Пределы правового самоограничения

Степень осуществления правового государства может быть очень различна, но ни в каком государстве это осуществление не бывает полным — всегда его устройство и деятельность определяются также и мотивами, очень далекими от правового сознания и чувства. Это объясняется уже свойствами того основного материала, из которого создается государство....

Здесь открывается задача не только приспособить строй и учреждения, но и обеспечить известное психологическое равновесие. Нет правового государства без сознания у граждан ценности права, без любви к праву, борьбы за право. Но нет и государства, обеспеченного в своем существовании там, где не существует готовности в известные минуты жертвовать этой любовью, этой даже привычкой к уже достигнутому правовому укладу во имя обязанностей перед родиной, во имя ответственности за ее независимость, безопасность, во имя служения достойному ее историческому развитию....

Имеется глубокая связь между изменением психологических основ власти и правовых форм, в которые она облекается. В сознании членов государственного союза образуется прочная ассоциация: правовой характер власти обеспечивает ее общеполезное применение; признание в ней социальной функции устраняет элемент личного, безответственного деспотизма. Но правовое самоограничение государства имеет свои пределы. Юридический фанатизм... не. лучше всякого другого фанатизма. Никакое государство не может исключить наступления таких обстоятельств, в которых правовая последовательность разрывается. Никакое государство —-какова бы ни была его политическая форма или социальный состав — не отдаст себя на гибель лишь для того, чтобы проявить свою преданность правовым началам. Всякие в этом смысле преувеличенные требования и ожидания могут лишь компрометировать эти начала.... Но и при отказе от подобного юридического утопизма остается еще достаточно широкий простор для правового развития государства, — для его поступательного в этом смысле движения, которое засвидетельствовано всем историческим опытом.

Глава VI

СВЕРХПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ

От силы к праву — такова формула, которая для многих сторонников теории и практики правового государства передает обнетерпимостью, законы, легализующие прямое гонение, могут действовать тем разрушительнее, чем точнее в них проведено начало равенства. Признание равных прав и равных обязанностей может доставить правовое удовлетворение лишь тогда, когда эти права и обязанности сами имеют некоторое оправдание.

Пусть с другой стороны это оправдание существует и пусть государство признает известные субъективные публичные права, при том постоянно расширяющиеся, за каждым членом государственного союза, как и за их соединениями. Почему с точки зрения правового государства здесь налицо настоящие права, которые ставят грани государственной власти, а не только... отражения объективного порядка в государстве?... Потому что в основе всех их лежит представление о достоинстве человеческой личности, которое должно быть отражено в действующем праве и в известных пределах является его молчаливой предпосылкой. Это представление запечатлелось в американской и французской Декларации прав и оно... дает этим памятникам неизгладимое место в истории человечества....

... Признание человеческого достоинства не нуждается в антропоцентризме, чтобы сделаться постулатом, обращенным к правовому порядку. Против смертной казни у нас поднимается не только незаглушимый никакими софизмами голос нравственного чувства: стоя перед человеческой жизнью, мы видим, что не имеем права на нее посягнуть....

То же самое относится и к другим сторонам правовой организации государства. Требования, например, действительной ответственности должностных лиц и правильно поставленной административной юстиции суть в основе требования справедливости, которой должны подчиняться и носители власти и их действия....Именно потому, что здесь создающаяся правовая норма в такой полной мере реализует справедливость. В этом сказывается важнейшая прагматическая задача естественного права, которое есть не что иное, как выраженная в юридических понятиях справедливость — задача связывать правовой порядок и нравственные его основания. У справедливости, как у естественного права, есть «меняющееся содержание»... не только в "смысле объективных возможностей — экономических, технических и т.п., но и в смысле отличающих данную эпоху идей, чувств, стремлений. Справедливость, о которой говорил Сократ, была приложена им к строю афинского полиса и к жизни афинских граждан, но это то же мерило, та же справедливость, которые мы прилагаем к современным вещам, делам и людям. И теперь, как тогда, искание правового государства приводит нас к справедливости; если призрачна последняя, то нет смысла и в первом. В таком случае остается одна реальность — властвование, подчинение и беспощадная борьба между людьми, классами, национальностями за господство....

Понятно и то напряженное внимание, которое в этом круге идей привлекает воспитание и подготовка грядущих поколений. И здесь есть какое-то сродство с античной мыслью. Ни для Платона, ни для Аристотеля не мосло быть политического строя без соответствующего воспитания, все равно государственного или семейного, как и без известного, укрепляемого этим воспитанием нравственного единодушия... Воспитание, оформляя души, кристаллизуется в общественном быте и через него в учреждениях. Наконец — и это всего важнее — не только в национально-общественном интересе воспитания должен воплощаться интерес общечеловеческий, но оно не должно быть какой-то внешней операцией над личностью воспитываемого. Сохранение индивидуальности есть само по себе одна из самых жизненных задач общего интереса, преследуемых государством, ибо лишь через такую охрану лежит путь к поднятию личной годности. А о последней государственная власть не может забывать уже потому, что последняя составляет одну из самых основных предпосылок реализации правового общественного строя, важнейшим, хотя и не единственным, элементом которого является и правовое государство.

Так проблема правового государства целым рядом нитей сплетается с проблемой общественного устроения не только в смысле его внешних форм, но и морального единства, не исключающего в то же время самого широкого, творческого индивидуализма....И если принцип правового государства требует возможно большего соответствия между объективным правопорядком и общественным правосознанием, то здесь подымается вопрос о соответствии этого правосознания глубочайшим этическим основам общежития. Указанная «предельность» правового государства является и высшим его оправданием: осуществление его есть необходимое звено в том творческом труде, который возводит человечество от пленения его физическими стихиями к духовной свободе....

Лев Петражицький

Теория права и государства в связи с теорией нравственности (1907) [229]