Организации по созданию материальных ценностей как каналы социальной циркуляции

Какими бы ни были конкретные формы "обогащающихся" орга­низаций — землевладение или коммерция, производство автомобилей или добыча нефти, горное дело или рыболовство, спекуляция или ба­ндитизм, военный грабеж, — соответствующие им группы, институты и банды всегда выполняли роль канала подъема или падения в ве­ртикальной социальной плоскости. Уже во многих первобытных пле­менах лидерами становились первым делом те, кто был богат. На­копление богатств приводило к социальному продвижению людей. Та­кова была ситуация среди большинства дописьменных племен. С самых ранних времен и на протяжении всей истории наблюдается тесная кор­реляция между богатством и знатностью. Она, как правило, нарушается только в периоды исключительные, а так кто знатен, тот и богат. Когда проявляются противоречия между знатностью и богатством (то есть когда знатные бедны, а богатые лишены привилегий), то такое состояние дел обычно недолговременно. И тогда обедневшая знать насилием и мошенничеством присваивает богатства или богатые по­купают или добиваются привилегий. История в этом смысле разви­валась по-разному, но состояние гармонии всегда было одним и тем же: накопление богатств шло параллельно с ростом социального веса. Таким образом, уничтожалось противоречие и восстанавливалась га­рмония. Справедливо считали в свое время Рене Вормс, Вильфредо Парето и Шарль Бугле, что если легко сохранить социальный престиж ленивцу, то трудно сохранить его, беднея¹. Патриции, всадники, ари­стократы и сенаторский класс в Риме; высшие классы в Древней Греции после Солона и других реформаторов; древние высшие сословия среди русских, немцев, французов и кельтов были самыми богатыми классами. Даже в обществе, где знатность определяется происхождением, знать часто происходит от неблагородных, но процветающих предков; только в последующих поколениях она становится "знатью по происхожде­нию". Даже в таком обществе продвижение преуспевающего накопителя всегда благоприятно вне зависимости от его происхождения. Чтобы осмыслить это, достаточно вспомнить огромное общественное влияние

¹ Bougie С. La democratie devant la science. P. 92; Worms R. Philosophie des sciences sociales. Vol. 3. P., 1907. P. 66 ff; Pareto V. Systemes socialistes. Vol. 1. P. 8.

таких богатых рабов, как Тримальхион, Палладий, Нарцисс и другие, в римском обществе. Вспомним и общественное влияние еврейских ростовщиков в средневековой Европе и Турции. На фоне относительно низкого статуса бедных евреев их богатейшие слои всегда были среди высших слоев средневекового и современного общества. Одновременно с возрастанием роли денег в средневековой Европе люди простого происхождения, но которые "делали деньги", начали подниматься по социальной лестнице. Роль класса предпринимателей увеличивается с ростом привилегий и его социального статуса в целом. Р. Греттон по отношению к восхождению английского класса предпринимателей (так называемый средний класс) правильно пишет: "Пока в XV веке аристократия и земельное дворянство разоряли друг друга, средний класс шел в гору, накапливая богатства... В результате нация однажды проснулась, узрев новых хозяев. Средний класс, и особенно процветающие предприниматели, быстро продвигался и вытеснил в значительной степени аристократию по крови, церковную и интеллектуальную элиту. За деньги он покупал все желаемые титулы и привилегии. Во времена Якова I торговцы, бакалейщики, таможенники, ювелиры, купцы, мэры про­винциальных городов стали дворянами со своими гербами. Люди этого класса поднялись до самых высоких позиций. Иллюстрируют этот факт выдающиеся деятели Вест-Индской компании. Путь, по которому они поднимались к славе, был открыт любому человеку в королевстве"¹.

Тот же процесс происходил и во Франции. Восхождение французской буржуазии и наиболее процветающих предпринимателей осуществля­лось благодаря этому же "каналу", то есть благодаря накоплению денег. Особенно начиная с XV века "деньги начали управлять страной; все теперь покупалось: власти и достоинство, гражданские и военные пози­ции и даже принадлежность к знатному сословию"². Достигали высоко­го положения только те, кто имел деньги. Они составили новую аристо­кратию. Самые знатные аристократические фамилии этих веков, подо­бно Понше, Бриконне, Пэра, Пренс, Бона, Вигуру, Рокетт и другим, поднялись из низшего социального слоя до самой вершины общества благодаря деньгам. Начиная со времени правления Людовика XIII и до Великой французской революции 1789 года каждый богатый человек становился знатным, подобно тому как в средние века каждый истинно храбрый человек становился рыцарем. В этот период деньги значили все и были всем. Простые предприниматели покупали любой титул и любое желаемое положение. Дворянские титулы начали продаваться короной en masse. Отец мадам Помпадур, Пуасон, воскликнул однажды на одном аристократическом приеме: "Иностранец, может, принял нас за князей. А на самом деле вы, месье Монмартель, сын владельца салона; вы, Салвале, — сын садовника; вы, Буре, — сын лакея?!" Картина впечатляющая.

Последние периоды истории Древней Греции и Рима были такими же. Аристократия той эпохи пополнялась в основном за счет тех классов, кто преуспел в коммерции, независимо от их происхождения³.

¹ Gretton R. The English Middle Class. P. 91 ff., 105 ff., 146.

² D'Avenel. Les riches depuis sept cents ans. P. 9—10; Luchaire A. Social France at the Time of Philip Augustus. P. 325 ff., 421 ff.

³ Halliday W. R. The Growth of the City State. P. 3 ff.; Davis W. The Influence of Wealth in Imperial Rome. 1910, P. 62 ff.

Даже в кастовом обществе богатство является "социальным лифтом" вне зависимости от принадлежности к той или иной касте. С уве­личением богатства изменяется и статус человека. "В прошлом году я был ткачом. Ныне, увеличив свое богатство, я стал шейхом. На следующий год, при условии роста цен, я стану саидом" — вот типичное продвижение в зависимости от богатства¹.

Нет необходимости говорить, что в настоящее время накопление богатств — один из самых простых и действенных способов социального продвижения. Преуспевающий предприниматель — крупнейший аристо­крат современного демократического общества. Если человек богат, то он находится на вершине социального конуса, вне зависимости от своего происхождения и источника доходов. Правительства и университеты, князья и церковнослужители, общества и ассоциации, поэты и писатели, союзы и организации щедро осыпают его почестями и титулами, уче­ными и другими степенями и т. п. Перед ним открыты все двери, начиная с короля великой империи и до чрезвычайно радикального антикапиталистического революционера. Как правило, почти все можно купить и почти все можно продать. Новый Югурта мог бы сказать о современном обществе: "Urbem venalem et mature perituram, si emptorem invenerit"²*.

Следующие данные могут в некоторой степени прояснить, какие виды деятельности в XIX—XX веках приводили к накоплению богатств, а через него к росту социального и экономического статуса со­бственника³.

¹ The Imperial Gazetteer of India. Vol. 1. P. 329.

² * "Вот продажный город, который скоро погибнет, если найдет себе покупателя" (лат.) —цитата из Саллюстия "Югуртинская война" (XXXV, 10). Югурта, царь Нумидии (в Северной Африке) неоднократно добивался подкупом должностных лиц поддержки Рима в своей борьбе за престол (конец II в. до н. э.).
Изгнанный из Рима Югурта обращается к "вечному городу" с этой фразой.

³ Sorokin P. American Millionaires and Multimillionaires. P. 639.

Даже такие группы, как редакторы, издатели, государственные дея­тели и церковники, поднялись по социальной лестнице благодаря их профессии и одновременно благодаря богатству. Их мы вправе рассмат­ривать как группы, продвинувшиеся по социальной лестнице благодаря богатству и другим "лифтам".