По пути в Польшу - самого кратчайшего пути от Оберлаузитц к морю не было – мы заехали в магазин Bagel Shop. И не я везла Колина к побережью, а он нас. В противном случае, я бы на протяжении всего пути клевала носом.
Зевая и потирая наши красные, горящие глаза, мы сидели на сиденьях, я впереди, Джианна, Пауль и Тильман, как куры на жерди, сзади, после того, как Колин остановился возле Макдоналдса и разбудил нас.
- Какие-нибудь особые запросы? - спросил он. Джианна подняла свои веки кончиками пальцев вверх и критически оглядела рыжие пряди в его тёмных волосах.
- Хмгрм, - пробормотал Пауль. - Мороженое. Молочный коктейль. Или что-то такое. - Его враждебность значительно уменьшилась, после того, как Колин и я вышли из леса - просто уже благодаря восстановленному внешнему виду Колина. Тем не менее, он не успокоится. Я это знала.
- Не забудь про картошку фри, - сказал заплетающимся языком Тильман. - С майонезом.
Я утвердительно кивнула, потому что разговор был той вещью, которая явно стоила бы слишком много усилий и энергии.
Как только Колин покинул машину и пошёл к ресторану быстрого питания, свинцовая вялость, охватившая нас, ослабла. К сожалению, пробуждение моего тела позаботилось также о том, что я снова почувствовала раздробленную кость в руке. Пауль ранее осмотрел её и уверил меня, что её можно будет без проблем вправить и с удовольствием сам лично вкрутил бы винт. Ещё никогда меня не делало такой счастливой его угроза насилия.
Джианна с любопытством прижала нос к стеклу, чтобы таращить глаза на Колина. Горстка переутомлённых подростков, которые, очевидно, веселились всю ночь и со своими бумажными пакетами в руках слонялись возле накрученного опеля, начали ругаться, когда он проходил мимо них. Одна из девушек побледнела и выбросила свой откушенный гамбургер в мусор, как будто ей внезапно стало плохо.
Всё же это был совершенно очаровывающий опыт для нас, наблюдать за Колином после всех ужасов прошедшей ночи, как тот делает прямо-таки отрезвляюще обычные вещи.
- Это я называю подтянутый зад, - прошептала Джианна одобрительно. Она чуть не свернула себе шею, когда пыталась разглядеть Колина, как тот, стоя возле кассы спиной к нам, делал свой заказ.
- А как же мой? - спросил Пауль. Это прозвучало не ревниво. Хороший знак, если смотреть поверхностно. Потому что он, вероятно, очень хорошо знал, что Джианна никогда больше ни с кем не будет связываться, кто потенциально причинял женщинам насилие. Любая ревность была лишней, каким бы не был его зад.
- Твой вполне подходит, - успокоила его Джианна. - Кроме того, ты не окрашиваешься в лиловый цвет, когда голоден.
- Зад Колина всё равно принадлежит мне. - И мой взгляд снова потерялся в его элегантной фигуре. Теперь до нас донёсся крик ребёнка. Измученные родители взяли его на руки и покинули столик на убогой террасе, не доев до конца. Джианна смотрела им вслед с жалостью.
Колин бросил нам кульки через окно машины и ждал несколько метров в стороне, чтобы мы, жуя, не заснули. Я была рада, что он заставил Пауля и Джианну спать во время поездки, потому что это спасло меня от множества дискуссий. На меня его внешний вид не действовал так сильно, как на других, а мясо ещё больше укрепило меня.
После нашей съестной паузы я почувствовала себя в правильном настроении, чтобы начать разговор, но хотела подождать, пока другие заснут. Но в этот раз это произошло не так быстро. Я с подозрением посмотрела на Колина, потому что спрашивала себя, был ли он в этом виноват, но он направил свой тёмный взгляд почти что безучастно на дорогу. Снова я посмотрела в зеркало заднего вида назад. Веки Джианны были закрыты, но неспокойно дёргались. При моём первом слове она навострит свои любопытные уши. Так же Пауль и Тильман лишь неглубоко дремали. Но у меня больше не было терпения ждать их глубокого сна. Я оторвала мои глаза от зеркала заднего вида и уставилась на серьги Колина.
- Значит, ты хочешь снова сбежать, - начала я, вздыхая.
- Речь идёт не о том, что я хочу. Мне ничего другого не остаётся.
- Этого мы ведь совсем не знаем! Ладно, сейчас, на данный момент... я понимаю. Нам нужна пауза. Но если смотреть на это в целом...
- В целом Тесса на пару сотен лет старше меня и таким образом непобедима, - перебил меня Колин слегка раздражённо. - Сколько раз нам ещё это пережёвывать?
- Тесса? - спросил Пауль с закрытыми глазами.
- Мар, который создал Колина и чьи кости срастаются снова сами по себе, - объяснила я, готовая помочь. - Ты знаешь, то, что я рассказала тебе и что для тебя было достаточным доказательством того, чтобы объявить меня сумасшедшей.
- Засаленная, неопрятная ведьма, - добавил Тильман.
- Ещё более неопрятная, чем Францёз? - захотела знать, зевая, Джианна. Тильман и я только пренебрежительно засмеялись.
- Несколько сотен лет, - размышлял Пауль. - Её я хотел бы разрезать, чтобы заглянуть в живот.
- Не захотел бы, - возразили Тильман и я хором. Колин неохотно зарычал, чтобы привести нас в чувства.
- Остановитесь. Мы здесь не на средневековой ролевой игре. Здесь речь идёт ни об уходе за телом Тессы, ни о сложных задачах для подростков, а о том факте, что она чувствует, когда Эли и я счастливы - и может взять мой след, чтобы сделать меня тем, кто я есть. Демоном. И что у меня нет не единого шанса против неё.
Не совсем правда, подумала я с горечью. Она недавно тоже почуяла нас, хотя мы не были так счастливы, как должны были бы быть. Но мы находились не возле защищающего моря, и мы спровоцировали её. Мы не позволили ей ввести себя в заблуждение. Тем не менее, это говорило мне ещё больше о том, что нам нужно начать против неё борьбу. Теперь она брала наш след, хотя мы не были счастливы. Это было слишком.
- Ты также думал, что у тебя нет шансов против Францёза. Но ты нашёл путь, как сделать его безвредным, - опровергла я возражение Колина. - Почему и с Тессой не должно быть такого способа? Кроме того, ты один раз сказал, что существуют два метода, которыми Мары могут убить друг друга и...
- Этот второй метод не вариант для меня и Тессы, - прервал меня Колин грубо. - Он никогда не сработает. Не можем мы обговорить это наедине, если уж ты не хочешь сдаваться? - От него, как и от меня, не ускользнуло, что Тильман с бодрствующими глазами восседал на своём сиденье.
- Наедине? Мы же в кругу семьи. Теперь не прикидывайся, что ты хочешь всё скрыть, Колин. Ты дал Тильману инструкцию, как тому обращаться со мной в постели. Более интимных вещей не бывает. - Постепенно я теряла терпение. Теперь шанс на то, что заснут хотя бы Джианна и Пауль, исчез, благодаря моим взрывоопасным откровениям и апрельскому ливню, который как раз разразился над нами и из-за которого помрачнело небо, так что Колину пришлось включить фонари машины.
- Значит, всё-таки это было! - воскликнула Джианна восторженно. - Я знала! Я всё это время знала.
- Ты ошибаешься. Она отвергла меня, - сказал Тильман с глубоко опечаленным, страдальческим выражением лица, которое было таким ложным и неестественным, что я ущипнула его за колено. Краем глаза я увидела, как на лице Колина промелькнула улыбка. Точно, об этом он ещё не знал.
- Ты поручил другому типу обхаживать мою сестру? - Пауль неодобрительно покачал головой, но я также увидела, как в его глазах загорелась надежда. Лучше Тильман, чем Колин, могла я прочитать в них. - Что это за безумные вещи?
- Не жалуйся, это должно было спасти твою жизнь, - сказал Тильман небрежно. - И я сделал бы для неё это по-настоящему хорошо. - Он улыбнулся мне нагло в зеркало заднего вида.
- Идиот, - прошипела я. - Тебе я тоже сделаю ещё хорошо. Во всяком случае, - я снова повернулась к Колину, который закатил глаза к крыши машины, но продолжал улыбаться, - есть второй метод. Я хочу узнать, что он собой представляет, прежде чем приму твоё бегство. Подумай об этом. Пожалуйста.
Колин молчал. Ливень уступил место яркому солнцу, и заняло только несколько моментов, пока Пауль Джианна и Тильман, несмотря на их жажду сенсации, крепко заснули. И я тоже одурманено дремала и проснулась только тогда, когда мы добрались до моря - Балтийского.
Не издавая лишнего шума, Колин и я вылезли из машины и оставили других спать. Он ранее правильно сформулировал это. Я чувствовала то же самое: его бегство было вещью между ним и мной, и я тоже не хотела иметь слушателей и тем более зрителей, когда мы будем прощаться. Это и так будет достаточно тяжело.
Перед нами лежала уединённая бухта, усеянная небольшими валунами, которые переливались на мягком вечернем солнце. Я, должно быть, долго спала. Может быть, Колин время от времени делал паузы, чтобы избежать яркого обеденного света.
Волны вели себя мягче и более кротко, чем в Северном море, а их гребни отражали голубизну неба тысячью разных оттенков, прежде чем разбивались о вымытые камни. Стало тепло. Хотя солнце кроваво-красным шаром уже висело низко над горизонтом, у меня было такое чувство, что оно могло воспламенить моё лицо, если буду смотреть на него.
- Ещё нет, - прошептала я и остановилась. Мы почти достигли воды. – Пожалуйста, ещё нет. - Мы стояли рядом, не касаясь друг друга, глаза закрыты и пытались не думать о том, что ожидало нас впереди. Это снова растерзает меня, и в этот раз я знала последствия. Когда Колин попрощался со мной в первый раз, ночью на поле, он заставил меня всё видеть во сне, и это придало мне неожиданную силу, по крайней мере, пережить прилично следующее утро. Но потом начались страдания и не прекратились, пока я снова не увидела его. Чтобы закончить снова там, из-за чего мы должны были расстаться. Из-за Тессы. Она господствовала над нами, а я больше не хотела это терпеть.
- Я не знаю второй вариант, Эли. Только его условие. Оно не подходит к нам. Ни к Тессе, ни ко мне.
- Но...
- Эли. Дорогая. Я знаю, что ты думаешь, что всегда можно найти решение. Но какой бы бесконечной ни была жизнь у нас, у Маров, такие же конечные наши способности. Мне только сто пятьдесят девять лет. Я не могу это изменить. Мы снова там, откуда начали, и эта игра будет продолжаться так долго, пока тебе всё не надоет и ты не бросишь меня.
- На данный момент это ты бросаешь меня. - Я открыла глаза и посмотрела на него. Мне он нравился и тогда, когда его волосы были рыжими и зелёно-голубой лёд вспыхивал между век. Но больше я любила его тёмного, тёмного, как ночь, которая заставляла светиться его кожу и завершала его черты. Делала его до боли красивым. Мысль о том, чтобы позволить ему бежать при дневном свете, не иметь возможности увидеть и почувствовать ещё раз его ночную внешность, наполнило меня глубокой горечью.
- Мы не там, откуда начали, Колин. Нет, всё не так, как осенью.
- Точно. Я причинил тебе намного больше плохого. И даже пощёчина возле ручья была, собственно, непростительна.
- Я не это имею в виду, - ответила я отталкивающе. - Мы больше не одни. У нас есть друзья. - Я указала назад на Volvo, который стоял, спрятанный в тени небольшого леска.
- Друзья? Пауль и Джианна - друзья? Эли, я умоляю...
- Я всё объясню им, и Пауль это поймёт. Джианна и без того. Конечно, он хочет другого для меня парня, как и любой старший брат. Тем не менее, мы больше не одни.
- Но они ничего не смогут во всём этом изменить, разве ты этого не понимаешь?
- Может и смогут! Я знаю, у тебя никогда не было настоящих друзей, никогда постоянных, но в случае с Францёзом мы работали вместе. Тильман готов ко всему, абсолютно ко всему. Он, так или иначе, будет искать Тессу. А я буду искать папу. Мы поедим в Италию, хочешь ты этого или нет. Мы можем сделать это с тобой или без тебя. У тебя есть выбор.
- Эли... - Колин посмотрел на меня страдальчески. Я моргнула, потому что бирюза его глаз ослепила меня. Кроме того, у меня закружилась голова. Он положил мне свою прохладную руку на спину, чтобы поддержать. - Вы как раз только выжили. Чуть не погибли. Я почти убил тебя... и твоя душа не сможет принять это просто так. Твоя нет. И она и не должна этого делать.
- Почти убил. Ударение сделано на «почти», а не на убил. Я и не хочу делать это сразу же. Пусть Тесса спокойно себе думает, что ты бежишь, что мы подчинились ей.
- Боже, вот ты упрямая. - Колин тяжело вздохнул. - Хотя я могу понять, почему ты сейчас так думаешь. Но...
- Никаких «но». И я могу понять, почему ты всё это сделал. Как мы будем с этим обходиться, совсем к этому не относиться. Колин, ты у меня в долгу..., - предостерегла я его предупреждающе.
- Правда? - Он насмешливо усмехнулся и притянул меня к себе. - Неужели?
- Ну что же. Ты хоть и отдал мне моё вспоминание, но действительно ли это подарок, благодарность, если отдаёшь кому-то то, что ему уже и так принадлежит? - Колин сделал глубокий вдох и пробормотал несколько гельских ругательств.
- Хорошо, тогда мы одного мнения, - продолжила я воодушевлённо говорить, потому что чувствовала победу. - Выясни, из чего именно состоит другой вариант. И расскажи мне об этом. Потом мы всё ещё можем решить, бесполезен ли он. Но не забудь, что я, в любом случае, поеду в Италию - не имеет значения, как выглядит этот вариант.
- Это твоя месть за то, что случилось сегодня ночью, не так ли? - Колин прижал меня так сильно к своей груди, что я ахнула, а из-за его сердечного, жёсткого поцелуя раскрылась рана на моей губе. Моя кровь смешалась с его прохладной, восхитительной слюной. - Ты шантажируешь меня.
- Именно, - прошептала я, задыхаясь. - Я шантажирую тебя. Ты вернёшься.
- Только в том случае, если ты мне кое-что пообещаешь, Эли. - Ещё раз он поцеловал меня, и при этом ему пришлось поднять меня на своё бедро, чтобы я не упала на песок. Я обвила ногами его талию и спрятала лицо на его шее.
- Всё...
- Я выясню, каким образом мы сможем её убить. Но ты должна мне пообещать, что подумаешь о том, чтобы применить этот метод когда-нибудь и на мне.
Моя логика тут же подавила глубокий ужас. Когда-нибудь. Когда-нибудь - это было не сейчас, и не летом, а также не в следующем году. Это было когда-нибудь. Далеко в будущем. И, может быть, он больше этого не захочет, когда Тесса перестанет отравлять наше существование. Он сможет начать всё заново. Кроме того, я должна только подумать об этом. Это было совсем другое, чем сделать, хотя и достаточно жестоко. Потому что если я только начну об этом думать...
- Согласна, - сказала я поспешно. - Как нам скрепить наше соглашение?
- Солью. - Бархатистый голос Колина делал меня усталой и податливой. - Раздевайся и иди со мной. Пока солнце не сядет. - Он отпустил меня, и я упала на колени. Скептически я посмотрела на море. Оно, должно быть, было ледяным. Моя иммунная система была определённо не в лучшем состоянии, после всех этих отвратительных вещей, которые мне пришлось вынести. Но Колин уже снял через голову мой пуловер и расстегнул пуговицу на моих джинсах.
- Это тебе не навредит. А мне будет легче охотиться и жить в море, если я разделю его с тобой. - Это был непревзойденный аргумент. Двумя пинками я освободилась от джинсов. Живо за ними последовали трусики.
- А что с тобой? - спросила я Колина, который по-прежнему стоял передо мной в рубашке, штанах и сапогах, и явно восторгался моим видом.
- Это возможно покажется странным, когда я, совершенно голый и без единого волоска на теле, появлюсь на пляже Рюгена и начну искать себе комнату.
- Я замёрзну.
- Нет. Если будешь оставаться вблизи меня, нет. - С той энергичной лёгкостью, которую я так в нём любила, он поднял меня и перенёс через камни в море. Я зацепилась пальцами за его шлёвки брюк, чтобы не быть от него оторванной прибоем, когда волны начали тормошить моё тело, но как только море накрыло нас, стало спокойно, и оно подчинилось нам.
Внизу было темно, и всё-таки я могла видеть всё - глаза Колина, которые за секунду поменялись в свой блестящий, чёрный цвет, его смелый, благородный нос, его изогнутые уголки рта и смехотворную игру волос. Я медленно выдохнула. Это было как в моём сне - бесчисленное количество пузырьков воздуха легли, как брильянты, на белую кожу Колина. Я хотела, барахтаясь, всплыть, чтобы набрать свежего воздуха, но Колин опередил меня и прижал свои губы к моим.
Игристый кислород устремился в мои лёгкие. Как только я могла когда-либо бояться утонуть? Я совсем не могла утонуть, пока мы были вместе. Я радовалась каждому вздоху, при котором он дарил мне свой воздух, и мы всё дальше и дальше уносились в море.
Но потом он отпустил меня без предупреждения и исчез в глубинах моря. Волны ласкали меня, как старые друзья, прохладные и снисходительные, чтобы отнести назад к берегу, где море, устав от меня, выбросило на песок. Его соль смешалась с солью моих слёз, когда я повернуло лицо к небу, чтобы насладится пылающим светом вечернего солнца.
Но в этот раз он вернётся. В этот раз я знала, что он вернётся. Мы заключили договор. У меня было что-то, за что я могла держаться, как за разбухший кусок дерева, за чью кору я цеплялась обеими руками, чтобы не вернуться назад в море и не нырнуть глубоко-глубоко, потому что хотела найти его и уйти вместе с ним.
Потому что это было бы моей верной смертью. Ждать же было жизнью. Я встала под тёплый, вечерний ветер, который бережно высушил моё тело и покрыл тонким, невидимым слоем соли, в то время как внутренние раны начали медленно кровоточить. Потом я неохотно скользнула в свою одежду и пошла, не спеша, к машине. Только Пауль не спал. Он облокотился на капот и наблюдал, как я иду издалека.
- Нет. Не сейчас, - попросила я его, когда он захотел обнять меня. Я ещё чувствовала Колина на своей коже. Пауль понял. Он опустил руки и утешал меня своим серо-голубым взглядом. Нам нужно найти папу, подумала я, и он незаметно кивнул.
Я подождала, пока солнце опустилось в море, а аура Колина отступила в моё сердце, где она между всеми осколками и обломками отвоевала назад своё законное место.
- Залезай, - сказала я тихо и нежно поцеловала Пауля в щёку. - Я отвезу нас домой.
