Жанровый состав русского фольклора 3 страница

70 Жанровый состав русского фольклора

Как же нам быть, что положить в основу определения и разбивки?

На первый взгляд наиболее простым и естественным спо­собом деления представляется деление по темам. Но это все же не так. Тема или содержание само по себе не всегда мо­жет служить признаком жанра. Так, например, песни о ста­ром муже могут иметь трагический характер и исполняться как песни протяжные, но такие же песни могут иметь шуточ­ный, фарсовый характер и исполняться как песни плясовые или игровые или хороводные. Песни о любви, о семье, о раз­луке, об ушедших на службу солдатах, о смерти на чужбине и другие могут относиться как к совершенно различным, так и одинаковым поэтическим системам. Темы песен должны изучаться самым пристальным образом, но отличие тем еще не означает отличия жанров и наоборот: одна и та же тема может фигурировать в различных жанрах. Поэтому положить тематический признак в основу нельзя.

Мы положим в основу другой признак, а именно форму исполнения. По форме исполнения в классической крестьян­ской лирической песне можно ясно отличить два больших вида: это, с одной стороны, песни, которые исполняются в сопровождении различных телодвижений: в основном это пес­ни хороводные, плясовые и игровые; с другой стороны, есть песни, которые исполняются одним только голосом, без тело­движений хореографического или мимического характера; та­кие песни могут исполняться стоя или сидя, при некоторых работах, на посиделках, хором или в одиночку. В науке эти песни не получили обозначения. В Сибири такие песни име­нуются «проголосные», но этот термин неудобен потому, что в других местах этим словом обозначаются песни протяжные. Римский-Корсаков в своем сборнике «Сто русских народных песен» (1877) назвал их голосовыми. Термин «голосовые пес­ни» может быть принят как термин условный, обозначающий, что песни исполняются только голосом. Различие этих двух больших видов песен может быть положено в основу началь­ного деления. Подробное рассмотрение их пока не может вхо­дить в задачи нашего изучения. Нам пока достаточно устано­вить общие черты их. Хороводные, игровые и плясовые песни обладают особым стилем. Обычно они имеют куплетное строе­ние (чего нет в песнях голосовых). Такие песни обладают особыми законами композиции. Так, например, последние стро­ки каждого куплета могут повторяться с изменением одного-двух слов. В первом куплете одной из песен сборника Рим-ского-Корсакова (№ 55) девушка поет о том, что она уронила венок и зовет батюшку поднять его, но батюшка венка не

Жанровый состав русского фольклора 71

поднимает; во втором куплете фигурирует матушка, а в третьем — милый, и он поднимает венок. Композиционные приемы хороводных песен очень ясны и могут быть изучены. Хоровод может своими движениями совершать различные фигуры. Так, Балакирев отличает хороводные песни «круго­вые», когда хоровод движется по кругу, и «ходовые», когда, поющие стоят или ходят друг за другом. Можно отличить и другие виды хороводов. Игровые песни своим содержанием связаны с игрой, под которую они исполняются (заинька, во­робушек и др.). Вне игры эти песни собственно не имеют смысла, хотя могут исполняться в одиночку, например как некое воспоминание об играх молодости. Игры и игровые песни отличаются также по тому, исполняются ли они на от­крытом воздухе или в избе. Игры зимой в избе и летом в поле или на улице бывают разные. Игровые песни тесно связаны с играми, и очень часто из текста песни можно установить, в чем игра состояла. Игровую песню можно узнать независи­мо от того, обозначена ли она собирателем как таковая или нет. Границы между хороводными и игровыми песнями не всегда можно установить точно, так как самое ведение хоро­вода есть род игры. В плясовых песнях содержание песни менее тесно связано собственно с пляской, чем содержание игровых с игрой. Любая частая песня может быть использо­вана как плясовая, под любую частую песню можно плясать. Однако не под всякую частую песню непременно пляшут. Если игровую песню можно узнать независимо от того, обо­значена ли она как таковая или нет, то плясовую по тексту узнать нельзя. Из этого следует, что плясовые песни собст­венно не представляют жанра. Тем не менее использование песни для пляски — важный признак целого ряда частых песен.

Точное определение хороводных и игровых песен затруд­няется еще тем, что ведение хороводов с течением десятилетий начинает отмирать. Текст же и напев песен держится. Испол­няемые вне хороводов такие песни начинают меняться, иног­да — портиться. Они теряют куплетное строение, повторения и другие признаки классической хороводной песни. Если та­кую песню услышать или прочесть впервые, ее не всегда можно узнать как хороводную. Под «хороводными» следует понимать исконно хороводные, т. е. такие, которые в своей первоначальной и полной форме исполнялись при ведении хо­ровода. Может встретиться и обратный случай. Хоровод мо­жет исполнять песню, вовсе не хороводную по своему харак­теру. Собиратели иногда называют такие песни «хороводны­ми», но это в данном случае означает лишь то, что песня ис-

72 Жанровый состав русского фольклора

поднялась хороводом, хотя она и не хороводная по своему характеру.

Переходя к песням голосовым, мы и здесь должны будем установить какие-то первичные группы. Среди песен голосо­вых резкими отличиями обладают ярко выраженные протяж­ные и ярко выраженные частые песни. Разница темпа вместе с тем есть разница характера песни, настроения, выраженного в ней. Протяжные песни по содержанию своему лиричны, вы­ражают глубокие задушевные чувства поющих. По содержа­нию это песни грустные, элегические. Частые песни, наоборот, носят веселый и шуточный характер, по содержанию своему могут иметь сатирическую окраску. Они выражают не столь­ко индивидуальные, сколько коллективные чувства. Но не все песни носят ярко выраженный протяжный или частый харак­тер. Некоторые собиратели и составители•сборников вносят категорию «полупротяжные». С точки зрения логической это правильно, но особой необходимости в таком обозначении* нет. «Полупротяжные» лесни — это такие, темп которых не имеет решающего значения для их характера. Если песня не имеет ярко выраженного темпа, темп может при изучении песенного состава и его характера вообще не обозначаться. Веселый, юмористический и сатирический характер типичен для частой песни, но обратное отношение не всегда будет правильным. Возможны веселые и радостные и даже сатири­ческие песни, не имеющие характера частых. Поэтому, обо­значая песню, необходимо, кроме определения темпа, обозна­чать также, не имеет ли она шуточного или сатирического характера. Наконец, песня должна быть определена и изуче­на со стороны содержания или темы. Как уже указывалось, тема сама по себе не может служить признаком жанра. Тем не менее для понимания смысла песни тема или содержа­ние —■ основной момент. Большинство собственно крестьян­ских песен, как хороводно-игровых, так и голосовых, посвя­щено любви и семейной жизни. Этому же посвящены и мно­гие шуточные частые песни. Но содержание песен этим не исчерпывается, и исследование должно установить и другие темы лирических песен. Так, есть протяжные песни о кре­стьянской неволе, есть частые сатирические песни о духовен­стве, песни о ленивых или строптивых женах, о лентяях и неудачниках и др.

Перелистывая антологию Соболевского или любой другой сборник, легко убедиться, что собиратели или издатели обыч­но обозначают песню каким-нибудь одним словом. Так, на­пример, одни песни названы «хороводные», другие—«поси-делочные», третьи — «парные», четвертые — «протяжные»

Жанровый состав русского фольклора 73

и т. д. Такой способ не помогает разобраться в множестве видов крестьянской лирической песни. Их следует обозначать не по одному признаку, а по совокупности нескольких при­знаков.

Как минимум, для первичного определения песен каждую из них следует определять с пяти точек зрения.

1. Прежде всего необходимо определить, является ли песня хороводной или она исполняется только голосом. В сомни­тельных случаях, когда песня потеряла свой хороводный ха­рактер, исконность хороводного исполнения может быть уста­новлена путем сличения вариантов.

2. Особо следует выделить игровые песни или игровые {хороводно-игровые или посиделочные) применения их.

3. Протяжное или частое исполнение характеризует два совершенно разных типа песен, и темп исполнения, если он очевиден и ярко выражен, должен быть обозначен. Проме­жуточные формы, как уже указывалось, не имеют существен­ного значения для определения песен, и нет необходимости особо их указывать.

4. Частые песни вместе с тем обычно имеют шуточный или сатирический характер, что очень важно для определения типа песен. Шуточный характер могут иметь песни и нечастые, что также должно войти в определение.

5. Хотя тема или содержание и не имеют решающего зна­чения для определения жанра, к которому песня относится, •они должны быть обозначены, войти в определение песни, что поможет лучше понять взаимоотношение между формой и со­держанием.

Не во всех случаях необходимо установление всех пяти признаков, но проверять песни надо по всем. <...>

Какие же жанры можно наметить в этой богатой области лирической песни? Состав собственно крестьянских необрядо­вых песен в поэтическом отношении настолько богат и раз­нообразен, что включает в себя различные песни, которые не могут быть отнесены к одному и тому же жанру.

Мы бы считали, что песни хороводные, игровые и плясо­вые составляют жанр, отличия же их между собой составля­ют группы, подгруппы и т. д. Несколько иную картину дают песни голосовые. Частые, несомненно, составляют особый жанр, выделяясь не только ритмом, но и образами, всей своей поэтикой. Они предварительно могут быть сосчитаны жанром. Другой жанр составляют нечастые, среди них особый вид — протяжные. Таким образом, для первичной ориентировки мы можем выделить -следующие жанры крестьянской лириче-

Жанровый состав русского фольклора

ской необрядовой песни: 1) хороводные и игровые; 2) голо­совые частые; 3) голосовые нечастые и в том числе протяж­ные.

Каждая из этих групп распадается на разновидности, ко­торые могут стать предметом уже специального изучения кре­стьянской лирической песни. Дальнейшее разделение может идти по темам. Так, хороводные и игровые могут быть рас­пределены на песни о любви, о семье; этим почти исчерпыва­ется их тематическое содержание. Частые могут быть распре­делены по тем же темам, но сюда еще прибавятся сатириче­ские и шуточные о попах, о ленивых женах и т. д. Равным образом все другие жанры или виды их могут быть распреде­лены по темам. При таком распределении темы будут повто­ряться по жанрам. Никакой беды в этом нет. Такое распре­деление будет иметь собственно научный характер. В целях эмпирических (например, при систематизации материала для сборников, для обзоров и т. д.) можно в основу положить тему или содержание: песни о любви, песни о семье, песни о смерти на чужбине, песни о неволе и т. д. с подразделением их на жанры: песни о любви — голосовые протяжные и при­мыкающие к ним (голосовые частые, хороводные и игровые). Аналогичное распределение возможно для других тем; в та­ких случаях будет повторяться жанровое обозначение. При этом окажется, что между темами и жанрами есть тесная связь. Так, например, совершенно очевидно, что не может быть частых, игровых или хороводных песен о смерти на чужбине, равным образом не может быть, например, протяж­ных песен о проделках хитрой жены, пытающейся обмануть своего старого мужа. Такая песня может быть только ча­стая. Нарушение этой связи возможно только в песнях паро­дийного характера. Так, песня об алчности или пьянстве по­пов может исполняться как протяжная с использованием цер­ковных мотивов песнопения.

Особый мир представляет собой детский песенный фоль­клор. Эта область мало изучена, между тем она заслуживает самого пристального внимания. В этой области созданы такие ценности, которые по сегодняшний день используются при воспитании малышей. <...>

Надо отличать песни, которые поются взрослыми для де­тей или во всяком случае старшими для младших и самых маленьких. Другие поются самими детьми.

Колыбельные песни очень разнообразны как по своему-содержанию, так и по форме и формам исполнения. Самое важное в них — спокойный убаюкивающий ровный напев. Слова имеют подчиненное значение, и часто колыбельные пес-

Жанровый состав русского фольклора 75

ни состоят из нанизывания образов из жизни людей и жи­вотных.

Другие песни — это всякого рода «потешки», прибаутки, которыми забавляют самых маленьких детей. Детей при этом качают на носках ноги или дают им провалиться между ко­лен, играют с их ладонями («ладушки») и пальцами.

Другие песни поются самими детьми. Прежде всего это песни, которые исполняются при играх. Детские игровые пес­ни представляют собой совершенно иное явление, чем игро­вые песни взрослых. Детские игровые песни сопровождают некоторые моменты детских игр, и без знания их они непо­нятны. Целый ряд таких игр описан Шейном (в коршуна, в короли, мак, хрен и др.), причем приведены и песни, сопро­вождающие эти игры.

Особый вид песен при игре — это считалки. Считалки не всегда поются, и к песням их можно относить лишь условно. Какое богатство словесного ритмического творчества и всяких выдумок кроется в считалках, показано в сборнике Г. С. Ви-ii£rj^u013--sPy£CKHH детский фольклор» (1930). Дети "очень" любят поддразнивать друг друга и петь насмешливые песни. Такие песни-дразнилки и песни-насмешки представляют осо­бый, очень забавный и интересный вид детского творчества.

Наконец, подобно тому, как взрослые поют свои песни о своей жизни, так и дети поют свои, сложенные ими песни обо всем, что они видят и слышат в деревне. Часто эти пес­ни состоят из набора слов, образов, словесных отрывков, без всякой логической связи, но эти песни имеют свою логику, отличную от логики взрослых. Большинство их имеет шу­точный, веселый характер, и отделить их от песен-дразнилок и песен-насмешек не всегда возможно. Шейн несколько тя­желовесно озаглавил раздел, посвященный этим песням: «Пе­сенные прибаутки и приговоры, которыми дети, вышедшие из младенческого возраста, уже начинают сами себя тешить и забавлять». Это — песни детей об окружающей их жизни.

Каждый из выделенных здесь видов детского песенного фольклора представляет собой особый жанр. Жанровое бо­гатство и разнообразие этого вида крестьянского творчества довольно значительно.

Таков общий жанровый состав собственно крестьянской лирики.

Все виды крестьянской лирики прямо или косвенно свя­заны с земледельческим трудом, с бытом, жизнью и нравами старой русской деревни.

Лирическая песня не отражает всей тяжести крестьянской жизни при царском строе и помещичьей эксплуатации. Эта

76 Жанровый состав русского фольклора

жизнь была настолько тяжела, что она многих гнала из де­ревни. Одни легально уходили искать приработков, другие бежали, превращались в бродяг, уходили в разбой и попада­ли в тюрьмы. Надолго отрывала крестьян от земли солдатчи­на. Наконец, с ростом капитализма и фабрично-заводского производства часть крестьянства уходила в города и посте­пенно превращалась в потомственный пролетариат.

Некоторая часть крестьян насильственно отрывалась от земледельческого труда самими помещиками. Их брали на услужение в поместье или увозили в города и делали лакея­ми. И те и другие создают свой фольклор, отличный от фоль­клора крестьянского. Песни дворовых составляют несомнен­ный, притом очень специфический жанр. С одной стороны, в них отражен весь ужас, все унижение крестьянина, всецело зависящего от произвола барина и подвергающегося жесто­кой порке за малейшие провинности. С другой стороны, в них есть элементы какого-то фривольного или развязного тона, который совершенно чужд песням крестьянским и кото­рый свидетельствует о развращении крестьянской психики под влиянием «цивилизованной» барской среды. Еще сильнее этот тон выражен в городских лакейских песнях, число ко­торых очень невелико, но которые, несомненно, также со­ставляют особый жанр.

Крестьянин, оторванный от земли, еще мог некоторое вре­мя петь свои старые, с детства слышанные песни. Но эти песни не соответствовали его новым жизненным условиям. Он начинал петь о своей жизни новые песни, первоначально используя старый поэтический арсенал, но постепенно созда­вал песни новые по содержанию и по форме. Эти песни полу­чают острую социальную направленность.

Бурлацкие песни сопровождают работу бурлаков. В со­временном языковом обиходе «бурлаками» называют тех, кто на реках тянул барки против течения. Но в народном обихо­де «бурлаками» называли всех, кто уходил на сезонные при­работки. Обычно уходили и работали артелями. Чаще всего уходили именно на речные работы, но в более древние вре­мена, когда под пашню вырубали леса, бурлаки нанимались на работу по вырубке лесов. Такие песни пелись тогда, когда требовалось групповое усилие ритмическими рывками, на­пример при сведении баржи с мели, при вбивании или вы­таскивании свай, при сваливании подпиленного дерева, при выкорчевывании пней и других работах. Песня заменяла команду, а иногда команда входила в состав песни. Это, та­ким образом, трудовые песни. Такие песни известны многим народам.

Жанровый состав русского фольклора 77

От бурлацких трудовых песен надо отличать песни о бур­лаках. О бурлаках поется в женских крестьянских песнях. Девушка вышла за бурлака, считая его за вольного человека, имеющего хороший заработок. На самом же деле «у него один алтын во котомке да вязовая дубинка за плечами». По­добные песни о бурлаках относятся к жанру голосовых про­тяжных песен любовного содержания.

С XVI века широкие формы принимает бегство на окраи­ны. Опричнина, военное разорение, голод, эпидемии, невыно­симый гнет — все это приводило к образованию казачества. Но далеко не все доходили до окраин. Многие уходили в раз­бой. Разбойник представлялся крепостному крестьянину че­ловеком, вырвавшимся на волю. Мало того, грабя богачей, разбойник совершал правое дело, восстанавливая попранную социальную справедливость. Разбойник превращался в героя. Песни о таких героях можно назвать удалыми. В крестьян­ском сознании это молодец, вырвавшийся на волю. Широкие волжские просторы — фон многих таких песен. Разбойники ездят по Волге, ловят и казнят губернатора. Они устраивают засады на дорогах, иносказательно именуют себя рыболова­ми, которые ловят осетров, понимая под этим купцов. Или же в песне с насмешкой и прибаутками сообщается о том, как «усы», т. е. разбойники, ограбили кулака: «Хлеба он не па­шет, да рожь продает, он деньги берет да в кубышку кладет». Такие песни могут быть названы удалыми. Так их назвал Сахаров, и это название было подхвачено Белинским. Они поются в быстром темпе. Но есть разбойничьи песни совер­шенно иного характера. Воспевая удалых героев, народ вме­сте с тем смутно понимал, что разбой не есть форма со­циальной борьбы, которая может привести к изменению жиз­ни или социального уклада. В таких разбойничьих песнях широко распространены мотивы тюрьмы, казни, виселицы. Разбойник неизменно сталкивается с государством, и госу­дарство всегда побеждает. Разбойник знает, что он будет казнен, и народ изображает эту казнь как дело справедливое. Так разбойничьи песни отражают трагизм и безысходность положения беглого крестьянина, ставшего разбойником. Та­кие песни по форме исполнения принадлежат к протяжным. Это песни трагического содержания и трагического тона. К таким принадлежит, например, знаменитая песня «Не шуми, мати зеленая дубравушка», песня о сиротинушке, который ушел на Волгу в разбой, а теперь сидит в тюрьме и расска­зывает о своем прошлом. Таким образом, разбойничьи песни как таковые еще не составляют жанра. В их состав входят песни, по крайней мере, двух жанров—это песни удалые

Жанровый состав русского фольклора

и песни протяжные. Протяжные песни мы уже видели, гово­ря о голосовых крестьянских песнях. Но тем не менее вся совокупность поэтики разбойничьих песен иная, чем поэтика протяжных песен любовного и семейного содержания; обра­зы действующих лиц, эпитеты, лексика, метафоры иные, чем в песнях крестьян на земле. В них изображается иная дей­ствительность и иное отношение к ней. Все это говорит о том, что протяжные разбойничьи песни представляют собой иной жанр, чем протяжные песни любовно-семейного содер­жания.

Особый жанр народной лирики представляют также песни солдатские. Возможно, что при их специальном монографи­ческом изучении удастся установить и в числе солдатских песен наличие нескольких различных жанров или жанровых групп. Среди солдатских песен нет таких, которые по анало­гии с разбойничьими можно было бы делить на протяжные и веселые. Фольклорные солдатские песни, которые нам извест­ны, носят более или менее ярко выраженный протяжный ха­рактер. Вся жизнь солдата, от момента призыва и до смерти на поле сражения, отражена в этих песнях. Солдату не до лазоревых цветочков и шелковой травы, и о них он никогда уже не поет. Он поет о писарях, забривающих лоб, о муштре, учениях, тяжести солдатской службы с караулами, трудными переходами, тяжелой амуницией, зноем и холодом, о нечело­веческом с ним обращении, о море крови и трупах после боев. Но вместе с тем эти песни — не жалобы и не стоны. Это правдивое изображение жизни. Вопреки этой жизни солдат знает, что он выполняет долг перед родиной, и служит верно. Все это заставляет нас выделять солдатские песни в особый жанр народной песни. Предмет этих песен — солдат в быту, в буднях солдатской жизни. Эти воины, живущие так тяжело и трудно, вдали от родных земель и от своих семейств, вы­носят на своих плечах все тяжести исторических побед рус­ского оружия. Но эти песни — об исторических боях и полко­водцах— представляют собой уже иной жанр —жанр воин­ских исторических песен, создаваемых участниками походов. С другой стороны, не относятся к солдатским песням песни девушек и жен, поющих о разлуке с милым, взятым в армию. Такие песни о солдатах не являются солдатскими песнями. Они принадлежат к жанру любовной протяжной крестьян­ской лирики.

Песни тюрьмы, каторги и ссылки неоднородны по своему составу. Можно явственно отличить два разных вида их. В одних поется о молодце в неволе. За что он лопал в тюрьму, об этом в большинстве случаев не говорится или если и го-

Жанровый состав русского фольклора 79

ворится, то очень глухо; можно догадаться, что до тюрьмы парня (иногда и девушку) довела любовь. По форме исполне­ния они относятся к протяжным. Основные мотивы их — тоска по воле, просьба к родителям, к жене, к милой выкупить их. Заключенный смотрит из острога в окно, видит дорогу, видит своего коня. Руки и ноги закованы в кандалы, кандалы гре­мят и стирают кожу.

Другой вид тюремных песен носит совершенно иной ха­рактер. Это — песни уголовников, которые бравируют своим прошлым. Песни эти не протяжные. Они сложены людьми полуграмотными. На строе и стиле песен явно сказывается литературное влияние. Размер песен хореический, большей частью четырехстопный, но он строго не выдерживается. Песни кое-где, от случая к случаю, пересыпаны рифмой. Кар­тины и мотивы здесь иные, чем в протяжных тюремных пес­нях. За поджог, за воровство или мотовство парня ведут на­казывать. Описывается наказание плетьми, обрисовывается фигура палача. Эти страшные подробности как бы контра­стируют с шутливым тоном песен и складом речи. Наказание бродяги плетьми описывается в стиле плясовой песни.

Следует оговорить, что песни политических ссыльных не относятся к области фольклора, хотя некоторые из них по­лучили широкое распространение. Они частично сложены поэтами и композиторами-профессионалами, частично самими ссыльными.

Следует сказать еще несколько слов о городском песенном фольклоре. Эта область очень мало изучена. Городская ме­щанская среда имеет свой фольклор. Он не отличается вы­сокими художественными достоинствами, хотя искренность чувств, иногда очень трагических, совершенно несомненна. Эта среда создала жанр жестокого романса — песен литера­турного типа, содержанием которых обычно служит траги­чески завершающаяся несчастная любовь. По сюжетам неко­торые из этих песен близки к балладам.

Завершающее звено в развитии русской народной пес­ни— это песни рабочих. Они представляют собой явление принципиально иного характера, чем до сих пор рассмотрен­ные песни. Их поэтика существенно иная, чем поэтика песни крестьян. Это — песни потомственных пролетариев. Отноше­ние к действительности и способы ее изображения иные, как иным является и содержание этих песен.

По мере того как крестьянин, перешедший в город на за­вод, теряет свою связь с деревней, меняется характер его песен. Первоначально в песнях рабочих используется арсе­нал старой протяжной песни. Они начинаются с таких обра-

80 Жанровый состав русского фольклора

'щений, как «Вы леса ль, мои лесочки, леса мои темные!..», «Я вечор-то, добрый молодец...», «Ах, у нашего государя, све­та батюшки...» и др. Можно говорить о наличии некоторого количества протяжных рабочих песен. По жанру они отнюдь не совпадают с протяжными песнями крестьян: весь мир об­разов и содержание их иные. Рабочие плачут, правда, совсем по-крестьянски, но плачут они не от тоски по милой, а о своей горькой жизни. Количество таких протяжных песен очень не­велико, но они есть, наличие их закономерно и объяснимо. Но в целом рабочие создают свою песню не на традициях, идущих от крестьянской лирики, а на традициях, идущих от литературы. Правда, в XVIII веке, когда в поэзии господ­ствовал классицизм, или в начале XIX века, когда господ­ствовал Жуковский, а русская поэзия в лице Дельвига Мерз-лякова, Нелединского-Мелецкого сама опиралась на ложно понятую крестьянскую песню, в этот период рабочему нечего было брать от профессиональной поэзии. Но он перенял два принципа: принцип ритмизации и принцип рифмы. Размеры ранней рабочей поэзии небогаты: это четырехстопный хорей, который впоследствии приводит к созданию частушки. Риф­ма завоевывает песню постепенно и становится все острее и резче.

О, се горные работы, Скажем горные работы, Они всем дают заботы.

Так начинается старинная, относящаяся к концу XVIII или к началу XIX века горнозаводская песня, записанная в Змеиногорске (Алтай). Но в репертуар рабочих властно про­никает классическая литература. В песню превращаются сти­хи Рылеева, Пушкина, Огарева, Плещеева, Некрасова и дру­гих поэтов, подхватываются талантливые стихи революционе­ров-профессионалов — Мачтета, Клеменца, Ольхина, Моисе-енко и др. Все это не относится к области фольклора, но эти песни влияют на создание и развитие собственно рабочего фольклора. Они создаются отдельными рабочими, имена ко­торых иногда названы, иногда нет. Такие песни известны нам из записей фольклористов, из листовок и подпольных сбор­ников революционных песен, из архивов жандармских управ­лений, где записи таких песен хранились как вещественное доказательство. Песни эти не вполне подходят под понятие фольклора, основанное на изучении крестьянской поэзии. Но это и не литература в том смысле, как ее понимает большин­ство историков литературы. Это такая область народного творчества, где литература и фольклор смыкаются. Чем ши-

Жанровый состав русского фольклора 81

ре мы поставим границы изучения, не пытаясь искусственно отграничивать фольклор и литературу, тем изучение будет плодотворнее.

Если подходить к рабочей песне с такой широкой меркой, то в ней, кроме выделенных выше протяжных песен фоль­клорного типа, можно выделить три вида песен.

Это, во-первых, песни, созданные самими рабочими, лири­ческого, или эпического, повествовательного, или смешанного лиро-эпического характера. Эти песни составляют определен­ный жанр, внутри которого можно проследить развитие и со­вершенствование как в отношении внешней формы, так и идейно-революционного содержания. От наивной веры в хо­рошего хозяина до понимания истинных причин социального неравенства и необходимости вооруженного восстания как единственного способа борьбы с ним — такова эволюция идейного содержания рабочей песни. От рифмованных вир­шей до полных драматизма ритмически богатых и с большим подъемом созданных революционных песен — такова эволю­ция художественной стороны этих песен.

Другой жанр рабочей поэзии — песни сатирические. Эле­менты сатиры имеются уже в ранних рабочих песнях, но как самостоятельный жанр сатирическая песня развивается поз­же и достигает своего полного развития в период революции 1905 года. Развитие сатирической песни соответствует раз­витию классового сознания рабочих. Если в начале этого развития ненависть и насмешки направлены против надзи­рателя, позднее—мастера, инженера и хозяина, после 9-го января этой мишенью становится царь и его министры, высшее духовенство, а в основе—система классового госу­дарства, возглавляемого царем.

Далеко не все в этих песнях может быть названо художе­ственно-совершенным. Но, изучая поэзию рабочих и сопо­ставляя ее с поэзией крестьян, необходимо иметь в виду, что крестьянская лирика есть завершающая (а к XX веку уже клонящаяся к упадку) ступень развития этого вида народно­го творчества; поэзия же рабочих есть первая ступень совер­шенно нового качества поэзии, которое в короткий срок до­стигло высокой степени совершенства, но в состав которого входят формально и менее совершенные произведения, ко­торые, однако, выполняли историческую роль в формировании и выражении революционного сознания рабочих.

Наконец, говоря о поэзии рабочих, нельзя не упомянуть о так называемой «гимнической» поэзии. Слово это не очень удачно, но оно укоренилось. Сюда входят такие песни, как «Марсельеза» и ее русские переработки, «Интернационал»,