Г Л А В А Ч Е Т В Ё Р Т А Я 8 страница

Уже в четвёртый раз за вечер Арвин призвал силу, дающую чувствительность к чужим эмоциональным всплескам. Комната наполнилась низким гулом, вызвавшим беспокойное шипение обитательниц террариума. Позволив энергии, скрывающейся за областью пупка раскручиваться, Арвин вытянул руку и сделал медленный оборот вокруг своей оси, оглядывая комнату. На контейнерах заблистала эктоплазма, покрывшая стекло прозрачным слоем.

Арвин сосредоточился на блюдце, которое уронила Нанет. Перед глазами мелькнула вспышка – всполошённая Нанет выпустила его из рук. Видение вначале было бледным и неясным, но вскоре обрело контрастность, когда Нанет выслушала посланное Арвином предупреждение и дала свой ответ. Сообщение незнакомца вызвало в ней видимое волнение. Она выбежала из комнаты в соседнюю спальню и тут же вернулась, прижимая рукой некий предмет. Захлопнув за собой дверь, она заперла её на замок. Женщина отодвинула в сторону один из контейнеров, не обращая внимания на возмущённое шипение его обитательниц, и положила принесённый предмет на стол. Предметом оказалась статуэтка из кованого железа в виде поднявшей туловище змеи, держащей во рту шар размером с кулак.

Арвин почувствовал, как от лица отливает кровь. Раньше он уже видел точно такой же шар. Он принадлежал юань-ти по имени Каршис – юань-ти, который служил Сибил.

Сибил, отродье, убившее Ноугла, лучшего друга Арвина.

В мысли Арвина хлынули мрачные воспоминания – о Ноулге, практически потерявшем человеческие черты под действием зелья, которое его заставили выпить приспешники Сибил. Потеряв рассудок вследствие трансформации, Ноулг смотрел на Арвина – после того, как тот его спас – как на врага, скрежеща зубами и пытаясь его укусить, ни капли не узнавая в мастере верёвок своего друга. И Арвин, наблюдая за одним из немногих людей, проявивших к нему доброту и не попросив ничего взамен, понял, что теперь он для своего старого друга может сделать только один, последний акт милосердия.

Он до сих пор слышал последний сдавленный вздох Ноулга, когда молитва жреца подействовала… после чего наступила тишина.

Вместе с Никко и членами Раскола Арвину удалось помешать планам Сибил превратить людей Хлондета в безмозглых подобий юань-ти. Но само отродье было до сих пор на свободе. Несмотря на то, что Раскол искал его на протяжении последних шести месяцев, выйти на след так и не удалось. Арвин выжидал время, отсиживался, прячась от Зелии и потихоньку обучаясь новым псионическим умениями у Танджу. Он дал себе зарок, что когда Сибил снова высунется из своей норы, он будет готов совершить возмездие. Он поклялся в этом в присутствии жреца Хоара, бога возмездия.

И наверняка тот его услышал. Иначе, зачем он тогда ниспослал на путь Арвина очередную последовательницу Сибил?

И словно в ответ на вопрос где-то на улице прогремел гром, отразившись дрожью на ставнях окон.

Арвин сглотнул комок и нервно нащупал висевший на шее кристалл.

Видение, вызванное псионической силой, до сих пор не исчезло. В нём Нанет поднесла руку ко рту и выставила указательный палец на хрустальный шар.

– Госпожа, услышь меня.

Фигура внутри сферы приняла очертания – чёрная змея с женским лицом, четырьмя человеческими руками и огромными крыльями, трепетавшими над плечами. Отродье скривило лицо, посмотрев на Нанет глазами цвета багрового пламени и ощупывая воздух языком.

– Сибил, – прошептал Арвин с болью в голосе, произнося имя синхронно с призрачной фигурой Нанет.

– Слушаю, – прошипело отродье.

Поражённый Арвин наблюдал за сценой.

– Я только что получила послание, госпожа, – сказала Нанет, обращаясь к существу внутри шара. – Барон прознал о нашем плане.

Сибил сузила глаза.

– Кто тебе сказал?

– Какой-то мужчина. Я с ним не знакома. Чародей – он связался со мной при помощи магии.

– Опиши его.

Арвин затаил дыхание.

– Он человек. Волосы коричневые, до плеч, и… – Нанет замолчала и нахмурилась. – И ещё ко лбу приклеен овальный голубой камень.

– Есть предположения, кто это мог быть?

– Нет.

Арвин нервно усмехнулся. Описание, которое дала Нанет, было довольно смутным и могло подходить кому угодно – не считая, конечно, лазурита, который теперь ему придётся держать подальше от посторонних глаз.

– Что именно сказал чародей?

Нанет нахмурилась.

– Только это: «Он знает, что ты сделала», – женщина замолчала. – Это уловка, да? Кто-то хочет заставить нас выдать свои намерения?

– Вы, люди, не всегда так глупы, как кажетесь, – ответила Сибил и мелькнула языком сквозь улыбающиеся губы.

Из-за запертой двери послышался мужской крик. Затем по лестнице загрохотали чьи-то шаги. На мгновение Арвину показалось, что барон вернулся, но тут же он понял, что это часть видения. Дверь, которую он видел, была закрыта и заперта – но содрогалась под тяжёлыми ударами колотившего по ней барона, кричавшего Нанет открыть её.

Повитуха мельком оглянулась через плечо, затем вернулась к сфере.

– Барон уже здесь, – прошептала она натянутым голосом. – Может, я…

Сибил распахнула крылья.

– Не спеши, – прошипела она. – Не иди к девушке; если это уловка, они тебя выследят. Избегай барона, пока. Продолжай делать приготовления.

Нанет склонила голову.

– Как прикажешь, о, Шипящая Смерть.

Когда барон выкрикнул нечто похожее на последнее предупреждение, фигура Сибил растворилась. Схватив хрустальный шар, Нанет произнесла несколько слов на непонятном языке, и тут же исчезла, оставив за собой лишь клочья вихрящейся пыли.

Мгновением позже дверь с грохотом распахнулась, поддавшись мощному удару баронского сапога. Правитель ворвался в комнату, сморщив нос от змеиной вони. Затем развернулся и исчез из виду.

Теперь, когда эмоции в комнате проявлять больше было некому, видение растворилось.

Арвин стукнул себя кулаком по лбу, мысленно ругая самого себя. Болван. Если бы он не послал предупреждение Нанет, тогда удалось бы узнать о местонахождении Глисены – но женщина уже исчезла.

Арвина не утешало то, что всего несколько минут назад Нанет была для него всего лишь услужливой повивальной бабкой. Не зря Мараса била тревогу во все колокола. Глисена действительно была похищена, только сама того не осознавала. Дочь барона непреднамеренно выдала себя – и своего нерождённого ребёнка – в руки приспешников чрезвычайно жестокого и злого отродья. Какие отвратительные интриги Сибил плела в этот раз?

Какими бы они ни были, в них, без сомнения, был замешан этот ребёнок.

Шесть месяцев назад Сибил попыталась посадить на трон Хлондета Осрена Экстаминоса, младшего брата Леди Дедианы. Сибил удалось бы воплотить свой замысел с превращением людей Хлондета в армию рабов Осрена, не помешай ей Арвин. На этот раз Сибил, должно быть, планировала использовать внука Леди Дедианы.

Данная тактика была вызвана удачным стечением обстоятельств, в этом Арвин не сомневался. Сибил никак не могла знать, что Глисена беременна от Дметрио, или что для того, чтобы эту беременность прервать, барон обратится к услугам повивальной бабки, приведя её во дворец. То, что из всех кандидатур выбор барона пал на Нанет, можно было списать на невезение.

Если только – и от этой мысли по спине Арвина пробежал холодок – к этому не был каким-то образом причастен Дметрио. Может ли быть так, что он зачал ребёнка в чреве баронской дочери намеренно?

Теперь было бы не лишним ещё раз поговорить с послом Экстаминосом – наедине. И в этой беседе Арвин должен будет принять к сведению то, что будет сказано, как и то, чего сказано не будет.

Тем временем нужно было послать ещё одно сообщение. Он вышел в коридор, вытаскивая из кармана лазурит, приложил его ко лбу и произнёс командное слово. Сконцентрировавшись, он увидел своего наставника – испещрённое глубокими морщинами лицо, обрамлённое короткими седыми волосами, со слегка раскосыми глазами, свидетельствующими о восточном происхождении Танджу.

Старик удивлённо моргнул, когда послание достигло его, и повернулся, чтобы выслушать Арвина.

– Глисена беременна от Дметрио, – доложил Арвин. – Повитуха по имени Нанет помогла ей скрыться. Нанет служит Сибил. Сибил хочет использовать ребёнка.

Танджу задумчиво кивнул. Он пробежался рукой по волосам, раздумывая над тем, что ответить.

– Узнай, что замышляет Сибил. Я предупрежу Леди Дедиану.

Связь разъединилась.

– Атмия, – скомандовал Арвин, позволив лазуриту упасть на ладонь.

Он бережно спрятал минерал обратно в карман и повернулся к лестнице. Едва он собрался спускаться, как до ушей донёсся скрипящий звук, исходивший снизу: это отворилась входная дверь. Затем послышался мужской голос:

– Нанет?

В голосе улавливалось колебание и неуверенность. По коридору первого этажа что-то двигалось. Звук был похож на стук копыт, только немного мягче, будто это были копыта жеребёнка.

Арвин стоял без движения и смотрел вниз. В коридоре он увидел невысокого стройного мужчину в плаще цвета летней листвы с накинутым капюшоном. Тот с беспокойством осматривал кухню. Сначала Арвин принял его за эльфа, но тут же до него дошло, что штаны, надетые на незнакомце, были сделаны вовсе из козлиной шкуры – то были его собственные ноги, покрытые мехом. Каждая нога оканчивалась раздвоенным копытом. Существо повернулось, и Арвин увидел его лицо. Оно было узким, с вытянутыми ушами на эльфийский манер, только из каждого виска существа вырастал закрученный чёрный рог. Подбородок его был остр и покрыт метёлкой чёрных волос.

Сатир.

Что сатир делал в городе, так далеко от леса?

– Нанет? – снова позвало существо. – Выходи, женщина. Ты здесь?

Его голос был высоким и мягким, слегка певучим, отчего казалось, будто он читает стих.

Является ли сатир одним из прихвостней Сибил? Был только один способ узнать это – прочесть его мысли. Арвин медленно подался обратно наверх, намереваясь активировать силу из-за укрытия, но лесное существо оказалось чутким. Его глаза метнулись к месту, где стоял Арвин. Он что-то удивлённо проблеял и ринулся с места.

Не успел Арвин среагировать, как существо уже выскочило на улицу. Изрыгнув проклятие, Арвин кинулся за ним. Выбежав на улицу, он огляделся вправо, влево… и увидел, как сатир исчезает за углом. Псион устремился за ним, расталкивая локтями случайных прохожих и на бегу призывая в магическую перчатку свой кинжал. Если будет на то необходимость, он пустит его в ход, но только в качестве угрозы – сатир нужен ему живым.

Существо мчалось по улице, на бегу нервно оглядываясь назад. Его капюшон слетел, обнажив бараньи рога и тёмные волнистые волосы. Он вильнул за угол, слегка поскользнувшись на снегу, и расстояние между ним и Арвином сократилось. Вскоре за угол повернул и псион.

Внезапно на него обрушился удар копыта, едва не угодивший молодому мужчине в пах. Бедро Арвина прострелило болью, и сатир снова кинулся наутёк, в этот раз по переулку.

Закусив губу от пульсирующей боли в бедре, Арвин заковылял что есть силы вслед. Он запустил голую руку в карман и извлёк оттуда узел размером с кулак. Резко затормозив, он метнул обезьяний кулак в сатира, выкрикивая командное слово, активирующее волшебные свойства предмета.

Магический узел в полёте размотался, разделившись на четыре волнообразных пряди. Срединная часть обезьяньего кулака попала сатиру в бок, когда он поворачивал за угол, и тут же две пряди опутались вокруг его талии. Оставшиеся две обмотались вокруг ног. Верёвки дёрнулись, сомкнув ноги и обездвиживая их, и сатир повалился наземь.

Арвин приблизился осторожно, сжимая в руке кинжал, и остановился, немного не дойдя до брыкающихся ног сатира. Не сводя глаз с поваленного на землю существа, он активировал силу, позволяющую прочесть мысли беглеца.

– Кто ты, – запыхавшимся голосом произнёс псион, когда струйка серебристых искорок вырвалась со лба, знаменуя действие силы. Молодой мужчина повернул кинжал так, чтобы на нём отразился дневной свет. – Ты работаешь на Сибил?

Уши сатира дёрнулись. Он мотнул головой.

– Оставь меня, вор. У меня нет драгоценностей – ни единого камешка.

За словами слышалось полное паники эхо: его мысли. Они были выражены на его родном языке, однако Арвин слышал их так, будто они были на Общем. Что он сделал с Нанет? Если он причинил ей вред…

– Сибил, – настойчиво повторил Арвин. – Отродье. Ты работаешь на Сибил?

На кого? Сатир боролся с опутывающими его верёвками и пытался подняться на ноги, но споткнулся и упал снова. Его мысли были хаотичными и наскакивали одна на другую. Что за игру он ведёт? Что ему от меня нужно?

Арвин со вздохом заставил кинжал исчезнуть из перчатки.

– Кажется, я ошибся, – сказал он сатиру. – Я думал, ты вор.

Сатир бросил попытки высвободиться.

– Так это не ты тот разбойник, ворвавшийся в дом Нанет? Тогда кто он?

Арвин помотал головой.

– Я пришёл спросить у Нанет совета, – сказал он, отвечая на мысленный вопрос сатира. – Я увидел, что дверь открыта, а в доме хаос.

Сатир облегчённо ахнул. Так вот, что он здесь делает. Его женщина носит ребёнка.

Арвин сел на колени рядом с сатиром, и резко дёрнул обезьяний кулак. Он повторил командное слово, и магические пряди тут же размотались с ног сатира и спутались обратно в обезьяний кулак.

Волшебник, подумал сатир. Их тут как шипов в ежевичных зарослях.

– А ты зачем пришёл к Нанет? – спросил Арвин, протягивая руку, чтобы помочь сатиру. – Твоя женщина тоже беременна?

В глазах существа появилось тревожное выражение. Самка, подумал он. Ей нехорошо. Если Нанет не придёт к ней, она может потерять ребёнка.

– Да, – ответило существо вслух.

Арвину едва удалось удержать себя, чтобы не встрепенуться. Сатир размышлял на своём языке, однако псионическая сила позволяла Арвину понимать нюансы каждого слова. Он сказал «самка», не «женщина». По отношению к своей расе он слово «самка» бы не употребил. Значит, он думал о женщине, принадлежавшей к другой расе.

О Глисене?

– Есть осложнения с родами? – закинул удочку Арвин. – Поэтому ты пришёл позвать Нанет?

Существо кивнуло.

– Возможно, я смогу помочь. Когда у меня родился первенец, я помогал повитухе. Я знаю некоторые целебные заклинания – при помощи них я облегчал страдания жене, – он замолчал, сделав вид, будто о чём-то задумался. – Конечно, моя жена человек…

А вдруг он поможет? размышлял сатир. Он может знать заклинание, которое снимает жар у человеческого существа.

Арвин почувствовал, как сердце заколотилось в груди. Сатир и вправду имел в виду Глисену. Псион был в этом уверен.

Некоторое время сатир раздумывал над предложением Арвина, но всё же решил отказаться.

– Повитуха будет надёжнее, – ответил он. – Ты не знаешь, где она может быть?

– Хотел бы знать, – признался Арвин. – Но если всё же найду, куда мне её прислать? Где та женщина, которой нужна помочь?

В голове сатира мелькнула мысль – картинка хижины, построенной из переплетённых ветвей, замазанных глиной. Вымощенная корой крыша была покрыта ветвями ежевики. Хижина стояла у дерева в окутанном снегом лесу.

– Твой лес далеко отсюда? – спросил Арвин.

– Почему ты спрашиваешь? – насторожился сатир.

– Ну, полагаю, ты живёшь в лесу, – поспешно добавил Арвин, сознавая, что едва не выдал себя. – Я лишь знаю, что здесь, в Ормпетарре, у тебя есть дом. Если у твоей женщины жар, ясное дело, что ты пойдёшь искать ближайшую повитуху, которая…

Сатир сузил глаза. Я не говорил, что у самки жар.

В распоряжении Арвина была лишь доля секунды, чтобы среагировать, когда сатир неожиданно вскочил и ринулся вперёд – псион едва успел дёрнуться в сторону, когда рога врезались ему в лоб. Перед глазами заплясали искры, во лбу вспыхнула боль, и Арвин упал на спину. Оглушённый и ошарашенный псион смутно слышал удаляющийся топот сатира. Он перевернулся на живот и вжался лицом в снег. Холод слегка приободрил его, немного уняв жалящую боль. Но когда он сел, то почувствовал головокружение. Переулок плыл перед глазами. К тому времени, когда ему удалось с трудом подняться на ноги, след сатира давно простыл. Арвин стоял, опираясь одной рукой о стену, другой держась за раскалывающуюся голову. Уже второй раз за день он ошибся в отношении тех, с кем пришлось иметь дело.

На снегу у ног валялся обезьяний кулак. Псион поднял его, отряхнул и убрал обратно в карман. Пальцы нащупали маленький твёрдый предмет: лазурит, бережно заткнутый в секретной складке. Он подумал, не обратиться ли за советом к Танджу, но и так догадывался, что может сказать ему старик. Непременно он посоветует при помощи дордже выследить сатира – и тогда Арвину ничего не останется, как признаться, что магический предмет сломан. Не исключено, что, услышав это, Танджу решит отправиться в Сеспеч, чтобы лично заняться поисками баронской дочери. И тогда Арвин потеряет работу.

Однако вероятность спасти ситуацию ещё оставалась. Если найти и допросить сатира, Арвин может узнать, где находится Глисена.

Коснувшись камня на лбу, он вызвал мысленный образ Крушилы. Через мгновение образ обрёл чёткость; мужчина стоял, склонившись над столом, рявкая приказы и тыча пальцем во что-то, расстеленное на столе. Он вздрогнул, когда услышал голос Арвина, прервавший тираду правителя.

Послание позволяло передавать только несколько слов. Псион подбирал их с особой тщательностью:

– Местонахождение Глисены знает сатир. Он только что покинул дом Нанет. Он носит зелёный плащ с капюшоном. Мы должны найти его.

Лицо барона тут же обрело хладнокровие.

– Возвращайся во дворец, – скомандовал он. – Сейчас же.

Арвин кивнул и спрятал минерал обратно в карман. Теперь, когда ему было известно, что в интригу вовлечены приспешники Сибил, он чувствовал твёрдую решимость. Он непременно найдёт Глисену. Он не позволит Сибил прибрать к рукам очередную жертву.

Потирая ноющий лоб – над правым глазом уже начинала вырастать шишка – молодой мужчина поплёлся во дворец.

 

 

 

Г Л А В А В О С Ь М А Я

 

 

Арвин лежал на полу тренировочного зала, упёршись руками в пол и выгнув туловище на манер разозлённой кобры. Ладони, бёдра и ступни были плотно прижаты к полу, шея выгнута назад, взгляд направлен в потолок. Несмотря на холод в помещении, на нём были надеты только штаны. За огромными хрустальными окнами, возвышавшимися до потолка и приглушавшими звуки города, падал снег.

Дыхание молодого человека было спокойным и глубоким, сознание всецело сосредоточено на медитации. С каждым вдохом, совершаемым через нос, крепла его сила, смелость и решимость. С каждым выдохом через рот его покидала слабость, неуверенность и сомнения.

Представив свой разум в качестве сети, он послал сознание вдоль нити, обвивавшейся вокруг позвоночника, и нашёл муладхару, таившуюся в его основании. Приготовившись, он активировал силовые точки одну за другой, следуя вдоль тянущейся нити. «Третий глаз» во лбу изверг сноп серебристых искр; вибрации в горле заполнили пространство низким гулом; в основании черепа стало покалывать, зашевелились волосы на затылке; грудь наполнилась потрескивающей энергией, которую он вдыхал с ароматом имбиря и шафрана; от области пупка раскручивался моток духовной энергии, покрывая пол вокруг медитирующего тонким слоем эктоплазмы.

Арвин сделал завершающий медленный выдох, окончив медитацию. Но это было ещё не всё. Грациозно поднявшись на ноги, он выполнил утренние упражнения, совершая плавные движения, которым его научил Танджу. Каждая из пяти атакующих и пяти защитных стоек имели индивидуальную позу и предназначались для того, чтобы помочь сосредоточиться сознанию новичка. Арвин уже умел пользоваться семью из них, однако проделывал все десять поз, плавно перетекая из одной в другую, что выглядело как одно продолжительное движение.

Окончив медитацию, псион зевнул. За прошедшую ночь он почти не спал; когда он вернулся во дворец, Крушила потребовал полного отчёта о происшествии с сатиром. Арвин был вынужден признаться в способности читать чужие мысли окружающих его существ, однако барона подобное откровение, похоже, не тревожило. Наоборот, он был очень обрадован тем, что загадка пропажи дочери, наконец, сдвинулась с мёртвой точки и появились кое-какие предположения, где её искать.

– Так вот где она, – произнёс бырон, – в Чондальском лесу, – на плечо Арвина легла его тяжёлая рука. – Молодец. Теперь осталось найти этого сатира и выяснить, где его лагерь, – барон сделал паузу. – Ты сказал, что сатир обеспокоен здоровьем Глисены. Что именно он говорил?

Арвин посмотрел на барона.

– Говорил, она больна. Переживает, что может потерять ребёнка.

– Нет никакого ребёнка, – сказал барон. – Нанет об этом позаботилась, да простит меня Хельм. Ты сказал, что сатир не говорил, что её зовут именно Глисена?

– Нет, но…

– Тогда, должно быть, это какая-нибудь другая женщина, которой нужна помощь повитухи. Глисена больше не носит ребёнка.

– Носит, господин, – тихо сказал Арвин. – Нанет ослушалась вашего приказа. Она обманула вас.

Тщательно выбирая слова, Арвин рассказал о том, что ему показали видения – и в комнате Глисены, и в доме Нанет. О том, что он сам предупредил её о приходе барона, псион умолчал.

– Когда вы ворвались в её дом, она, должно быть, догадалась, что вы узнали о её предательстве, – заключил Арвин. – И телепортировалась.

– Если на то будет воля богов, она отправится к Глисене, – ответил барон, от волнения сморщив лоб. – Мне и подумать страшно, что моя дочь рожает где-то в лесу, лёжа на грязном полу жалкой лачуги в окружении сатиров. Что ж, по крайней мере, мои действия привели к чему-то хорошему: я заставил Нанет пошевелиться.

– В этом… нет ничего хорошего, – ответил Арвин.

Глубоко вздохнув, он сообщил барону плохие новости. Нанет не была повитухой. Она служила одному из врагов Леди Дедианы – Сибил. Отродье юань-ти скорее всего рассчитывала использовать ребёнка Глисены в качестве козыря в попытке прибрать к рукам трон Хлондета. Как только ребёнок окажется в её руках…

Глаза барона расширились.

– Когда ребёнок родится, Глисена для них уже ничего не будет значить, – произнёс барон натянутым голосом. – Они от неё… избавятся.

– И всё же надежда остаётся, – сказал Арвин. – Сатир сказал, что ребёнок ещё не родился. И пока этого не случилось, Нанет не причинит Глисене вреда. Сибил позарез нужен этот ребёнок. Как только он родится, ваша дочь всё равно будет нужна, чтобы кормить его, – он сделал паузу. – Ваши жрецы ещё не напали на след Нанет?

Барон покачал головой.

– Она скрывается, вероятно, при помощи той же самой магии, которая мешает нам найти мою дочь, – правитель вздохнул. – Нам остаётся искать лишь сатира.

С этого момента стали твориться странные вещи. Крушила потребовал, чтобы Арвин при помощи псионики нашёл сатира, и Арвин был вынужден отказать. Он истощён, говорил он барону. Ему нужно поспать, затем провести медитацию, прежде чем он сможет использовать псионические силы. Ему нужно восстановить свою магию, как волшебнику – пролистать книгу заклинаний, а жрецу – помолиться своему богу.

Скрежеща зубами, барон вынужден был согласиться. Мараса и жрецы будут искать сатира, в то время как Арвин отдохнёт.

Если бы дордже, которое Танджу дал Арвину, не сломалось, найти сатира было бы куда проще, подумал псион. А без него ему придётся теперь полагаться лишь на собственные, ограниченные силы. Единственная сила, от которой мог быть какой-то толк, это та, которая могла дать ему подсказку в том, верный ли он выбрал курс или нет. Воспользовавшись ею, псион мог решить, в какой именно части города лучше искать сатира. Однако подсказки не всегда были точными, а сила могла быть задействована всего несколько раз за день. Сейчас было утро, медитация была позади – и барон ожидал от псиона самого что ни на есть чуда.

Живот недовольно заурчал, напоминая, что его хозяин давно не ел. Надо было одеться и пойти перекусить. Он взял с вешалки пояс, прихватил лежащие на ней два учебных деревянных меча и пристегнул по бокам, прилаживая пояс так, чтобы кинжал плотно прилегал в пояснице. Его штаны и рубашка висели на потрёпанной деревянной стойке в форме человеческого манекена, служившего мишенью; рядом на полу стояли ботинки. Одевшись, он подошёл к столу с чаном холодной воды. Он поплескал водой на волосы, прилизывая их рукой и убирая с глаз. Псион сжал левую кисть – обрубленный мизинец всегда болел на холоде – затем натянул магическую перчатку. Желая убедиться, что у него всё ещё получается, он вынул кинжал, закрыл глаза, резко развернулся и метнул оружие, полагаясь на пространственное восприятие. Услышав глухой стук и скрип, он открыл глаза. Рука столба-мишени медленно вращалась, в центре маленького круглого щита, прикреплённого к её краю, прочно торчал кинжал. Арвин улыбнулся.

Сверху раздались аплодисменты. Подняв голову, Арвин увидел барона на верхней галерее, проходившей по периметру учебного зала. Он вошёл бесшумно, его шаги приглушил толстый ковёр. Арвин спрашивал себя, как долго он стоял здесь. Правитель переоделся в свежую одежду, однако под глазами виднелись мешки; он так и не спал. На боку висел меч, на голову надет шлем. Фиолетовый плюмаж раскачивался в такт шагов правителя, когда он начал спускаться на нижний этаж учебного зала.

– Нашли сатира, – заявил Крушила.

– Прекрасно! – облегчённо воскликнул Арвин. – Если мы зададим правильные вопросы, его мысли подскажут нам, где… – псион с запозданием заметил, что губы барона плотно сжаты в угрюмую линию. – Что такое?

– Получив твоё послание прошлой ночью, я приказал закрыть городские ворота. Жрецы начали прочёсывать Ормпетарр квартал за кварталом; и вскоре их заклинания выявили сатира. Он забрался на городскую стену. Один из моих солдат погнался за ним. Сатир соскользнул вниз и разбился насмерть.

– Плохо дело, – сказал Арвин.

– Да. Солдат уже наказан.

Заслышав мрачные нотки в голосе барона, Арвин съёжился, радуясь тому, что сатир погиб не по его вине. Он не хотел спрашивать, что сделали с неудачливым солдатом, но воображение итак уже нарисовало весьма впечатляющую картину.

Барон подошёл к манекену и вытащил кинжал Арвина.

– Ты отдохнул и восстановил магию.

Фраза прозвучала скорее как утверждение, нежели вопрос.

Арвин кивнул, стараясь придать движению уверенность.

– Что намерен делать теперь?

Арвин и сам хотел бы знать.

Даже если бы дордже был цел, он бы не смог вычислить Глисену. То, что скрывало её от волшебства и жреческой магии, наверняка скрыло бы и от псионики. Однако кое-кто магией скрыт не был.

– Я собираюсь нанести визит послу Экстаминосу, – ответил Арвин.

Барон нахмурился.

– На кой?

– Возможно, Сибил планирует использовать ребёнка в качестве орудия шантажа, чтобы заставить Дметрио подчинялся её приказам, – пояснил Арвин. – Возможно, уже были предъявлены кое-какие требования. Если это так, и если они исходят от Нанет, найти её мы можем при помощи Дметрио. А через него и Глисену.

– Превосходно, – сказал барон. – Тогда не будем медлить. Если он не скажет нам того, чего мы хотим…

– А вот этого делать не стоит, господин Крушила, – сказал Арвин с осторожностью в голосе. – Ваше присутствие может… взволновать посла. А взволнованный разум хуже поддаётся псионике. Лучшего результата мы сможем добиться, если я встречусь с ним наедине.

Барон вертел в руках кинжал Арвина, обдумывая сказанное.

– Это твоя магия разума позволяет тебе попадать в цель с закрытыми глазами, – спросил он, проверяя баланс оружия, – или магия кинжала?

– Ни то, ни другое, – ответил псион, удивлённый сменой темы. – Я занимаюсь плетением сетей и верёвок с шестилетнего возраста. Это даёт пальцам ловкость – учишься быстро обращаться с ножом. Остальное – тренировка.

Правитель вернул ему кинжал.

– Да сделает Хельм так, чтобы вопросы, которые ты задашь послу, тоже достигнут своей цели.

 

 

 

 

Арвин нервно расхаживал по залу приёма, раздражённый от того, что пришлось ждать всё утро. Рабы Дметрио принесли ему вино и еду – красных жареных жуков размером с кулак, приправленных травами – однако Арвин отказался от деликатеса юань-ти. Чувство голода притупилось ещё во дворце, к тому же сейчас ему было не до еды. Он отказался и от гладкого каменного ложа, на которое предложили ему прилечь рабы, и вместо этого расхаживал взад-вперёд по кафельному полу, поглядывая на запертую дверь комнаты отдыха. Наконец дверь открылась, и оттуда вышел раб. Под тяжестью кувшина с маслом, который он держал на своих плечах, его согнуло едва ли не пополам. Арвин шагнул к двери.

– Погоди, – вскричал раб сквозь шарф, которым был обвязан его рот. – Там осссра. Тебе туда нельзя.

– Слишком поздно, – пробормотал Арвин, отпихнув раба в сторону. – Я уже вошёл.

Воздух в комнате был наполнен плотным и густым дымом, несущим аромат мятного чая, жжёного мха и горящих опилок. Запах хлынул в ноздри Арвина, словно тот получил пощёчину, в носу засвербило. Когда он сделал вдох, комната поплыла перед глазами, ноги задрожали. Он пошатнулся, хватаясь за ближайшую из колонн, поддерживающих сводчатый потолок. Он прилип к колонне, тряся головой и пытаясь оправиться от головокружения.