В первые послереволюционные годы Наркомпрос, которым руководил А. Луначарский, осуществлял руководство художественной жизнью в стране, причем политику Наркомпроса в области искусства определяли левые художники. В составе отдела ИЗО Наркомпроса (заведующий Д. Штеренберг) в 1918 г. были созданы московский (заведующий И. Жолтовский, члены С. Ноаковский, А. Щусев и др.) и петроградский архитектурные подотделы (заведующий Л. Ильин, а затем А. Белогруд, члены В. Щуко. Л. Руднев и Э. Штельберг).
Между возглавлявшими отдел ИЗО левыми художниками и скульпторами и неоклассиками-архитекторами из архитектурных подотделов постепенно возникли противоречия. Так заведующий отделом ИЗО Наркомпроса Д. Штеренберг писал в 1919 г., что коллегия отдела, "обращаясь к лучшим архитектурным силам Петербурга и Москвы, не сразу смогла войти с ними в тесный контакт, может быть и в будущем не совсем уживется с ними"1.
Отношения между левыми художниками и архитекторами-неоклассиками обострились в такой степени, что Луначарский весной 1919 г. решил выделить архитектуру в самостоятельный Архитектурно-художественный отдел, который возглавил Жолтовский. При отделе была создана архитектурная мастерская, которую Жолтовский рассматривал как важный инструмент формирования художественной политики в масштабе республики.
Создалось своеобразное положение, при котором художественную политику Наркомпроса в разных областях искусства определяли люди с диаметрально противоположными взглядами. Это, как уже отмечалось выше, и привело к тому, что первая новаторская творческая организация архитекторов (Живскульптарх) возникла в 1919 г. хотя и при Наркомпросе, но не под эгидой Архитектурно-художественного отдела (подробнее об этом ниже).
Луначарский намеренно передал руководство архитектурно-художественным центром неоклассикам, ибо был тогда убежден, что будущее архитектуры за классикой.
В 1920 г., разъясняя свои взгляды в этой области, он писал, что выделил из отдела ИЗО, "где царила острая атмосфера исканий и художественных левых устремлений, архитектурный отдел", так как, по его мнению, "архитектура столь смелых исканий не терпит. В отношении архитектуры нам важнее как можно скорей опереться на правильно понятые классические традиции.
Я считал необходимым, чтобы Наркомпрос имел у себя компетентный художественный штаб архитекторов, который мог бы разработать основы великого коммунистического строительства к тому времени, когда оно станет возможным, и художественно руководить им. Среди русских архитекторов имеется... человек, обладающий значительным авторитетом в качестве ученого в своей области и европейским именем в качестве мастера - тов. Жолтовский.
Видеть этого товарища и других архитекторов под сомнительным покровительством "отчаянного" авангарда в области искусства было тяжело"2.
В результате в самые первые годы Советской власти неоклассики оказались на время в роли руководителей творческой направленности в области архитектуры и даже пытались контролировать художественные поиски архитекторов. Под эгидой Наркомпроса процветали как бы две "диктатуры" в области проведения художественной политики - "диктатура" левых в изобразительном искусстве и "диктатура" правых в архитектуре.
Самостоятельный Архитектурно-художественный отдел Наркомпроса был образован 15 апреля 1919 г., а 11 июля было утверждено Положение об этом отделе, в котором цель его деятельности определялась как создание новой художественно-строительной культуры. В структуре отдела были выделены подотделы: школьный (зав. И. Фидлер), архитектурного художественно-строительного просвещения (зав. Е. Шор), научный (зав. А. Щусев) и законодательных предположений.
При отделе была создана архитектурная мастерская (творчески-технический орган отдела), делившаяся на сектора - городского, сельского и санитарного строительства. Состав мастерской за короткий срок ее существования менялся. Здесь работали В. Фидман, Н. Хохряков, А. Орлов, М. Розанов, Э. Вульфсон, B. Кринский, Т. Киреева, Т. Попова, Н. Исцеленов и др. Мастерская в 1919 г. провела конкурсы на крематорий, народный дом и школу-памятник Л. Н. Толстому в Ясной Поляне.
После реорганизации Наркомпроса группа архитекторов во главе с Жолтовским некоторое время действовала при Гпавполитпросвете, а затем в январе 1922 г. как архитектурная подсекция (а затем и секция) вошла в только что образованную Российскую академию художественных наук (РАХН). Возглавлял архитектурную секцию И. Жолтовский, его заместителем был Е. Шор, а третьим членом президиума - А. Щусев.
Архитектурная секция РАХН по направленности своей работы продолжала начатое Архитектурно-художественным отделом Наркомпроса. При секции была создана мастерская (А. Поляков, Н. Колли, А. Рухлядев, C. Кравец, Н. Хохряков и А. Элкин). Уже в первые месяцы работы секции определились два направления ее работы: "первое - "выявление творческого архитектурного опыта как специфического пути постижения архитектурного искусства" и второе - научно-теоретические исследования в области истории, теории, философии и социологии архитектуры"3.
На пленарных заседаниях секции делали доклады приглашенные специалисты и ее члены (А. Бакушинский, Б. Виппер, Н. Брунов, А. Сидоров, А. Щусев, П. Щусев и др.). Серию докладов сделал И. Жолтовский - о проблемах и различии греческого и римского искусства, о принципах архитектурного творчества, о духе барокко, о творчестве Палладио и Брунелески.
После образования в РАХН в апреле 1923 г. секции пространственных искусств архитектурная секция вошла в нее в качестве подсекции. Программа ее работы была уточнена и было решено развивать ее по трем направлениям:
1. "В работе на вечность" - вопросы методологии, истории, социальные и психологические проблемы творчества (сущность эволюции архитектурной формы, причины смены стилей, пути новой архитектуры, "разработка комплекса признаков здоровой архитектуры").
2. "В работе на современность" - вопросы актуального строительства (градостроительство, театральное, поселковое и сельское строительство) и пропаганда архитектуры.
3. "В работе на будущность" - вопросы школы и педагогики (выработка программы и разработка методов преподавания, составление систематического плана учебников и курсов по вопросам теории архитектуры) и архитектура в социалистическом государстве (социальные предпосылки к развитию архитектурной формы, социальный быт ближайшего будущего и его влияние на архитектуру)"4.
Как видим, Жолтовский масштабно представлял себе задачи архитектурно-художественного центра, который мог бы активно влиять на общую творческую направленность архитектуры в стране. В РАХН он продолжал развивать те же принципы, которые были начаты под его руководством в Наркомпросе. Однако работа эта прервалась осенью 1923 г., когда в октябре Жолтовский уехал на три года в Италию. С его отъездом изменился состав архитектурной подсекции (в нее вошли Л. Веснин, М. Гинзбург, К. Мельников, А. Пастернак и др.), что повлияло и на общую направленность ее работы.
***
Итак, первой особенностью формирования новаторских течений советского архитектурного авангарда было то, что они не только не были преемственно связаны с модерном, но и их художественное кредо складывалось в процессе резкого отрицания эстетики модерна. Причем отрицание эстетики модерна было даже более категоричным, чем отрицание классики, через этап тщательного изучения которой (в том числе и в первые годы Советской власти) прошли почти все будущие активные сторонники архитектурного авангарда.
Хронологически в архитектуре первых лет Советской власти кратковременный период господства неоклассики не отделен никаким промежуточным этапом от новаторских формально-эстетических поисков. Внешне все выглядело так, как будто бы непосредственно из неоклассики вырастали в начале 20-х годов новаторские течения. Но эти новаторские течения даже на самой ранней стадии своего формирования имели весьма определенные (хотя с годами и эволюционировавшие) эстетические концепции, существенно отличавшиеся от эстетических концепций и неоклассики, и модерна, и связанной с ним предреволюционной "рациональной архитектуры".
Какими же художественными идеями питались новые эстетические концепции? Выяснение этого вопроса важно потому, что в ответе на него заключена вторая особенность условий формирования советского архитектурного авангарда.
1. Штеренберг Д. П. Отчет о деятельности отдела изобразительных искусств Наркомпроса // Изобразительное искусство. - 1919. - № 1. - С. 78. 
2. Новый мир. - № 9. - 1966.
3. Казусь И. А. Архитектурная секция РАХН (1922-1923 гг.) // Проблемы истории советской архитектуры. - М., 1978. - № 4. - С. 45.
4. Там же. - С. 47.
