все исполнители и пользуются на практике.

Но и это еще не все! Если вы будете поворачиваться в том же на­правлении, что и в наскоке, то приземлитесь спиной к коню, а это неудобно и ненадежно. Все это диктует, в конечном итоге, един­ственное рациональное решение: в наскоке и в соскоке поворачи­ваться в разные стороны: 90° туда и 270° обратно. Что всеми и делается.

И последнее. «Лжецукахара», который считается как бы прыж­ком «с пируэтом», на самом деле выполняется со значительной «кра­жей» поворота. По сравнению с классическим прыжком «цукахара с поворотом на 360°», в «лжецукахаре» гимнаст не доворачивается на 180° — скрадывая по 90° в каждой полетной фазе.

В заключение отметим, что это — преимущественно мужская ис­тория, так как в женских прыжках иначе поставленный конь все по­добные фокусы практически исключает. Разумеется, не все гимнаст­ки и не всегда наскакивают на руки с идеально точным поворотом кругом (особенно, если судить по степени доворота стоп), но в целом структура женского прыжка «цукахара» обычно соответствует клас­сическому образцу.

Каково же резюме? Не считает ли автор, что «лжецукахара» — сво­его рода прыжок-эрзац? Разумеется нет. Здесь вообще главный ар­битр — практика. Гимнасты освоили этот прыжок, выполняют его — их право. Просто это другой прыжок, и не надо одно смешивать с другим. Сам факт возникшей когда-то путаницы показывает, что культура анализа движений (немаловажная для специалистов, в том числе судей) еще не всегда на должной высоте.

 

ПРЫЖОК

146. 1 'Д — 1 V' — утопия или реальность?

 

Что касается техники сравниваемых движений, то сопоставление «цукахары» и «касамацу» любопытным образом высвечивает разни­цу в факторах, обеспечивающих программное движение в том и дру­гом движениях. Главное здесь в том, что в классическом «цукахаре» примерно равно важную роль играют как накат, так и курбетные действия (141). А «ложный цукахара» — яркий пример движения, энергетически почти полностью обеспеченное «накатом» при пол­ном, фактически, исключении фактора курбета. Учитывая это, а так­же все сказанное о «краже» поворотов, нетрудно понять, почему большинство исполнителей быстро и охотно переключились на но­вую форму прыжка. Почему, в самом деле, не воспользоваться более простым элементом, если судьи «платят» за него не меньше, чем за прежний?!

146. 1 У₂ - 1¹/₂ - УТОПИЯ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?

По мере распространения сальтовых опорных прыжков, у гимна­стов и тренеров все чаще появлялось желание посягнуть на прыжок, в котором полтора сальто делалось бы не только во второй, но и в пер* вой полетных фазах. Особенно вдохновляли успешные, в общем, опыты исполнения наиболее сложных прыжков, в том числе женщи­нами. Еще Ольга Корбут очень убедительно делала такое суперслож­ное движение как наскок с поворотом на 360° — полтора сальто впе­ред в группировке. Энергетика этого прыжка была такова, что впол­не можно было пофантазировать и на тему «1 '/г — 1 '/г». И делались опыты освоения этого движения в виде первых к нему приближе­ний. Ряд гимнастов-мужчин еще в 70—80-е годы предпринимали попытки исполнения прыжка полтора сальто вперед на руки с после­дующим полупереворотом вперед.

Попытки этого рода выглядели весьма благородно, но столь же очевидно было, что с корректным решением этой трудной задачи гимнасты, увы, пока не справляются. Обычно прыжок в этом случае строился целиком «под первую часть»: гимнаст тратил максимум ре­сурсов для того, чтобы сделать с наскока желанные полтора сальто вперед, а далее следовал тяжелый приход на руки, как правило, со сгибанием в локтях и резким замедлением темпа движения. Вторая часть прыжка выполнялась в этих условиях, фактически, как фор­мальный соскок полупереворотом вперед без каких либо усложне­ний и даже без ощутимого отталкивания руками и подлета вверх. Ра­зумеется, ни о каком полуторном сальто во второй части такого прыжка речи идти не могло.

Разрешима ли эта задача вообще?

Думается, что да, разрешима, хотя надо признать, что выполнение таких движений на снарядах действующего технического стандарта близко к пределам двигательных возможностей спортсмена. Было бы гораздо доступнее, эстетичнее и гуманнее внедрять в спортивную практику подобные суперпрыжки, используя технически более со­вершенные, например упругие, прыжковые снаряды.

Как же, однако, строить это движение, чтобы в существующих условиях добиться не просто его исполнения, но — достаточно при­стойного исполнения?

Во всех случаях, когда речь идет о возможностях освоения пре­дельно трудных и сложных упражнений, должны решаться, прежде всего, две кардинальные задачи: достижения необходимого в данном случае уровня физической, функциональной подготовки (очень точно ориентированной на выполнение запроса, обусловленного именно этим движением или движениями этого типа) и — построение пре­дельно рациональной во всех элементах техники данного движения, если надо — специализированной применительно к особенностям подготовки конкретного исполнителя.

Если говорить об опорных прыжках класса «1 '/г — 1 '/г», то здесьтре-бования к специальной двигательной подготовке определяются, прежде всего, скоростно-силовыми качествами гимнаста, проявляющимися при отталкивании руками. Нет худа без добра! — Большинство даже самых хороших прыгунов пока что не знают, чтотакое целенаправлен­ная работа над «ручной прыгучестью», хотя давно существуют и систе­мы специальных упражнений, предназначенных для этой цели, и даже тренажеры, например качельного типа. Ключевой момент этой подго­товки — тренировка не только и не столько рук и плечевого пояса, сколько всего двигательного аппарата, реально занятого в исполнении отталкивания «руками» (139). Поскольку, как сказано, большинство гимнастов над решением этой специализированной задачи подготовки не работает, то это и есть — по иронии судьбы — часть резерва, позволя­ющего приблизиться к освоению прыжков класса «1 '/г— 1 ^х/г».

Дополнительного внимания потребовала бы и специальная «об-крутка» прыгуна в расчете на исполнение очень быстрого сальто впе­ред (см. ниже).

Что касается техники обсуждаемого прыжка, то здесь пришлось бы действовать по принципу кумуляции всех возможных активов. Рассмотрим главные из них.

Разбег должен выполняться по максимальным требованиям (128—130), то есть с мощным, быстрым набеганием на мостик и без

ПРЫЖОК __________________________________________________________

малейших скидок на сложность первой полетной фазы. Следует сра­зу сказать: всякий, кто откажется от полной мощности разбега в рас­чете на какую-то компенсацию за счет других исполнительских средств, будет обречен на плохо преодолимые трудности, а, скорее всего — на фиаско.

Наскок на мостик в отношении траектории — традиционный, то есть настильный. Что касается других технических признаков, то о них —ниже.

Отталкивание от мостика может выполняться традиционно, но именно в этом случае наиболее перспективно выглядит экзотичес­кий «задний темп» (рис. 117-6), то есть движение махом рук назад-вверх (133). Практическое использование этой техники в столь сложном движении требует его серьезной отработки на подводящих упражнениях. Важно добиться широкого, свободного маха руками «за спину». При этом следует помнить, что главное здесь — сохране­ние высокой скорости маха руками, по возможности, до самого от­рыва от мостика; мах должен иметь нарочито поздний акцент. Одно­временно подчеркнем, что глубокий мах назад будет иметь смысл лишь в том случае, если он остается достаточно быстрым вплоть до самого окончания махового движения. Если же мах, по мере прибли­жения рук к пределу подвижности в плечевых суставах, заметно те­ряет скорость (например, у гимнастов с «жесткими» плечами и тяже­лой мускулатурой плечевого пояса), лучше сократить амплитуду маха, но сохранить его высокую скорость до самого момента отрыва от мостика.

Отход с мостика в данном случае во многом отличен от тради­ционного. При «заднем» темпе отталкивания исключаются привыч­ные для прыгуна движения руками в направлении коня. Отход вооб­ще должен выполняться гораздо более низким движением с выражен­ным «сваливанием» плечами вперед, как бы нырком «под коня». При этом нарушается привычная ориентировка в пространстве, так как уже в начальных фазах отталкивания гимнаст теряет пространствен­ную цель движения из поля зрения, и с этим следует хорошенько освоиться.

Заметим также, что есть весомые аргументы и в пользу наскока на 1 '/г сальто «верхним темпом» (рис. 117-в), требующим предваритель­ного переворота вперед на мостик (133). В этом случае условия ори­ентировки в пространстве более выигрышны в сравнении с «задним темпом», хотя общая скорость перемещения и вращения вперед, по­лучаемая в результате «наката» и отталкивания ногами может быть не такой высокой.

146. 1 ¹/г — 1 '/г — утопия или реальность?

Траектория 1-й полетной фазы — чрезвычайно важный компо­нент техники прыжка «1'/г— 1 '/г». В принципе исполнитель должен здесь перемешаться в полете точно так же, как если бы он делал обыч­ный прыжок «переворот — сальто вперед». Это означает, что необхо­дима низкая, настильная траектория, позволяющая сохранить высо­кую горизонтальную скорость и, тем самым, создать условия для эф­фективного отталкивания руками (рис. 120-а). Разумеется, низкий полет означает в данном случае ограничение времени безопорного движения и резко повышает требования к быстроте, компактности, точности вращения в сальто. Но иного выхода здесь, к сожалению, нет. Всякая, казалось бы разумная, попытка нарастить время (а, зна­чит, и высоту) полета (б, в) означала бы в этом случае возникновение трех, поистине пагубных для прыжка, моментов. Это:

1. Увеличение амортизации при падении на руки с «задавливани-ем» гимнаста на опоре;

2. Падение горизонтальной скорости с уменьшением мощности отталкивания руками — тем большее, чем больше высота вылета;

3. Увеличение высоты «зама­ха» (136), абсолютно здесь неуме­стное.

Три этих следствия одной ошибки неизбежно приведут к нарушению необходимых усло­вий активного «стопорящего» от­талкивания руками, совершенно необходимого для достойного ис­полнения второй полетной фазы прыжка. Впрочем, низкая траек­тория имеет и свои достоинства (кроме того, что не имеет недо­статков высокого движения): в этом случае начальная скорость «крутки» обычно всегда выше, чем при высоких отходах.

Группировка и вращение долж­ны выполняться с филигранной четкостью. Основные условия: очень быстрое и максимально плотное группирование со специ­ально отработанной до автома­тизма техникой перевода рук пос-

ТЕХНИКА ГИМНАС ТИЧЕСКИХ УПРАЖНЕНИЙ

ле маха назад к предельно короткому, но жесткому захвату за голени. Совершенствуя это движение, гимнаст должен решительно отка­заться от стереотипа обычного группирования, часто выполняемого на практике рыхло и небрежно.

Разгруппировка и постановка рук для толчка должны делаться от­носительно поздно. Это позволяет сохранить подольше скорость вращения тела и оставляет приемлемые условия для толчка руками. В момент прихода на опору тело должно быть в положении умеренного «замаха» {рис. 130, к. /); чем более высокую скорость горизонтально­го движения и вращения сохранит к этому моменту гимнаст, тем ниже должен быть замах.

Отталкивание руками делается достаточно традиционно. Но есть и характерные детали: как правило, большая часть этой фазы (рис. 130, к.к. 1—3) будет исполняться с согнутыми ногами, это есте­ственная техника в ситуации дефицита вращения. Только в наиболее активной части отталкивания гимнаст на короткое время полностью выпрямляется, «выстреливая» ногами вверх (к.к. 2—4). Но сразу вслед за этим вновь следует группировка.

Вторая полетная фаза и приземление в данном случае не отлича­ются от соответствующих фаз традиционных прыжков класса «пере­ворот — сальто», включая возможные затруднения и ошибки.

АКРОБАТИКА

147. МОЖНО ЛИ ПОДКРУТИТЬ СЕБЯ В ПОЛЕТЕ?

Львиная доля успеха всякого прыжка определяется отталкива­нием, не случайно эта стадия движения относится к так называемым «энергообеспечивающим» или «основным действиям». Однако, не­маловажно то, как прыгун распорядится полученным движением да­лее — в «стадии реализации», то есть, в данном случае — в полете. Не имея возможности радикально изменять в безопорном положении движение, заданное отталкиванием, спортсмен может, все-таки, в определенных пределах, корректировать вращение «по сальто» за счет изменения позы (20,141). Закономерности, которым при этом подчиняется движение, нами уже неоднократно рассматривались, здесь же мы коснемся некоторых деталей, характерных для акроба­тики и небесполезных для практики. Начнем с обычного вращения «по сальто», с группировки.

Все знают, что группировка в полете ускоряет вращение тела (если оно вообще было), точно так же, как разгруппировка его замедляет. Чем плотнее группировка, тем сильнее «крутка». И напомним сразу, что важна не только плотность группировки или «складки», но и ско­рость, с которой прыгун меняет позу. Зависимость здесь тоже пря­мая — чем резче возьмешь или «распустишь» группировку, тем силь­нее изменится скорость вращения по сальто.

Из сказанного как будто ясно, что плотная группировка — благо. Но... не будем делать слишком уж прямолинейных выводов.

Да, при более плотной группировке мы имеем выигрыш в скоро­сти вращения и это важно в острых ситуациях — при «недокруте», при исполнении кратных сальто.

Но вспомним, что уже говорилось выше о базовых (профилирую­щих) двойных сальто (25,26,28). Мы уже отмечали, что такое движе­ние следует тренировать и делать в неплотной, несколько раскрытой группировке, она дает лучшее управление движением и открывает прыгуну возможность вводить повороты, развивать движение структурно. И это еще не все.

АКРОБАТИКА ________________________________________

... В 1956 году автор этих строк был свидетелем одного из редких тогда исполнений двойного сальто мастером-акробатом Михаилом Федоровым. Прыжок поразил не только неожиданностью свершив­шегося (Федоров прыгал двойное едвали не впервые, на плохой опи-лочной дорожке, без страховки, и не предупредив своего тренера Ю. К. Николаева), но и — свободой: спортсмен легко справился с вращением, даже не пытаясь пользоваться плотной группировкой. Он вращался полураскрытым (рис. 131-6), как бы сразу найдя перс­пективную технику вращения.

В самом деле, надо знать, что предельно плотная группировка (в) не слишком много добавляет к скорости вращения тела, так как ос­новное ускорение достигается уже переходом от прямого или про­гнутого положения в положение полугруппировки (а-б), и если прыжковая основа добротная, то этого вполне достаточно для выпол­нения двойного сальто. При этом тело вращается устойчиво, гимнаст хорошо ориентируется в пространстве, лучше управляет движением, легче подготавливается кдоскоку.

Еще показательнее ситуации с боковым сальто. Наблюдая раз­личные исполнения этого движения, особенно в стадии освоения», нетрудно заметить, что плотная группировка в традиционной форме

147. Можно ли подкрутить себя в полете?

(колени сомкнуты и подтянуты к груди, рис. 132-в) применяется до­вольно редко. Она не очень надежна при подчеркнуто быстрой крут­ке (невысокое двойное и т. п.), так как вращение тела становится неустойчивым, тело прыгуна имеет тенденцию к беспорядочному «кувырканию». Здесь дает о себе знать одна из сложных закономер­ностей безопорного вращения. Упрощая, скажем о ней так: в полете тело устойчиво вращается только тогда, когда его массы больше рас­полагаются в одной плоскости, располагающейся перпендикулярно к оси вращения по сальто (как в колесе), а само тело «расплющено» по вертикали. Если же сгруппированное тело подобно шару, то все его возможные центральные оси вращения (а их неопределенное множе­ство) уравниваются по характеристикам, и вращение становится не­устойчивым, подверженным случайным изменениям, чтонаиболее характерно именно для боковых сальто. Поэтому здесь — в смысле устойчивости вращения — более надежна поза с неэстетично раскры­тыми в стороны коленями (б) или, тем более, поза ноги врозь (а). Что касается скорости вращения, то полугруппировка боком (б) вполне достаточна для выполнения сложных прыжков.

Коснемся еще одного интересного момента, связанного с круткой и группированием.

В среде акробатов бытует мнение, что вращение в полете можно активизировать так называемым «хлёстом» ногами. Особенно попу­лярным это суждение было в начальную эпоху освоения двойного сальто прогнувшись (156), когда все заботы направлялись, прежде всего, на поиски дополнительных ресурсов вращения. Речь, соб­ственно, шла о той фазе полета, в которой прыгун после прогибания в отходе {рис. 131-а), пользуясь сильным натяжением мышц передней поверхности тела, резко сгибается и, действительно, делает ногами

 

АКРОБАТИКА ___________________________

движение, очень напоминающее «бросок» или, если угодно, «хлест» на гимнастических снарядах.

Можно ли этим хлестом подстегнуть вращение по сальто? И да, и нет.

«Да», потому, что хлест приводит, в конечном итоге, к сгибанию тела, а сгибание это та же группировка. И если это делается благодаря хлесту быстро, то и ускорение крутки будет заметнее (о чем мы уже говорили). Такое группирование, хорошо подготовленное резким прогибанием на опоре, в самом деле более эффективно, чем обычное группирование подтягиванием согнутых ног.

Но теперь скажем и «нет». Во-первых, следует помнить, что лю­бое изменение позы в полете не может в принципе изменить то коли­чество вращательного движения, которое тело получило при оттал­кивании (не путать со скоростью вращения!); никакими ухищрения­ми в полете вы не замените эффективного отталкивания! Во-вторых, нужно понимать, что хлест даеткакой-то результат лишь постольку, поскольку он — хлест — приводит к сгибанию тела, уменьшающему его инертное сопротивление вращению (рис. 131-а). Это означает, что если вы «хлестнете», например, от прогнутого положения к пря-мому и на этом остановитесь, то это не только не даст ускорения крутки, но только замедлит ее, таккакболее прямое тело всегда, как мы все знаем, вращается медленнее! Что касается самого хлеста (без опоры, буквально в пустоту), то сам по себе он никаким ускоряющим действи­ем, увы, не обладает. И тот, кто верит в это, жестоко обманывается. На такие фокусы был способен лишь один барон Мюнхгаузен, «умевший» вытаскивать сам себя за волосы из болота. Вместе с конем...

148. САЛЬТО ВПЕРЕД: РУКИ, ТУЛОВИЩЕ, ШЕЯ...

В последние годы волевым решением ФИЖ прыжки с вращением вперед заняли в формуле трудности приоритетное положение в срав­нении с переворотами и сальто назад. Следствием этой сомнительной акции³⁶ стало то, что перевороты и сальто вперед, действительно, не

³⁶ Неразумность и недальновидность этого изменения правил заключается прежде всего в том, что отдававшееся всегда предпочтение вращениям назад есть не веяние моды, а естественное следствие функциональной асимметрии тела человека, которую директивами ФИЖ не изменишь. Выдумка функционеров ФИЖ не только малограмотна, но и вредна, так как, оттесняя на второй план вращения назад, деятели федерации списали «за ненадобностью» выработанную практикой (не без помощи теории) методологию обучения таким прыжкам и отбросили назад связанные с этим достижения.

148. Сальто вперед: руки, туловище, шея...

только стали чаще включаться в комбинации (точнее — назойливо часто), но, конечно, и лучше выглядеть. Одновременно с этим повы­силось и внимание специалистов к этому классу движений. Вспом­ним по этому поводу некоторые особенности техники сальто вперед.

Одна из специфических деталей техники этого упражнения — мах руками при отталкивании.

Существует, как известно, три основных разновидности этих движений, уже рассматривавшиеся нами по поводу опорных прыж­ков (133). Кратко рассмотрим этот вопрос еще раз.

Наиболее известен и традиционен отход махом рук вперед-вверх, «передний темп» (рис. 133-а): прыгун выполняет стопорящий наскок на ноги (к. 1), отводя при этом руки назад; в фазе амортизации (к.к. 1—2) руки начинают ускоренный взмах вниз-вперед, а в реша­ющей фазе отталкивания, вместе с движением всего тела вперед-вверх (к.к. 2—3), делают мах в том же направлении. Эта схема кажет­ся совершенно естественной и удобной: руки содействуют прыжку вверх и как бы направляют всё движение опережающим взмахом.

Однако в этой технической схеме есть изъян, о котором уже гово­рилось. Заключается он в том, что такой мах руками, сопровождается

АКРОБАТИКА

148. Сальто вперед: р уки, туловище, шея...

 

их вращением в направлении, противоположном вращению «по сальто». Поэтому подобный темп вполне хорош для случаев «спокой­ного» исполнения обычного сальто вперед в группировке или со­гнувшись — одиночного или в начале связки, но менее эффективен для форсированных движений.

В 60-х годах известный специалист по акробатике Ю. К. Никола­ев «шутки ради» предложил своим ученикам попробовать «задний темп», то есть отход на сальто вперед махом рук вниз-назад, «за спи­ну» (б). Идея казалась парадоксальной, но была вполне логичной, так как руки прыгуна работают здесь и на высоту полета, и на вращение тела: наскок делается с заблаговременным подъемом рук вверх (к. Г), при амортизации они махом опускаются вместе с телом (к.к. 1—3), а при главном выталкивании, естественно продолжая движение по кругу, делают мах вверх-назад (к.к. 3—4). После потери опоры руки возвращаются к бедрам.

Длительная практика показала, что «задний темп» вполне жизне­способен и иногда весьма полезен. Давая, обычно, высоту меньше, чем «передний», он активизирует вращение тела и бывает хорош при исполнении сальто в переход, где именно это (включая невысокий, настильный вылет) и требуется. Однако, данный темп достаточно прихотлив. От исполнителя требуется широкий, остро акцентиро­ванный и без «зажима», мах руками далеко назад «за спину», выпол­няемый при этом без потери скорости движения. Важно избежать также естественно возникающего здесь наклона плечами вперед, ко­торый начинаетпровоцироваться махом рук, как только они заходят за спину. Если гимнаст с этими требованиями не справляется, ему лучше «задним темпом» не пользоваться.

Наконец, в середине прыжковой комбинации наиболее приемлем «верхний темп» — махом рук вперед-вниз (в). Темп этот давно извес­тен, хотя уже в старые времена, когда такой отход использовался в начале прыжковой связки, считался «второсортным» и в шутку име­новался «рабоче-крестьянским».

Между тем, эта техника весьма рациональна и незаменима в соединениях типа «переворот — сальто вперед». Приходя на опору после переворота (к. 1), гимнаст попадает в сильно прогнутое поло­жение, из которого возможно исполнение очень эффективного дви­жения на сальто. Прыгун делает быстрое движение кистями по ши­рокой дуге, работая вместе с туловищем (к.к. 1—3), и лишь в полете опускает руки к бедрам. «Верхний темп» как бы объединяет в себе основные достоинства двух первых, хотя для начала комбинации он, как уже отмечалось, малопригоден и, действительно, не должен ре-

комендоваться, так как в этом случае прыгун совершенно лишается той эффективной подготовки, которая характерна для сальто, ис­полнявшегося вслед за переворотом вперед.

Завершая комментарий к махам руками, заметим, что нормально подготовленный гимнаст должен владеть всеми тремя темпами, это вопрос полноценности базовой подготовки, вопрос технической культуры.

Немного о действиях туловищем в сальто вперед. Здесь — такие же особенности, как и с махом руками. При «переднем темпе» (а) прыгун в отталкивании выпрямляется разгибанием; как и мах рука­ми, это движение провоцирует вращение назад, а не вперед. Поэтому единственным действенным фактором вращения «по сальто» здесь остается умеренный (!) наклон плечами вперед, возникающий во второй части выталкивания от опоры и обеспечивающий нужный для создания вращения по сальто вращающий момент. Сложность, однако, в том, чтобы это движение не превращалось в «сваливание».

При двух других темпах рабочее движение туловища обеспечива­ется уже сгибаниемтела; оно всегда хорошо выражено даже при сальто прогнувшись (в, к.к. 1—3). Принципиально возможно выходить на такое сальто и с совершенно прямым телом — за счет сгибания от сильно прогнутого положения (к. 1) до выпрямленного (к. 2). Нота-кая техника менее эффективна и практически не встречается. Пры­гун всегда хотя бы немного, но сгибается при отходе и в начале полета (к.к. 2—4), после чего, на разгибании, особенно удобно делать поворо­ты. Отметим, что повороты в сальто вперед вообще практически все-гдаделаются не раньше, чем исполнитель достигает в полете позы, удобной для разгибания в тазобедренных суставах (к.к. 4—5). Ис­ключения из этого правила возможны, но крайне редки.

В заключение — о приземлениях.

Приход после сальто вперед на ноги, даже с поворотом, достаточ­но удобен, и комментария не требует. Поэтому остановимся немного на приходах с полуторного сальто — в кувырок. Общие принципы такого прихода, вроде бы, хорошо известны, но трагические случаи неудачных приземлений после этого опасного прыжка заставляют еще и еще раз уточнить некоторые детали.

На рис. 134иа с. 362 — три варианта входа в кувырок. При избы­точном вращении и на крутой траектории (а) у гимнаста могут быть ошибки в виде резкого опрокидывания вперед (к.к. 1—2) с ударом спиной о помост (к.к. 2—3). Ошибка эта досадна, но не смертельна.

Идеален вход в кувырок, при котором раскрытое тело прыгуна все время как бы вписывается в умеренно крутую траекторию полета

 

(б). Кисти удобно ставятся недалеко впереди, и гимнаст без проблем прокатывается в кувырке (к.к. 2—4), сохраняя нормальный «ход» вперед.

Страшнее всего низкий полет с явным «недокрутом» (в). При по­пытке идти в кувырок этим движением гимнаста складывает попо­лам, резко накрывая ногами (к.к. 2—3). Впрочем, малоприятен тот же недокрут и при высоком крутом вылете без достаточного движения вперед. Чтобы избежать такого рода ошибок (особенно, если симпто­мы уже появились) можно посоветовать гимнастам, во-первых, при­держиваться установки «лучше перекрутить, чем недокрутить»; во-вторых, стремиться делать такие прыжки, по возможности, только в свежем состоянии и (пока элемент не готов) не в конце комбинации вольных упражнений; в третьих (что труднее всего) — почувствовав, что отталкивание сорвано, по возможности отказаться от движения в кувырок, так как лучше расквасить нос, чем сломать шею.

149. ЧЕРЕЗ ТЕМП ИЛИ В ОДНО КАСАНИЕ?

Старая, традиционная композиция прыжковых комбинаций предполагала (по крайней мере, в гимнастике), что «ударный», наи­более трудный и эффектный прыжок должен размещаться в конце

149. Через темп или в одно касание?

серии. Так оно, в общем, происходит и теперь, поскольку подобное построение комбинации — не только вопрос зрелищности, но и про­блема технических возможностей.

Однако с годами все больше трудных прыжков стало выполнять­ся и в середине связок, в том числе таких, о каких прежде и не мечта­лось как о финале комбинации.

В связи с этим осложнилась проблема сохранения темпа комби­нации и вообще соединений со сложными срединными прыж­ками. Ведь очевидно, что после такого, например, элемента, как двойное сальто назад, требуется более значительная амортизация с неизбежным замедлением скорости действий, глубоким подсе­дом (из которого крайне трудно сделать темповое отталкива­ние); резко падает скорость как движения «в ход», так и вращения тела.

Есть ли какие пути преодоления этих трудностей?

К сожалению, полностью обойти препятствия к восстановле­нию стремительных темпов, характерных для связок типа «рондат — фляк — темповое сальто — фляк — сальто прогнувшись» в более сложных комбинациях очень трудно или просто не возможно. Высокие срединные прыжки в любом случае будут сбивать темп комбинации, это физический закон. Но необходимо и возможно выбрать наиболее разумные приемы исполнения таких упражне­ний.

Выделим две категории срединных прыжков, с которыми связа­ны трудности сохранения темпа движения.

Первую категорию мы условно назовем настильные прыжки. Это элементы, которые в финале комбинации должны выполняться на полной высоте, с подчеркнутым взлетом, но которые в середине связки должны делаться иначе — настильно, то есть относительно низко и, соответственно, с более быстрым и далеким продвижением по горизонтали. Это прыжки типа сальто прогнувшись, пируэтов и им подобные. Если такой прыжок выполняется обычно {рис. 135-а на с. 364), то мы имеем налицо все проблемы: приходя на опору (к. 4) и «снимая длинный курбет», гимнаст теряет при этом и «ход», и вра­щение, и вынужден пользоваться выраженным «стрикоссатом» (к.к. 4—6), чтобы до какой-то степени восстановить нужную ско­рость. Часто это приводит к делению комбинации на две части, каж­дая из которых начинается, фактически, «с места». Чтобы избежать этих затруднений, нужно, как все знают, делать прыжок больше «в ход», то есть сохранять после него достаточную горизонтальную ско­рость. Наиболее это ясно в отношении срединных прыжков типа

149. Через темп или в одно касание?

полпируэта или полуторного пируэта на одну ногу, которые всегда выполняются низко, с быстрым горизонтальным смещением и умышленным «перекрутом». Но об этом почему-то нередко забыва­ют, когда в середине комбинации делаются не сальто вперед (после которых, действительно, удобнее сохранять «ход»), а прыжки типа бланша или пируэта. Однако и в этом случае должна применяться сходная тактика, хотя понятно, что заведомо низко-далекий бланш делать не хочется, так как его трудно тогда отличить от «темпового» сальто. Чтобы как-то смягчить этот эффект, тем более, если бланш получается достаточно высоким, придется пользоваться схемой, показанной парис. 135-6: сальто выполняется с более быстрым, ак­тивным вращением, так, чтобы в приходе тело гимнаста располага­лось вертикально или даже было несколько «свалено» назад (к. 4). В этом случае неизбежно возникает снос в направлении движения (к.к. 4—6), и тогда можно обойтись без существенной потери темпа. Необходимый здесь «перекрут» можно иметь и за счет увеличения высоты полета, но тогда придется мириться с обязательным утяжеле­нием доскока и большей амортизацией.

Вторая категория — высоко-далекие прыжки. Это элементы, кото­рые в любом случае не будут низкими, и поэтому все проблемы, ха­рактерные для срединных прыжков, здесь особенно проявляются. Это, прежде всего, двойные сальто, а также вообще движения, выполняемые со значительным подлетом. В этом случае неизбеж­но и необходимо увеличивается компрессия в фазе прихода. Однако, и в этом случае можно действовать наиболее рационально. На фиг. в — приход с двойного сальто, в котором прыгун ставит себя перед необходимостью резкой задержки темпа; он как бы снимает длинный курбет и должен будет в дальнейшем прибегнуть всё к тому же стрикоссату (к.к. 3—4). Но неизбежным здесь подседом можно воспользоваться иначе — переводя его сразу в «сваливание» назад с быстрым одноименным вращением тела (г). Это становится возмож­ным, опять-таки, при изменении угла входа в приземление: плечи должны быть приподняты, а туловище располагаться близко к вер­тикали (к. 1).

В заключение добавим, что успешное выполнение усложнен­ных срединных прыжков, конечно, требует не только точной, рациональной техники, смелости, высокой реактивности при испол­нении отталкиваний не «через темп», а «в одно касание», но и — всемерного повышения физической подготовленности и укре­пления мышечно-связочного аппарата ног и, в особенности, голени.

АКРОБАТИКА

150. Опять люфтпауза!

 

150. ОПЯТЬ ЛЮФТПАУЗА!

Рассматривая структуру динамических, активно задаваемых гим­настом движений, мы настаивали на том, что так называемые «основ­ные действия», обеспечивающие выполнение намеченной програм­мы движения, всегда должны оставаться «неприкосновенными», то есть, ни при каких условиях не должны ущемляться со стороны других действий, а, напротив, иметь, «режим наибольшего благопри­ятствования». Из этого нами выводилось правило «локализации действий», которое означает, что все, что гимнаст делает вслед за «ос­новными действиями» в так называемой «стадии реализации», долж­но дистанцироваться от предшествующих действий, не должно на них наслаиваться, «наезжать», так как это всегда идет во вред всему упражнению.

Очень яркий пример — акробатические прыжки. Так, давно заме­чено, что стремление возможно раньше войти в поворот, активно на­чиная его еще на опоре, часто приводит к срыву отталкивания, а как следствия, и поворота. И неудивительно. Задача одновременного обеспечения вращения «по сальто» и «по пируэту» уже принципиаль­но означает, что потенциал отталкивания должен быть «поделен», фактически, на три части. Первая из них «расходуется» на получение высоты движения, вторая — на вращение вокруг фронтальной оси (по сальто), третья — на поворот от опоры³⁷. Поэтому, чем раньше и сильнее выражен опорный поворот, тем больше вероятность разру­шения структуры тех действий, которые работают на сальто как та­ковое. Дело еще в том, что поворот на опоре связан с нарушением симметрии махово-толчковых действий: нередко прыгун «крадет» поворот, заранее ставя стопы с разворотом в соответствующем на­правлении и этим существенно ухудшает динамику отталкивания ногами. Обязательное явление при таких отталкиваниях — боковой изгиб тела с выводом бедра в сторону, противоположную повороту; это вынужденное компенсаторное движение, позволяющее, после взмаха руками на поворот, удерживать ОЦТтела в плоскости началь­ного движения; в противном случае отталкивание выбросит прыгуна вбок от линии разбега, вызывая целый ряд других отрицательных последствий.

Чтобы избежать всех подобных неприятностей, лучше всего, сле­дуя «правилу локализации», полностью переходить на использова-

³⁷ Строго говоря, здесь присутствует вращение и вокруг третьей оси. Но это уже непрограммная часть движения, выглядящая как выход тела из основной плоскости сальто.

ние наиболее прогрессивной техники безопорного безынерционного «винта», который может и должен начинаться только после полного завершения симметричного отталкивания, через люфтпаузу (32), ко­торую прыгун должен отчетливо осознавать. Для этого в процессе обучения прыжкам с поворотом (и, естественно, заранее овладев ба­зовым сальто и имея должную «обкрутку») лучше начинать с ощути­мо поздних «темпов» на поворот. И лишь в процессе дальнейшего совершенствования движения начало «винтообразующих» действий может по необходимости постепенно «подтягиваться» к началу поле­та но — с сохранением «люфтпаузы», хотя бы минимальной.

В связи со сказанным, отметим также следующее. Лучшие совре­менные прыгуны, владеющие техникой безопорных поворотов, все-таки пользуются поворотами смешанного типа, при которых началь­ный импульс с вращением вокруг продольной оси задается от опоры, а затем поддерживается действиями в полете, основанными на техни­ке безопорных «винтов». Такая техника бывает оправдана в случаях исполнения прыжков рекордной сложности, когда «всё бросается на алтарь». Как, например, в прыжках двойное сальто с поворотом на 1080° в первом сальто, освоенном акробатами-мастерами. (Характер­но, что первый исполнитель этого элемента Н. Павлюченков вынуж­ден был, все-таки, брать во втором сальто группировку, так как мощ­ность отталкивания при раннем темпе на тройной «пируэт» падает. В то же время другие исполнители аналогичного прыжка, но с более поздним поворотом, прекрасно «выкручивают» двойное сальто про­гнувшись). Но и в этих случаях «правило локализации» должно вы­полняться: прыгуну следует возможно позднее — лишь в последний момент отрыва от опоры — включаться в «винтообразующие» дей­ствия; тогда их деструктивный (в отношении отталкивания) эффект будет меньше выражен.

Заметим в заключение, что «правило локализации» универсаль­но. О нем следует помнить даже в тех случаях, когда прыгун вытал­кивается простейшим образом, не нарушая симметрии махово-толч­ковых действий. Характерна, например, ошибка малоопытных спортсменов, которые, опасаясь «недокрута», слишком рано группи­руются: еще не завершив отталкивания полноценным отходом, они переключаются на противоположные действия, и преждевременно снимают ноги с опоры (рис. 137-а). Это грубейшая ошибка, которая не только резко ухудшает конкретное сальто, но и постепенно зак­репляет у гимнаста порочный навык неполного отталкивания. На са­мом деле во всех отношениях гораздо эффективнее как бы отталки­вание с «затяжкой» (б), когда между моментом окончания контакта с

 

опорой (при предельно активном выталкивании тела вверх!) и нача­лом группирования (сгибания) есть ощутимая, осознаваемая гимнас­том «люфтпауза» (к.к. 3—4). Парадокс заключается в том, что чем меньше прыгун думает о группировке, чем спокойнее ее начинает, давая себе возможность полностью вылететь вверх, тем больший эф­фект эта группировка и дает в конечном итоге, не говоря уж о выиг­рыше в высоте движения и в остальных характеристиках полета.

ПИРУЭТЫ И ПИРУЭТЧИКИ

Известно, что повороты, начинающиеся еще на опоре (так назы­ваемые опорно-инерционные) могут быть очень активными, но об­ладают рядом недостатков, если не пороков: начав такой поворот во время отталкивания, прыгун уже не имеет возможности остановить вращение вокруг продольной оси до самого приземления; кроме того, раннее, отопоры, скручивание тела по его продольной оси все­гда снижает мощность отталкивания, а иногда, как это знают и сами прыгуны (особенно акробаты), толчок из-за этого вообще срывается (32). Наконец, слияние в одном отталкивании импульсов на враще­ние «по сальто» и «по винту» провоцирует, что тоже отмечалось выше, перекосы при отходе, и не случайно в спортивных прыжках на батуте, где такие ошибки особенно опасны, вообще не используется отталкивание, совмещенное с ранним поворотом.

Но какбыть, если гимнаст ставит, все-таки, перед собой задачу выполнения сложного поворота? Акробаты, которые подобрались к 4-кратному пируэту, конечно, скажут, что «просто» нужно хорошо владеть техникой безопорных поворотов, которая вообще позволяет

Пируэты и пируэтчики

снять все упомянутые проблемы. Но хорошо это говорить акробатам, специалистам по прыжкам, выполняемым, к тому же, с большого разбега и на особых дорожках! Расскажем читателю одну историю, связанную с тройным пируэтом.

...Молодой грузинский мастер Ш. был одним из первых в СССР гимнастов, посягнувших на тройной пируэт. Гимнаст был невысок ростом, коренаст и, строго говоря, не имел хороших данных «пируэт-чика». Но спортивный азарт брал свое, и Ш. настойчиво включал тройной пируэт в свою комбинацию. Этот порыв сыграл свою по­зитивную роль, и вслед молодым гимнастом сложнейший пры­жок взяли в работу и другие мастера, позднее поддержанные — и весьма успешно! — женщинами. Но... сам Ш. так и не достиг успеха с этим прыжком. Все время случались огрехи, главный из кото­рых был, конечно, «недокрут» в повороте. Кроме того, гимнаста все время сбрасывало на приземлении, перекашивало, приходилось сильно разводить в доскоке ноги, делатьшаги, балансировать рука­ми и т. п.

В чем были основные причины этой неудачи гимнаста, первым бросившимся «на амбразуру» тройного «винта»?

Первая и главная из них была та, что Ш., как и многие тогда, был недостаточно «обкручен». Чтобы успешно делать такие прыжки, как тройной пируэт (с учетом умеренной высоты полета на гимнастичес­ком помосте), нужно совершенно уверенно, четко, на большой ско­рости выполнять тройной, четверной пируэты на батуте в яму.

Вторая, также очень важная причина — не самая лучшая, а прямо скажем, рядовая прыжковая подготовка гимнаста. Базовый «бланш» (157), как «носитель» тройного пируэта, должен быть в этом случае посильнее.

Третья причина, тесно связанная с двумя предыдущими, — при­менение «лобовой» техники опорно-инерционного поворота. Не вла­дея более тонкими приемами «хула-хупного» вращения, и надеясь на «силовое» решение задачи, гимнаст стремился сразу брать быка за рога, и уже во время отталкивания резко шел в поворот, снижая тем самым мощность толчка, а значит и время в полете. То есть, пытаясь выиграть в одном, проигрывал в другом.

Четвертая причина — грубая техника действий в полете. В возду­хе Ш. не мог как следует собрать руки, держать ноги сомкнутыми, удерживать тело прямым (что при повороте от опоры совершенно ес­тественно), а это всё означает замедление скорости поворота. И что­бы компенсировать недостачу вращения «по винту», Ш. приходи­лось дополнительно форсировать поворот от опоры. Но еще большая

АКРОБАТИКА

Ниша для поворота

 

«закрутка» при отталкивании, увеличение напряженности всехдей-ствий на опоре, соответственно провоцировали и более неряшливую работу в полете. Возникал порочный круг...

Пятая причина неудачи, она же — следствие предыдущих — ос­ложненное приземление. Даже если при такой технике, какая была у гимнаста, вращение складывается благополучно, и можно удачно придти на ноги, доскок оказывается затрудненным, так как быстрое инерционное вращение «по винту» не может быть остановлено на опоре мгновенно: уже в стойке на ногах гимнаста сносит в сторону поворота, асимметрично закручивает плечевой пояс и руки, прово­цирует нарушение р