Направленность и характер исторического процесса

Вопрос о критериях прогресса довольно сложный и не имеет однозначного решения в науке. Если в естественно-научных рамкахпрогресс обычно характеризуют как общее совершенствование системы, а именно: повышение ее витальности (жизненспособности), устойчивости, информационной емкости и увеличение возможностей ее дальнейшего развития и функционирования, адаптивности к внешним и внутренним факторам. То в истории человечества совершенствованием считают повышение уровня жизнеспособности и устойчивости общества, возрастание производительности труда, совершенствование механизмов управления. Тот способ производства и распределения материальных благ является более прогрессивным, который обеспечивает большую заинтересованность человека в труде и производстве материального и духовного богатства. Исторический прогресс находит свое отражение в развитии и удовлетворении потребностей человека в научном, философском, эстетическом познании мира, в развитии и удовлетворении потребности жить по благородным нормам истинно человеческой морали — морали высокого уважения к себе и другим. Существенным мерилом исторического прогресса является способность политической системы к эффективному управлению обществом, обеспечение прав и возможностей развития человека и его социальной защищенности.

Человечество прошло долгий и тернистый путь: от первобытного стада до современных социальных систем, от каменного рубила до использования энергии атома, автоматики, электроники и информатики, от стойбища вокруг костра и шалаша до современных гигантских городов, от бродячих сообществ дикарей до великих наций; от примитивных знаний, переплетенных с мифологическими вымыслами, до современных научных теорий. Обозрение этого пути как будто дает основание говорить о поступательном развитии общества. Но было бы очень наивным полагать, что исторический прогресс являет собой какое-то торжественное шествие человечества только вперед к сияющим вершинам.

Развитие общества имеет противоречивый дуалистический характер. Наряду с очевидными достижениями у прогресса есть и обратная сторона. На «подмостках» истории сыграно неисчислимое множество великих и мелких, героических и гнусных, злодейских сцен, произошло множество кровавых войн. Подсчитано, что за шесть тысяч лет истории человечества на Земле было более 20 тысяч войн, которые унесли многие миллионы человеческих жизней; историки зарегистрировали всего лишь 292 мирных года за 3600 лет. В течение немногих месяцев, дней или даже часов разрушалось то, что создавалось десятилетиями и столетиями. В истории возникали мощные государства, расцветали и гибли колоссальные империи. Из великих, шедших в авангарде человеческой цивилизации, этносы становились малыми, из богатых — нищими. В огне революций сгорала власть одних социальных групп и рождалась власть других. Разбивались и рушились царские и королевские троны, срывались с голов короны, а сами головы нередко слетали с плеч. Уходили в небытие тираны, но приходили новые.

Противоречивость исторического бытия порождала и взаимно противоречивые его оценки. Так в древности доминировало циклическое представление об историческом процессе как смена космоса хаосом и наоборот. Но и древние историки (Конфуций, Аристотель, Полибий) допускали линейную направленность развития, при чем иногда в обратную сторону. Гесиод в своей работе «Труды и дни» рассматривает развитие Античности как движение общества от «золотого к железному веку», полагая, что все лучшее осталось в прошлом. О нисходящей линии развития общества говорили в своих трудах Платон и Сенека.

В Средневековье историчность представлялась в форме линейной направленности: от сотворения мира до Страшного суда. Авторы философско-теологических трактатов говорили о страхе перед будущим в ожидании воздаяния за жизнь на Земле. Эсхатологический финализм Средневековья в форме Страшного Суда преодолевается в Новое время, которое заявило о себе через эпоху Возрождения как время надежд, связанных с совершенствованием человеческого разума. Идея прогресса стала своеобразной верой и даже догмой. Прогресс оправдывал любые средства, если он инициировал надежду на лучшее будущее.

Но и тогда были высказаны сомнения в целесообразности прогресса. Ж.Ж. Руссо выдвинул тезис, что прогресс принес людям неизмеримый вред. Этот тезис парадоксален только на первый взгляд. Руссо уже тогда угадал противоречивый характер развития человеческой цивилизации: одним она несет благо, другим — страдания. Он развивал идею «золотого века», находившегося в далеком прошлом человечества. Тогда не было частной собственности, царило всеобщее равенство. Люди были детьми природы. Они находили пищу под любым деревом, утоляли жажду из первого попавшегося источника, постелью им служила трава под тем же деревом, которое давало пищу.

Возникшее в науке противоречие в понимании прогресса попытался разрешить Гегель, выступивший как против просветительского пренебрежения к прошлому, так и против ложного историзма романтической “исторической школы”. Принципиально важным представляется формулировка Гегелем основных законов диалектики – закона единства и борьбы противоположностей, закона перехода количественных изменений в качественные и закона отрицания отрицания. Гегель пояснял, что отрицание отрицания есть не простой возврат к исходной точке, а “новое понятие,... более высокое, более богатое понятие, чем предыдущее, ибо оно обогатилось его отрицанием или противоположностью; оно, стало быть, содержит предыдущее понятие, но содержит больше, в себе более, чем только его, и есть единство его и его противоположности”. Таким образом, Гегель понимает прогресс как восходящее движение от простого к сложному, в чем и видит прогресс.

Марксистский, диалектико-материалистический подход к проблеме прогресса характеризуется выдвижением объективного критерия прогрессивного развития. Согласно марксистским представлениям, общая тенденция заключается в переходе от систем с преобладанием естественной детерминации к системам с преобладанием социально-исторической детерминации, в основе которого лежит развитие производительных сил. Совершенствование средств и организации труда обеспечивает рост производительности, что в свою очередь влечет за собой совершенствование рабочей силы, вызывает к жизни новые производственные навыки и знания и меняет существующее общественное разделение труда. Одновременно с прогрессом техники идет развитие науки. При этом расширяются состав и объем необходимых потребностей человека и изменяются способы их удовлетворения, образ жизни, культура и быт. Более высокому уровню развития производительных сил соответствует и более сложная форма производственных отношений и общественной организации в целом, повышение роли субъективного фактора.

В качестве наиболее общих критериев исторического прогресса выступают степень овладения обществом стихийными силами природы, выражающаяся в росте производительности труда, и степень освобождения людей из-под гнета стихийных общественных сил, социально-политического неравенства и духовной неразвитости. В свете указанных критериев смена общественно-экономических формаций представляет собой смену закономерных стадий прогрессивного развития человечества.

В ХХ в. идеи прогресса нашли отражение в теориях постиндустриального и информационного обществ. Реальной основой этих концепций явилась происшедшая в ряде развитых стран под влиянием научно-технической революции структурная перестройка хозяйственного механизма. Она выдвинула на первые позиции новые наукоемкие отрасли взамен тяжелой промышленности и сопровождалась бурным развитием “индустрии знаний”, глобальной компьютеризацией и появлением разветвленных информационных систем, открывающих путь к децентрализации производства, его переориентации от погони за чисто количественным ростом в сторону улучшения “качества жизни”, существенного расширения сферы внеэкономических социальных программ.

Однако и в современных условиях отношение к идее прогресса неоднозначно. Диспропорция между материальным богатством и уровнем духовной культуры развитого индустриального общества послужила основой теорий, прямо или косвенно отрицающих прогресс. Современная критика беспредельного прогресса более изощренна, чем концепция Ж.Ж. Руссо. У нее есть несколько сторон. Во-первых, осознаны границы роста человеческой цивилизации, по крайней мере, в пределах Земли. Писатель А.И. Солженицын «остроумно» сравнил человечество с червем, грызущим яблоко, источив которое он неминуемо погибнет сам. Достижения техники не только не смогли решить острые проблемы человеческого общества, но даже поставили под вопрос его существование, человеческая личность стремительно теряет свою целостность, дегуманизируется. Поэтому критика идеи общественного прогресса переросла в обоснование необходимости существенной редакции исторической мысли, вступившей в новый век и новое тысячелетие.