Вот и бублику они не нравятся. Беснуется каждый раз, как их почует за калиткой, а вот пока в доме сидят – молчит, как болезный, или поскуливает».
Постепенно голова занялась другими, более насущными проблемами. Григорий накупил продуктов по хорошей цене, благо даже торговаться не нужно: знай себе молчи, перебирай товар, а когда называют цену – хмурь брови, делай вид, что собираешься уходить. Вонг или Ашот частит, уговаривает, сам сбивает цену, вежливо кивает, аккуратно всё складывает и желает хорошего дня.
Вот и родная калитка. Прошло много больше часа. Интересно, чем они занимаются? Неужели обязательно переться на «место силы», чтобы, лёжа на полу, смотреть в потолок и представлять себя пчёлкой? Григорий иногда сам удивлялся тому, что незнакомые люди так часто бывают у него в гостях, а он ничего почти о них не знает. Впрочем, такие визиты скрашивали одиночество бирюка, иногда одиночество начинало докучать. Появление незнакомого человека на пороге было поначалу, как глоток свежего воздуха.
Вошёл и увидел ЭТО. Секунду стоял, как обухом ударенный, затем резко развернулся и громко хлопнул за собой дверью. Через минуту вышел жрец, в одних джинсах и встал рядом. Он не смотрел на Григория, смотрел куда-то вдаль. Достал сигарету и затянулся.
На моей кровати, на МОЕЙ кровати!!!
Гриня, ты мог бы ещё минут десять пог… подождать?
Что-о-о?! – Григорий взревел, короткая борода затряслась от гнева, он вскочил и стал вплотную к юноше, который держался на удивления спокойно. Молотообразный кулак готов был затолкать нос наглеца в затылок.
Быстро собрались, и чтоб я больше не видел ни твоих тебя, ни твоих поганых дружков!
Жрец сделал шаг назад, вытер лицо и кивнул.
Бублик всё так же тоскливо смотрел на всё окружающее, даже на странных гостей не лаял. Девчата стыдливо прятали глаза, не смея посмотреть на Григория, спешно шли к калитке.
*************************************************************
Да я тебе правду говорю!
Ну да, так я тебе и поверил.
Да честно, сам слышал, как несколько путешественников меж собой разговаривали.
Я скорее поверю в одноголового брамина, чем в говорящего когтя смерти.
Данила сидел за угловым столиком одного из обшарпанных баров и слушал болтовню двух нипов, которые большую часть дня стояли у барной стойки, пили кислое пиво и травили всякие байки. И внешностью, и одеждой, даже манерой разговора они были очень похожи. Братья, может? И хоть не говорили одновременно и не были мелкими пузанами, ассоциация со сказочными персонажами возникла и закрепилась мгновенно.
А сам-то, сам-то веришь? Веришь, что коготь смерти вырезал целый караван?
Так он ведь ночью напал.
Труляля задумался, почесал затылок, отхлебнул из кружки и неуверенно признал:
А чёрт-ё знает, может и не врут.
Не врут, точно не врут! – оживлённо подхватил Траляля, приложился к бутылке, потом подался к собеседнику и заговорщицким шёпотом добавил – а ещё он смеялся.
Выживший? Я бы тоже радовался, если бы пережил такую встречу.
Да нет же! – так же шёпотом продолжал Траляля – как раз коготь и смеялся.
Тьфу ты, я уж почти поверил, ну ты и баламут.
Эй, бездельники!
Разговор бесцеремонно прервала хозяйка заведения. Стройная, в кожаной броне общего типа. Такая броня всегда пользовалась большим спросом, и девушки щеголяли в подобных нарядах всё небоевое время.
Брамины сами себя не накормят и не напоят, так что за дело.
Нипы послушно оставили в покое пиво и двинулись к выходу. Данила неодобрительно посмотрел из-под капюшона на хозяйку. Выразительные карие глаза изучающее смотрели в ответ. Гуль не подал виду, даже голову не отвернул, он прекрасно знал, что его лица не видно. Девушка вышла из-за стойки взяла за спинку тяжёлый стул и со скрежетом подтянула его к столу, за которым сидел странный посетитель.
Желаете ещё нашего фирменного кваску?
Отрицательное качание головой. После минутного молчания и игры в гляделки, хозяйка решила не церемониться.
Ты кто?
