Г Л А В А Ч Е Т В Ё Р Т А Я 2 страница

Молодой вор, который по-прежнему цеплялся за рукавицу, завертел головой, пытаясь разобраться в причине переполоха.

Арвин почувствовал, что рука незнакомца отпустила его плечо. Кинжал всё ещё лежал в ладони, однако из-за пихающихся вокруг людей не было возможности нанести прицельный бросок. Слишком много народу стояло между ним и юань-ти – хотя, толпа уже быстро редела.

Женщина, которую только что укусил юань-ти, попятилась назад, пока не упёрлась в стену здания. Её лицо побледнело, она смотрела на змеечеловека широко распахнутыми глазами.

– Нет, – взмолилась она, сцепив руки перед собой. – Пожалуйста, не надо.

Должно быть, в первый раз юань-ти не смог прокусить её толстый плащ, но во второй раз он точно не оплошает. Голова нападавшего плавно покачивалась из стороны в сторону, взгляд сосредоточился на оголённых руках женщины. Если Арвин немедленно не вмешается, погибнет невинный человек.

Едва он занёс кинжал, собираясь нанести бросок сквозь поредевшую толпу, как откуда-то справа донёсся низкий мужской голос.

– Стой! – крикнул он.

Арвин мгновенно заставил кинжал исчезнуть в волшебной перчатке и повернулся, однако понял, что приказ предназначался не ему. Двое вооруженных мужчин, возникших на площади словно из ниоткуда, неотрывно смотрели на юань-ти. На отполированных стальных нагрудниках красовалось изображение синего глаза, означающего принадлежность латников к служителям Хельма. Их шлемы не имели забрал и оставляли лица открытыми. С плеч мужчин ниспадали малиновые плащи. Их латные перчатки были пустыми; удивительно, но оба, похоже, были невооружены.

– Ты, – сказал один из них, обратившись к юань-ти. – Отойди от женщины.

Змеечеловек медленно развернулся. Губы скривились в фальшивой улыбке, которую сильно портил мелькающий раздвоенный язык.

– Меня обокрали, – сказал он и указал на молодого воришку. – Этот человек.

Второй жрец подошел к сидевшему на коленях воришке и помог ему встать на ноги.

– Это ты обокрал этого… – мужчина запнулся, затем мельком глянул на юань-ти, словно раздумывая, каким словом назвать существо, – …господина? – докончил он.

Воришка помотал головой, однако жрец поднял левую руку, развернув к мальчику глаз на ладони латной рукавицы. Тот кивнул.

– Да, – произнёс он виновато. – Это я его обокрал. Но я вернул украденное. А он меня ослепил.

Толпа, которая уже оправилась от паники, начала снова сгущаться на площади. Юань-ти подтянулся, величественно запахнув на себе плащ.

– Уведите человека, – приказал он, указывая на вора. – И бросьте в яму.

Он повернулся и двинулся в сторону корабля.

– Нет так быстро, – сказал первый жрец, загораживая юань-ти проход к лестнице. Он обратился к женщине, на которую напало существо.

– Он причинил вам вред, мисс?

Не успела женщина раскрыть рот, как юань-ти издал раздражённое шипение.

– Не мешай, – сказал он жрецу. – Не мешай, иначе пожалеешь. Я важная персона. Со мной шутки плохи. Не… мешай.

Арвин почувствовал, как вздымаются волоски на руках, словно его било дрожью. Существо снова прибегло к магии – в этот раз в попытке подчинить жреца своей воле. Ещё мгновение, и тот либо услужливо отступит в сторону, либо почувствует на своей шкуре острые клыки гостя.

Однако жрец не поддался воле юань-ти. Вместо этого он поднял перчатку и направил ладонь с изображением глаза в сторону женщины.

– Он укусил меня, – ответила она. – Милостью Хельма, плащ остановил его клыки. Если бы не это, я бы… – она вздрогнула, не в силах продолжать.

Очевидцы подались вперёд и загалдели вокруг латников.

– Я всё видел…

– Мальчишка вернул украденную шкатулку…

– Юань-ти чем-то брызнул ему в глаза…

– Это была серебряная шкатулка. Она в кармане змеечеловека…

Глаза юань-ти метались из стороны в сторону. Он медленно поднял руку. По ладони потекла кислота; сейчас он применит тот же приём, которым ослепил мальчика. Арвин открыл было рот, чтобы выкрикнуть предостережение…

Но этого не потребовалось. Жрец аккуратно шагнул в сторону и струйка кислоты прошла мимо. В его руках появилось оружие – полупрозрачная булава, сияющая ярким белым светом. Он ударил ею, откинув руку юань-ти в сторону; казалось бы, всего лишь лёгкий шлепок, но как только булава коснулась гостя, тот застолбенел. Парализованный, он стоял с выпученными глазами и высунутым изо рта кончиком языка. Неподвижность юань-ти заставила Арвина задаться вопросом, а дышит ли тот вообще.

Сияющая булава жреца исчезла.

– Так ему и надо, – сказал стоявший рядом с Арвином мужчина, тот, который чуть ранее хватал его за руку.

– Что они с ним сделают? – спросил Арвин.

– Бросят в тюрьму.

Молодой человек удивлённо вскинул брови.

– Но он же юань-ти!

Незнакомец пожал плечами.

– Ну и что?

– Но…

И тут до него дошло. В Сеспече у юань-ти не было привилегий. Впрочем, Арвин об этом слыхивал, но теперь убедился, увидев всё сам. Голова закружилась, словно земля и небо поменялись местами. С новой мыслью пришло и чувство удовлетворения, и его губы растянулись в улыбке.

– Покушение на убийство, – продолжил тучный собеседник. – Именно это они и предъявят юань-ти. Если его признают виновным и он покается, Глаза Хельма позволят ему искупить вину. Если же нет, его пометят клеймом правосудия. Попробует укусить кого-нибудь снова – заработает проклятие, самое презренное в арсенале Хельма.

Арвин тихо присвистнул, радуясь тому, что жрецы не заметили его кинжала. Тем временем второй жрец поднёс руку к голове воришки и прочитал молитву.

– А мальчик? – поинтересовался Арвин.

Жрец окончил молитву. Юнец моргнул, осматриваясь уже совершенно здоровыми глазами, и с рыданиями опустился на колени. Подняв над головой правую руку, он страстно запричитал молитву.

Незнакомец снова пожал плечами.

– Скорее всего, его отпустят. Кажется, он искренне раскаялся.

Арвин покачал головой, не веря ушам.

– Но он же… – затем спохватился и оборвал речь. Для молодого воришки бросить гильдию – и свои обязанности – было всё равно, что сбросить собственную кожу. Если бы Арвин произнёс это вслух, собеседник мог вспомнить о его недавних намерениях и сделать определённые выводы, что молодому человеку было бы вовсе не на руку. Хватит уже того, что Арвин просто вытащил кинжал. В следующий раз нужно было осмотрительнее и больше полагаться на псионику, – вор, – завершил мысль он.

– Да, – ответил мужчина. Он почесал левый локоть двумя пальцами правой руки – вероятно, местный жест, означающий гильдию.

Арвин сделал вид, что ничего не заметил. Меньше всего ему хотелось впутываться в сеть местных воровских группировок. Он сжал пальцы на левой руке, и боль на обрубленном мизинце – который ему укоротила Гильдия из Хлондета – укрепила решимость. В этот раз он останется чист. Суть поездки в Сеспеч состояла в том, чтобы начать жизнь заново.

– А рукавица? – спросил Арвин. – Её может использовать любой?

– Абсолютно. Даже воры. Она защищает беженца он ударов, оружия, даже от вредоносных заклинаний. Но только не от правосудия, – подмигнул толстяк. – Пользуйтесь ею осторожно, если совершите преступление.

– Хороший совет, – ответил Арвин. – Но я не собираюсь совершать преступления.

Один из жрецов коснулся парализованного юань-ти и прочитал молитву. В следующий момент оба исчезли; в том месте, где они только что стояли, вихрем закружились снежинки. Второй жрец легонько похлопал юного воришку по плечу и махнул рукой, жестом показывая, что тот свободен. После чего тоже телепортировался.

Снег продолжал падать, застилая землю тонким белым покрывалом. Толпа начала расходиться.

Собеседник Арвина съёжился.

– Ищете место где остановиться? – спросил он. – У меня тут собственная гостиница, «Под крышей Ларджина».

– Нет, спасибо, – помотал головой Арвин. – Я в Мимфе проездом. Надеюсь к вечеру поймать корабль в Ормпетарр.

Толстяк сложил руку чашечкой и приложил к сердцу.

– Как пожелаете.

Арвин повернулся и зашагал прочь, до сих пор поражаясь тому, как местная власть обошлась с юань-ти.

Сеспеч начинал ему нравиться.

 

 

 

 

Г Л А В А В Т О Р А Я

 

 

Арвин прищурился, пытаясь разглядеть окрестности сквозь падающий снег. Такого густого снегопада он ещё не видывал; как правило, в окружающих Вилхонскую протоку областях изредка выпадала мокрая слякоть, которая быстро таяла. Однако этой зимой подобный снегопад был уже не первым; крупные пушистые хлопья снега покрыли землю ковром высотой по щиколотку.

Несмотря на снег, повозка, в которой ехал Арвин, без затруднений продвигалась сквозь мёрзлые поля к востоку от Мимфа. Арвин недоумевал, как кучер умудряется разбирать дорогу. Взгляд молодого человека не проникал более чем на несколько шагов; а дальше всё расплывалось тёмными силуэтами – тонкие и высокие означали деревья, в низких и приземистых угадывались деревенские домики.

Извозчик, дварф с густой рыжей бородой, уверенно глядел поверх пары лошадей, запряжённых в повозку. Он изредка дёргал поводья и цокал, подбадривая животных ускорить шаг. Поскрипывали катящиеся по снегу колёса, звенели маленькие колокольчики, привязанные к заплетённым лошадиным гривам. От спин животных исходил пар, смешиваясь с кружащимися снежинками.

Арвин плотнее закутался в тяжёлое шерстяное одеяло, дрожа от холода. Ему удавалось игнорировать вызываемый холодом дискомфорт во время выполнения асан, но делать это на протяжении целого дня он не мог. Мороз покусывал уши и кончик носа, искалеченный мизинец отдавал пульсирующей болью, а от падающих за воротник снежинок делалось ещё холоднее. Молодой человек взглянул на свою единственную попутчицу, недоумевая, как ей может быть комфортно. Её одеяло свободно лежало на коленях, и она не обнимала себя руками, в отличие от Арвина. Плащ на шее был расстёгнут, и она не стряхивала снежинки, оседавшие на длинные чёрные волосы. Незнакомка смотрела поверх плеча Арвина на затуманенный снегом ландшафт. Судя по смуглой коже, она была родом из жарких южных земель и не должна была хорошо переносить холод. Её дыхание, как и его, вырывалось облачками пара. Тем не менее, она, казалось, чувствовала себя уютно, словно сидела у пылающего камина. Арвин предположил, что справляться с холодом ей помогает магия. Выпуклость на перчатке правой руки вполне могла выдавать магическое кольцо.

Испытывающий чувство зависти Арвин не мог не удержаться от того, чтобы украдкой не смотреть на женщину. Её красота поражала. Глаза незнакомки были такими тёмными, что зрачок едва можно было различить от радужки; длинные ресницы порхали, когда она моргала; скулы были высокими и широкими, лицо обрамляли густые шелковистые волосы, ниспадающие на плечи плавными волнами. Арвин представил, как откидывает их с лица и ласкает пальцами нежную кожу на щеке. Судно отправляется только завтра утром; возможно, её удастся уговорить на…

Незнакомка поёрзала на твёрдой деревянной скамье, смахнув, наконец, снег с головы. Арвин уловил мелькнувшую в левом ухе клипсу из жадеита толщиной с палец с закруглённым кончиком, вырезанную в форме лица с обвислыми тяжелыми губами. Тёмные локоны тут же закрыли украшение.

Её глаза поймали взгляд Арвина. Осознав, что по-прежнему таращится на попутчицу, молодой человек покраснел.

– Ваша серьга, – смущённо произнёс он. – Она красивая.

Несколько волнительных мгновений незнакомка рассматривала Арвина. Её взгляд переместился на лоб мужчины.

– Этот камень – эмблема вашего клана? – произнесла она с южным акцентом, слегка укорачивающим гласные.

– Этот?

Арвин коснулся лазурита. Минерал размером с палец был единственным тёплым пятном на лбу, контрастируя с холодной кожей, с которой он сливался при помощи магии – хотя был способен сливаться и с чужими мыслями, если владелец произносил нужную команду. Молодой человек надел его вскоре после отплытия из Хлондета и с тех пор не снимал. Прятать его от кого-либо было бессмысленно. Зелия, истинная владелица камня, осталась далеко позади, хвала богам!

– Просто украшение, – сказал он, наконец.

– Понятно, – незнакомка отвернулась, видимо, потеряв интерес.

– Вы прибыли с юга? – спросил Арвин, надеясь продолжить беседу.

Женщина кивнула.

– А я из Хлондета.

Слова привлекли её внимание. Какое-то мгновение она изучала спутника.

– Вы не юань-ти.

– Нет. Меня зовут Вин, – ответил молодой человек, используя сокращённое имя, которое в Хлондете встречалось также часто, как булыжники на мостовых. – А вас?

– Кэррелл.

– Направляетесь в Ормпетарр?

Вопрос был риторическим, поскольку эта повозка ходила лишь до гавани, из которой суда курсировали по Нижней Нага.

Женщина кивнула.

– Я тоже, – продолжил Арвин и рассказал чётко отрепетированную историю, объясняющую его появление в Сеспече. – Я торговый агент «Деловых Моряков». Надеюсь убедить барона Турагара закупать нашу продукцию. Новым кораблям, которые он строит, понадобится крепкая пенька для оснастки, – мужчина похлопал по лежавшему рядом рюкзаку. – Я взял образцы наших лучших тросов, чтобы он сам их посмотрел.

Кэррелл вскинула брови.

– Вы едете на приём к барону? – она оглядела плащ попутчика, сделанный из грубой коричневой шерсти, и поношенные башмаки, выступавшие из-под нижнего края одеяла.

Сидевший за ней кучер усмехнулся в бороду и щёлкнул вожжами.

– Это походная одежда, – пояснил Арвин. Наверняка она думает, что он хвастун, который пытается произвести на неё впечатление. Арвин выпрямился. – Как только прибуду в Ормпетарр и соберусь во дворец, переоденусь во что-нибудь более подходящее. Посол Экстаминос любезно согласился представить меня…

– Дметрио Экстаминос?

Арвин моргнул.

– Вы с ним знакомы?

– Я знакома с его работами. Он проявляет большую любовь к архитектуре. Он восстановил Змеиную арку, Первый зал Экстаминос, Спиральную башню, – женщина замолчала и смотрела на Арвина, будто ожидая реакции. Но тот лишь пожал плечами.

– Старинные здания мне не интересны.

– Зато интересны мне, – парировала Кэррелл, тряхнув головой. – Поэтому-то я и приехала на север: изучать архитектуру. Стиль юань-ти наполнен изяществом: арки, спирали, башни.

Арвин подумал, что эту женщину украшает, пожалуй, не только красивое лицо.

– Вы архитектор, – он глянул на сумку у её ног. Как и Арвин, она путешествовала налегке.

– Я интересуюсь архитектурой, – ответила Кэррелл. – Делаю эскизы зданий, – она наклонила голову. – Старинных зданий.

Арвин отчаянно пытался поддержать беседу. Он судорожно вспоминал те крохи, что знал о теме, обращаясь мыслями к «урокам», которые давали жрецы в приюте – уроки, которые вбивались в головы детей, пока те работали. Уроки помогали жрецам убеждать самих себя, что они давали детям образование, а не только извлекали прибыль от их работы.

– Спиральная башня была построена в… – Арвин попытался вспомнить дату. 641-й или 614-й? Черт, он всё время путал цифры. – В год независимости города, – продолжил он, процитировав то, что помнил из приютских уроков. – Семья Экстаминос возвела её в честь змей, спасших город от кобольдов. Тех, что Лорд Шеврон призвал своими молитвами. В смысле, змей – не кобольдов.

Губы Кэррелл дёрнулись. Улыбка?

– 614-й год, – сказала она. – Через восемьдесят пять лет после того, как ваш и наш народ впервые вступили в переговоры.

– Ваш народ? – переспросил Арвин.

– Племя моего отца, – Кэррелл пренебрежительно махнула рукой. – Вы всё равно не знаете название.

– А вдруг, – ответил Арвин. – Откуда, говорите, вы прибыли?

– С юга.

Она была права. Он почти ничего не знал о южных народах, и вряд ли ему о чём-то сказало бы название её племени. Но в географии он был не полный профан.

– Судя по акценту, я бы предположил, что бы с Чультского полуострова, – сказал молодой человек. – В каких местах вы побывали?

– Последнее время я провела в основном в Хлондете, делая наброски зданий, которые реставрирует Дметрио Экстаминос. Я надеялась встретиться с ним и поговорить о его проектах, но узнала, что он вернулся в Сеспеч, чтобы занять пост посла.

– Поэтому вы сюда и отправились?

– Нет, – Кэррелл покачала головой. – Я отправилась сюда, чтобы сделать зарисовку дворца в Ормпетарре. Но я рада, что познакомилась с вами, – она наклонилась вперёд и оперлась рукой о колено Арвина. – Вы представите меня Дметрио Экстаминосу?

Арвин заколебался. Кэррелл отвечала на вопросы кратко и уклончиво. Что, если она шпионка или наёмный убийца? Даже если она та, за кого себя выдаёт, у него были десятки причин ответить нет. Дметрио ничего не знал о миссии Арвина – для него Арвин будет не более чем обычным «торговым агентом верёвочной компании», которого он должен представить барону Турагару. Это даст Арвину повод для неофициального общения с Дметрио, чтобы узнать – побудив к откровению при помощи лёгкого псионического воздействия – знает ли Дметрио что-либо об исчезновении Глисены. Дметрио сопровождал её в течение нескольких месяцев; существовала вероятность, что её исчезновение было частью тайного плана. Если так, то союз между Сеспечем и Хлондетом лопнет, как прогнившая верёвка.

Меньше всего Арвин желал присутствия незнакомки во время деликатных вопросов, которые он собирался задать Дметрио. Он также не хотел, чтобы она таскалась за ним повсюду в Ормпетарре. Того и гляди, ещё попросит познакомить её с бароном и устроить экскурсию по дворцу.

С другой стороны, Кэррелл была самой прекрасной женщиной, которых Арвин когда-либо встречал. И касание её руки о колено – даже сквозь толстую шерсть одеяла – передало по телу волнующее тепло.

Кэррелл поднесла свободную руку к груди, сделав короткий умоляющий жест, напомнивший Арвину о немом языке. Она наклонилась ближе, прошептав просьбу на своём языке, и Арвин уловил веяние ароматного масла, которым она, видимо, пользовалась при расчёсывании волос, и которое придавало им блеск. Попутчица благоухала экзотическими цветами юга, в аромате ощущалось присутствие орхидей с ноткой мускуса. На кончик её губы упала снежинка, и молодой человек почувствовал острое желание растопить её поцелуем.

– Прошу вас, – выдохнула она, – Для меня было бы очень важно встретиться с послом Экстаминосом, поделиться своими эскизами с человеком, который ценит архитектуру так же, как и я.

Арвин сглотнул комок в горле.

– Я тоже хотел бы увидеть ваши… эскизы.

Глаза Кэррелл засверкали.

– Так вы познакомите меня с ним?

Арвин потянулся к горлу и ослабил застёжку. Снег по-прежнему валил густыми хлопьями, солнце зашло, воздух стал прохладнее, но ему неожиданно стало жарко.

– Я…

Повозка остановилась.

– Приехали, – буркнул дварф, произнеся, наконец, первое членораздельное слово за всё время поездки. – Лодочная пристань, трактир «Валлиснерия».

Раздался звон колокольчиков – лошади, почувствовав, что поводья ослабли, радостно потряхивали головами.

Арвин осмотрелся вокруг. Повозка остановилась напротив самой большой из полудесятка таверн, окаймлявших набережную Нижней Нага. От берега выходило несколько пирсов, которые словно пальцы выдавались вглубь реки. К ним были привязаны баркасы – ширококорпусные суда с высокими мачтами, к реям которых были примотаны паруса. На палубах большинства из них виднелись снежные заносы, однако на одном было чисто. К левому борту судна двое мужчин прилаживали многозарядный арбалет. У правого борта был закреплён второй арбалет.

Арвин перехватил взгляд дварфа, который, спустившись вниз, привязывал поводья к столбу.

– А зачем арбалеты? – спросил молодой человек. – Здесь опасно?

Дварф направился к повозке, сапоги похрустывали по устилавшему землю снегу.

– Работорговцы, – ответил он. – Из Нимфета, – он указал на противоположный берег. – У них собственные корабли. Юркие и быстрые.

Арвин спустился на землю и взглянул на Кэрелл.

– Не волнуйся, – заверил он. – Если работорговцы нападут, их остановят не только арбалеты. У меня есть магическое оружие, и я очень неплох в бою.

Кэррелл одарила его озадаченным взглядом. Взмахнув плащом, она обнажила на поясе дубину с набалдашником размером с кулак, обитую железом.

– Я тоже.

Брови Арвина поползли вверх.

– Но вы же…

– Женщина, – докончила фразу Кэррелл.

– Нет, – быстро ответил Арвин. – В смысле, да. Несомненно, вы женщина.

Он поймал себя на том, что разглядывает не оружие, а изгибы её фигуры, которые до этого скрывал плащ – впрочем, тоже, своего рода, оружие.

– Многие женщины в Гиль… – он тут же осёкся и глубоко вздохнул. – Я хотел сказать, что вы художница, – сбивчиво закончил он.

– А вы, кажется, называли себя торговым агентом, – парировала она, сделав лёгкое ударение на последнем слове, будто пытаясь подчеркнуть, что он является своего рода агентом.

Арвин мысленно выругался. Да что он о себе возомнил, распуская перед ней хвост? Он же совершенно её не знает. Она могла быть кем угодно – даже шпионкой из Чондата. Похоже, попутчица догадалась, что он не тот, за кого себя выдаёт, хотя у самой тоже рыльце в пушку. Арвин взглянул на её сумку. Судя по размерам, вряд ли туда можно было уместить краски, перья и рисовальные холсты. Тем не менее, у него было чувство, что ей можно доверять.

Внезапный порыв ветра заставил Арвина съёжиться. Повозка остановилась напротив двухэтажного здания, сделанного из грубо отёсанных брёвен, с карнизов свисали сосульки. Над дверью красовалась вывеска с изображением змееподобного чудища, прокладывающего путь через торчащие из воды камыши. Открылась дверь, и человек – один из тех, кто только что прилаживал на лодке арбалет – вышел из помещения и направился к пирсам. Вслед ним струился аромат рагу, приправленного шалфеем и луком.

Дварф всхрапнул и, похрустывая сапогами по снегу, направился к столбу с лошадьми.

– Кончайте болтать. Мне нужно вытереть лошадей.

– Конечно, – спохватилась Кэррелл. Она слезла с повозки, глянула на гостиничную вывеску и грациозно направилась к двери.

Арвин устремился следом.

– Снимете здесь комнату?

Кэррелл кивнула.

– Может, давайте на двоих? – предложил мужчина. – Сэкономим денег.

Она остановилась, держась одной рукой за дверь и наклонив голову.

– Мы едва знакомы. Возможно, когда вы представите меня послу Экстаминосу…

Арвин охотно кивнул. Но вдруг его посетила мысль. По прибытии в Ормпетарр у него не будет на неё время, а сдерживать себя до конца пути у него вряд ли хватит терпения. Кэррелл была восхитительной женщиной, красивой и остроумной. Если он сейчас не «уложит её на лопатки», это наверняка сделает кто-нибудь другой.

Кэррелл открыла дверь, выпуская из помещения порыв тёплого ароматного воздуха и гомон человеческих голосов. Внутри было, по меньшей мере, два десятка посетителей. Некоторые оторвались от своих блюд и подняли головы на новоприбывших. При виде Кэррелл многие оценивающе поднимали брови и присвистывали.

– Послушайте, – сказал Арвин, в котором росло чувство отчаяния. Он опустил голос до шёпота и постарался придать ему доверительный тон. – Как только мы прибудем в Ормпетарр, я не смогу быть рядом с вами. Я буду слишком занят. Вы правы – я не совсем продавец верёвок. Я приехал в Сеспеч, чтобы найти одного человека. Она…

Слова застряли в горле, когда его взгляд наткнулся на одного из посетителей – женщину с рыжими волосами, узкими глазами и кожей, покрытой зелёными чешуйками. Она подняла с тарелки объект, напоминающий яйцо с раздроблённой скорлупой, опрокинула его, выпив содержимое, и облизнулась синим раздвоенным языком.

Несколько мгновений молодой человек стоял как вкопанный, не в силах сделать вдох. Внезапно его окутало таким холодом, с каким не мог бы сравниться даже самый лютый мороз.

Зелия – здесь???

Арвин отпрянул, скрываясь от юань-ти за полуоткрытой дверью. Он перевёл взгляд на Кэррелл, которая в нерешительности стояла в дверном проёме. Неожиданно Арвин увидел её в новом свете. Пламя страсти, которое едва не заставило его выдать секретную миссию первой встречной красотке, мгновенно затухло, стоило ему увидеть Зелию. Теперь он понял, что с ним произошло – магическое принуждение.

Кэррелл его околдовала. И привела прямо в пасть Зелии.

Или нет? Кэррелл взглянула на Арвина, затем обратно в помещение, глаза осматривали посетителей. Она догадалась, что Арвин увидел внутри кого-то, с кем явно избегал встречи – однако не сделала ничего, чтобы принудить его войти. Вместо этого её лицо приняло задумчивое выражение.

Нет, она не заодно с Зелией. Но если Арвин не пошевелится, она его выдаст.

– Входите, – сказал он, слегка подталкивая Кэррелл, чтобы ты скорее зашла внутрь. Теперь делить с ней комнату было последней мыслью у него на уме. – Здесь слишком дорого. Поищу ночлег в другом месте.

Кэррелл нахмурилась.

– Я увижу вас утром?

– Может быть. Если же нет, счастливого пути.

Он отвернулся и быстро зашагал прочь. Слава богам, уже стемнело. Ночные сумерки скрыли его лицо – и, самое главное, лазурит на лбу. Арвин произнёс команду, и минерал отсоединился, после чего исчез в магической перчатке. Псион нырнул за ближайший угол, сердце бешено колотилось. Он чуть было не влип. И почему шестое чувство, которое охватывало его с тех пор, как он начал серьёзно обучаться псионике под руководством Танджу, не предупредило о том, что личность, которую он боялся больше всего на свете, притаилась в таверне? Предчувствие могло дать ему тревожные беглые образы опасностей, с которыми сталкивались другие люди. Видение, посетившее его на корабле – матрос, упавший с линей и свихнувший шею при ударе о палубу – служило отличным примером.

Пригнувшись, чтобы не быть замеченным из окон таверны, он прокрался к задней стене здания.

Что теперь?

Каждая клетка кричала ему бежать, увеличить расстояние между собой и Зелией как можно больше. Можно было украсть повозку и вернуться в Мимф. Или может попробовать найти Форт Арран? Глядя на падающий снег, мастер верёвок понял, что лишь заблудится в темноте.

Выхода было всего два: на повозке обратно в Мимф, либо утренним рейсом на корабле. В любом случае следует быть осторожным и не дать себя заметить. Вариант с повозкой означал, что придётся прятаться всю ночь в конюшне и заскочить в экипаж лишь перед самым отправлением, убедившись, что Зелия тоже не возвращается в Мимф. Прикрывшись тяжелым одеялом, он будет едва отличим от других пассажиров. Существовал риск, что в конюшне его найдёт конюх или кучер, но тогда можно просто зачаровать его и объяснить, что у него не хватает денег на гостиницу и попросить позволить остаться в конюшне.

Если выбрать корабль, ему также придётся искать способ пробраться на борт так, чтобы Зелия его не заметила.

Он увидел двух приближающихся матросов – тех самых, что прилаживали на корабле арбалет. К счастью, снегопад ещё не прекратился. Скрытый завесой белой вуали, Арвин ступил в тень задней стены «Валлиснерии» и увидел, как мужчины вошли в другую таверну. Он взглянул на судно, которое они только что покинули. Из всего десятка, что были привязаны к пирсу, оно было единственном, которое охранялось – псион заметил на борту мужчину, поднявшегося на корму. Его озарял тусклый красноватый свет, исходивший, видимо, от жаровни. Охранник явно не собирался никуда уходить, что означало наличие на борту груза. Этот корабль отправляется в путь завтра утром. Для Арвина не составит труда при помощи псионики отвлечь охранника и проскользнуть в трюм корабля. Так он может быть уверен, что Зелия его не заметила. А дальше, с благословением Тиморы, Арвин будет уже на пути в Ормпетарр. Зелия так и не узнает, что он едва не угодил ей прямо в пасть.

Если она, конечно, тоже не намерена плыть на лодке.

Арвин не мог прятаться в трюме все два дня, которое займёт путешествие в Ормпетарр. Придётся удостовериться, не планирует ли Зелия сесть завтра утром на корабль. И, самое главное, нужно выведать, что она тут делает. Неужели она прознала, что Арвин жив и направляется в Ормпетарр, и остановилась в том месте, миновать которого он не может?

Чтобы узнать ответы, ему придётся пойти на риск.

Очень большой риск.

Сделав глубокий вдох, он приложил руку к деревянной стене здания. Псион мысленно углубился в себя, устремляясь сознанием к «третьему глазу» в центре лба и глубже, к основанию горла. В каждой точке он разжал свёрнутую в кольца энергию; мгновение спустя он услышал низкий гул, означающий, что заклинание сработало. Перед глазами вспыхнули серебристые крапинки и закружились вихрем, слились в расплывчатые формы и устремились прочь.

Когда они проникли сквозь стены гостиницы, Арвин мысленно последовал за ними, нащупывая отличительные признаки, которые могли бы означать использование псионики. Ничего подобного он не нашел, из чего следовало, что Зелия в данный момент не прибегала ни к каким чарам.

Успокоившись, он переместил сознание от горла к основанию черепа. Пробуждённая энергия вызвала покалывание, от которого приподнялись волосы на затылке – молодой человек активировал вторую псионическую силу. И снова вокруг него вспыхнули серебристые искорки. Он послал сознание в таверну во второй раз, и теперь принялся копаться в мыслях посетителей. Он легко перескакивал с одного на другого. К своему удивлению, псион не мог обнаружить Кэррелл – неужели она покинула гостиницу и он этого не заметил? Среди разумов остальных клиентов выделялся мощный разум Зелии. Затаив дыхание, он прислушался.