Д) Несамостоятельные правовые нормы

По другому поводу уже указывалось, что если одна норма предписывает определенное поведение, а другая устанавливает санкции в случае ее неисполнения, то эти две нормы находятся в существенной связи. Это особенно верно, если нормативный порядок – как, например, правопорядок – предписывает определенное поведение именно посредством того, что связывает с противоположным поведением акт принуждения как санкцию, так что поведение может считаться предписанным в смысле этого порядка (в случае правопорядка — юридически предписанным) лишь в той мере, в какой противоположное поведение обусловливает санкцию. Например, если принятый парламентом закон содержит норму, которая предписывает определенное поведение, и другую норму, которая связывает ее неисполнение с санкцией, то первая норма не самостоятельна, но находится в существенной связи со второй: она лишь отрицательно определяет условие, с которым вторая норма связывает санкцию; и если вторая положительно определяет условие, с которым она связывает санкцию, то первая норма с точки зрения законодательной техники избыточна. Если, например, гражданский кодекс содержит норму, согласно которой должник обязан вернуть кредитору полученную ссуду в соответствии с договором, а также норму, согласно которой к должнику, не вернувшему кредитору полученную ссуду в соответствии с договором, по иску кредитора должна быть применена гражданско-правовая санкция имущественного характера, то все, что предписывает первая норма, отрицательно в качестве условия – содержится во второй. Современные уголовные кодексы, в отличие от Десяти заповедей, обычно не содержат нормы, запрещающие убийство, прелюбодеяние и другие преступления, они ограничиваются тем, что связывают с определенными фактическими составами уголовно—правовые санкции. При этом ясно видно, что норма "не убивай" избыточна, если действительна норма "тот, кто убивает, должен быть наказан"; видно также и то, что правопорядок запрещает определенное поведение, именно связывая с ним санкцию, или предписывает определенное поведение, связывая санкцию с противоположным. Несамостоятельны также и те правовые нормы, которые положительно позволяют определенное поведение. Ведь они лишь ограничивают сферу действительности правовой нормы, которая запрещает это поведение, связывая с ним санкцию. Мы уже говорили о норме, разрешающей применение силы в случае необходимой обороны. Связь между подобными нормами особенно наглядно проявляется в Уставе ООН: ст.2 § 4 запрещает всем членам применять силу, и применение силы обусловливает санкции, установленные ст.39, а ст. 51 разрешает применение силы в качестве индивидуальной или коллективной самообороны, тем самым ограничивая общий запрет ст. 2 § 4. Названные статьи образуют единство. В Уставе ООН вполне могла бы быть одна-единственная статья, которая запрещала бы всем членам применение силы, если речь не идет о коллективной или индивидуальной самообороне, связывая с ограниченным таким образом применением силы санкцию. Еще один пример. Одна норма запрещает продажу алкогольных напитков, т.е. связывает с ней наказание; но этот запрет ограничивается другой нормой, согласно которой продажа алкогольных напитков при наличии официального позволения не запрещается, т.е. не обусловливает наказания. Вторая норма, ограничивающая сферу действительности первой, несамостоятельна. Она имеет смысл лишь при наличии первой. Они образуют единство. Их содержание можно было бы выразить в одной норме: если кто-либо продает алкогольные напитки, не имея официального позволениями должен быть наказан. Функция чисто отрицательного позволения, которое состоит в том, что правопорядок не запрещает определенное поведение, здесь не рассматривается, потому что такое позволение не исходит от положительной нормы.

Правовая норма может не только ограничивать сферу действительности, но и вообще отменять действительность другой нормы. Эти упраздняющие (derogierende) нормы тоже несамостоятельны и могут быть осмыслены лишь в сочетании с другими, устанавливающими акты принуждения нормами. Несамостоятельны также и нормы, уполномочивающие определенное поведение, если "уполномочивать" значит "предоставлять индивиду правовую власть, т.е. власть создавать правовые нормы". Ведь они определяют лишь одно из условий, с которыми самостоятельная норма связывает акт принуждения. К этим нормам, уполномочивающим создание общих норм, относятся: нормы конституции, регулирующие законодательную деятельность или объявляющие обычай нормотворческим фактором; нормы, регулирующие судопроизводство и порядок производства дел, подлежащих ведению административных учреждений, где общие нормы, созданные законом или обычаем, применяются уполномоченными на то органами судебной и исполнительной власти посредством индивидуальных норм, создаваемых этими органами. Поясним это на примере. Рассмотрим случай, когда в некотором государственном правопорядке воровство запрещено законом под страхом тюремного заключения. Условие предусмотренного наказания составляет отнюдь не только тот факт, что некий человек совершил кражу. Факт кражи должен быть установлен судом, уполномоченным на это нормами правопорядка, по предусмотренной этими нормами процедуре; этот суд должен назначить наказание, предусмотренное законом или правовым обычаем, которое должно быть приведено в исполнение другим органом. Суд уполномочен назначить вору наказание по определенной процедуре, только если посредством конституционной (verfassungsmässig) процедуры была создана общая норма, связывающая с воровством определенное наказание. Норма конституции, уполномочивающая создание этой общей нормы, определяет одно из условий, с которым связана санкция. Эту ситуацию описывает следующее правовое высказывание: "Если уполномоченные для законодательной деятельности лица установили общую норму, согласно которой совершивший кражу должен быть наказан определенным образом, и если уполномоченный уголовно—процессуальным кодексом суд по установленной этим кодексом процедуре констатировал, что некоторое лицо совершило кражу, и если этот суд назначил предусмотренное законом наказание, то определенный орган должен привести в исполнение это наказание". Такая формулировка описывающего право правового высказывания показывает, что нормы конституции, которые уполномочивают создание общих норм, регулируя организацию и процедуру законодательной деятельности, и нормы уголовно-процессуального кодекса, которые уполномочивают создание индивидуальных норм (т.е. приговоров), регулируя организацию и процедуру уголовного суда, – все эти нормы несамостоятельны, так как они лишь определяют условия, при которых должны приводиться в исполнение уголовно—правовые санкции. Именно так обусловлено исполнение всех предусмотренных правопорядком актов принуждения – в том числе и тех, которые назначаются не по суду, а в административном порядке, а также и тех, которые не имеют характера санкций. Соответствующее конституции создание общих норм, которые должны применяться правоприменительными органами, и соответствующее закону создание индивидуальных норм, посредством которых эти органы должны применять общие нормы, — это такие же условия акта принуждения, как и установление состава правонарушения, либо те обстоятельства, которые правовые нормы объявляют условием актов принуждения, не имеющих характера санкций. Но общая норма, которая устанавливает акт принуждения при всех этих условиях, есть самостоятельная правовая норма, даже если акт принуждения не предписан, потому что его неисполнение не обусловливает последующий акт принуждения. Если же мы говорим, что акт принуждения уполномочен, то мы употребляем глагол "уполномочивать" в (более) широком смысле. При этом он означает не только предоставление правовой власти, т.е. способности создавать правовые нормы, но также и предоставление способности осуществлять акты принуждения, предусмотренные правовыми нормами. Эту способность можно назвать правовой властью (Rechtsmacht) в широком смысле слова.

Наконец, к несамостоятельным нормам относятся также и те, что уточняют смысл других норм, определяя понятия, используемые в формулировке других норм, либо каким—либо другим способом аутентично интерпретируя эти нормы. Например, уголовный кодекс может содержать такую статью: "Умышленное убийство (Mord) есть всякое действие, посредством которого один человек преднамеренно причиняет смерть другому". Эта статья представляет собой определение умышленного убийства и имеет нормативный характер лишь в сочетании с другой статьей, которая (к примеру) определяет: "Если человек совершил умышленное убийство, уполномоченный на это суд должен назначить ему смертную казнь. А эта статья в свою очередь неразрывно связана с третьей, которая предписывает: "Смертная казнь должна приводиться в исполнение через повешение".

Из сказанного следует, что правопорядок может быть назван принудительным порядком, хотя и не все его нормы устанавливают акты принуждения: ведь нормы, которые сами не устанавливают акт принуждения и, значит, не предписывают, но уполномочивают создание норм или положительно позволяют определенное поведение, несамостоятельны, так как они имеют смысл (gelten) лишь в сочетании с другими нормами, которые устанавливают акты принуждения. Однако определенное поведение предписывают не все нормы, предусматривающие акт принуждения, но лишь те из них, которые устанавливают акт принуждения как реакцию на определенное поведение, т.е. как санкцию, предписывая тем самым противоположное поведение. Вот еще одна причина (ср. § 4 г), по которой право имеет не только предписывающий, или императивный, характер. Поскольку правопорядок есть принудительный (в указанном смысле) порядок, то его можно описать с помощью высказываний, согласно которым при определенных (т.е. определенных правопорядком) условиях должны быть осуществлены определенные (т.е. определенные правопорядком) акты принуждения. Весь содержащийся в нормах правопорядка материал укладывается в эту схему сформулированного правоведением правового высказывания, которое следует отличать от нормы, установленной правовой властной инстанцией (ср. § 16).

II. ПРАВО И МОРАЛЬ