Встретиться с этим человеком бойцы «Снежного десанта» филфака Казанского университета мечтали давно. Судите сами: кто еще мог так правдиво и подробно рассказать о газете 2-й Ударной армии «Отвага», как не ее бывший ответственный секретарь, ныне полковник в отставке В.А. Кузнецов - один из немногих оставшихся в живых сотрудников редакции, членом которой в 1942 г. был и Муса Джалиль...
- Виктор Александрович, в минувшем году Ленинградское издательство выпустило книгу «Вторая Ударная в битве за Ленинград», составителем которой были вы...
- Да, после выхода в отставку я смог вплотную заняться выпуском сборника воспоминаний ветеранов нашей армии, в котором опубликованы и странички из моего фронтового дневника.
Участвуя в начале 1942 г. в Любанской операции, воины 2-й Ударной уничтожили 15 дивизий врага, рвавшихся к окруженному Ленинграду. Сражаясь в окружении целых полгода, армия потеряла в боях три четверти своего состава, но свою задачу выполнила - отстояла обескровленный город, приняв на себя основной удар под Мясным Бором. В августе 42-го, наскоро залечив раны, наша 2-я Ударная вновь перехватила бронированную лапу армии Манштейна, занесенную над колыбелью революции. Год спустя после начала Любанской операции войска армии, действуя в составе Волховского фронта, прорвали блокадное кольцо в районе Рабочих поселков. И, наконец, в январе 1944 г. 2-я Ударная начала операцию по полному освобождению города Ленина от блокады.
Об этом славном боевом пути от Поволжья, где формировалась армия, до предместий Берлина и рассказывает наш сборник. В нем помещены воспоминания ветеранов армии,ее командующих - генерал-лейтенанта Н.К. Клыкова и Героя Советского Союза, генерала армии И.И. Федюнинского, Маршала Г.К. Жукова.
Надо сказать, что с именем Джалиля связаны в основном все скромные сведения о редакции газеты «Отвага».
- Что вы можете рассказать о ней?
- Ядро редакции составляли такие незаурядные личности, как редактор Н.Д. Румянцев - член Центрального кабинета редакторов, литсотрудник Б.П. Бархаш - профессор-философ, корректор Б.Л. Перльмуттер - профессор-литературовед, московский поэт М. Галлер, художник Е.В. Вучетич - в будущемавторвсемирно известных мемориальных ансамблей. Интересным для современного поколения был бы рассказ о короткой, но яркой жизни 19-летнего сына известного поэта - Всеволода Багрицкого, который, выполняязадание редакции, сражен бомбовым осколком. Всеволод, попавший в армию из Чистополя, оказался первой потерей нашей редакции. По удивительному совпадению именно на его место зачислен к нам Муса Джалиль. Его, уже известного в то время татарского поэта, связывала с Севой очень важная деталь: отец погибшего юноши еще в 1929 г. помог Мусе поверить в свои силы, переведя его стихотворение «Весна».
- Что вы можете сказать о Мусе Джалиле, как о сотруднике «Отваги»?
- Для всех нас он был старшим товарищем, политруком Залиловым. Я запомнил его как очень скромного, сдержанного в проявлении своих эмоций человека. Не могу припомнить случая, чтобы его что-то раздражало, чем-то он был недоволен. Он был хорошим членом коллектива и в любых условиях сохранял спокойствие и доброжелательность. В составе редакции в «содрогающемся под бомбами, обреченном на гибель кольце», как он писал, поэт провел три самых тяжелых и трагических месяца. Армия истекала кровью в тяжелых боях, гибла от голода, обстрелов и бомбежек, но Муса не терял присутствия духа. Он постоянно работал. Выполнив очередное задание редакции, он принимался записывать в свои самодельные блокнотики, сшитые из ученических тетрадей, которые у него были всегда при себе.
Как-то после одной из редакционных летучек литсотрудник М.Я. Каминер - жизнерадостный и общительный человек (он, кстати, жив) - поведал намо веселом случае. Суть заключалась в том, что мальчишка-шалун попросил прохожего несколько раз звонить в квартиру, а потом убегать, потому что хозяин очень сердитый. Эта история очень рассмешила всех присутствующих, и Джалиль тут же записалее в свою книжечку. Скорее всего, тогда же, в апреле 1942-го, он и написал свое стихотворение «Звонок», почему-то датированное декабрем.
Во многих книгах о Мусе можно прочитать, что его стихи часто печатались в газете. Как бывший ответсекретарь «Отваги» могу признаться, что Залилов на русском языке стихов почти не писал. Переводить его творчество у нас было некому. Помню лишь один случай, когда на страницах «Отваги» 19 апреля 1942 г. появилось стихотворение поэта «Весенние резервы Гитлера», да и оно во многом уступало его оригинальным стихам. В то же время Муса был, пожалуй, одним из самых исполнительных литсотрудников. Его заметки и корреспонденции появлялись в газете до последнего дня существования редакции под Мясным Бором, когда немецкие автоматчики прорвались в расположение наших землянок.
Последнюю заметку Залилова, предназначенную для последнего номераза 24 июня, но еще не сданную в набор, мне удалось вынести из окружения вместе с другими материалами и гранками. Сейчас они являются лучшим доказательством того, что «Отвага» действовала до последнего дня. Удалось мне тогда буквально чудом сберечь от болотной жижи и два десятка номеров газеты, которые сохранились, пожалуй, в единственном экземпляре. Они и помогли восстановить многие подробности из жизни редакции. По ним, например, можно восстановить героев корреспонденций Джалиля. Это командир орудия П. Емельянов, автоматчик Ф. Поляков, связисты Лунев и Стерликов, земляк поэта - командир минометного расчета Ибрагимов и многие другие.
Кстати, о земляках. С приходом Залилова в редакцию стало возможным привлечение для сотрудничества с газетой воинов-татар, которых в нашей армии было немало. Так, с помощью поэта в «Отваге» были опубликованы заметки лейтенанта Хабибуллина, политрука И. Забирова, красноармейца А. Шаяхметова.
Газета пользовалась огромной популярностью среди бойцов. Обессиленные от голода, бессонных ночей и многочисленных ран воины буквально из рук рвали свежий номер, чтобы узнать - как там, на «большой земле». Потому мы делали все, чтобы ни на один день не прерывался выпуск газеты, даже когда на всех у нас остались одна ручка и пишущая машинка. Редакция так же, как и армия, сражалась своим оружием с врагом до последней возможности. Вырваться из огненного кольца сквозь узкий коридор, названный бойцами Долиной смерти, удалось немногим. Из 30 с лишним сотрудников вышло нас лишь семеро: четыре журналиста и три наборщика. До сих пор хранится у меня записка, которую я составлял, регистрируя потери редакции. Восьмым в списке вышедших из окружения, правда, под вопросом до сих пор стоит фамилия «Залилов». Многие видели Мусу живым за несколько часов до выхода из кольца. Он действительно не «пропал без вести».
- Виктор Александрович, нам, бойцам «Снежного десанта», нередко приходится слышать, что походы по местам боев, особенно под Мясным Бором, не имеют никакой ценности, что все уже изучено и доказано по архивным документам.
- Это неверно. Только благодаря таким походам, которые организовал новгородский путеец А.И. Орлов с братом и сыновьями, восстановлена, наконец, истина о судьбе 2-й Ударной армии. Некоторые оставшиеся документы гласили, что вся она «пропала без вести». Поиск местных краеведов, московских школьников из школы № 167, следопытов из Татарии, в том числе «Снежного десанта», дал возможность доказать, что наши воины не «пропали», а сражались с оружием в руках до последнего дыхания. Об этом свидетельствуют и останки более чем 10 тысяч советских солдат, найденные и перезахороненные под Мясным Бором, многие документы и экспонаты, собранныев местах боев. Знаю, что недавноваша группа установила имя еще одного моего однополчанина - Владимира Владимировича Михайлова с Украины - и сообщила о нем вдове, детям и внукам. С радостью узнал также, что вы нашли редакционную землянку, наши машины и даже редакционный сейф с пишущей машинкой. Продолжение этого поиска поможет восстановить обстановку, в которой выходила наша «Отвага». Хочется поприветствовать и вашу идею, а точнее, уже работу по созданию Зала фронтовой печати в Казанском университете.
ПО СЛЕДУ ПЕСНИ
