Исцелить себя и исцелить мир

Л а с л о: Темы, которые мы обсуждали сегодня днем, указывают на то, что основной предпосылкой мирного и сотрудничающего сознания является лучшее взаимопонимание людей и культур. Хотим ли мы этим сказать, что новая духовность представляет собой также и способ установления межкультурного взаимопонима­ния? Научатся ли люди, благодаря духовности, сосуще­ствовать и даже более того — исцелять раны общества и мира?

Г р о ф: Потенциальная возможность этого, безус­ловно, существует. Надличностные переживания, в ко­торых мы переживаем отождествление с другими, мо­гут способствовать расширению восприятия. Я неоднократно был свидетелем этого. Вопрос лишь в том, мо­жет ли это произойти вовремя и в достаточно широком масштабе, чтобы произвести существенные перемены.

Л а с л о: Обитатели Ауровилля, эксперименталь­ной духовно-ориентированной общины в Индии, убеж­дены в том, что если группа людей интенсивно кон­центрируется на каком-то определенном виде сознания, то это воздействует и на других. Верите ли вы, что взаимопроникновение надличностного сознания явля­ется реально действующим и многообещающим фак­тором? Что это проникновение в большей степени, не­жели последовательное приобщение людей к новому сознанию, способно значительно изменить нынешний мир?

Гроф: Я думаю, это возможно! В Индии верят, что йогины, медитирующие в гималайских пещерах, мо­гут производить позитивное влияние на положение в ми­ре в целом. Об этом же говорит и более современная идеи Шелдрейка о морфическом резонансе. К сожале­нию, концепция сотой обезьяны, служившая столь вдох­новляющей и неотразимой иллюстрацией этого меха­низма, оказалась вымыслом, а не научным фактом. Когда о ней услышали впервые, она породила немало вооду­шевления, но в конечном счете Лайелл Уотсон признал­ся, что придумал ее.

Р а с с е л: В действительности не все было его вы­мыслом. Эксперименты на самом деле проводились, од­нако результаты были не такими впечатляющими, как он их представил; ничего особо примечательного в них не происходило.

В этой истории с сотой обезьяной я нахожу гораздо более интересным то, как все на нее набросились. Людям так сильно хотелось в это поверить, что лишь очень не­многие усомнились в ней или потребовали проведения дополнительной проверки результатов первоначальных исследований. И это особенно удивительно, учитывая, что речь шла о весьма необычном явлении. То же самое происходит и с идеями Шелдрейка о “заразительности” научения, о том, что чем больше людей овладевают ка­ким-то навыком, тем легче другим научиться ему, даже если эти другие живут на другой стороне планеты. Это тоже весьма необычное утверждение, и тем не менее, как я вижу, очень многие принимают эту теорию, не задавая никаких вопросов.

Интересно, почему это так. Ведь не всякая некон­венциональная мысль вызывает такое же массовое дове­рие. Я полагаю, в глубине души люди чувствуют, что подобные процессы действительно имеют место. Есть некое потайное, внутреннее знание о том, что каким-то неизвестным образом сознание одного человека воздей­ствует на сознание другого. Мы ощущаем, что какая-то трансперсональная диффузия действительно происходит, и когда кто-то выступает с теориями или эксперимента­ми, которые, как кажется, поддерживают такую возмож­ность, у нас сразу возникает впечатление, что наконец появилось доказательство, которого мы ждали.

Г р о ф: Яхотел бы упомянуть о наблюдении, кото­рое можно считать косвенным доказательством. В нашей работе мы снова и снова сталкиваемся с тем, что лю­дям, заново переживающим свое биологическое рожде­ние, открывается доступ в коллективном бессознатель­ном к образам и опыту невообразимого насилия, жестокости и кровопролития. Люди переживают зверства, совершавшиеся на протяжении веков, эпизоды из войн, революций, пыточные камеры инквизиции и концен­трационные лагеря. Когда процесс самоисследования достигает этого уровня, переживание становится над­личностным: история индивида сливается с историей рода. Люди, начинавшие этот процесс в качестве лич­ной терапии, на этом этапе зачастую чувствуют, что они исцеляют не только самих себя, но и все поле видового сознания. Словно в коллективном бессознательном со­держалась вся грязь, весь неусвоенный материал минув­ших столетий, и полное выведение его для проработки на поверхность индивидуального осознавания в действи­тельности привело к коллективному очищению и исце­лению.

Глубина и интенсивность таких переживаний вы­ходит далеко за пределы того, что можно считать лич­ным и индивидуальным, — люди чувствуют, что они стали едины со страдающим человечеством. Некоторые усматривают связь с соответствующими архетипами в духовной литературе, такими, как Иисус, страдающий за грехи всего человечества, или бодхисаттва, отказы­вающийся от личного освобождения и добровольно бе­рущий на себя задачу освобождения страдающих су­ществ.

В свете сказанного мне кажется уместным задать вопрос о взаимосвязи между внутренней работой и целе­направленной деятельностью во внешнем мире. Какова оптимальная стратегия по достижению перемен во внешней ситуации? Я уже упоминал йогинов, которые, предположительно, способствуют разрешению мировых проблем, не выходя из своих пещер. Много лет назад на ежегодной конференции Ассоциации трансперсональной

психологии (АТП) в Асиломаре, штат Калифорния, со­стоялась очень интересная дискуссия по этому вопросу между Рамом Дассом и Дэниэлом Эллсбергом. Рам Дасс систематически занимался духовной практикой, у него был ряд мощных надличностных переживаний, на ос­новании которых он пришел к выводу, что важнейшее, что можно сделать для изменения мировой ситуации к лучшему, это последовательная внутренняя работа, ве­дущая к глубинной психодуховной трансформации. Ес­ли бы каждый занимался ею, мир бы изменился, и пре­кратились бы многие виды деятельности, ухудшающие ситуацию.

Дениэл Эллсберг, активист и пацифист, некогда предавший гласности документы Пентагона с секретны­ми планами американских военных кругов, придержи­вался иного мнения. Он с самого начала был убежден, что мир могут изменить лишь решительные внешние виды деятельности — политический протест, демонстра­ция, бойкот и другие подобные стратегии. Он был уве­рен, что участие в демонстрациях, из-за которого можно оказаться за решеткой, поступки, которым на следующее утро посвящены газетные заголовки, и т.п. — это луч­шее, что он может делать ради ускорения позитивных перемен.

Таким образом, они приступили к дискуссии с диа­метрально противоположных позиций. Однако по мере углубления и вникания в обсуждаемый вопрос, каждый из них постепенно проявлял все большую открытость к видению своего собеседника. Рам Дасс признал, что проработав собственные предубеждения и определив свою позицию через внутреннюю работу, мы должны осуществить свои прозрения во внешнем мире. На сего­дняшний день он ведет активную деятельность, посвящая значительную часть своего времени и энергии эко­логическим и иным проектам.

Со своей стороны, Дениэл Эллсберг понял, что для активистов, стремящихся к эффективной деятельности, важна регулярная внутренняя работа, в которой они мо­гут добиться ясного осознания своих мотивов, четкой фокусировки своих намерений и освобождения от про­екций собственных неразрешенных подсознательных желаний.

Р а с с е л: Определенно существует возможность, что человек, выполняющий внутреннюю работу, спосо­бен непосредственно влиять на сознание других. Я из собственного опыта знаю, что, когда я медитирую вме­сте с группой людей в одной комнате, что-то происхо­дит. Меняется качество моей собственной медитации, она становится заметно глубже и яснее. Я это точно знаю и не могу объяснить это иначе, чем предположив, что существует какое-то взаимное воздействие участни­ков медитации.

Есть свидетельства того, что этот эффект выходит далеко за рамки помещения, в котором люди занимаются медитацией. Исследователи, изучающие воздействие трансцендентальной медитации, обнаружили, что круп­ные группы совместно медитирующих людей очевидным образом воздействуют на жителей района, где они прак­тикуют медитацию. В этом опыте группы, насчитываю­щие каждая по пять тысяч человек, занимались в городе совместной медитацией в течение нескольких недель. При изучении разнообразной городской статистики за период эксперимента было зафиксировано резкое умень­шение уровня преступности, количества несчастных случаев и госпитализаций. Звучит это поразительно, но я

не думаю, что результаты были “состряпаны”. Критики указывали на то, что в ходе проведения эксперимента исследователи не контролировали тот или иной пара­метр. Тогда эксперимент с трансцендентальной медита­цией был повторен, на сей раз с лучшим уровнем кон­троля, однако результаты оказались такими же. Все это более чем примечательно.

Л а с л о: Связь между внутренним и внешним ми­ром представляется очень обнадеживающей перспекти­вой. Подобного рода эксперименты проводились на моих глазах в Милане. Там к голове каждого добровольного испытуемого подключали электроды, чтобы следить за волновой активностью его мозга. Оказалось, что когда испытуемые входят в медитативное состояние, волновые характеристики двух полушарий их мозга синхронизи­руются сами собой.

Еще более любопытно, что такой же эффект наблю­дается у двух и более совместно медитирующих людей. Практически у всех мозговые характеристики синхрони­зируются, образуя почти идентичный паттерн, несмотря на то, что участники группы лишены возможности сен­сорного контакта друг с другом. Мне доводилось видеть 98-процентную синхронизацию уже через пяти-шести минут после начала совместной медитации двенадцати опытных участников.