Русский характер и праведничество в творчестве Лескова

Читая произведения Николая Семеновича Лескова, неизменно отмечаешь оригинальность и яркую самобытность этого писателя.
Основная их тема — духовная жизнь страны и народа. Главным для писателя является исследование жизни России, размышления о ее прошлом и будущем. Они настоящие богатыри, их судьбы неразрывно связаны с судьбой всего народа.
Таков Иван Северьяныч Флягин («Очарованный странник»). Перед нами повесть о жизни простого человека, богатой приключениями и необычными ситуациями. Однако при более вдумчивом чтении за простым, бытовым повествованием можно рассмотреть глубокое исследование судьбы целого народа. Иван Северьяныч честен и беспристрастен в суждениях о себе. Поэтому читатель имеет возможность всесторонне оценить этого героя, его положительные и отрицательные качества.
Многое пришлось пережить Флягину: и барский гнев, и татарский плен, и неразделенную любовь, и войну. Но из всех испытаний выходит он с честью: не унижается перед господами, не покоряется супостатам, не дрожит перед смертью и всегда готов пожертвовать собой ради правды. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не изменяет своим убеждениям, принципам и вере.
Иван Флягин — человек глубоко религиозный, и вера помогает ему оставаться самим собой. Ведь не принял он в плену мусульманскую веру, хотя этим мог значительно облегчить себе жизнь. Более того, Иван пытается бежать, терпит неудачу и снова совершает побег. Зачем он это делает? Ведь на родине его ждет не лучшая жизнь. Ответ Ивана Северьяныча прост: затосковал по родине, да и негоже русскому человеку жить среди «бусурман», в неволе. Бог всегда живет незримо в душе «очарованного странника».
И заканчивает свой путь Иван в монастыре послушником. Это единственное место, где он наконец обретает покой и благодать, хотя поначалу и повадились бесы искушать его: при виде людей в Иване Северьяныче «дух поднимался», напоминая о былой неспокойной жизни.
Иван Северьяныч следует туда, куда гонит его судьба, и всецело отдается на волю случая. Ему не свойственно какое-либо планирование жизни. И это, считает Лесков, характерно для всего русского народа. Ивану Флягину чуждо всякое корыстное деяние, ложь и интриги. Он откровенно рассказывает о своих приключениях, ничего не утаивая и не скрашивая перед слушателями. Его, на первый взгляд, беспорядочная жизнь имеет особую логику — от судьбы никуда не деться. Иван Северьяныч корит себя за то, что сразу не пошел в монастырь, как было обещано матерью, а пытался найти лучшую долю, познав только одни страдания. Однако куда бы он ни стремился, где бы он ни был, перед ним всегда оказывалась черта, за которую он ни за что не смел переступить: он всегда чувствовал четкую грань между праведным и неправедным, между добром и злом, хотя некоторые поступки его иногда кажутся странными. Так, он убегает из плена, оставляет своих некрещеных детей и жен, ничуть не сожалея о них, бросает деньги князя под ноги цыганке, отдает порученного ему ребенка матери, отняв при этом его у отца, убивает брошенную и опозоренную женщину, которую любит. И более всего поражает в герое то, что даже в самых сложных ситуациях он не задумывается над тем, как надо поступить. Им руководит какое-то интуитивное нравственное чувство, которое его никогда не подводит. Лесков считал, что эта врожденная праведность — неотъемлемая черта русского национального характера. Присуще русскому человеку и так называемое «расовое» сознание, которым в полной мере наделен Иван Флягин. Этим сознанием проникнуты все поступки героя. Пребывая в плену у татар, Иван ни на минуту не забывает, что он русский, и всей душой стремится на родину, наконец совершает побег. Никто и никогда не говорил ему, что нужно делать и как надо поступить. Иногда его поступки, казалось бы, совершенно алогичны: он вместо воли просит у барина гармонику, из-за каких-то птенцов рушит свою благополучную жизнь в помещичьем имении, добровольно идет в рекруты, пожалев несчастных стариков и т. п. Но поступки эти раскрывают перед читателем ту безграничную доброту, наивность и чистоту души странника, о которой он сам даже не подозревает и которая помогает ему с честью выходить из всех жизненных испытаний. Ведь душа русского человека, по глубокому убеждению Лескова, неисчерпаема и несокрушима.
Тогда в чем же причина несчастной судьбы русского человека? На этот вопрос писатель ответил, раскрыв причину трагической судьбы своего «очарованного странника»: не по предназначенному ему Богом пути следует русский человек, а, сбившись однажды, вновь найти дорогу не может. Еще в начале повести задавленный лошадьми монах предсказывает Ивану: «...будешь ты много раз погибать и не разу не погибнешь, пока придет твоя настоящая погибель, и ты тогда вспомнишь материно обещание за тебя и пойдешь в чернецы». И в этих словах воплощает писатель судьбу всей России и ее народа, которому суждено пережить множество горестей и бед, пока не найдет он свой единственный, праведный путь, ведущий к счастью.

Интерес Лескова к позитивным началам русской жизни поразительно стабилен: герои праведнического склада нередко встречаются в самых первых и последних произведениях Лескова. В нашем поле зрения будут созданный в 1870-е годы цикл рассказов о праведниках, а также хроники «Соборяне» и «Захудалый род», где интересующая нас тема разработана с наибольшей полнотой.

Как известно, старчество - это церковный институт, определяющий отношения учителя и ученика в деле духовного совершенствования. Старец - это опытный монах, а ученик - новоначальный инок, берущий на себя крест подвижничества и долгое время нуждающийся в его руководстве. Идеал старческого руководства - совершенное послушание ученика своему старцу.

Православное русское старчество генетически является продолжением старчества древневосточного, однако приобрело отличительные черты, обусловленные, вероятно, своеобразием русской ментальности и культурно-историческими запросами более поздних эпох. В первую очередь русское старчество народно, основной дар русского старца - «умение духовно говорить с народом». Тип русского старца-народолюбца является русским историческим типом и идеалом, эта точка зрения является общепринятой в отечественной религиозной философии (позиции С. Булгакова, В. Экземплярского, В. Ко-тельникова и др.).

Вторая половина XIX века явилась временем расцвета старческой традиции, и именно в это время Н.С. Лесков обращается к образу русского праведника. Галерея лесковских праведников создавалась в 70 - 90-е годы. Какова же пра-ведническая концепция Лескова?

Поиск «сердец… потеплее и душ поучастливее» привел писателя к созданию праведных легендарных образов. Н.С.Лесков так объяснял свой выбор: «Неужто в самом деле ни в моей, ни в его и ни в чьей иной русской душе не видать ничего кроме дряни?… Как же устоять целой земле с одной дрянью, которая живет в моей и твоей душе…Мне было несносно, и пошел я искать праведных…». Таким образом, он предпринял попытку создать яркие, колоритные характеры, которые есть в реальности, более того - являются устоем земли и могут укрепить веру его современников в русского человека и в будущее России. Подобно Л. Толстому, Лесков создавал своего рода нравственную азбуку, противопоставляя противоречивой современности устои, выработанные многовековым укладом народной жизни.

Лесков подчеркивал: «Сила моего таланта в положительных типах. Я дал читателю положительные типы русских людей». Писатель искал в самой действительности «то небольшое число трех праведных», без которых «нет граду стояния». По его мнению, они «у нас не перевелись, да и не переведутся… Их только не замечают, а если присмотреться - они есть».

Своих идеальных героев он называл «праведниками», ибо поступали они, как и древние святые подвижники, во всем по «по закону божьему» и жили по правде. Главное, что определяет их поведение в жизни, - служение живому делу. Ежедневно его герои совершают незаметный подвиг доброго участия и помощи ближнему. Смысл жизни лесковские праведники видят в деятельной нравственности: им просто необходимо творить добро, иначе они не чувствуют себя людьми.

Как неоднократно отмечалось, источником духовных сил героев Лескова является национальная почва. Национальный святорусский уклад бытия с его воззрениями и обычаями - это для лес-ковских героев единственно приемлемый образ жизни. «Мой герой жаждет единодушия с отечеством, он убежден в благости этого бытия, видя в его основе миропорядок, который подобает беречь как святыню» [4. С. 384]. Глубинная сущность русской жизни - это одновременно и сущность лесковского героя. Отделение человеком самого себя от данного миропорядка, тем более противопоставление ему своего «Я» для писателя немыслимы.

Известно, что часть рассказов из праведнического цикла основывается на житийных сюжетах и представляет собой своеобразную художественную стилизацию с авторскими развитием сюжета, детализацией и композицией («Лев старца Герасима», «Совестливый Данила»,

7. «История одного города» Гротескная трактовка власти и народа. Роман-пародия на летописи

Перед нами суровый старик, проницательно и строго всматривающийся в людей, в окружающую действительность; в его больших, несколько выпуклых глазах живет пламенная, непреклонная воля, страстная, требовательная мысль, проникающая далеко вперед, в будущее; открытый лоб прорезан между бровей резкой складкой, увеличивающей то впечатление мощной, сосредоточенной решительности и целеустремленности, которое вызывают эти замечательные, навсегда остающиеся в памяти черты. Таков облик русского писателя Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, сохраненный для нас воспоминаниями современников и лучшими из имеющиеся портретов и фотографий. Великий писатель почти всегда оставался серьезным, но слушатели хохотали неудержимо, несмотря на то, что сам он бывал этим недоволен. Щедрин для предмета своего негодования находил необычайно смешные положения, тем самым разоблачая, унижая и выставляя на всенародное посмешище тех, против кого были направлены его сатира и юмор. При этом сатира Щедрина всегда была идейно целеустремленной, он не знал смеха, который служит только для забавы и развлеченья. Так, например, в «Истории одного города» великий сатирик изобразил градоначальника, у которого вместо головы - ящик, заключающий в себе небольшой органчик, автомат, который до поры до времени произносит: «Разорю!» и «Не потерплю!» Других слов градоначальник не знает. Как ни смело в данном случае воображение Щедрина, как ни фантастичен на первый взгляд этот образ, на самом деле он верно отображает действительность. Конечно, Щедрин вовсе не собирался уверять читателя в том, что существует человек, у которого вместо головы на плечах помещается такого рода автомат. Но образ градоначальника-органчика» с художественно сатирической наглядностью и убедительностью указывал на то, что вся политика царской бюрократии сводилась к угнетению и ограблению народа. Царские чиновники противились всему, что могло бы повести к политическому, материальному и духовному прогрессу. «Не потерплю!» - заявляли они. Формально в «Истории одного города» отображается период с 1731 по 1825 год. Фактически же речь идет не о каком-то одном конкретно-историческом периоде, а о характерных чертах самодержавного строя, о самих основах жизни общества при абсолютизме. Мысль эта находит подтверждение, в частности, в том, что времена в книге нередко как бы пересекаются: в рассказах о событиях, отнесенных к тому времени, вдруг вклиниваются факты из 60-х годов века XIX - го. Прием этот не только дает блестящий комический эффект, но и несет серьезную идейную нагрузку. Гротесковый принцип «совмещения» прошлого и настоящего наглядно выражает идею «неизменности» тех основ жизни, которые изображаются сатириком. Власть и народ - вот та кардинальная проблема, которая является внутренним стержнем книги и делает ее более цельной, несмотря на внешнюю самостоятельность глав. Некоторые главы «Истории одного города» посвящены жизни народа под гнетом самовластия, причем каждая из них раскрывает какую-то новую грань вопиющего произвола и насилия над людьми. Какие мероприятия ни проводил бы самодержец, какими намерениями при этом ни руководствовался бы, результат был неизменно один и тот же: бесконечный испуг жителей и свалившиеся на их головы новые бедствия и несчастья. Современная Щедрину критика упрекала сатирика в искажении жизни, карикатурности изображений, небывальщине. Отвечая на эти упреки, писатель заявлял: «…на самом деле небывальщина гораздо чаще встречается в действительности, нежели в литературе. Литературе слишком присуще чувство меры и приличия, чтоб она могла взять на себя задачу с точностью воспроизвести карикатуру действительности…» Сопоставление многих страниц «Истории одного города» с реальными фактами русской действительности лишний раз подтверждает справедливость приведенных слов.Писатель обращается к гротеску для того, чтобы до конца обнажить сущность явлений, наглядно продемонстрировать их подлинный смысл. Так, образом градоначальника Брудастого, деятельность которого описана в главе «Органчик», сатирик показывает: для того чтобы править городом Глупов, вовсе не обязательно иметь голову; для этого вполне достаточно обладать простейшим механизмом, способным воспроизводить всего две фразы: «разорю!» и «не потерплю!». Дементий Варламович Брудастый представляет собой как бы саму суть «градоначальничества», очищенную от всего случайного, постороннего. При помощи гротеска сатирик делает предельно наглядным то, что свойственно всем вообще градоначальникам, независимо от их личных склонностей, характера, темперамента, убеждений и тому подобного.Разные были в Глупове градоначальники. Деятельные и бездеятельные. Либеральные и консервативные. Вводившие просвещение и искоренявшие оное. Однако все их многообразнейшие прожекты и поползновения в конце концов сводились к одному: к выколачиванию «недоимок» и пресечению «крамолы».Галерея градоначальников, удостоившихся развернутого изображения, начинается Брудастым, а завершается Угрюм-Бурчеевым. Если первый является своего рода «общим знаменателем» градоначальников, выражает их истинную, очищенную от всяких «примесей» сущность, то последний представляет собой величину более значительную, а потому и более зловещую: Угрюм-Бурчеев - это та же самая сущность, помноженная на строгий план «нивеляторства» жизни и тупую непреклонность. Всех своих предшественников превзошел Угрюм-Бурчеев. Превзошел безграничным идиотизмом и неиссякаемой энергией, направленной на претворение в действительности исповедуемых им идеалов. Идеалы же таковы: «прямая линия, отсутствие пестроты, простота, доведенная до наготы»… Весь город, а точнее, всю страну «бывший прохвост» решил превратить в сплошную казарму и заставить с утра до вечера маршировать. Античеловеческая сущность самовластия показана здесь Щедриным с потрясающей силой. Прототипом Угрюм-Бурчеева во многом послужил Аракчеев. Однако в корне неверно ограничивать широкое обобщающее значение нарисованной Щедриным фигуры, сводить образ - к прообразу. В Угрюм-Бурчееве сконцентрированы и заострены черты, характерные для определенного типа правителей, а не для одного только Аракчеева. Основные качества глуповцев - неиссякаемое терпение и слепая вера в начальство. Сколько ни бедствуют они, сколь ни измываются над ними градоначальники, а глуповцы все продолжают надеяться и восхвалять, восхвалять и надеяться. Появление каждого нового градоначальника они встречают истинным ликованием: еще не видя в глаза вновь назначенного правителя, уже называют его «красавчиком» и «умницей», поздравляют друг друга и оглашают воздух восторженными восклицаниями. Обрушивающиеся же на них несчастья воспринимают как нечто должное и о протесте даже не помышляют. «Мы люди привышные! - говорят они. - Мы претерпеть могим. Ежели нас теперича всех в кучу сложить и с четырех концов запалить - мы и тогда противного слова не молвим!».

Салтыков-Щедрин прибегает к разнообразным приемам и средствам художественного изображения. Важное место среди них занимает пародия. Так, пародийный характер носит описание состава «Глуповского летописца», имитирующее описание состава летописей и хронографов. В «Обращении к читателю» имитируется церковно-книжный витийственный слог (как пишет глуповский архивариус, «ежели древними еллинами...»).

Пародийный смысл этих строк становится совершенно очевиден при сопоставлении с образцами древнерусского витийства. Свое «Обращение к читателю» древнерусский летописец заканчивает концовкой, типичной для древнерусских летописей и челобитных. Летопись преемственно слагали три архивариуса: «Мишка Тряпичкин, да Мишка Тряпичкин другой, да Митька Смирномордов, да я, смиренный Павлушка, Маслобойников сын». Пародийно и размышление глуповского летописца о манере повествования, которое является обычным размышлением о выборе стиля («не имея дара стихослагательного»). В предисловии «От издателя» пародируется традиционное обращение к читателю в исторических трудах и романах. Салтыков-Щедрин заявил, что он выступает здесь в роли всего лишь издателя летописных материалов, случайно найденных в архиве города Глупова. Пародийно-сатирический характер носит «Опись градоначальников», в которых содержится статьи, характеризующие глуповских правителей. По мнению Лихачева, здесь пародируется списки царей, князей и церковных иерархов. Пародийно и использование «летописной манеры» повествователя. Этот прием позволяет сатирику с особой силой раскрыть «летописную примитивность» и научную несостоятельность исторических концепций представителей так называемой «государственной школы», защищающих монархическое правление Летописная манера повествования оказалась удобной для обнародования нелепости и абсурдности административных мероприятий, проводимых глуповскими градоначальниками, и их бюрократического аппарата. Летописно-исторический план предполагает возможность вводить в «Истории одного города» легендарные, фальшиво-сказочные мотивы и сюжеты, веселые и остроумные рассказы и анекдоты.

8. «Бесприданница» - психологическая драма. Лариса и ее окружение.

 

Мир патриархальных купцов, с которым Островский прощается, сменяется в позднем его творчестве царством хищных, цепких и умных дельцов. Обращение к новым общественным явлениям приводит к большим переменам и в художественной«сути поздних драм Островского. Особенно наглядно эволюции драматургического таланта писателя ощутима в его драме "бесприданница».
С бурным и стремительным развитием капиталистических отношений в 70-е годы в купеческом мире совершаются большие перемены. Он все более и более усложняется, порывает связи и со старой народной моралью, и с домостроевскими традициями. Купцы из мелких торговцев становятся миллионщиками, завязывают международные связи, получают европейское образование. Патриархальная простота нравов уходит в прошлое. Фольклор сменяет классическая литература, народная песня вытесняется романсом. Купеческие характеры психологически утончаются и усложняются. Они уже никак не вписываются в устойчивый быт, и для их изображения требуются новые драматургические приемы.
Конфликт «Бесприданницы» — вариация на тему «Грозы». Молодая девушка из небогатой семьи, чистая и любящая жизнь, художественно одаренная, сталкивается с миром дельцов, где ее красота предается поруганию. Но между Катериной Кабановой и героиней «Бесприданницы» Ларисой Огудаловой очень большие различия.
В основе драмы — социальная тема: Лариса бедна, она бесприданница, и этим определяется ее трагическая судьба. Она живет в мире, где все продается и покупается, в том числе девичья честь, любовь и красота. Но поэтическая натура Ларисы летит над миром на крыльях музыки: она прекрасно поет, играет на фортепиано, гитара звучит в ее руках. Лариса — значимое имя: в переводе с греческого это — чайка. Мечтательная и артистичная, она не замечает в людях пошлых сторон, видит их глазами героини русского романса и действует в соответствии с ним. В кульминационной сцене драмы Лариса поет Паратову романс на стихи Боратынского «Не искушай меня без нужды». В духе этого романса воспринимает Лариса и характер Паратова, и свои отношения с ним. Для нее существует только мир чистых страстей, бескорыстной любви, очарования. В ее глазах роман с Паратовым — это история о том, как, овеянный тайной и загадкой, роковой обольститель, вопреки мольбам Ларисы, искушал ее.
По мере развития действия в драме нарастает несоответствие между романтическими представлениями Ларисы и прозаическим миром людей, ее окружающих и ей поклоняющихся. Люди эти по-своему сложные и противоречивые. И Кнуров, и Вожеватов, и Карандышев способны ценить красоту, искренне восхищаться талантом. Паратов, судовладелец и блестящий барин, не случайно кажется Ларисе идеалом мужчины. Паратов — человек широкой души, отдающийся искренним увлечениям, готовый поставить на карту не только чужую, но и свою жизнь.
Душевные взлеты Паратова завершаются торжеством трезвой прозы и делового расчета. Обращаясь к Кнурову, он заявляет: «У меня Мокий Парменыч, ничего заветного нет; найду выгоду, так все продам, что угодно». Речь идет о пароходе «Ласточка». Но так же, как с «Ласточкой», он поступает и с Ларисой: оставляет ее ради выгоды (женитьбы на миллионе), а губит ради легкомысленного удовольствия.
Бросая вызов непостоянству Паратова, Лариса готова выйти замуж за Карандышева. Его она тоже идеализирует как человека с доброй душой, бедного и непонятого окружающими. Но героиня не чувствует уязвленно-самолюбивой, завистливой основы в душе Карандышева. Ведь в его отношениях к Ларисе больше самолюбивого торжества, чем любви. Брак с нею тешит его тщеславные чувства.
В финале драмы к Ларисе приходит прозрение. Когда она с ужасом узнает, что ее хотят сделать содержанкой, что Кнуров и Вожеватов разыгрывают ее в орлянку, героиня произносит роковые слова: «Вещь... да, вещь. Они правы, я вещь, а не человек». В порыве отчаяния Лариса способна лишь бросить болезненный вызов миру наживы и корысти: «Уж если быть вещью, так одно утешение — быть дорогой, очень дорогой».
И только выстрел Карандышева возвращает Ларису к самой себе: «Милый мой, какое благодеяние вы для меня сделали! Пистолет сюда, сюда на стол! Это я сама... сама... Ах, какое благодеяние!..» В нерасчетливом поступке Карандышева она находит проявление живого чувства и умирает со словами прощения на устах.
В «Бесприданнице» Островский приходит к раскрытию сложных, психологически многозвучных человеческих характеров и жизненных конфликтов. Не случайно в роли Ларисы прославилась В. Ф. Комиссаржевская, актриса утонченных духовных озарений, которой суждено было сыграть потом Нину Заречную в «Чайке» А. П. Чехова. Поздний Островский создает драму, по психологической глубине уже предвосхищающую появление нового театра — театра Чехова.