XLI. 1706 г. 4 декабря. Вена. Письмо отца Илии Броджио, иезуита, к своему провинциалу. Подлинник

Достопочитаемый во Христе отец провинциал! На письмо вашего достопочитаемого преподобия, выданное мне 4-го числа настоящего месяца, ⁸⁰ отвечаю следующее. Хотя я и боялся, как бы какое нибудь из моих поручений не расстроилось [153] вследствие мира, заключенного между Августом и шведским королем, но теперь вижу, что это мир фиктивный, что августейший наш Иосиф нисколько в этом не виновен и потому, по мнению всех, дела наши теперь еще пока не расстроены.

1-го декабря я имел милостивую и дружественную аудиенцию у нашего августейшего императора. Римская поездка по известному делу ему очень понравилась, так что добрейший император сам предложил свое дорогое содействие к ее успеху у святейшего отца; но августейший желает, чтобы и я оказал ему услугу раньше, чем возьмусь за дело Римское, именно, чтобы, как можно скорее, отправился в Польшу, а, если возможно, то и к самому царю, и секретным образом (ибо сильно следят шведы, особенно венские, не состоит ли в слишком дружеской переписке с московским царем наш августейший император) доставил царю весьма важное письмо и от имени его величества сообщил кое что и удостоверил касательно кое-чего и пр. Я покамест не без охоты берусь за этот удобный случай возвратиться к русским, так как считаю совершенно необходимым окончательно разузнать, насколько при нынешних обстоятельствах москвитяне постоянны, и не произошло-ли какого-либо расстройства в религиозной гармонии из за того мира, который попробовали устроить между собою, с исключением царя, шведский король и Август, (хотя теперь он уже расстроился) и не изменилось-ли хоть несколько у этого подозрительного народа расположение к нашему императору? Если я найду, что все в хорошем состоянии и что прежнее расположение не поколебалась, тогда тем с большею уверенностию и спокойствием буду в состоянии выехать в феврале месяце в Рим к его святейшеству по столь желанному делу веры, приостановленному теперь несколько по весьма основательным причинам.

Завтра назначена мне вторая аудиенция у нашего августейшего, поэтому надеюсь, что скоро выеду из Вены в благословенную Польшу. Я послал бы вам копию с того письма, которое доставил нашему августейшему; но так как говорят, что августейший держит его еще у себя, то [154] и нельзя было до сих пор достать копии. Пока посылаю копию с декрета, адресованного нашему святейшему господину и, хотя не следовало бы списывать его и давать туда и сюда, чтобы о нем не узнали в Риме раньше, чем он будет передан мною святейшему отцу, однако можно бы его сообщать нашим для прочтения, чтобы они тем усерднее молились об этом полезнейшем деле религии. ⁸¹

Что касается письма отца Берулы, ⁸² то я желал бы, чтобы этот муж пробыл там, по крайней мере, до окончания постройки храма. Тогда, я полагаю, меньше будет вреда для миссии, что на его место будет послан другой. Затем, касательно того, что пишет он, будто я привез с собой в Силезию сто империалов для того, чтобы они пошли на дорогу новому апостолу, имеющему отправиться в Москву, то здесь нужно разуметь китайские вещи, которые отец (ректор иезуитской коллегии) хотел обратить в деньги на сумму 400 флоринов; но я думаю, что оне еще до сих пор находятся в Праге и не проданы. Впрочем, об этом не стоит говорить. Еслибы я знал, что застану царя, не где либо в ином месте, а в Москве, и что следовательно должен отправляться с письмом и поручением от августейшего в самую Москву, то было бы во всех отношениях хорошо, если-бы сейчас отправился со мною какой либо, но очень знаменитый коммисар (миссионер). Провинция могла бы одолжить ему на дорогу сто империалов, приняв в обеспечение мое честное, ненарушимое слово, что они будут возвращены сейчас по моем возвращении. Эти китайские кортины (вазы), засевшие в Праге, легко могли бы быть доставлены со мною в Польшу, весьма легко нашли бы там ценителя и обращены былибы в деньги. Но так как для всего этого мало времени и нельзя знать наверное, поеду-ли я теперь в Москву по этой самой дороге, то думаю, что нужно все отложить до того времени, когда я возвращусь из Рима (если угодно будет всеблагому Богу) и буду направляться в Москву не только в сообществе двух или трех товарищей, новых работников, но и снабженный деньгами для новой римской фундации. Если бы мне нужно было еще что либо, то я мог-бы сам увидеться с вами, достоуважаемый отец, [155] а теперь пока, с сыновнею почтительностию поручаю себя отеческой вашей милости и остаюсь достоуважаемого отца провинциала смиреннейшим и недостойным во Христе сыном и рабом Илия Броджио. Вена 4 декабря 1706 г.

XLII