П О Ц Е Л У Й Г А Д Ю К И
Вторая книга трилогии "Дом Змей"
Автор: Лиза Смедман
Художник обложки: Рэймонд Свонленд
Дата издания: март, 2005 г.
Затронутый временной промежуток: 1373 г. по ЛД
О ПЕРЕВОДЕ
Перевод выполнен командой форума «Долина Теней» (shadowdale.ru), посвящённого переводам художественной и игровой литературы по сеттингу Dungeons & Dragons “Forgotten Realms”. Перевод выполнен на некоммерческой основе и не предназначен для продажи.
Переводчик: Gjallarhorn (Игорь Романчук)
Редактор: KEIJ (Константин Жданов)
Вёрстка и форматирование: Gjallarhorn
АННОТАЦИЯ
Арвин
Маг, растущий в силе, собирается в тайное путешествие в
Сэспеч
Человеческое королевство, кишащее юань-ти, где он встречает
Кэррелл
Полукровку юань-ти, обратившую свой взор на
Дметрио
Наследника могущественной семьи Экстаминос, который получит
Змеиный Круг
Древний артефакт столь великой силы, что он способен уничтожить мир.
ВНЕБРАЧНОЕ ПОТОМСТВО ЗМЕИНОГО ПРИНЦА
Сатир открыл дверь хижины – необработанный полог из шкуры, висящей на деревянных колышках – и пригласил молодого человека войти. Арвин ступил внутрь и тут же ощутил прилив возбуждения, увидев, наконец, цель своих поисков.
Глисена лежала на шкуре возле ямы с огнём. Взгляд её был устремлён в потолок, руки покоились на огромном животе, длинные волосы были влажными от пота. Даже сквозь запах дыма Арвин уловил болезненный смрад; над головой женщины лениво кружила муха. На Глисене по-прежнему было то самое платье, в котором Нанет телепортировала её из дворца; зимний плащ и сапоги лежали у дальней стены. Сквозь ткань платья Арвин увидел, как шевелится огромный живот Глисены: ребёнок бил ножками. Девушка издала слабый стон.
По крайней мере, мать и дитя живы.
Казалось бы, Арвин должен был испытать восторг. Но вместо этого его осаждала печаль и дурные предчувствия.
Сатир хлопнул псиона по плечу.
– Лечи её.
Прислуживай Дому Змей
П Р О Л О Г
При других обстоятельствах человек на баке[1] так и остался бы незамеченным. Среднего роста и телосложения, с темными до плеч волосами, стянутыми сзади на матросский манер, он легко мог бы затеряться в толпе. Из украшений на нём был лишь небольшой прозрачный кристалл, висящий на шее на кожаном шнурке; правое запястье опоясывал плетёный кожаный браслет; на лбу мужчины, там, где Ученые наносят метки, красовался синий, испещренный золотистыми прожилками камень размером с большой палец.
Но он заслуживал внимания по двум причинам. Во-первых, поза. Мужчина лежал на животе, упершись прямыми руками в мокрые доски и круто прогнувшись туловищем, а его голова смотрела вверх, где шестеро матросов над ним стягивали рифы[2] на фоке[3]. Во-вторых, одежда, точнее её отсутствие, за исключением тесно облегающих брюк и черной кожаной перчатки на левой руке.
Нынешняя зима в Вилхонской Протоке выдалась намного холоднее обычного, однако лежащий на открытом настиле человек, казалось, не замечал колючего ветра и ледяных брызг, от которых немели пальцы затягивающих парус матросов. Мужчина находился здесь с самой зари, и за всё время ни разу не шелохнулся и не моргнул. Он даже не дрожал от холода, хотя солнце только-только озарило сиянием серые воды Протоки.
Когда дневное светило поднялось над горизонтом, проливая на судно бледный зимний свет, человек, наконец, шевельнулся, но на ноги поднялся не сразу. Сначала он плавно сменил позу, приняв низкую стойку, и лишь затем выпрямился. Далее он проделал серию движений, перетекая из одной позы в другую, словно исполняя в замедленном темпе некий танец. Мужчина двигался плавно, как змея, хотя и был человеком без всякого намёка на принадлежность к юань-ти. Зрачки карих глаз были круглыми, кожа — гладкой и лишённой всяких узоров. Мужчина принял завершающую позу, стоя на одной ноге и устремившись взглядом в небо сквозь пальцы рук, которые медленно сводил вместе, словно сдавливая некий предмет, и скривил лицо, обнажив прямые белые зубы. Завершив тренировку, он медленно опустил ногу и обе руки, и потянулся за рубашкой.
Ударившая в корпус волна заставила корабль накрениться. Человек ухватился за одну из верёвочных лестниц, прикреплённых к мачте. Неожиданно его ухмылка исчезла. Взгляд сделался отдалённым, словно он рассматривал что-то на горизонте. Потом человек моргнул.
— Пенька на одном из линей[4] гнилая, – крикнул он матросам. – Если её не замените, один из вас умрет.
Уверенность в его голосе вызвала у моряков дрожь. Один из них зашептал молитву.
Человек на баке оделся, натянув штаны, рубашку и башмаки, застегнул пояс с ножом, плотно прижав ножны к пояснице. Затем, потирая тело, словно, наконец, почувствовал холод, зашагал по качающейся палубе и скрылся в люке, который вёл к пассажирским каютам.
Г Л А В А П Е Р В А Я
Арвин облокотился о леер1, рассматривая широкую бухту, в которую только что вошло судно. Впереди лежал Мимф. Как и Хлондет, это был город-порт. Его гавань так тесно была уставлена судами, что мачты напоминали голые стволы зимнего леса. Однако на этом сходство двух городов заканчивалось. Хлондет был построен змеиным народом, о чём свидетельствовали круглые башни, изящные арки виадуков, наклонные пандусы, ведущие в закруглённые дверные проёмы, напоминающие вход в змеиные норы. Строения Мимфа, напротив, были приземистыми и угловатыми. Здесь преобладали острые края и углы, начиная с прямоугольных окон и дверей и кончая зубчатыми лестницами, поднимавшимися от линии пирсов. Тогда как постройки Хлондета были сделаны из зелёного камня, светящегося по ночам остаточным эффектом магии, применявшейся при строительстве, здания Мимфа были сложены из обычного серого гранита, вытесанного руками.
Руками человека.
Корабль не спеша шествовал к гавани, прокладывая путь между десятков стоявших на якоре других судов. К Арвину подошёл попутчик и встал рядом (оба были единственными на борту пассажирами). Он пощекотал воздух раздвоенным языком, слегка принюхался.
– Люди, – тихо прошипел он.
Арвин повернулся в сторону спутника – юань-ти-полукровку с выраженным алмазным узором на лицевых чешуйках. Голова существа была лысой и имела больше змеиных черт, нежели человеческих, а нижняя часть туловища заканчивалась змеиным хвостом. На спутнике был дорогой, отороченный белым мехом горностая зимний плащ, из-под нижнего края которого выглядывал туго скрученный хвост. К животу юань-ти прижимал нагретый в печи камень; его дыхание, в отличие от Арвина, не вырывалось облачками пара. Немигающие глаза-щёлочки с презрением осматривали город.
– Как же от них воняет, – прошипел он, довершив мысль.
Глаза Арвина сузились. Он не чувствовал ничего, кроме чистого морского воздуха, влажной парусины и пеньки, а также запаха свежей сосны, доносящегося из верфей, где строились десятки кораблей для отражения угрозы с соседнего Чондата. Несмотря на попытку подстрекательства со стороны юань-ти, Арвин ничего не ответил. Он был единственным свободным человеком на борту корабля; матросы, которые наверху свёртывали паруса, перекликаясь друг с другом, имели на левой щеке клеймо в виде буквы «Р». Видимо, юань-ти не смог удержаться перед соблазном указать стоявшему рядом свободному человеку на его место в этом мире.
Арвин улыбнулся. Радуйся, пока можешь, подумал он. Здесь, в баронских владениях Сеспеча, бал правят люди.
И первым среди этих людей был барон Турагар Крушила – человек, девять лет назад вырвавший бразды правления Сеспеча у его прежнего барона, чондатского лакея. Теперь баронство было полностью независимым – восходящая звезда посреди опоясывающих Вилхонскую протоку областей. Здесь человек, наделённый правильными способностями и талантами, мог пойти далеко.
Арвин, со своими псионическими талантами, как раз был таким человеком. И эта поездка обещала предоставить ему возможность доказать значимость своей персоны не меньше, чем самого барона.
Шесть дней назад дочь барона Глисена, своенравная молодая девица восемнадцати лет от роду, исчезла из дворца в Ормпетарре. Волшебники барона так не смогли её найти; магия не дала ни единого намёка на то, где могла находиться девушка. Проходили дни, тревога барона всё росла. Никаких известий о выкупе, никаких хвастливых угроз со стороны политических врагов. Глисена просто… исчезла.
Отчаявшийся барон обратился к союзникам юань-ти. Насколько ему было известно, в ополчении Леди Дедианы состоял один следопыт, который слыл лучшим в Вилхонской протоке; человек, наделённый чрезвычайно редкой формой магии. Возможно, его «магия разума» могла преуспеть там, где другие волшебники оплошали.
Следопыта звали Танджу – тот самый псион, который был наставником Арвина.
Леди Дедиана, однако, не желала отдавать Танджу в распоряжение барона. В Хлондете у следопыта было неотложное дело, и без его участия обойтись было никак нельзя. Но отказ в просьбе Крушилы мог разрушить союз, недавно установленный между двумя областями.
Танджу предложил решение проблемы. Несколько месяцев назад, как рассказал он Леди Дедиане, у него был «ученик», наделенный хватким умом и сильным природным даром. По словам следопыта, этот ученик мог справиться с заданием. Довольная тем, что нашлось решение, позволяющее съесть двух пташек одним глотком, как гласила старая пословица, Леди Дедиана с готовностью выразила согласие. И вот, вчерашним утром Арвин сел на корабль в Сеспеч.
Если всё пройдёт как надо, ему никогда больше не понадобится возвращаться в Хлондет. Танджу был не против, чтобы по завершении работы – и при условии одобрения её бароном – Арвин остался в Сеспече. Время от времени Танджу мог бы связываться с ним и запрашивать информацию о баронстве, но в остальном Арвин будет сам себе хозяин.
Перспектива остаться в Сеспече молодому человеку очень нравилась. В последние месяцы ему приходилось постоянно оглядываться, со страхом ожидая появления Зелии, а теперь, наконец, он мог расслабиться. С тех пор, как прошлым летом она попыталась овладеть его телом при помощи семени разума, Арвин не знал покоя, и только сейчас мог вздохнуть с облегчением. Тогда молодому мужчине удалось одержать победу над рыжеволосой юань-ти, посеяв в её разуме ложное воспоминание о собственной смерти. Чтобы обман не раскрылся, ему пришлось с тех пор держаться в тени, что было совсем непросто.
Начался слабый снег. Стоявший рядом юань-ти зашипел снова и поймал языком снежинку, после чего скользнул к пассажирским каютам. Арвин посмотрел ему вслед, удивляясь, что за срочное дело заставило юань-ти выйти из зимней хандры и отправиться на другой берег Протоки. Зима в этом году выдалась самой холодной на памяти Арвина, и, тем не менее, юань-ти вели себя гораздо активнее обычного. Казалось, они… встревожены.
Корабль приблизился к месту предстоящей разгрузки находящегося на борту вина, и моряки спустились на палубу, где стоял Арвин с бросательными концами в руках. Когда расстояние между судном и причалом сократилось, матросы принялись раскручивать концы (на каждом был завязан большой узел, называемый «обезьяний кулак») над головами. По команде капитана концы взлетели в воздух, словно белые ленты, и дугой устремились к пирсу, где их поймали портовые рабочие. Быстрыми движениями рук люди на суше подтянули тросы, подобравшись к более толстым канатам, к которым были привязаны бросательные концы, и обвязали их вокруг швартовых тумб. Матросы, тем временем, устремились к двум кабестанам1 и ухватились за деревянные ручки. Причальные концы натянулись, и корабль резко остановился, после чего при помощи кабестанов, вращающихся с громким лязгом, постепенно придвинулся к причалу.
Судно прижалось к большим, сплетённым из верёвок шарообразным кранцам, защищавшим корпус судна от контакта с причалом. Один из кранцев порвался с щелкающим звуком, и Арвин пренебрежительно фыркнул. Похоже, тот, кто его делал, использовал неподходящий материал. К тому же, плетение было небрежным и кривым.
Он терпеливо ждал полной остановки корабля. В отличие от юань-ти, который вяло отдавал распоряжения матросам, вытаскивающим на палубу его бесчисленные тяжелые тюки, Арвин путешествовал налегке. Единственный рюкзак мужчины вмещал лишь одежду, походную мелочь и несколько магических приспособлений, которые ему удалось сплести для себя втайне от Гильдии. Забирать их по всему городу из многочисленных тайников было рискованно. Если бы кто-то из Гильдии проведал о намерениях Арвина навсегда покинуть Хлондет, его бы наверняка попытались остановить. Молодой человек задолжал организации значительную сумму; ведь именно Гильдия помогла ему скрываться от Зелии последние шесть месяцев. К тому же, Арвин был ценной фигурой – поставщиком волшебных верёвок и сетей, которые стоили немало, но работодателям обходились в сущие гроши. Нет, слишком полезен был для них Арвин, чтобы взять и просто отпустить его. Узнай Гильдия о планах бегства, там бы позаботились о том, чтобы этого не случилось. Например, отрезали бы в этот раз ногу.
Молодой человек вздохнул и поправил рюкзак за плечами. Внутри, аккуратно завёрнутый в ткань, лежал магический предмет, который дал ему Танджу – кристаллический жезл, называемый дордже. Сделанный из кристалла чистого кварца шириной с указательный палец и в два раза длиннее, он пульсировал мягким фиолетовым цветом – проявление псионической энергии, которой зарядил его Танджу. С помощью волшебного кристалла Арвин сможет увидеть Глисену – как и окружающее её место – словно стоит где-то рядом. И всего-то надо, что коснуться дордже до вещи, которая ранее принадлежала девушке. Например, платье, которое она носила, или, ещё лучше, расческу с застрявшими между зубцов волосками.
Как только Глисена будет обнаружена и возвращена домой, Арвин, без сомнения, получит награду от благодарного барона. Желательно золотом, и чтобы много (Крушила известен своей щедростью)! Арвин основал бы тогда с Сеспече магазин – независимый магазин, неподвластный контролю со стороны Гильдии. И тогда он, наконец, сможет извлекать полную прибыль от продажи своих колдовских верёвок и сетей, и Гильдия уже не будет запускать свои лапы в его карман. Он обретёт новый дом вдали от Гильдии, служившей ему постоянным напоминанием о сиротском приюте; вдали от непрестанного шуршания и шипения Города змей.
Когда корабль был прочно закреплён, один из командиров судна – плечистый тип с заплетённой в косичку бородой, почти полностью скрывающей клеймо на щеке – прокричал указания. Матросы отпёрли люки и установили кран для разгрузки заполнявших трюм бочек. Другой командир, юань-ти с желтыми чешуйками на щеках и лбу, переполз через леер и свернулся кольцами. Он наблюдал за работой команды немигающим взором, сжимая в одной руке жезл с наконечником из змеиного клыка. Рабы нервно оглядывались на надсмотрщика, стараясь не отрываться от работы. Командир-юань-ти молчал, но посыл был ясен: любой, кто попытается искать свободы на берегу, найдёт быструю смерть.
Арвин не обратил на начальника-юань-ти внимания, вместо этого сосредоточив взгляд на людях на причале. Портовые рабочие, по-видимому, были людьми – многие носили бороды: привилегия, доступная лишь самым преданным рабам. Рядом с ними на причале стояло четверо подростков, которые пихали друг друга и махали пассажирам корабля в надежде привлечь их внимание. До палубы донёсся гомон перемешанных голосов.
– Приходите в таверну «Синяя рыба»! Хорошая еда, хороший эль!
– Чистые комнаты, всего пять серебряных за ночь в таверне «Покой путника».
– Эй, мистер! Я покажу вам дорогу в таверну «Запутанная сеть». Это близко.
– Дешёвые комнаты! Дешёвые комнаты в «Серебряном парусе».
Присутствовали также и женщины. Одна с черпаком в руках шла вслед за мальчишкой, катившим тачку. Та была нагружена дымящимся горшком, наполненным тёмно-красной жидкостью.
– Горячий глинтвейн! – кричала она, – Сладкий и горячий, шесть медяков кружка.
Другие полдюжины женщин были проститутками, одетыми в платья с глубокими вырезами. Для зимнего воздуха одеяние было слишком лёгким, и они расхаживали по причалу в попытках согреться.
Глаза Арвина сразу же выцепили одну из них, женщину с высокими скулами и тёмными волосами, ниспадавшими на спину длинной косой. Шлюха была симпатичной, однако взгляд молодого человека привлек её жест. Она поднесла руку к лицу, будто намереваясь потереть глаза, и пальцы раздвинулись в форме буквы V. Она опустила руку, потерев большим пальцем о другие, затем указала на корабль Арвина, привлекая чьё-то внимание к его пассажирам.
Арвин кивнул. Получается, в Мимфе тоже есть своя гильдия воров. Что ж, нечто подобное следовало ожидать. Он осмотрел причал и с лёгкостью заметил тощего мальчишку, слонявшегося неподалёку. Мальчишка – на вид лет четырнадцати (столько же было и Арвину, когда он оказался на улице и был вынужден воровать, чтобы выжить) – слегка махнул правой рукой, давая понять, что сигнал принят, и направился в сторону корабля.
Арвин был рад, что попытку кражи будет совершать не шлюха. Именно так всё обычно и начиналось. Он осмотрелся, пытаясь выискать подельников, которые должны были быть где-то поблизости. Вероятно, всего их трое или четверо, и все работали сообща, исполняя отлаженные действия, чтобы украденный товар перешёл из рук одного в руки следующего. Однако остальные – допуская, что у мальчишки и женщины сообщники всё же были – знаков не подавали.
Арвин снял с плеч рюкзак и проверил, хорошо ли завязаны тесёмки, затем надел снова. Он нарочито нервно похлопал по карману брюк, привлекая к себе внимание мальчишки. Внутри покоились лишь остатки завтрака – орехи и засохший сыр, завёрнутый в вощёную тряпку. Кошелёк с запасом местной валюты – маленькие серебряные и золотые монетки, называемые «кулаками» и «гребешками», соответственно, в честь отчеканенных на них символов – был надёжно заткнут внутри башмака.
Арвин оглядел береговую линию. Окружавшие её строения были типичны для любого портового города: склады, домики корабельщиков, верёвочных и парусных мастеров, таверны, дома для засолки рыбы. Также здесь находилось несколько конюшен, судя по ржанию, доносившемуся из дальних больших зданий, которые были огорожены заборами и выходили наклонными скатами к причалу. Там производилась погрузка быстроногих лошадей со знаменитых Золотых равнин Сеспеча.
Вместо фонтанов, которые встречались в Хлондете повсеместно, жители Мимфа, видимо, предпочитали религиозные статуи. На верху короткого лестничного пролёта, поднимавшегося прямо напротив корабля Арвина, виднелся низкий каменный помост, на котором возвышалась гигантская латная рукавица высотой в человеческий рост – символ бога Хельма. Статуя была до блеска отполирована и, казалось, сделана из серебра. Пальцы были выпрямлены, словно рукавица изображала знак приветствия. Её лицевая сторона была обращена к причалу; на ладони был изображён глаз, очерченный голубой каймой. Зрачок глаза был сделан из невероятно большого драгоценного камня. Судя по насыщенному синему цвету, это вполне мог быть сапфир.
Арвин тихонько присвистнул. Даже если рукавица покрыта тонким слоем кованого серебра, она стоит целое состояние. Такую следовало бы держать за запертыми дверями храма. А тут она стоит у всех на виду, никем не охраняемая. Должно быть, она слишком тяжелая, чтобы взять и просто унести. Хотя, воришки, наподобие тех, кого заметил Арвин, могли бы найти способ обойти спрятанные в статуе магические ловушки и вытащить драгоценный зрачок.
Со стороны центра города донёсся звук боевого рога. Проревел один раз, второй третий. На последней ноте вся оживлённость города сошла на нет. Портовые грузчики, торговцы, шлюхи, мальчишки из местных таверен – даже воровская парочка – все повернулись на звук рога и подняли левые руки вверх, подражая статуе-рукавице. Губы людей еле слышно нашептывали молитву.
Стараясь узреть, что же скрывается за окаймляющими причал складами, Арвин высмотрел большое здание с прямоугольной сторожевой башней. Судя по зубчатым, оснащённым бойницами стенам, это была цитадель или хорошо укреплённый знатный дом. Арвин подумал, что это вполне могла быть и церковь, посвящённая Хельму, Наблюдателю. В отличие от Собора Изумрудной чешуи в Хлондете, вершину которого украшал фонтан в виде змеи, эта церковь были лишена всякого намёка о принадлежность к божеству. Вместо этого на башне возвышался резной объект, также отполированный серебром, который Арвин принял за только что протрубивший рог.
Дневное коленопреклонение было кратким; вскоре портовые рабочие вернулись к своим делам. На корабле двое матросов вытащили трап, перекинули через борт и прикрепили к леерам. Арвин двинулся было вперёд, но вовремя вспомнил о спутнике. Он шагнул назад, опустив глаза и уступая дорогу неспешно прошедшему на трап юань-ти. Проходя мимо Арвина, существо издало самодовольное шипение и скользнуло по наклонной на причал.
Арвин с удовольствием наблюдал, как малолетний воришка, прикинувшись одним из гостиничных зазывал, протиснулся к концу трапа и смешался с другими мальчиками. Трап неожиданно приподнялся – должно быть его задел один из грузчиков – и юань-ти оступился. Воришка с готовностью прильнул к пассажиру, давая опору. Юань-ти обнажил клыки и раздражённо зашипел. Мальчик тут же отстранился, кланяясь и помахивая правой рукой, чтобы отвлечь внимание наблюдателей от предмета, который прикрывал левой рукой.
Но одурачить юань-ти оказалось непросто. Глаза существа сузились, тонкими пальцами он ощупал карман.
– Воришка, – прошипел он.
Сходивший по трапу Арвин был удивлён скоростью реакции юань-ти, учитывая его прежнюю медлительность. Змеечеловек ринулся вперёд и схватил мальчика за руку.
Но тот оказался быстрее. Рука юань-ти ухватила лишь манжет рукава, и вор выдернул руку и попятился назад. Он широко раскинул открытые ладони – теперь уже пустые.
– Он спятил! – возразил мальчик. – Я только хотел помочь, когда он оступился.
Шлюха, тем временем, двинулась к подножию лестницы. Арвин знал, что сейчас произойдёт. Вор пустится наутёк, после чего врежется в неё. Во время этого «случайного» столкновения он передаст ей украденное. В конце концов, его поймают и обыщут, но к этому моменту подельница уже покинет причал и исчезнет из виду, передав добычу следующему звену.
Однако действия юань-ти пошли вразрез с их сценарием. Вместо того чтобы позвать стражу, он прибегнул к магии. Никто не слышал слов, никто не видел пассов, однако лицо юного вора побледнело, а руки задрожали. Арвин хорошо знал, что тот чувствует, поскольку ему самому доводилось становиться объектом страха, навеянного магией змеелюдей.
– Вы… ошиблись, сэр, – выдавил он.
Юань-ти поднял руку и щелкнул пальцами. С кончиков брызнула кислота, попав на лицо мальчика. Юный вор взвыл и прижал руки к глазам.
– Верни, – потребовал юань-ти.
Мальчик повернулся и побежал – вслепую, врезаясь в грузчиков и отталкивая их с дороги. Он приблизился к основанию лестницы, и шлюха открыла рот, словно собираясь окликнуть его, но неожиданно передумала и отвернулась. Вор размахивал руками, нащупывая напарницу наугад, затем споткнулся о ступень.
Юань-ти повернулся к сородичу с корабля.
– Используй жезл, – прошипел он. – Останови его.
Командир в ответ медленно мотнул головой.
Едва не истекая слюной от ярости, юань-ти ринулся в погоню за ослеплённым вором. Ступени немного его задержали – он скользил взад-вперёд вдоль них, изгибая своё змеиное тело и переползая с одной на другую – но и мальчишке далеко убежать не удалось. Он врезался в двух грузчиков, тащивших тяжелый мешок, и его отбросило обратно вниз. Стоило ему подняться на ноги, как юань-ти набросился на него, пытаясь укусить, но промахнулся. Клыки змеечеловека уцепились за воротник мальчика, оторвав его, и тот завизжал.
– Он хочет убить меня! Остановите его, кто-нибудь!
Арвин сошел с трапа на причал. Он поймал взгляд шлюхи и сжал левую руку в кулак, прижав его к открытой ладони правой, и дёрнул руками вверх. Помоги ему.
Глаза женщины расширились, увидев, что Арвин использует немой язык. На мгновение она заколебалась. Затем, когда юный вор закричал во второй раз, помотала головой и устремилась прочь.
Арвина это сбесило. Ведь шлюха легко могла спасти мальчика, «случайно» столкнувшись с юань-ти. Она не была лишена зрения и могла убежать, но вместо этого предпочла бросить своего напарника в беде. Бормоча про себя – и дивясь тому, зачем, во имя Бездны, он впутывается в дела местной гильдии – Арвин взошёл на ступени. Он потянулся затянутой в перчатку рукой к пояснице и схватил покоившийся в ножнах кинжал. Шепнув команду, он заставил кинжал исчезнуть в перчатке; если псионика даст сбой, будет хоть какой-то запасной вариант. Он приготовился пустить в хор чары и почувствовал знакомое покалывание энергии, скрученной в спираль в основании черепа и ждущей своего выхода. Но стоило ему достичь вершины лестницы, он остановился. Вдруг – мало ли что – этот инцидент решится сам собой.
Воришка попятился и уткнулся в подножие, на котором стояла статуя рукавицы. Он бросил украденный предмет; Арвин услышал металлический лязг, когда тот ударился о булыжник.
– Забери! – визгнул мальчик. – Забери и оставь меня. Я и так ослеп. Чего тебе ещё нужно?
Юань-ти скользнул к предмету – маленькой серебристой шкатулке, украшенной драгоценными камешками – и поднял с мостовой. Он опустил вещь в карман и улыбнулся, обнажив клыки. Из пасти выстрелил длинный раздвоенный язык, смакуя страх юного вора.
– Твоей смерти, – ответил змеечеловек.
И заскользил вперёд.
Никто из людей, находящихся на маленькой площади вокруг статуи, не спешил помогать ослеплённому мальчику – похоже, воров в этом городе презирали так же, как и в Хлондете. Да и страх перед юань-ти здесь тоже был велик. Люди расступились, давая дорогу змеечеловеку, хотя, как заметил Арвин, глаз не опускали. Наоборот, они пялились на новоприбывшего, и на губах растягивались лёгкие ехидные ухмылки, словно в предвкушении интересного события.
Долго ждать не пришлось. Юный вор, заслышав шуршание туники и плаща юань-ти о булыжник, развернулся и запрыгнул на постамент, после чего врезался в рукавицу. Он уцепился за неё, словно утопающий за бревно. Юань-ти завис над будущей жертвой, наслаждаясь её ужасом. С клыков сорвалась капелька яда и упала мальчику на волосы. Тот сморщился и замер на месте.
В этот миг Арвин призвал чары.
Юань-ти поднял голову, словно прислушиваясь к отдалённому звуку, затем встрепенулся.
– Мастер юань-ти, – раболепно запричитал Арвин, сожалея, что не удосужился узнать имя попутчика за время полуторадневного путешествия через Протоку. – Вам нужно вернуться на корабль. Матросы запутались, где ваши чемоданы, а где чужие. Не тратьте время на этого мальчишку. Он же вернул украденное. Всё в порядке, друг.
Несколько мгновений юань-ти таращился на Арвина; снежинки медленно падали, проходя между их взглядами. Губы змеечеловека скривились в ухмылке.
– Друг? – произнёс он.
– Чёрт, – пробормотал Арвин. Он быстро проговорил командное слово, и в кулаке с перчаткой возник кинжал. Псион начал было замахиваться для броска – но тут его кисть поймала чья-то рука. Рядом стоявший человек – крупный мужчина в испачканном едой фартуке – покачал головой.
– Не надо, странник, – прошептал он. – Рукавица даёт убежище.
На незнакомце не было плаща; похоже, он вышел на улицу лишь затем, чтобы понаблюдать за инцидентом.
Пока Арвин пытался высвободить руку – несмотря на тучность мужчины, его хватка была не хуже, чем у обвившегося вокруг жертвы удава, – юань-ти, обнажив клыки, кинулся на воришку.
Но на полпути существо резко остановилось. Несколько мгновений, дрожа телом, оно пыталось проломиться сквозь невидимую преграду, после чего отступило назад. Какое-то время оно, слегка раскачиваясь, смотрело на вора, затем перевело взгляд на статую рукавицы и устремилось в атаку снова, на этот раз низом.
Намерения юань-ти Арвин разгадал сразу – он собирался стащить мальчика с постамента, который, по всей вероятности, обеспечивал некую магическую защиту. Но и в этот раз змеечеловек был вынужден резко остановиться, а пальцы его отпрянули от ступни мальчика. Нападавший в ярости потряс головой. Его лицо, в том месте, где не было покрыто чешуйками, стало пунцовым.
Где-то в толпе раздался женский смешок.
Юань-ти развернулся и бросился на новый объект своего гнева.
Женщина завизжала и отпрянула, резко схватившись за плечо. Она попыталась проскочить к постаменту, однако юань-ти преградил ей путь. Испуганная толпа живо отстранилась; кто-то закричал, кто-то побежал прочь.
