Наиболее крупной (и наиболее редко встречающейся) струк- 1урной составляющей нормативных правовых актов является часть. 8 страница

Сказанное позволяет сделать вывод, что разработанная французскими правоведами методика проведения кодификации имеет как сильные, так и слабые места, как положительные, так и отрицательные стороны. Следует отметить, что в нашей стране в прошлом, в советский период развития отечественного права, эта методология применялась для кодификации сравнительно небольших и слабо научно разработанных комплексов правовых норм — например, при создании кодексов, регламентирующих семейные (кодексы законов о браке и семье) и трудовые (кодексы законов о труде) правоотношения, а также систематизирующих отдельные, очень специфические институты права (Водный кодекс, Лесной кодекс и др.). С середины 90-х годов XX в. приемы и способы французской методологии применяются регулярно уже при кодификации достаточно больших отраслей права: при создании Таможенного кодекса, Трудового кодекса (а трудовые отношения в условиях многоукладной экономики и рыночных отношений гораздо более сложны, чем в советские времена) и некоторых иных кодификационных актов. Это наглядно отражается в формулировании статей, структурировании кодексов и т.д.

Германская методика кодификации. Вторая методика проведения кодификационных работ, заметно отличающаяся от исследованной выше французской методологии, входит в систему законодательной техники, разработанную немецкими правоведами, условно ее можно называть германской. Она более популярна в правовых системах государств Центральной и Восточной Европы.

Германские правоведы, разрабатывающие методологию кодификации и применяющие ее на практике, исходят из тезиса о невозможности точного и полного изложения нормативных правовых предписаний в законодательных актах в форме, доступной для правильного, точного и исчерпывающе полного понимания всеми без исключения членами общества^{^[113]}. Они полагают, что в ходе законотворчества текст закона (а в особенности кодификационного) следует ограничить формулировкой только общих принципиальных положений, предоставив правоприменительным органам (и в первую очередь судам) возможность их толкования в приложении к конкретным случаям — по примеру англосаксонской правовой системы. Высказывается мнение, что детальный закон, исчерпывающе подробно устанавливающий права и обязанности участников правоотношений, не может урегулировать весь сложный комплекс общественных отношений с исчерпывающей полнотой, что позитивизм (под которым понимается «детальное регулирование в законе всевозможных единичных случаев»^{^[114]}) в сочетании с невозможностью широкого и свободного толкования нормативноправовых актов ведет к перегруженности законотворческих органов работой, к бессистемности, казуальности и ущербности правового регулирования.

Учитывая неоднородность общества, разнообразный уровень правосознания различных его членов, их правовой культуры, знаний в области права, большинство из приверженцев германской школы законодательной техники полагало, что добиться единого толкования изложенных в текстуальной форме законодательства предписаний посредством придания этой форме максимально возможной простоты невозможно. Признавая важность и желательность доступности текста нормативных правовых актов, они тем не менее подчеркивали, что это обычно входит в противоречие с точностью осуществляемого законом правового регулирования. Снятие такого противоречия, по их мнению, должно быть осуществлено в пользу точности, а не понятности^{^[115]}. Стремление к достижению доступности для всеобщего сознания нормативноправовых предписаний, по их мнению, не только бесперспективно, но и вредно, так как влечет за собой такие пороки законодательства, как противоречивость, отсутствие внутреннего логического единства нормативных правовых актов, отсутствие смысловой связи между отдельными элементами законодательства, быстрое устаревание нормативных правовых актов. Причем, по мнению сторонников германской школы законодательной техники, кодификация, казалось бы предназначенная для исправления именно таких несовершенств, их не только не преодолеет, но и усилит^{^[116]}. Последствиями стремления к обеспечению всеобщей понятности и единства в толковании всеми участниками правоотношений смысла законодательных положений, по мнению противников французской школы законодательной техники и входящей в нее методологии кодификации, могут стать перегруженность законодательных органов работой, свертывание основанных на праве демократических институтов и в определенной мере торжество диктатуры.

По этой причине германскими правоведами и законодателями избран иной метод совмещения полноты правового регулирования с понятностью и, следовательно, с действенностью изложенных в законодательстве нормативных правовых предписаний. Германская традиционная законодательная техника использует для этого высокий уровень доктринальпости нормативных правовых актов, и в первую очередь кодификационных. Кодификаторы используют для формулирования предписаний большое количество научно обоснованных общих положений (общих принципов правового регулирования, специальных юридических терминов, юридических конструкций), на которых делается основной упор как на средства более полного и точного выражения в тексте кодекса нормативных правовых предписаний, предназначенных служить не только непосредственными указаниями к поведению участников правоотношений, но и определяющими началами для иных нормативных правовых актов. Кодекс, создаваемый по германской методике, выступает как основная форма нормативного выражения и формального закрепления научноправовых концепций, определяющих правовое регулирование в различных сферах социальной жизни.

Это предопределяет в первую очередь высокую степень профессионализации языка законотворчества, используемого кодификаторами. Вместо стремления максимально упростить текст кодификационного нормативного правового акта с целью сделать его исчерпывающе понятным максимально широкому кругу простых людей, пригодным для использования лингвистического толкования, немецкие законодатели и кодификаторы традиционно стремились сделать свои нормативные правовые акты (а в особенности кодексы) доступными для полного и точного осознания узким кругом специалистов-правоведов, работающих в кодифицируемой сфере правового регулирования. Создаваемые в соответствии с германской методикой кодексы рассчитаны главным образом на профессиональное толкование, осуществляемое лицами, имеющими специальную правовую профессиональную или научную подготовку.

Поэтому использование кодекса предполагает необходимость уча стия в этом процессе юриста, специалиста, обладающего знаниями в соответствующей правовой сфере, без которого простые обыватели не в состоянии правильно смоделировать свое поведение. Такое стержневое положение кодификационной техники весьма убеди тельно отстаивалось многими основоположниками германской школы законодательной техники и даже закреплялось официально. Так, в специальных указаниях о языке закона, изданных Германским имперским министерством внутренних дел еще в конце XIX в., было сказано: «Современный кодекс не может быть понятным для любого лица в любом отношении, не говоря уже вовсе о том, что он не может открыть всю глубину своего идейного содержания неопытному читателю»^{^[117]}. И это указание, данное в официальной инструкции, перекликается с многочисленными высказываниями ведущих германских правоведов. Известный немецкий специалист в области законодательной техники Отто Гирке так характеризует логику, стиль и язык кодификационного нормативного правового акта: «Он является абстрактным немецким языком юристов, больше перевод, чем прототип, непопулярен и для профана совершенно непонятен, ему недостает силы и глубины, чувственной наглядности, убедительного красноречия, он часто доктринален, педантичен, запутан и, кроме того, тривиален, поверхностен, монотонен. Надо с сожалением сказать, что ни одному еще другому кодексу не был так чужд характер народного законодательства, как этому»^{^[118]}.

Подобные взгляды перекликаются с распространенной среди западных ученых-правоведов «теорией стиля права» (по аналогии напоминающей теорию «искусства для искусства»), в соответствии с постулатами которой к ясной форме выражения правовых предписаний в статьях законодательных актов может вынуждать низкий уровень развития людей — как законодателей, так и субъектов таких предписаний. Эта концепция неоднократно находила отражение в законотворческой и кодификационной практике. Например, составители такого грандиозного по значению (как для правового регулирования, так и для юридической науки) кодификационного документа, как Германское Гражданское уложение, сознательно старались «разработать не доступный всем гражданам популярный кодекс, но сугубо юридическое произведение, рассчитанное, главным образом, на юристов...»^{^[119]}. Отмечая «крайнюю абстрактность» этого основополагающего акта германского законодательства и отсутствие в нем таких качеств, как понятность, простота и актуальность, выдающийся немецкий исследователь юрист Ганс Доле указывает: «...иногда думается, что законодатель махнул на по рукой и склонился на сторону тех, кто придерживается мнения, что кодексы создаются не для профана, а для судьи; их значение состоит в том, чтобы... быть понятными судье, профану же они могут быть непонятными»^{^[120]}. Подобный подход в дальнейшем использовался, например, при составлении действующего Гражданского кодекса Голландии, разрабатывавшегося известным правоведом К Мейерсом, сторонником именно германской методики проведения кодификации, а также при составлении некоторых иных кодексов во многих европейских странах^{^[121]}.

Можно сделать вывод: германские кодификаторы отказались от понятности текстов кодификационных нормативных правовых актов, считая более важным добиться максимальной полноты и все- объемности, а также истинно правового характера осуществляемого такими актами регулирования. Совмещение этих качес тв с общедоступностью смысла кодексов они считали невозможным. Понятность и общедоступность кодекса германскими шкоподателями приносятся в жертву исчерпывающему характеру и точности регулятивного воздействия, которые становятся возможными благодаря узости круга и профессионализму лиц, самостоятельно реализующих выраженные в кодексе нормы права. В таких кодексах используется большое количество имеющих под собой сложное научное обоснование общих положений: принципов, специаньпых юридических понятий, но особая роль принадлежит правовым конструкциям. Именно общие положения несут основную смысловую нагрузку в создаваемых по германской методике кодификационных нормативных правовых актах, именно они определяют единство, однозначность, системность и логическую последовательность юридических предписаний.

В отличие от кодификационных актов, созданных по исследованной выше французской методике, сформулированные по германской методике кодексы рассчитаны на применение при реализации содержащихся в них предписаний весьма широкого спектра приемов толкования. При реализации таких кодексов, помимо буквального (лингвистического) и логического толкования (играющих и в этом случае весьма важную роль), достаточно широко применяется формально-юридический метод, предполагающий использование знаний легальных дефиниций, а также научный метод толкования, основанный на специальных профессиональных знаниях юридической науки и законодательной техники, предполагающий исследование технико-юридических приемов и способов выражения воли законодателей. Для правильного, точного и полного понимания истинного смысла кодификационных нормативных правовых актов, созданных с использованием германской методологии, требуются знания специальной юридической терминологии, а также основных научно-правовых концепций, используемых авторами таких кодексов. Поэтому такой систематизирующий акт законодательства доступен, как правило, для осознания и использования преимущественно профессиональными юристами (причем специализирующимися на работе именно в той сфере общественных отношений, в правовом регулировании которых проводится кодификация), обладающими специальной юридической подготовкой.

Особая роль общих положений предопределяет особенности структуры создаваемых по германской методике кодексов. В отли чие от законодательных актов, созданных по рассмотренной выше французской методике кодификации, кодексы, созданные по немецкому способу, как правило, имеют так называемую пандект- ную структуру. Они делятся на две части: общую и особенную. Общая часть служит для концентрированного выражения общих положений, которые, таким образом, оказываются логически связанными со всеми непосредственными предписаниями, сосредоточенными в особенной части, они не ассоциируются в сознании субъектов правового регулирования с какими-либо отдельными случаями. Общие положения, которых оказывается слишком мно го, чтобы логично и системно разместить их вместе с предписы ваемыми конкретными моделями поведения или даже чтобы со средоточить в отдельной главе, систематизируются и получают возможность комплексно определять не отдельные институты пра ва, а все правовое регулирование в определенной сфере социальной жизни. Возможность систематизации и строго последователь ного изложения общих предписаний является существенным пре имуществом пандектной (двухзвенной) структуры кодификацион ных нормативных правовых актов. Такая структура позволяет обеспечить единство общих положений и более тесную логическую связь между ними и в конечном итоге большую их эффективность в определении непосредственного правового регулирования, в обеспечении точности осознания адресатами предписаний общей части.

Использование пандектной структуры кодексов позволяет кодификаторам, работающим по исследуемом германской методике, добиться более высокой степени логической системности в изложении правовых директив, обеспечить субъектам правового регулирования возможность расширительного толкования лих предписаний, не выходя за рамки определенных общими положениями основ правового регулирования. Положения, изложенные в общей части кодекса, выступают как базовые начала не только для самого кодекса, но и для иных нормативных правовых актов, регулирующих схожие отношения.

Таким образом, создание кодекса на основе исследуемой германской методики предполагает возможность и даже необходимость существования иных, кроме кодекса, шкоподательных актов, причем относительно самостоятельных но смыслу, дополняющих и конкретизирующих этот кодекс. Именно 1акис законы (и иные нормативные правовые акты) делают предписания кодекса более полными и в то же время более конкретными, исчерпывающе определенными для непосредственного определения поведения субъектов правоотношений. Кодекс и таких условиях выступает не как единственный или доминирующий в определенной отрасли, а как базовый источник права, не исчерпывающий, а направляющий правовое регулирование соответствующей сферы общественных отношений. Результаты кодификации являются базой, логическим, формально-юридическим и научным основанием такого регулирования, они определяют действие остальных источников права (в том числе не только нормативных правовых актов), выражающих нормы отрасли права, в которой осуществляется кодификация. Именно через возможность использования имеющихся в кодексе общих положений для определения целей, смысла и приоритетов остальных форм выражения правовых норм и достигается полнота осуществляемого кодексами правового регулирования. Такие кодексы не предназначены для исчерпывающего непосредственного законодательного регулирования комплекса общественных отношений, но фактически такое правовое регулирование они определяют — опосредовано, через остальные источники.

Кодекс, создаваемый по германской методике, не претендует на монополию в изложении правовых предписаний определенной отрасли права — иные источники права могут и должны его дополнять. Это также весьма важное преимущество перед французской методикой кодификации, ибо законодательные акты (в том числе и кодификационные) могут эффективно регламентировать далеко не все правоотношения, некоторые из которых (правда, в условиях романо-германской правовой семьи их сравнительно немного) требуют иных способов изложения. Например, постоянно, динамично меняющиеся отношения, не предполагающие приносимой законодательством стабильности и устойчивости, — для их правовой регламентации нередко (хотя, разумеется, не всегда) более эффективным оказывается, например, использование правовых обычаев. То же можно сказать и об отношениях, которые отличает большое разнообразие и которые в связи с этим не могут без ущерба для их полноты быть стандартизированы законодательным регулированием без неоправданно больших усилий кодификаторов, без излишнего увеличения объема и усложнения структуры создаваемого ими законодательства. Законодательство, состоящее из нормативных правовых актов, созданных без расчета на возможность расширительного их толкования, не может с достаточной эффективностью позитивно воздействовать на эти отношения, что до известной степени снижает его регулятивные возможности. Однако если базой объединенного общностью предмета правового регулирования комплекса нормативных правовых актов будет кодекс, созданный по исследуемой германской методике, то он (а вместе с ним и иные, основанные на его общих положениях законодательные акты) создает возможность воздействовать и на эти отношения, определяя, по крайней мере, общее направление, цели и принципы их правовой регламентации.

Следует также отметить еще одну специфическую черту германской модели кодификации. Дополняющие кодексы законы позволяют урегулировать группы отношений, входящих в предмет правового регулирования кодифицируемой системы юридических норм (отрасли права, института права), но отличающихся большой спецификой. Регулирование таких отношений может осуществляться особым тематическим законом, создаваемым на основе закреплен ных в кодексе общих положений, но с учетом особенностей регулируемых общественных отношений, целей, направления и методики правового воздействия на них. Существование созданных по германской методике кодексов дает возможность достаточно полно, точно и объективно отразить в действующем законодательстве особенности правовой регламентации, сохраняя при этом системность законодательства, смысловую связь между его элементами, обеспечив логическую подчиненность специализированных законов общим положениям, определяющим отрасль (или, реже, специфический институт) права. Специфика правового регулирования при этом не нарушает системности, структурной стройности всей отрасли права, напротив, она еще больше подчеркивает комплексный характер правового воздействия.

Именно особая роль общих положений в создаваемом по исследуемой германской методике кодексе предопределяет условия, в которых применение этой методики оказывается более целесообразным. В первую очередь к числу гаких условий следует отнести высокий уровень научной разработанности сферы правового регулирования, в котором проводится кодификация, наличие достаточного количества юридических доктринальных разработок и правовых концепций, на которых могут базироваться положения общей части создаваемого по германской модели кодекса. Концептуальные выводы и заключения в области кодифицируемой группы юридических норм дают возможность наиболее полно, системно, точно и объективно сформулировать основополагающие отраслевые принципы правового регулирования, создать специальные юридические термины и дать им точное и полное определение, сконструировать юридические схемы единообразно, системно и полно и, что самое главное, придать им правовой характер, обеспечить их полное и точное соответствие подлинным интересам жизни и развития общества в определенной сфере жизни, истинным целям правового регулирования. Причем весьма важно, чтобы научные разработки в регулируемой сфере общественных отношений имели давнюю историю, чтобы количество научных разработок было большим, чтобы истинность основных научных заключений, которые предполагается использовать в качестве базы формулируемых общих положений кодекса, была проверена временем, подтверждена практикой правового регулирования, критикой научных оппонентов, многократным осмыслением и переосмыслением (которые могут осуществляться как авторами этих концепций, так и их сторонниками, а также противниками). Все это обеспечивает (в определенной, конечно, степени) обоснованность, истинность научно-правовых выводов, дает возможность их уточнения, совершения — все это выступает важной гарантией регулятивной эффективности общих положений кодексов, их правового характера, точного соответствия истинным целям правового регулирования (концентрированное нормативное выражение которых — одно из главных функциональных назначения этих общих положений). Это является залогом и условием не только действенности общих положений кодекса, но и полноты, логической связности, объективности и востребованности всей системы правовых норм, изложенных в кодексе (и в иных нормативных правовых актах, принятых во исполнение кодекса), их возможности эффективно определить всю правовую регламентацию определенного сегмента жизни общества. В противном случае создатели кодекса, работающие по германской методике, рискуют при формулировании общих положений оказаться в положении работающих методом проб и ошибок. Недостоверность научного обоснования предписаний создаваемого кодекса, их непроверенность могут повлечь неправовой характер законодательного массива (не только самого кодекса), трагический по своим последствиям ущерб для всего комплекса правового регулирования. В высшей степени ненадежно и опасно использовать в качестве базы общих положений элементы концептуально-правовых доктрин, не проверенных юридическими наукой и практикой. Поэтому кодификации по германской методике оказываются более эффективны, когда осуществляются в отношении нормативных правовых актов, выражающих нормы права, принадлежащие к давно выделившимся, имеющим длительную историю существования и изучения отраслям права, привлекающих к себе внимание ученых- правоведов в течение уже достаточно длительного времени. Для кодификации в рамках института права эта методика практически неприменима во многом по причине невозможности так четко выделить в рамках группы юридических норм, не составляющих отдельной отрасли права, не отличающихся особой целью правового регулирования, именно общие положения, подвести под них особую научную базу. Точно так же нежелательно применение этой методики при кодификации отраслей права, сформировавшихся недавно и не получивших достаточной академической разработки, — причем именно в правовой школе того государства, в котором проводится кодификация, — разработки зарубежных ученых могут помочь далеко не всегда, нет никакой гарантии, что они отражают специфику национального правового регулирования.

Например, в отечественной кодификационной практике германская методология кодификации была применена при создании Уголовного и Гражданского кодексов, выражающих нормы древнейших отраслей права, осмысляемых в течение веков. В то же время при проведении, например, налогового права применение германской методики не принесло успеха созданный кодекс не вполне удачен, его применение и толкование регулярно сталкиваются с серьезными проблемами именно технического характера. Налоговое право — сравнительно новая отрасль, отечественная правовая наука не может похвастаться такими научными наработками в этой сфере, как в области уголовного или гражданского права.

Кроме того, следует отметить, что исследуемая германская методика более предпочтительна при проведении кодификации достаточно крупных по объему отраслей права, включающих в себя большое количество юридических норм, большинство из которых сложны и неоднородны. Конечно, не будет большой ошибкой выбор этой методики для кодификации небольшой отрасли, нормы которой невелики числом и регламентируют узкую, специфическую сферу общественных отношений. Но тогда создаваемый акт будет неоправданно сложен (как структурно, так и логически), пег смысла формулировать небольшое количество предписаний в такой общей форме, полнота и системность правового регулирования в этом случае могут быть достигнуты и без возможности расширительного толкования положений кодекса.

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод, что каждая из исследованных методик имеет свои сильные п слабые стороны, свои преимущества и недостатки. Проанализировав суть приемов и способов, применяемых представителями различных шконода- тельных школ при проведении кодификации, особенности регулятивных возможностей создаваемых ими кодексов, практику проводимых ими кодификаций, можно сделать вывод, что в современной кодификационной практике могут применяться обе эти методики, выбор кодификаторов при этом должен определяться спецификой кодифицируемого законодательного массива и особенностями системы правовых норм, выраженных в этом законодательстве.

Резюмируя данную выше характеристику основных кодификационных методик, можно (конечно, с определенной долей условности) сформулировать несколько характеристик, которые могут определить выбор одной из двух исследованных методик — более конкретно, кратко и прагматично, чем это было сделано выше.

Французская методика более желательна для кодификации при наличии следующих условий:

• нормативный массив, подлежащий кодификации, по объему сравнительно невелик, представляет собой либо небольшую специфическую отрасль права, либо институт права, заметно выделяющийся из числа иных, входящих в отрасль;

• комплекс подлежащих кодификации нормативных правовых актов по внутренней структуре относительно прост;

• этот комплекс выделился и обособился сравнительно недавно;

• система норм права, которую следует выразить в кодексе, пока не получила глубокого и всестороннего научного осмысления, доктринальные заключения в этой сфере (если они вообще имеются) имеют недавнюю историю, они не проверены временем.

Условия, предопределяющие выбор германской методологии проведения кодификации, прямо противоположны. К ним можно отнести:

• кодификация осуществляется в отношении большой по объему и сложной по структуре отрасли права;

• кодифицирумый массив актов законодательства выделился и обособился давно, имеет длительную историю развития, использования и осмысления;

• кодифицируемая отрасль права имеет хорошее академическое научное обоснование, правовые концепции, связанные с ней, хорошо проработаны, их истинность подтверждается длительным осмыслением, критикой, а также практикой использования для фактического регулирования общественных отношений.

11.7. Особенности результатов кодификации. Основные технические проблемы, связанные с кодификацией

Особо надлежит рассмотреть результаты кодификации законодательства — кодификационные нормативные правовые акты. Они

являются наглядным выражением сути и основного назначения кодификации и играют огромную роль и функционировании законодательства. В связи с этим такие кодификационные акты имеют особый характер воздействия на поведение субъектов правоот ношений, они весьма своеобразны по форме и заметно отличаются от других нормативных правовых актов.

Специфика кодификационных нормативных правовых актов обусловлена его системообразующим для определенного комплекса правовых норм характером. Такой акт является определяющей (а иногда и единственной) формой права в определенной структурной составляющей законодательства, некоей подсистеме норм права — отрасли, подотрасли, институте права. Кодификационный акт представляет собой не просто результат объединения, концентрированного выражения правовых предписаний, содержащихся в систематизируемом массиве законодательства. Создаваемый в результате кодификации нормативный правовой акт, во первых, отражает логическую структуру, внутреннее смысловое устройство кодифицируемого комплекса законодательных актов, соот ношение между собой его компонентов. Во-вторых, как уже отмечаюсь ж кодекс

позволяет в концентрированном виде сформулирован, и, что также немаловажно, формально выразить и нормативно закрепить основы правового регулирования в соответствующей сфере общес твенных отношений — через систему общих положений. Особая роль в правовом регулировании и особая форма кодифицирующих актов законодательства обусловлены тем, что помимо непосредственных нормативных правовых предписаний результат кодификации, как базовый в определенной нормативно-правовой системе акт, содержит еще и общие положения, выражение и нормативное закрепление которых позволяют кодификации полноценно достичь своих целей. Такие фундаментальные основы, принципы, методы правового регулирования и иные общие положения сос 1ТВ.1ЯЮТ весьма важную часть создаваемого в результате кодификации нормативного правового акта, они играют решающую роль как в процессе регулятивного действия самого этого акта, гак н в функционировании связанных с ним элементов законодательства н в их развитии. Эти положения представляют собой единые для всего кодифицированного нормативного образования (системы нормативных правовых предписаний — отрасли, подотрасли, института, подинститута) принципы правового регулирования, легальные понятия и термины, основы правового статуса наиболее важных участ ников общественных отношений, юридические схемы и конструкции. Они определяют все правовое регулирование в соответствующей сфере общественных отношений.

Как уже отмечалось, в нашей стране, к сожалению, не существует нормативного определения формы кодификационного закона (как не существует законодательного закрепления формы, статуса и иных характеристик нормативных правовых актов вообще). Теоретически кодификационный акт может быть издан в любой форме, в том числе как обычный регулятивный закон. Однако кодификационная практика в нашей стране позволяет выделить несколько форм, используемых в настоящий момент для нормативного выражения результатов кодификации нормативного правового массива. Специфика каждого из видов кодификационных актов определяется его назначением, его функцией в системе законодательного регулирования общественных отношений — и это необходимо учитывать при проведении кодификации.