--------------------------------
<45> См.: Закон о договорах (общая часть). 1973 г. // Гражданское право Израиля. Законодательство зарубежных стран. СПб., 2003. С. 263.
В доктрине германского права для обоснования идеи преддоговорной ответственности используются следующие аргументы: если лицо определенным образом выразило свою волю, не намереваясь серьезно осуществить то, к чему относилось волеизъявление, то оно обязано возместить убытки, которые возникли у другого лица, положившегося на серьезность сделанного заявления. Подлежат возмещению убытки и в том случае, если одна сторона по небрежности сообщает другой стороне неверную информацию, которая побуждает контрагента вступить в договор <46>.
--------------------------------
<46> См.: Комаров А.С. Указ. соч. С. 46 - 48.
Абзацем 2 § 241 Германского гражданского уложения (далее - ГГУ) предусмотрено, что в соответствии с содержанием обязательства каждая из сторон может быть обязана учитывать права, правовые блага и интересы другой стороны. Согласно абз. 2 § 311 ГГУ обязательство, содержащее обязанности согласно абз. 2 § 241 ГГУ, возникает также посредством вступления в переговоры о заключении договора; подготовки договора, по которому одна из сторон в расчете на соответствующие правоотношения по сделке предоставляет другой стороне возможность влиять на свои права, правовые блага и интересы либо доверяет их ей; деловых контактов <47>.
--------------------------------
<47> Гражданское уложение Германии (Deutsches Burgerliches Gesetzbuch mit Einfurrungsgesetz): Вводный закон к ГГУ. Пер. с нем. М.: Волтерс Клувер, 2004.
Примечательно, что в соответствии с абз. 3 § 311 ГГУ обязательство, содержащее обязанности согласно абз. 2 § 241, может также возникнуть в отношении лиц, которые сами не должны стать сторонами договора. Такое обязательство возникает, в частности, когда третье лицо пользуется особым доверием и таким образом оказывает значительное влияние на предварительные переговоры или на заключение договора.
Французский гражданский кодекс не содержит специальных норм о преддоговорной ответственности при ведении переговоров <48>. Однако судебная практика исходит из того, что на стадии переговоров на стороны возлагаются определенные обязанности вести себя честно и добросовестно, поэтому, если контрагент вступает в переговоры, не имея серьезного намерения заключить договор, такое поведение в отдельных случаях может рассматриваться как деликт с вытекающей отсюда обязанностью по возмещению причиненных данным правонарушением убытков, однако виновное поведение стороны при переговорах должно быть очевидным и бесспорным <49>.
--------------------------------
<48> См.: Французский гражданский кодекс. Пер. с фр. СПб.: Юридический центр "Пресс", 2004.
<49> См.: Комаров А.С. Указ. соч. С. 50 - 51.
Принцип добросовестности, характерный для исполнения обязательств, был распространен на стадию преддоговорных отношений Кассационным судом Франции в 1972 г., который при вынесении решения по одному из дел, указал на то, что ответчик умышленно задержал полученную им документацию от поставщика и держал истца в неведении. Он прервал переговоры, когда они уже продвинулись достаточно далеко, сделав это грубо и односторонне и зная, что истец уже понес значительные расходы. Таким образом, по мнению суда, ответчик нарушил принцип добросовестности в деловом обороте, поэтому он возложил на ответчика деликтную ответственность <50>. Подобное решение было вынесено тем же судом в 1976 г. <51>.
--------------------------------
<50> См.: Комаров А.С. Указ. соч. С. 50 - 51.
<51> См.: Халфина Р.О. Современный рынок: правила игры. М., 1993. С. 80 - 82.
До недавнего времени законодательство Англии и США, так же как и прецедентное право, не возлагали на участников переговоров общую обязанность действовать добросовестно при ведении переговоров, контрагент, участвующий в переговорах, в любое время мог прервать их по любой причине без каких-либо правовых последствий. Таким образом, правовая система общего права строго придерживалась принципа свободы вступления в договор и исходила из того, что до заключения договора участники переговоров никакими взаимными обязанностями не связаны.
Вызывают интерес в плане рассматриваемой проблемы положения Закона об обязательственном праве Эстонии (2002 г.). В качестве общего правила § 14(1) Закона требует, чтобы стороны, начавшие переговоры о заключении договора, уделяли должное внимание интересам и правам друг друга. Как указывает М. Кяэрди со ссылкой на § 14(3) Закона, это, в частности, приводит к обязанности добросовестного ведения переговоров, которая, в свою очередь, равнозначна запрету начинать или продолжать переговоры без намерения заключить договор и препятствует контрагенту недобросовестно прервать переговоры без заключения договора. Общий принцип добросовестного поведения в преддоговорных отношениях также является источником специфичных предписаний о раскрытии информации <52>. Прежде всего информация, предоставленная договаривающимися сторонами друг другу на преддоговорной стадии, должна быть правдивой и корректной (первое предложение ст. 14(2) Закона). Несоблюдение этого требования ведет к ответственности за любую недостоверную информацию, предоставленную во время переговоров, если доказано, что эта информация оказала влияние на решение о вступлении в договор или на решение о его заключении именно на согласованных условиях. Кроме того, договаривающиеся стороны должны активно раскрывать друг другу всю ту информацию, знание которой очевидно существенно для другой стороны, принимая во внимание цель договора (второе предложение § 14(2) Закона) <53>.
--------------------------------
<52> См.: Кяэрди М. Развитие концепции преддоговорных обязанностей в эстонском праве // Вестник ВАС РФ. 2009. N 10. С. 31.
<53> См.: Там же.
При действующем в России гражданском законодательстве, не предусматривающем подобные положения, фактически отсутствует возможность для привлечения к гражданской ответственности недобросовестного контрагента, вступившего в переговоры без намерения заключить договор, поэтому в настоящий период в РФ нет соответствующих гражданско-правовых препятствий для осуществления переговоров с целью получения от контрагента важной для бизнеса информации, которую он раскрыл бы только в процессе переговоров, или с целью предотвратить заключение им соглашения с третьим лицом.
Такие факты, когда субъекты вступают в переговоры и ведут их без намерения вступить в договорные отношения, имеют место при заключении договоров не только за рубежом, но и среди российских предпринимателей. Становление рыночных отношений в России неизбежно связано с недобросовестной конкурентной борьбой на стадии формирования договорных отношений. Например, для того, чтобы помешать конкуренту (производителю или потребителю) на определенном рынке товаров участвовать в переговорах с другими потенциальными контрагентами, недобросовестный субъект может начать вести переговоры со своим конкурентом с целью затянуть их, а когда возможность заключения последним договоров с другими контрагентами отпадает, сам отказывается от вступления в договор. Подобное поведение одного из участников переговоров может причинить значительные убытки другой - добросовестной стороне.
В связи с этим есть все основания согласиться с необходимостью внесения в ГК РФ соответствующих изменений, изложенных в Концепции развития гражданского законодательства РФ <54>.
--------------------------------
<54> Одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009 // СПС "КонсультантПлюс".
Во введении к Концепции обоснованно указывается на то, что развитие экономики и становление гражданского общества требуют использовать все возможные меры и средства гражданского законодательства, чтобы обеспечить добросовестное и надлежащее осуществление гражданских прав и исполнение гражданских обязанностей, и с этой целью предлагается широкий спектр мер, направленных на укрепление нравственных начал гражданско-правового регулирования: введение в гражданское законодательство принципа добросовестности в качестве одного из наиболее общих и важных принципов гражданского права, конкретизация лишаемых правовой защиты "иных форм злоупотребления правом", введение в ГК РФ института преддоговорной ответственности по принципу "culpa in contrahendo", существенная модификация многих норм о недействительности сделок и др. В п. 1.1 разд. II Концепции, касающемся общих положений Гражданского кодекса, отмечается, что "в современном гражданском праве особое значение для его эффективного и единообразного применения приобретают принципы, на которых основана система гражданского права; в ГК РФ отсутствует указание на такой общий принцип гражданского права, как добросовестность. Встречающиеся в ГК РФ указания на добросовестность поведения субъектов отдельных правоотношений недостаточны для эффективного правового регулирования. Принцип добросовестности должен распространяться на действия (поведение) участников оборота при... установлении прав и обязанностей (ведение переговоров о заключении договоров и т.д.)..." <55>.
--------------------------------
<55> См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М.: Статут, 2009. С. 31.
Принцип добросовестности на преддоговорной стадии, думается, должен выражаться прежде всего в запрете осуществлять переговоры без намерения заключить договор, в представлении партнеру достоверной информации (сведений) о себе и юридическом лице, от имени и в интересах которого выступает представитель; о предоставляемом товаре, производимых работах, оказываемых услугах; другой информации (сведений), которая может повлиять на заключение договора и формирование его условий. Достоверность такой информации (сведений) должна означать как ее соответствие действительности, так и полноту. При этом осуществление переговоров не должно приводить к нарушению охраняемых законом прав и интересов других лиц.
Представляется целесообразным с учетом имеющегося зарубежного опыта создать также в ГК РФ правовую основу для преддоговорных отношений, заключения соглашений о намерениях, закрепить право на возмещение убытков, причиненных недобросовестным участником переговоров другой стороне, что в целом способствовало бы упорядочению отношений по формированию договорных взаимосвязей и защите интересов участников переговоров. Введение таких положений представляет особую актуальность для российской экономики в современных условиях формирования договорных связей, отсутствия сложившихся правил деловой этики и делового оборота в этой сфере. В связи с этим является обоснованным введение в ГК РФ специальных правил о так называемой преддоговорной ответственности ("culpa in contrahendo"), ориентируясь на соответствующие правила ряда иностранных правопорядков (п. 7.7 разд. V "Законодательство об обязательствах (общие положения)") <56>. Можно согласиться также с идеей закрепления наряду с предварительным договором в виде самостоятельной договорной конструкции рамочного договора как договора, не порождающего обязательство заключить договор в будущем, но тем не менее заключенного договора, условия которого подлежат применению и детализации в будущем (договор с "открытыми", т.е. подлежащими согласованию в будущем условиями) <57> (п. 7.8 разд. V "Законодательство об обязательствах (общие положения)") <58>.
--------------------------------
<56> См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 122.
<57> См.: Там же. С. 122 - 123.
<58> В соответствии с проектом Закона о внесении изменений в раздел III "Общая часть обязательственного права" ч. I ГК РФ предлагается включить в Кодекс статью 434.1 (переговоры о заключении договора) следующего содержания:
1. Если иное не предусмотрено законом или договором, граждане и юридические лица свободны в проведении переговоров о заключении договора и не несут ответственности за то, что соглашение не достигнуто.
2. Сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки.
Недобросовестными действиями при ведении или прекращении переговоров о заключении договора признаются, в частности, вступление стороны в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной, введение другой стороны в заблуждение относительно характера или условий предполагаемого договора, в том числе путем сообщения ложных сведений либо утаивания обстоятельств, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны, а также внезапное и безосновательное прекращение переговоров о заключении договора без предварительного уведомления другой стороны.
Убытками, подлежащими возмещению недобросовестной стороной, признаются расходы, понесенные другой стороной в связи с ведением переговоров о заключении договоров, а также в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом.
3. Если в ходе переговоров о заключении договора сторона получает информацию, которая передается ей другой стороной в качестве конфиденциальной, она обязана не раскрывать эту информацию и не использовать ее ненадлежащим образом для своих целей, независимо от того, будет ли заключен договор. При нарушении этой обязанности она должна возместить другой стороне убытки, причиненные в результате раскрытия конфиденциальной информации или использования ее для своих целей.
4. Правила, установленные в п. 2 и 3 настоящей статьи, применяются, если соглашением сторон не предусмотрена иная ответственность за недобросовестные действия при ведении переговоров.
Следует заметить, что при закреплении в гражданском праве России преддоговорной ответственности необходимо будет разрешить проблему определения правовой сущности преддоговорной ответственности. В зарубежных правовых системах, признавших возможность привлечения к данной ответственности, возник вопрос о том, следует ли относить ее к деликтному праву, договорному праву либо рассматривать как особое правоотношение сторон. Высказывается также предложение использовать институт неосновательного обогащения для возмещения убытков, возникающих в связи с несоблюдением преддоговорных обязанностей <59>.
--------------------------------
<59> См.: Кучер А.Н. Указ. соч. С. 245.
Решение названной проблемы имеет важное практическое значение и для российского права, поскольку позволит прояснить целый ряд вопросов, прежде всего об условиях преддоговорной ответственности (к примеру, вина, неосторожность лица, нарушившего преддоговорное обязательство) и о размере подлежащих взысканию убытков.
Так, в судебной практике Эстонии возобладала позиция о "квазидоговорной", а не о деликтной природе ответственности в преддоговорных отношениях, исходя из которой ответственность за нарушение преддоговорных обязательств основывается на тех же принципах, что и ответственность за нарушение обязательств, вытекающих из договора <60>.
--------------------------------
<60> См.: Кяэрди М. Указ. раб. С. 33 - 34.
Такой подход представляется обоснованным также для российского гражданского права. Применительно к условиям преддоговорной ответственности он позволил бы исходить из того, что лицо, допустившее правонарушение при ведении переговоров в процессе своей предпринимательской деятельности, освобождалось бы от преддоговорной ответственности только том в случае, когда такое правонарушение было совершено вследствие непреодолимой силы, т.е. независимо от наличия или отсутствия вины в его совершении.
Что касается размера убытков, взыскиваемых при привлечении к преддоговорной ответственности, то здесь неясность заключается в том, следует ли убытки при нарушении преддоговорных обязательств ограничить реальным ущербом (расходами, которые сторона понесла во время переговоров) или допустить взыскание их в полном объеме, включая упущенную выгоду (неполученные доходы).
При введении института преддоговорной ответственности в российском гражданском праве может возникнуть и вопрос о применимости к преддоговорным отношениям нормы, подобной положению п. 1 ст. 524 ГК РФ <61>, согласно которому, если в разумный срок после расторжения договора вследствие нарушения обязательства продавцом покупатель купил у другого лица по более высокой, но разумной цене товар взамен предусмотренного договором, покупатель может предъявить продавцу требование о возмещении убытков в виде разницы между установленной в договоре ценой и ценой по совершенной взамен сделке.
--------------------------------
<61> Несмотря на то что упомянутое положение содержится в параграфе ГК РФ о поставке товаров, все же следует согласиться с мнением о том, что оно носит общий для договорной ответственности характер, может применяться к иным договорным обязательствам, в связи с чем должно быть размещено в первой части Кодекса (см.: Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001).
2.1. Протокол разногласий и его значение в процессе
формирования договорных отношений
Судебная практика выявляет множество неразрешенных вопросов, связанных с действиями субъектов предпринимательской деятельности и иных субъектов гражданского оборота по заключению договоров, нередко требующих соответствующего толкования или законодательного разрешения. Так, с теоретической и практической точек зрения требует внимания и соответствующего анализа вопрос о юридической значимости действий, связанных с составлением протокола разногласий, правовых последствиях его направления и рассмотрения.
Советское гражданское законодательство предусматривало составление протокола разногласий в отношении плановых договоров, подлежащих обязательному заключению в силу планово-управленческого решения (индивидуального акта планирования) или специального указания закона. При этом Положение о поставках продукции 1981 г. <62> устанавливало, что согласование протокола разногласий осуществляется в необходимых случаях сторонами совместно, в частности, если стороны находятся в одной местности или заключается долгосрочный договор (ч. 2 п. 30). В связи с некоторой неопределенностью формулировки указанного правила в литературе высказывались различные толкования его применения. Так, по мнению И.А. Танчука, Положение о поставках указывает два конкретных случая, когда необходимо рассматривать протокол разногласий совместно с другой стороной <63>. По такому же пути пошла практика госарбитражей, которые исходя из этого указания Положения о поставках продукции возвращали без рассмотрения разногласия, возникавшие при заключении долгосрочных договоров, по мотивам непредоставления протокола согласования, свидетельствующего о совместном рассмотрении сторонами разногласий, даже если истцом были приняты меры урегулирования разногласий иными способами.
--------------------------------
<62> Положение о поставках продукции производственно-технического назначения утверждено Постановлением Совмина СССР от 10.02.1981 N 161 // СП СССР. 1981. N 9 - 10. Ст. 62.
<63> См.: Танчук И. Новое в заключении, изменении и расторжении договоров в Положении о поставках продукции // Хозяйство и право. 1981. N 7. С. 71 - 75.
Комментируя эту практику, Госарбитраж СССР указал на неправомерность таких действий органов Госарбитража, разъяснив, что "Положение о поставках продукции не предусматривает обязательное (во всех случаях) совместное рассмотрение сторонами возникших по договору разногласий. Поэтому, если стороны приняли все необходимые меры к урегулированию разногласий по долгосрочному договору путем обмена письмами, телеграммами, арбитраж не вправе возвращать исковое заявление без рассмотрения только на том основании, что истец не представил доказательств рассмотрения разногласий совместно с другой стороной" <64>.
--------------------------------
<64> Письмо Госарбитража СССР от 05.05.1982 N С-7/82.
В литературе было высказано мнение о том, что указанная позиция Госарбитража СССР является неправильной и противоречит смыслу ч. 2 п. 30 Положения о поставках продукции, где законодатель специально выделяет, что в необходимых случаях сторона, получившая протокол разногласий, обязана рассмотреть его совместно с другой стороной, и конкретно называет два таких случая, если стороны находятся в одной местности или заключается долгосрочный договор. Отмечалось, что необходимость совместного рассмотрения протокола разногласий в указанных случаях продиктована следующим: если стороны находятся в одной местности, то, следовательно, нет каких-либо препятствий для встречи руководителей хозяйственных организаций (или уполномоченных на это лиц) и совместного рассмотрения возникших разногласий, что всегда дает больший положительный результат в устранении противоречий и установлении оптимальных для обеих сторон условий их договорных отношений. Далее, при заключении долгосрочного договора совместное рассмотрение протокола разногласий обусловлено тем, что на основе такого договора устанавливаются договорные отношения на несколько лет. Кроме того, обязательства поставки должны быть увязаны с взаимными обязательствами сторон по их многолетнему производственно-техническому сотрудничеству. Это также являлось одной из причин необходимости в совместном, детальном урегулировании всех разногласий, что не всегда можно было достичь путем обмена письмами и телеграммами.
В ГК РФ о составлении протокола разногласий при заключении договора упоминается в тех случаях, когда речь идет о заключении договора в обязательном порядке (ст. 445) и о заключении контрактов для поставки товаров для государственных или муниципальных нужд (ст. 528). Таким образом, как и советское гражданское законодательство, ГК РФ предусматривает составление протоколов разногласий только в отношении договоров, подлежащих заключению в обязательном порядке.
Между тем в отличие от советского периода в настоящее время большинство заключаемых на практике договоров относятся к договорам, заключаемым на добровольной основе, т.е. по усмотрению обеих сторон, а не к договорам, заключаемым в обязательном порядке, доля которых существенно уменьшилась в связи с переходом к рыночной системе экономики.
При этом использование протокола разногласий при согласовании условий заключаемого договора в предпринимательской сфере не ограничивается договорами, подлежащими заключению в обязательном порядке, а широко практикуется при заключении иных гражданско-правовых договоров, несмотря на отсутствие в законодательстве соответствующих правовых норм, касающихся составления протокола, в связи с чем разрешение вопросов, касающихся составления протокола разногласий, представляется актуальным.
Следует отметить, что в связи с отсутствием нормативной регламентации действий по составлению, направлению и рассмотрению протокола разногласий субъекты имущественного оборота не всегда придают должное значение правовым последствиям таких действий. По некоторым вопросам отсутствует единство мнений и в юридической литературе.
В соответствии с общепринятой практикой действия по составлению протокола разногласий и направлению его контрагенту совершает сторона, которая не согласна с отдельными условиями, содержащимися в полученном от данного контрагента проекте договора. Кроме того, в настоящее время, как и в советский период, практикуется совместное составление сторонами протокола, позволяющее им точнее изложить свои позиции при осуществлении переговоров и в связи с этим достичь большей ясности в вопросах заключения договора и определения его содержания.
Протокол разногласий оформляется в виде листа, разделенного надвое и содержащего в левой половине положения предложенного к заключению проекта договора, а в правой - спорные положения проекта договора в редакции другой стороны - составляющей протокол. Получив протокол разногласий в ответ на свое предложение заключить проект договора, оферент может по-разному отреагировать на изложенные в протоколе изменения и дополнения: отказаться заключать договор на таких условиях, подписать протокол разногласий либо приступить к исполнению договора, не подписывая протокол разногласий.
При отказе заключить договор на условиях, измененных или дополненных контрагентом, а также при подписании протокола разногласий обеими сторонами правовые последствия понятны: в первом случае договор считается незаключенным, во втором - заключенным с учетом условий, содержащихся в протоколе.
Как показывает практика, сложности возникают, если сторона, направившая проект договора, не отказывается от предложенных другой стороной в протоколе разногласий изменений и дополнений условий этого проекта, а приступает к его исполнению (нередко вместе с контрагентом), не подписывая протокол разногласий и не уведомляя контрагента о своем согласии с изменениями и дополнениями, содержащимися в протоколе. При таких обстоятельствах возникают следующие вопросы: 1) следует ли договор считать заключенным, а также 2) если исходить из его заключенности, с какого момента и в какой редакции следует его считать заключенным (с учетом либо без учета изменений и дополнений, вносимых протоколом разногласий)?
Высказывается мнение о том, что в случае, когда стороны приступают к исполнению договора, подписанного одной из них со ссылкой на отклоненное впоследствии другой стороной дополнительное соглашение (протокол разногласий) <65>, такое "одностороннее соглашение, уже забытое сторонами, может фактически аннулировать весь договор" <66>, поскольку считается незаключенным не только это соглашение (протокол), но и весь договор в целом.
--------------------------------
<65> Протокол разногласий, по сути, представляет собой дополнительное соглашение. В том случае, если протокол разногласий подписывается не только стороной, его составляющей, но и другой стороной, получившей его в ответ на свой проект договора, изложенные в протоколе условия (как и условия дополнительного соглашения) включаются в содержание заключаемого договора. Если же протокол подписывается лишь одной стороной, его составляющей, то он остается лишь документом, свидетельствующим о возникших у контрагентов разногласиях о заключении договора (как и дополнительное соглашение, подписанное одной стороной).
Сторона, выражающая несогласие с отдельными условиями, содержащимися в проекте договора, может составить и дополнительное соглашение, которым изменяются или дополняются эти условия, подписать его и направить контрагенту. Несмотря на иное наименование и оформление, такое дополнительное соглашение, по сути, обладает таким же значением, что и протокол разногласий, так как составление, направление и подписание данных документов влекут одни и те же правовые последствия.
Поэтому не имеет значения, как будет оформляться и именоваться документ, предусматривающий изменение или дополнение содержащихся в проекте договора условий (протоколом разногласия или дополнительным соглашением).
<66> Ткаченко К. Договор подписан с оговорками. Как не допустить признания его незаключенным // Юрист компании. 2009. N 8. С. 20.
При разрешении вопроса о заключенности договора в указанной ситуации необходимо исходить из положений, содержащихся в ст. 432 и 433 ГК РФ.
Договор заключается посредством направления оферты (предложения заключить договор) одной из сторон и ее акцепта (принятия предложения) другой стороной (п. 2 ст. 432 ГК РФ). При этом ответ о согласии заключить договор на иных условиях, чем предложено в оферте, не является акцептом, такой ответ признается отказом от акцепта (ст. 443 ГК РФ).
С учетом данных положений подписание договора с протоколом разногласий не может рассматриваться как принятие предложения заключить договор, поскольку действия одной стороны по составлению и направлению протокола разногласий на проект договора другой стороне свидетельствуют именно о согласии заключить договор на иных условиях (изложенных в протоколе разногласий).
Так, при рассмотрении дела о признании недействительным договора на оказание услуг суды установили, что в ходе переговоров о заключении договора одна из сторон, получив проект договора, составила протокол разногласий по нескольким условиям проекта. В связи с этим суды первой и апелляционной инстанций на основании ст. 443 ГК РФ пришли к выводу о том, что данный договор не может считаться заключенным до урегулирования возникших разногласий по этим условиям и отказали в удовлетворении иска прокуратуры (настаивающей на недействительности договора в связи с отсутствием у одной из сторон лицензии на осуществление деятельности, предусмотренной этим договором). Оставляя судебные акты в силе, суд кассационной инстанции отклонил доводы прокуратуры о согласовании ответчиками всех существенных условий договора, об исполнении ими договора как факте, подтверждающем достижение сторонами соглашения <67>.
--------------------------------
<67> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 06.03.2007 по делу N А45-7980/2006-37/178 Арбитражного суда Новосибирской области.
