Далее, большевик №2 – И. В. Сталин

Его мать – рыжеволосая, – признак вырождения, – Екатерина (Кеке) Георгиевна Геладзе вышла замуж в 16 лет. Первые два ее ребенка умерли сразу после рождения, третий – (и последний ребёнок), – Иосиф, к сожалению, выжил. С явными признаками дегенерации: рыжеволос, сухорук, на левой ноге – сросшиеся пальцы…

Его отец Джугашвили Виссарион (Бесо) Иванович – кустарь-сапожник. Все признаки вырожденца: алкоголик, бродяга, семейный тиран. Был зарезан ножом в пьяной драке.

Русская пословица утверждает: «Яблоко от яблони – не далеко падает». Так ведь так оно и есть. В царские времена сын алкоголика и прачки Сосо (Иосиф) Джугашвили, жил тунеядцем, бомжевал, время от времени хлебал тюремную баланду да занимался грабежом. Не имеющий ни образования, ни профессии сгодился только к одному – к «партийной работе».

Как и его партийный гуру, – В. И. Ленин, – он не имел корней ни в одном социальном слое: не рабочий, не крестьянин, не интеллигент. Впрочем, имел – в антиобщественном. Там, где бандиты, проститутки и жулики.

Сталин потерял связь и со своим народом. Как писала его дочь С. Аллилуева: «Вообще же, грузинское не культивировалось у нас в доме». О том же и А. Сергеев: «Я помню, как он однажды сидел и синим карандашом писал письмо. Одна из родственниц Надежды Сергеевны говорит: «Иосиф, вы грузин, вы пишете письмо матери, конечно, по-грузински?» Знаете, что он ответил: «Какой я теперь грузин, когда собственной матери два часа не могу написать письмо. Каждое слово должен вспоминать, как пишется».

Человек, потерявший связь со своим народом, со своими предками, со своей культурой, как сможет он породниться с инородцами? И кто он? Интернацист, хомо советикус, перекати-поле? Безжизненная, сухая хрень, если и действующая, то не из любви – из ненависти. Не имеющая ни сострадания, ибо все – чужие, ни душевного покоя, ибо ни в чем нет опоры, ни веры, ибо сам себе бог…

Кстати, оцените: партийную кличку «Коба» он взял не случайно – так назвал Александр Казбеги – любимый писатель молодого И. В. Джугашвили – главного героя в своём романе «Отцеубийца», вышедшем в 1882 году. Более того, он отказался от фамилии, которую носил его отец. Он даже изменил дату своего рождения. Он никогда не был на могиле своего отца. Никогда не был на могиле своей последней жены. Не приехал на похороны своей матери…

И вот это безжизненное, грубое существо, ставшее смердящей мумией еще при жизни, некоторые деятели из слабосоображающей патриотической попсы, пытаются сегодня выдать за эдакого стойкого антисемита, готовы лизать грузинские сапоги кремлевского некрофила только за то, что он, якобы, занимал решительную, антиеврейскую позицию.

Да с чего бы это, господа!? Ведь даже еврей Аркадий Ваксберг с вами не смог согласиться, и по этому поводу писал так: «Сталин вообще не замечен ни в одном публичном антисемитском высказывании. Вообще все было прямо наоборот. Если существуют его какие-то публичные высказывания и то, что опубликовано в собрании его сочинений незавершенном, то это только осуждение антисемитизма».

Не будем голословны – выступая на XV съезде ВКП(б) 3 декабря 1921 года Сталин заявил: «У нас имеются некоторые ростки антисемитизма не только в известных кругах средних слоев, но и среди известной части рабочих и даже среди некоторых звеньев нашей партии. С этим злом надо бороться, товарищи, со всей беспощадностью». (И. В. Сталин. Собр. соч., т.10).

Ну, оно и понятно, на иной лад в той обстановке голос и не подашь: в политбюро ЦК РКП(б), образованного Лениным после VIII съезда РКП(б), которое решало вопросы политического характера, на 16 марта 1921 г. входило пять человек – Зиновьев Г. Е., Каменев Л. Б., Ленин В. И., Сталин И. В. и Троцкий Л. Д., – и, заметьте, за исключением Сталина, все евреи!

В том же духе Сталин выступал и в 1931 году: «Национальный и расовый шовинизм есть пережиток человеконенавистнических нравов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма.... Антисемитизм опасен для трудящихся, как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути и приводящая их в джунгли. Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма.

В СССР строжайше преследуется антисемитизм, как явление, глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью». (И. В. Сталин. Сочинения в 13 томах. Том 13, стр.28 Государственное Издательство Политическая Литература. Москва, 1951 г.)

Более того, именно при Сталине евреям в России был дан абсолютный «зеленый свет» и в политике, и в литературе, и в музыке. Иначе как бы они могли получить не какую-нибудь, а именно Сталинскую премию, да еще в самый разгар «борьбы с космополитизмом», да еще при том, что списки на ее присуждение просматривал лично Сталин: Е. Долматовский, И. Дунаевский, С. Маршак, И. Эренбург, Э. Казакевич, М. Исаковский, Ю. Райзман, М. Рейзен, И. Ильинский, Б. Ефимов, Я. Зельдович, Ю. Харитон, Л. Ландау, Д. Покрасс, С. Самосуд, Д. Ойстрах, М. Блантер, С. Фейнберг, Г. Гинзбург, М. Бернес, М. Ростропович, С. Юдаков, Н. Рахлин, Д. Шостакович, А. Барто, Б. Брайнина, М. Вольпин, Б.Горбатов, Э. Казакевич, Л. Кассиль, С. Кирсанов (Корчик), П. Маляревский, Л. Никулин, В. Орлов (Шапиро), М. Поляновский. А. Рыбаков…

Три еврея аж трижды были удостоены звания Герой Социалистического Труда – Б. Ванников, Я. Зельдович и Ю. Харитон.

И ведь это благодаря «антисемиту» Сталину в 1935 г. Московскому метрополитену было присвоено имя еврея Лазаря Моисеевича Кагановича. Благодаря Сталину Л. М. Каганович, – один из наиболее активных организаторов массовых репрессий 1930-х - нач. 50-х годов, – был удостоен звания Герой Социалистического Труда.

Более того, представляется совершенно очевидным, что послевоенный Сталин самым активным образом способствовал реализации фундаментальной сионистской идеи – созданию государства Израиль, поскольку именно его просионистскую позицию озвучивал на Генеральной Ассамблее ООН в мае 1947 года постоянный представитель СССР в ООН А.А.Громыко. Выступая 26 ноября 1947 года (см. газету «Правда» от 30 ноября 1947 года) Громыко, в частности, утверждал: «Противники раздела Палестины на два самостоятельных независимых демократических государства указывают обычно на то, что это решение направлено будто бы против арабов, против арабского населения и против арабских государств вообще. На это особенно указывают делегации арабских стран, по понятным мотивам. Советская делегация не может разделить такую точку зрения. Представители арабских государств указывают на то, будто раздел Палестины является исторической несправедливостью. Но с этой точкой зрения нельзя согласиться, хотя бы уже потому, что еврейский народ связан был с Палестиной на протяжении длительного исторического времени».

Из выступлений Громыко следует, что Администрация Советского Союза в те времена однозначно была на стороне сионистов, на стороне Вейцмана, Бен Гуриона, Шарона и т.п. господ.

К тщетным попыткам вылепить из Сталина махрового антисемита примыкает и безродо-бесплодная идея: Сталин только к 1948 году наконец-то так укрепился, что был в состоянии сбросить антирусское иго евреев за что, якобы, его и убили.

Чушь! Вспомним, историю с главным жидом – Л. Д. Троцким (Ле́йба Дави́дович Бронште́йн): задолго до 1948 года он был сначала, в 1926 г. изгнан из состава Политбюро ЦК, в ноябре 1927 исключен из партии, в январе 1928 сослан в Алма-Ату, в 1929 был выдворен за пределы СССР и в 1940 г. убит.

В январе 1933 г. в Берлине покончила с собой старшая дочь Троцкого – Зинаида.

29 октября 1937 года под Красноярском был расстрелян сын Л. Д. Троцкого – инженер по газогенераторам Сергей Львович Седов. А его жена – Генриетта Михайловна Рубинштейн – получила 10 лет лагерей.

Ничто не помешало Сталину выступить и против другого, весьма влиятельного еврея Л. Б. Каменева (Розенфельд): в 1926 году вывести его из Политбюро, в апреле 1927 – из Президиума ЦИК СССР, а в октябре 1927 – из ЦК ВКП(б), в декабре 1927 на XV съезде ВКП(б) исключить из партии, в октябре 1932 отправить в ссылку в Минусинск, а в 1936 г. расстрелять. Ничто не помешало Сталину в 1937 году расстрелять и его брата Николая, а в 1938 году младшего, 17-летнего сына Юрия Львовича, а в 1939 г. старшего сына Александра Львовича, а в 1941 году его жену, – сестру Л. Д. Троцкого, – еврейку О. Д. Каменеву… Получил свое и 19-летний внук Каменева – в 1951 году ему дали 25 лет лагерей…

Ничто не помешало Сталину расстрелять и Г. Е. Зино́вьева (Овсей-Гершен Ааро́нович Радомы́сльский), а потом и его сына, и его жену…

Причем до расстрела в сталинских застенках с заключенными не цацкаясь, как в былые царские времена, поскольку Сталин своей секретной, циркулярной телеграмме, своим «опричникам» уже развязал лапы: «ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практику НКВД допущено с 1937 года с разрешения ЦК...»

А чтобы результаты пыток не были тщетными, прокурор СССР А. Я. Вышинский подвел под эту садомазохистскую дичь научную базу: «Признание обвиняемого и есть царица доказательств».

Со столь же занимательными, дегенеративными фокусами мы сталкиваемся и обращаясь к личной жизни «вождя народов». Хотя… А была ли она у него эта личная жизнь?

Его первая жена – Сванидзе Като (Екатерина Семеновна) подарила ему сына Якова.

Что можно по сыну сказать об отце, если в Писании утверждается: «По плодам их узнаете их. … всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые». (Матф. 7:16-17)?

Вот характеристика, которую дает писатель Б. Г. Бажанов: «На квартире Сталина жил и его старший сын – от первого брака – Яков. Почему то его никогда не называли иначе, как Яшка. Это был очень сдержанный, молчаливый и скрытный юноша… Вид у него был забитый. Поражала одна его особенность, которую можно назвать нервной глухотой. Он был всегда погружён в свои какие-то скрытные внутренние переживания. Можно было обращаться к нему и говорить – он вас не слышал, вид у него был отсутствующий.

Сталин его не любил и всячески угнетал. Яшка хотел учиться – Сталин послал его работать на завод рабочим. Отца он ненавидел скрытной и глубокой ненавистью». (Борис Бажанов. Воспоминания бывшего секретаря Сталина).

Отчего ж это у большевика Сталина, если он человек не дегенеративный, такой-то ребенок? Ответ на этот вопрос мы находим в публикации А. Антонова-Овсеенко, приводящего свидетельство старика, у которого Коба снимал квартиру: «Да, жил у нас в восьмом году этот самый Коба с женой Кэто… Слушай, какой он революционер? Мерзавец он, подонок! Кэто тогда беременна была, а он её матерно ругал, ногами в живот бил. Мы с женой её выхаживали, она потом чахоткой заболела. Когда Коба домой пьяный приходил, всегда последними словами ругался». (http://www.stalin.su)

От пинков, от пьяного, дегенеративного папы, да от нелюбви – что родится?

Вот и родился – Яков.

 

В том, что пьяный большевик Коба пинал беременную жену, у меня нет ни малейшего сомнения – это было обычным в его поведении. Вот только пара свидетельств.

Н. С. Хрущев:

«Характер Сталина был крутым, нрав – грубым.

Хочу в подтверждение рассказать о таком эпизоде. Это было уже, наверное, в последний год его жизни. Мы собрались у Сталина, когда он пригласил нас встретить Новый год у него на «ближней».

…Потом появилась Светланка. Так ее Сталин называл, и мы вслед за ним. Я не знаю, вызвали ли ее по телефону или она сама приехала. Она попала в стаю немолодых людей, мягко говоря. Приехала трезвая молодая женщина, и отец ее сейчас же заставил танцевать, хотя она устала. Я видел, что она танцует еле-еле. Отец требует, а она не может. Она встала и прислонилась плечом к стене около радиолы. К ней подошел Сталин, и я тоже. Стояли вместе. Сталин пошатывался, говорил: «Ну, Светланка, танцуй. Хозяйка, танцуй». – «Я уже танцевала, папа. Я устала». Он взял ее пятерней за волосы и потянул. Смотрю, у нее краска на лице выступила, и слезы появились на глазах. Так жалко было смотреть на нее. А отец тянул ее, потом дернул за волосы». (Н. Хрущев. Время. Люди. Власть).

Об этом же рассказал и поэт А. Твардовский. Он лежал в кремлевской больнице вместе с бессменным секретарем Сталина, генерал-лейтенантом А. Н. Поскребышевым. Однажды сын сапожника Александр Николаевич заплакал и сказал о сыне сапожника Иосифе Виссарионовиче: «Ведь он меня бил! Схватит вот так за волосы и бьет головой об стол...» (Трифонов Ю. В. Записки соседа // Дружба народов. 1989. № 10. с. 39).

 

В 1925 г. Яков женился на бывшей однокласснице Зине, которая была дочерью священника. На этой почве у него возник конфликт с отцом. В результате, однажды ночью на кухне Яков решил застрелиться. Пуля прошла навылет, но он остался жив. Реакция папы была ожидаемо-соответствующей: «Ха, не попал!», а 9 апреля 1928 г. в письме Н. С. Аллилуевой он и вовсе выдал психопатологическую реакцию: «Передай Яше от меня, что он поступил как хулиган и шантажист, с которым у меня нет и не может быть больше ничего общего. Пусть живет где хочет и с кем хочет».

В начале 1929 г. у Якова родилась дочь Лена, которая умерла в октябре; вскоре и брак распался.

Второй женой Якова стала Ольга Павловна Голышева из Урюпинска, от которой у него родился сын Евгений. Жизнь у молодых, понятно, не заладилась, и вскоре они расстались.

В 1938 г. третьей женой Якова стала еврейка, дочь одесского купца Юлия (Юдифь) Исааковна Мельцер, бывшая жена палача – наркома внутренних дел Украины Н. П. Бессараба. В 1939 г. родилась дочь Галина.

С первых дней войны старший лейтенант Яков Джугашвили ушел на фронт. 16 июля 1941 г. в районе Витебска был взят в плен. В 1943 г. покончил жизнь самоубийством в концлагере Заксенхаузен.

 

Вторая жена Сталина – Аллилуева Надежда Сергеевна. Ее отец – Сергей Яковлевич Аллилуев – революционер, «старый большевик» (признак дегенерации). Мать – Ольга Евгеньевна Федоренко, – психопатка, женщина экзальтированная и, мягко говоря, гулящая (тоже признак нездоровья). В 13 лет, бросив родителей, младших братьев и сестер, сбежала из отчего дома к 20-летнему слесарю С. Я. Аллилуеву и вышла за него замуж.

Брат Надежды Сергеевны – Федор – благодаря большевику-бандиту Тер-Петросяну, еще в гражданскую войну сошел с ума. Жизнь прожил полуинвалидом, страдая нарушениями психики. Умер в 1955 году.

Сестра Надежды Сергеевны – Анна – в гражданскую войну работала в одесской ЧК, где и вышла замуж за грубого, заносчивого, не терпящего возражений еврейского большевика, уполномоченного от ВЧК в Крыму (1920) Реденса Станислава Францевича, который впоследствии станет видным чекистом и будет расстрелян по указанию Л. П. Берии.

Большевичку-шизофреничку Анну Сергеевну тоже арестуют. В 1948 году. «За шпионаж». Большую часть времени она проведет в тюремной больнице. Выйдет из заключения в 1954 году. Уже окончательно сумасшедшей. Умрет в августе 1964 года, будучи запертой в палате в Кремлевской больницы.

Брат Надежды Сергеевны – Павел – то ли сам покончил с собой, то ли был отравлен 2 ноября 1938 года. (Не пройдет и года, как его вдова – Евгения – выйдет замуж за еврея Николая Владимировича Молочникова).

Сама же Надежда Сергеевна, по воспоминаниям современников, также была психически неуравновешенной. Именно на это ведь и указывает последний факт ее биографии: в ночь с 8 на 9 ноября 1932 г. она застрелилась из пистолета «вальтер», привезенного ей когда-то братом Павлом из Берлина.

 

Дети.

Василий Иосифович.

О сталинском окружении написано несчетное количество страниц, но вот что удивительно о его сыне, Василии, практически, ничего положительного: алкоголик, тяжелый психопат, худосочный, конопатый семейный тиран с медно-красными волосами и маленьким ростом. Множество раз был женат. Одним словом, вырожденец.

Его первая жена – Галина Александровна Бурдонская. Они поженились в 1940 году. От этого брака родился Сын Александр и дочь Надежда.

Кстати, отношение к детям – это именно та лакмусовая бумажка, которая позволяет нам совершенно точно судить о морально-нравственном, о психическом здоровье человека. Слово Александру Васильевичу Бурдонскому: «Сталин внуками не интересовался, да, пожалуй, и детьми тоже. Так что имя Сталина у меня не ассоциируется с общепринятым семейным понятием «дедушка». Бесплотный символ, недосягаемый и недоступный. Доминирующим было чувство страха, связанного с именем деда. Оно рождалось из множества мелочей, обрывков фраз, разговоров в семье, в самой атмосфере, на которую влиял характер Сталина – замкнутый, властный, не знающий милосердия».

Не знал милосердия, видимо, и Василий Иосифович: после разрыва отношений с Галиной Александровной, этот дегенератствующий папа лишит ее возможности встречаться со своими малолетними детьми, и они многие годы будут лишены ее материнской ласки, душевного тепла. Хуже того, в 1944 году он, не расторгнув брака, женится на Екатерине Семеновне Тимошенко. Вот, что об этом периоде говорит А. В. Бурдонский: «У нас появилась мачеха Екатерина Семеновна, дочь маршала Тимошенко, – женщина властная и жесткая. Мы, чужие дети, раздражали ее, видимо. Пожалуй, этот период жизни был самым трудным. Нам не хватало не только тепла, но и элементарной заботы. Кормить забывали по три-четыре дня, одних запирали в комнате.

Помню такой эпизод. Жили зимой на даче. Ночь, темень. Мы с сестрой тихонько спускаемся со второго этажа, идем во двор, в погреб за сырой картошкой и морковкой. Поварихе Исаевне здорово попадало, когда она нам что-нибудь приносила».

В наше время за такие дела родителей, между прочим, лишают родительских прав.

От этого брака у Василия было двое детей. Сын Василий – скончался в 23 года от передозировки наркотиков, будучи студентом юридического факультета Тбилисского университета и дочь Светлана – она уйдет из жизни, не дожив и до 40.

Третьей женой – или сожительницей (брак без регистрации 1949-1953) Василия Иосифовича стала многократная чемпионка СССР по плаванию Капитолина Георгиевна Васильева. Это она обласкает его детей, и это он ударит ее однажды так, что травма глаза аукнется через годы прогрессирующей слепотой…

В 1953 году В. Сталин был арестован и 2 сентября 1955-ого был приговорен военной коллегией Верховного суда СССР к восьми годам исправительно-трудовых лагерей по 58-статье за антисоветскую агитацию и пропаганду.

28 апреля 1961-го года он выйдет из заключения и в соответствии с Решением Президиума Верховного Совета СССР отправится в Казань в ссылку сроком на 5 лет. Со своей очередной женой – Марией Игнатьевной Нузберг (Шеваргина).

В Казани он и умрет. В 40-летнем возрасте. Умер бы раньше, если б не 8 лет заключения, где ни спецбуфета, ни собутыльников…

Прилагаю к сказанному два документа.

 

«Совершенно секретно.

Экз.№1

 

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

Товарищу ХРУЩЕВУ Н.С.

Комитет госбезопасности при Совете Министров СССР докладывает, что 19 марта 1962 года в 13 часов в г.Казани скончался ДЖУГАШВИЛИ (СТАЛИН) Василий Иосифович.

По предварительным данным, причиной смерти явилось злоупотребление алкоголем. ДЖУГАШВИЛИ В.И., несмотря на неоднократные предупреждения врачей, систематически пьянствовал.

Считаем целесообразным похоронить ДЖУГАШВИЛИ В.И. в г.Казани без всяких воинских почестей. О смерти ДЖУГАШВИЛИ В.И. сообщить его ближайшим родственникам. Просим согласия.

Председатель Комитета госбезопасности

В.Семичастный

19 марта 1962 г.»

 

ЗАПИСЬ АКТА О СМЕРТИ

№ 812:

«Джугашвили Василий Иосифович… Дата смерти 19 марта 1962 года… Причина смерти: общий атеросклероз, на фоне хронической алкогольной интоксикации, острая сердечно-сосудистая недостаточность, эмфизема легких».

 

Его сын, А. В. Бурдонский, – театральный режиссер, заслуженный деятель искусств РСФСР, народный артист России, – в одном из своих интервью однажды весьма жестко подведет черту: «Я счастлив, что у меня нет детей, и на мне обрубится сталинская ветвь».

Дочь И. В. Сталина – Светлана Иосифовна, – гнилой плод двух вырождающихся родов – Джугашвили и Аллилуевых.

Откажемся от создания общей характеристики этой дамы, и сфокусируемся лишь на одной линии – любовно-семейной.

Зимой 1942 года 16-летняя, рыжая школьница Светлана Иосифовна на попойке, организованной братом Василием на даче в Зубалове, познакомилась с 40-летним евреем, известным кинодраматургом Алексеем Яковлевичем Каплером, который на тот момент был женат, имел поклонниц и любовниц. Однако дело не заладилось – по распоряжению Сталина женатого Ромео спешно отправили на 5 лет в ссылку в холодную Воркуту.

Недолго думая, Светлана подыскала себе другого еврея – Григория Иосифовича Морозова, рядового сотрудника милиции, сына коммерческого директора парфюмерной фабрики в Москве – и поспешно вышла за него замуж. И родился сын Иосиф.

Утверждают, что Сталину-папе очень не понравился новоявленный зять именно потому, что был с еврейскими корнями. Но ведь семейственное ожидовление и было, и есть не исключением – правилом:

- легендарный герой гражданской войны Н. А. Щорс. Жена – еврейка, председатель ревтрибунала киевского ЧК Мария (Фруня) Хайкина.

– дочь члена ЦК ВКП(б) Маленкова Г. М. – Воля – была женой еврея В. М. Шамберга.

– член ЦК КПСС А. А. Андреев. Жена – еврейка Дора Моисеевна Хазан.

– главный редактор газеты «Известия» Н. И. Бухарин. Вторая жена – еврейка Эсфирь Гурвич, третья жена – еврейка Анна Ларина (Дочь Ю.Ларина – настоящее имя Михаи́л За́лманович Лурье́).

– генерал армии, член ЦК КПСС в 1939-1956 гг., бессменный секретарь Сталина в 1935-1953 гг. Поскребышев А. Н. Жена – еврейка Бронислава Соломоновна Металликова (Расстреляна 13 октября 1941 года).

– Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов. Жена – еврейка Голда Горбман (Екатерина Давидовна).

– Маршал Советского Союза М. Н. Тухачевский. Жена – еврейка Наталья Ильинична Сац.

– нарком просвещения А. В. Луначарский. Жена – еврейка Наталья Александровна Сац (Розенель по первому мужу).

– секретарь ЦК ВКП(б) С. М. Киров (Костриков). Жена – еврейка Мария Львовна Маркус.

– председатель Совета народных комиссаров В. М. Молотов. Жена – еврейка Перл Семеновна Карповская (партийная кличка «Жемчужина»),

– А. И. Рыков – в 1917 нарком внутренних дел, с 1931 г. – нарком связи. (Сын торговца). Жена – еврейка Нина Семеновна Маршак (Дочь купца. Первый муж – Таршис Иосиф Орионович).

– Г. Г. Ягода – генеральный комиссар государственной безопасности (1935 г.). Жена – еврейка Ида Авербах, племянница Я. М. Свердлова.

– член Политбюро ЦК ВКП (б) В. В. Куйбышев. 1-я жена – еврейка Евгения Соломоновна Коган. 2-я жена – Пана Афанасьевна Стяжкина (Работник аппарата ЦК ВКП(б), шифровальщица у Р. Зорге).

– первый секретарь ЦК КП(б) Украины (с 1938 г.) Н. С. Хрущев. Первая жена – еврейка Надежда Горская (газета «Новое русское слово» от 30.12.1959), третья жена – еврейка Нина Петровна Кухарчук.

Этот, так называемый, институт жен, сохранился и в последующие годы.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев. Жена – еврейка Виктория Петровна Волынец. И тут, кстати, все та же дегенерация: дети Брежнева:

- дочь еврейка Галина – несколько разводов, спилась.

- сын еврей Юрий – алкоголик, проходил специальный курс лечения от алкоголизма в Институте им. Сербского (См. «Новое русское слово», 01.06.1978).

Президент РФ (1991–1999). Б. Н. Ельцин. Жена – еврейка Наина Иосифовна Гирина.

В связи с этой дамой, мне хотелось бы привести довольно выразительную цитату из беседы Вячеслава Морозова с Александром Коржаковым: «Недавно я ездил в Норвегию – сделать операцию на плече. Журналист, который мне оплачивал поездку за взятое интервью, беседовал с Клавдией Васильевной – матерью президента, незадолго до ее смерти. Речь у них зашла о Наине Иосифовне. Ельцин всем говорит, что она русская. Хотя уже само имя сомнительно: в русской семье, где знают «Руслана и Людмилу» Пушкина, никогда таким именем девочку не назовут, ибо Наина там – гений зла, колдунья, ведьма, подлая бабенка, главная сионистка, так сказать. Так вот, Клавдия Васильевна поведала журналисту, что Наина Иосифовна – еврейка, но «хорошая еврейка». Когда произошло сближение Березовского, Смоленского, Гусинского, Малашенко, Ходорковского, Юмашева, Филатова – это все люди одной национальности – я сначала не мог понять Таню: как она часами может выслушивать того же Бориса Абрамовича. Меня от его запаха только выворачивает наизнанку, а она его часами слушать готова. Увы, материнские гены. Родное окружение». («Завтра», 1998, № 43).

Президент РФ (1999–2008 гг.). В. В. Путин. Жена – еврейка Людмила Абрамовна (Александровна) Шкребнева.

Президент РФ Д. А. Медведев. Жена – еврейка Светлана Моисеевна Линник.

Что же касаемо самого Дмитрия Александровича, то его самым лучшим образом его охарактеризовал Берл Лазар – главный раввин России: «Д. Медведев – человек готовый практически к любой работе…, поскольку это человек нашего иудаистского мировоззрения и огромного опыта…» (Интерфакс).

Впрочем, мы увлеклись, вернемся к вашим большевикам-дегенератам.

Семейная жизнь не заладилась, и, не разведясь по суду с первым мужем, отцом своего ребенка Г. И. Морозовым, Светлана Иосифовна в апреле 1949 года выходит замуж за Юрия Андреевича Жданова (сынка запойного алкоголика, члена Политбюро А. А. Жданова). Но и этот брак был недолгим: уже зимой 1950 г. супруги развелись. В этом браке родилась недоношенная Катя…

Это все нормальные люди?

В 17 лет Катя – Екатерина Юрьевна Жданова – будет брошена своей мамой, сбежавшей из СССР в Индию, а затем и в США. Она окончит институт. Уедет на Камчатку в захудалый поселок Ключи. Ее муж – Всеволод Козев – допьется до цирроза печени и в 1983 г. застрелится из охотничьего ружья в собственном доме…

Когда в 1984 году С. Аллилуева после 17-летнего отсутствия вернется из-за границы, Екатерина откажется от встречи с ней и пришлет письмо: «Я не прощаю, никогда не прощу и не желаю прощать».

Ее дед – Иосиф Виссарионович – тоже никогда и никому не прощал, и сделал несчастными не только всех своих близких, но и десятки миллионов людей…

Журналисты Владимир Хитров и Игорь Кравчук, побывавшие в краю вулканов, свою статью «Камчатская затворница» закончили так: «Выйдя на улицу после разговора с нашей героиней, мы задержались около ее маленького домика. «Крошечная лачуга, не более курятника, где вся семья ютилась в одной комнатушке», – эти слова можно сказать и о жалком жилище Ждановой, но они были посвящены другому дому. Так Светлана Аллилуева в одной из своих книг описала хижину в Гори, где родился Иосиф Сталин. С тех пор прошло 126 лет. Сегодня в небольшой лачуге, только на другом конце Евразии, живет внучка некогда великого вождя. Хотя сам Сталин, наверное, предполагал, что его потомкам будет уготована иная судьба. Увы, каким-то мистическим образом все вернулось на круги своя». (В. Хитров, И. Кравчук. Сайт: Аргументы и Факты. «Камчатская затворница. Внучка Сталина живет в лачуге на краю земли»).

«Лачуга не более курятника»… И это когда жив родной отец (он умер 19 декабря 2006 года) – Жданов Юрий Андреевич – доктор химических наук, кандидат философских наук, профессор, член-корреспондент РАН, действительный член академии гуманитарных наук России, Российской академии естественных наук, Российской экологической академии, международной академии наук высшей школы, международной академии экологии и безопасности жизнедеятельности, академии энергоинформационных наук, председатель совета Северо-Кавказского научного центра высшей школы, лауреат Государственной премии СССР и пр., и пр., и пр. Отец: и химик и философ, культуролог и организатор науки, деятель высшего образования и один из тех, кто заложил основы экологической парадигмы современного мышления… А родная дочка – в курятнике…

Ему принадлежат свыше 850 научных трудов, монографий и учебников, научное открытие в области химии и 33 изобретения. Среди его учеников – 40 кандидатов и 8 докторов наук. Его деятельность отмечена высокими наградами СССР и России: орденом Великой Отечественной войны, орденом Красной звезды, боевыми медалями, медалью Г. К. Жукова, двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской революции, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Знак Почета, орденом Дружбы… А родная дочь – в глухой провинции, одинокая, стареет в затворничестве у подножия вулканов в жалкой однокомнатной лачужке, средь полуразвалившейся, старой мебели, больше смахивающей на хлам…

Итак, после очередного развода у Светланы Иосифовны наступает довольно продолжительный период свободных связей… Только в 1957 году Аллилуева вновь выходит замуж, теперь уже за жертву сталинских репрессий, за бывшего пациента казанской психушки – Джонрида Александровича Сванидзе. И сразу же, после свадьбы начинает ему изменять. Слухи о ее похождениях докатились даже до Н. С. Хрущева, который однажды на эту тему выскажется так: «Мне всегда неприятно было слушать сплетни о плохом поведении Светланы и о ее супружеской неверности. Она долгое время жила одна, без мужа. Это нельзя считать нормальным».

Через пару лет – в 1959 году – и третий брак распался…

Видимо, распад брака это еще и распад души, проявление разрухи и в голове, и в сердце, и в жизни. Так это или нет, но именно в это время Аллилуева начинает подумывать о самоубийстве, посещать церковь, впадать в депрессию. И однажды в мае 1962 года, додрейфовав, наконец, до состояния кающейся Магдалины, она направила стопы свои в один из московских храмов и… прошла обряд крещения. (Оказавшись в Англии, она переметнется в католичество). Более того, в 1963 году мужем 36-летней Светланы Иосифовны становится 63-летний представитель старого аристократического рода Индии, неразведенный, неизлечимо больной, индийский коммунист Радж Браджес Сингх, который через три года умрет у нее на руках.

Но на том дело не кончится: «Когда Сингх умер, Светлана засунула кремированный прах своего возлюбленного в сумку и носилась с этой сумкой по Москве как дура с писаной торбой. Но она оказалась вовсе не такая дура: под предлогом похорон Сингха она поехала с этой торбой в Индию – и сбежала из СССР, побросав в Москве всех своих мужей и детей». (Г. Климов. «Имя мое легион»).

И не только детей и мужей. Родину тоже: в 1967 дочь И. Сталина – Светлана Аллилуева попросила политического убежища в посольстве США в Дели. И в этом же году, перебралась в страну «желтого тельца», получила американское гражданство и на одном из пикников на гриллере испепелила свой «молоткастый, серпастый советский паспорт»… Родина ответила взаимностью: в 1969 году выходит указ Президиума Верховного совета СССР о лишении Светланы Иосифовны Аллилуевой советского гражданства.

В 1970 году С. Аллилуева выскакивает, – через три недели после знакомства, – в очередной раз выскочила замуж. За американского архитектора с большими странностями, полного банкрота Уэсли Питерса. Новый муженек быстрехонько ее разорит, сделает ей дочурку Ольгу и, обоих, естественно, бросит…

И она сама будет воспитывать свою дочь, и сама же охарактеризует и ее, и свое отношение к ней так: «Я связана по рукам и ногам этой длинноногой и пустоголовой испорченной девчонкой. В воскресенье она возвращается в школу, слава Богу!»

Уже в десять лет эта «пустоголовая» убежит из дома…

Итак, Светлане Иосифовне не нравится собственная дочь и очередной муж, ей не нравится в Советском Союзе и в Индии, не нравится в Америке и в Англии… Ей не нравится Москва и она убегает в Грузию, но ей не нравится и Грузия, и она вторично и навсегда покидает свою Родину, но при этом зачем-то сохраняет двойное гражданство – СССР и США. Она была безбожницей, стала православной христианкой, потом католичкой… Она любила своего отца и предала отца своего. Она сменила фамилию, бросила своих детей и страну. Только официально была замужем 5 раз.

Свидетельствует ли столь богатая индивидуально-личностная и семейная жизнь да еще с таким набором негатива о нормальности человека? И являлся ли большевик Сталина человеком нормальным, коль столь причудливым было его родное дитя?

Василий Иосифович о своей сестричке скажет однажды так: «Она странная, у нее тяжелый характер…»

О ней же дочь Василия Иосифовича – Н. В. Сталина: «Когда она бывала у меня дома, уже после возвращения в СССР, я обратила внимание вот на какую деталь. Ее больше всего интересовало, как сложилась семейная жизнь ее близких. Удалась или нет? Мне кажется, что это от ее глубокого одиночества. В ее жизни не нашлось спутника, который прошел бы вместе с ней через все трудности и, когда надо, заслонил собой. У нее было несколько попыток подчеркнуть свои большие возможности. Она даже предложила мне купить дубленку. Но я с ранних лет слишком хорошо знаю цену деньгам, да и сейчас моя семья живет на зарплату мужа-актера, а она невелика, чтобы принимать такие подарки от других.

Приглашала меня вместе с моей двоюродной сестрой Галиной Яковлевной Джугашвили отдохнуть летом на побережье. Я отказалась, а Галина мне потом рассказывала преотвратительные сцены, которые Светлана устраивала на отдыхе. Для нее ничего не стоит оскорбить другого человека.

Безобразно вела себя она и в аэропорту на глазах у сотен людей, когда мне мои знакомые передали в подарок фрукты. Вот уже в ком уживается удивительная способность красиво писать и делать в жизни все по-другому».

А вот, что рассказал сын Якова Иосифовича, полковник Е. Я. Джугашвили: «Первое, что меня поразило, удивило и насторожило, – это нежелание С. Аллилуевой видеть своего сына Иосифа с женой у меня дома, куда я ее пригласил на ужин. В моем доме в их адрес были сказаны оскорбительные слова. Когда я рассказал об этом Иосифу, он сказал: «Ты бы почитал ее письмо моему руководству, она требует исключить меня из партии, лишить ученого звания и, что самое смешное, – она требует, чтобы меня после всех лишений выслали на Сахалин!»

Стол моя жена приготовила в грузинском стиле. Еще бы, сама дочь И.В. Сталина после семнадцати лет мытарства на чужбине! Через некоторое время пришло ее письмо в академию. Со мной «разбирались». Искали по ее жалобе побочные доходы, поскольку я живу якобы не по средствам. Правда, «разбирались», посмеиваясь над содержанием письма.

Спустя какое-то время С. Аллилуева написала письмо моей жене, где советовала бросить меня и самой воспитывать «прекрасных деток». Как я потом выяснил, развестись с женой она требовала и от Иосифа.

При всей ее довольно скромной одежде, я уверен, она постоянно ощущала на своей голове корону и часто пускала в ход приказные формулировки, а свою дочь неоднократно обижала. Работники музея в Гори были свидетелями ее повелительных распоряжений и требований особого внимания к ее персоне.

Уезжая из Тбилиси, она заявила, что «ей надоело жить среди дикарей».

По указанию Москвы в Грузии ей были созданы все условия жизни, а в гараже Совмина ГССР стояла машина ГА8-24 для ее обслуживания. На ипподроме выделялась лошадь для езды дочери. Преподаватели на дому обучали дочь русскому и грузинскому языку, разумеется, бесплатно. На отдыхе в Кобулети (в санатории Совмина) она ударила официантку по лицу за нерасторопность».

О том же и писатель Григорий Климов: «Судя по своим собственным описаниям, Светлана была совершенной психопаткой, страдала депрессиями и носилась с мыслью о самоубийстве, всю жизнь находилась под наблюдением психиатров, отличалась какой-то необычной сексуальностью». ( Г. Климов. «Имя мое легион»).

Мне трудно отделаться от мысли, что строками выше, фактически, написан портрет весьма тяжелой дегенератки, причем, написан самыми близкими людьми, и просто хорошо ее знавшими.

Но, в таком случае, кем же был большевик товарищ Сталин, если сказано: «По плодам их узнаете их»?

 

К финишу своей жизни Сталин пришел ненавидящим всех – в том числе, соратников и собственных детей. Массовые убийства, им перманентно организуемые, явно и уже давно выродились в пустые, бессмысленные, кровавые игрища. В нечто подобное тому, что до сих пор происходит на окраине цивилизованной, самодовольной, респектабельной Европы – подлые убийства животных на испанской корриде ради развлечения праздной, пресыщенной толпы. Маниакально жесток и подозрителен. «Он всюду видел врагов. Это было уже патологией, это была мания преследования – от опустошения, от одиночества». (С. Аллилуева).

И, конечно же, он уже стал опасен абсолютно для всех из его ближайшего окружения. И поэтому эти «все» объединились против этого одного. В телепрограмме А. Караулова «Момент истины» («ТВЦ», 4 февраля 2008 г.) говоря о его кончине, М. Полторанин, бывший в 1992 г. вице-премьером Правительства России и председателем Специальной комиссии по архивам при Президенте РФ, сделал сенсационное заявление: «От нас скрывают, что Сталин был отравлен, что это была спецоперация. К ней долго готовились. К этому времени уже было заменено несколько человек близких к Сталину: Поскребышева убрали, Власика убрали, умер отравленный комендант Кремля Косынкин. …

Профессор Русаков, который принимал участие в раскрытии тела Сталина, написал записку начальнику Лечсанупр о том, что Сталин отравлен. Причем, отравлен цианидами и, очевидно, синильной кислотой».

 

Трудно угадать, Станислав Николаевич, что Вас так расположило к большевикам…

Быть может, вы, согласившись с тем, что первые два большевика были «комом», а вот остальные…

Но это ведь по поводу этих остальных, а уж он-то знал этих, остальных – Бухарин писал К. Е. Ворошилову: «Циник-убийца Каменев омерзительнейший из людей, падаль человеческая. Что расстреляли собак – страшно рад».

Только вот радоваться ему осталось всего ничего. Уже скоро, пытаясь вымолить прощение у безразличных палачей, он, самолично одобрявший все расстрелы, предшествующие 1936 году, честно и самокритично заявит: «Чудовищность моих преступлений безмерна». И чуть позже добавит: «Я стою на коленях перед Родиной, партией, народом и его правительством и прошу... о помиловании».

Это униженно просит, вымаливает любимец партии, один из самых выдающихся партийных деятелей XX-го века!

И все это современных сталинистов ничему не учит. Они лелеют самонадеянную надежду на то, что уж они-то смогли бы избежать участи всех тех, кто сначала сам расстреливал представителей царского режима, а потом сам был расстрелян. Современным сталинистам мнится, что они-то уж точно не ползали бы в соплях и слезах около сапог НКВДэшников и не умоляли бы о милосердии и пощаде. В том числе, и запоздало, так, как это делал приговоренный к смерти палач Яг о да (Енох Гершонович Иегуда): «Перед всем народом и партией стою на коленях и прошу помиловать меня, сохранить мне жизнь».

Сохранять чьи бы то ни было жизни не входило в планы тогдашней власти. Напротив, были планы уничтожать. И это подтверждают документы.

В частности, 2 июля 1937 г. было принято постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об антисоветских элементах», подписанное Сталиным, в котором: «ЦК ВКП (б) предлагает всем секретарям областных и крае­вых организаций и всем областным, краевым и республикан­ским представителям НКВД взять на учёт всех возвратив­шихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но всё же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.

ЦК ВКП (б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке».

(АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 212. Л. 32. Подлинник. Машинопись.)

И – машина закрутилась! Уже на следующий день в адрес начальников управлений НКВД уходит шифротелеграмма № 266/15545:

 

«3 июля 1937 г.

Сов. секретно

ВСЕМ НАЧ. УПРАВЛЕНИЙ НКВД

С получением сего возьмите на учёт всех осевших в Ва­шей области кулаков и уголовников, вернувшихся по отбы­тии наказания и бежавших из лагерей и ссылок. Всех учтен­ных кулаков и уголовников подразделите [на] две категории: первую — наиболее враждебные элементы, подлежащие аре­сту и расстрелу в порядке административного проведения их [дел] через тройки; вторую — менее активные, но всё же враждебные элементы, подлежащие высылке в районы по Указанию НКВД СССР. К 8 июля с. г. телеграфом донесите мне количество лиц первой и второй категории указанием отдельно кулаков и уголовников. О времени начала операции и порядке её проведения — указания дам дополнительно.

ЕЖОВ»

 

Но этого большевику, борцу за светлое будущее трудового народа товарищу Ежову показалось мало, и он, в развитие вышеотмеченного постановления Политбюро, выступил с очередной людоедской инициативой, и она была единодушно поддержана, и на белый свет появился следующий документ:

 

«ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(б) «ВОПРОС НКВД»

5 июля 1937 г,

144-Вопрос НКВД.

1. Принять предложение Наркомвнудела о заключении в лагеря на 5–8 лет всех жен осужденных изменников родины членов право-троцкистской шпионско-диверсионной организации, согласно представленному списку.

2. Предложить Наркомвнуделу организовать для этого специальные лагеря в Нарымском крае и Тургайском районе Казахстана.

3. Установить впредь порядок, по которому все жены изобличенных из­менников родины право-троцкистских шпионов подлежат заключению в ла­геря не менее, как на 5–8 лет.

4. Всех оставшихся после осуждения детей-сирот до 15-летнего возраста взять на государственное обеспечение, что же касается детей старше 15-лет­него возраста, о них решать вопрос индивидуально.

5. Предложить Наркомвнуделу разместить детей в существующей сети дет­ских домов и закрытых интернатах наркомпросов республик.

Все дети подлежат размещению в городах вне Москвы, Ленинграда, Киева, Тифлиса, Минска, приморских городов, приграничных городов».

(АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 174. Л. 107. Подлинник. Машинопись).

 

Затем, целой серией постановлений Политбюро ЦК ВКП(б) «Об антисоветских элементах» были утверждены «тройки по проверке антисоветских элементов» и списки намеченных к расстрелу. И «тройки», – в которые входили: местный руководитель НКВД, местный партийный руководитель, местный глава советской власти или прокурор, – заработали в круглосуточном режиме. Выявляли и приговаривали к расстрелу. Да так бойко, что уже «с конца августа Политбюро было буквально завалено просьбами о повышении квот. С 28 августа по 15 декабря 1937 года оно утвердило различные предложения по дополнительному увеличению квот в общем до 22 500 человек на расстрел… 31 января 1938 года оно приняло по предложению НКВД квоту на 57 200 человек, из которых следовало казнить 48 000. Все операции должны были быть закончены к 15 марта 1938 года. Но на и этот раз местные власти, которые были с предыдущего года несколько раз подвергнуты чистке и обновлены, сочли уместным продемонстрировать свое рвение. С 1 февраля по 29 августа 1938 года Политбюро утвердило дополнительные цифры на 90 000 человек». («Государство против своего народа». С. Куртуа, Н. Верт, Ж.-Л. Панне, А. Пачковский, К. Бартошек, Ж.-Л. Марголен и др. (перевод с французского).

Очень старались сталинские тройки! Соцсоревнование, можно сказать, устроили – кто больше истребит невинного народа. Очень старались, чтобы через год-два разделить судьбу своих собственных жертв. Это ж об этом периоде вспоминают два старых хрыча-палача:

«Хрущев: «Все, кто входил в эти «тройки», – расстреляны».

Каганович: «Не все».

Хрущев: «Абсолютное большинство». (Из стенограммы пленума ЦК 1957 года).

Сталин, – не будем умалять и его выдающихся заслуг, – тоже трудился не покладая рук: только в 1937-1938 гг. он лично прочитал и собственноручно подписал 383 списка, в которых значилось 44 тысячи фамилий. Не много, конечно, но уж сколько успел, столько и успел… Остальных перестреляли и без его подписи: за период 1937-1938 гг. было вынесено 681.692 смертных приговоров, примерно – 42 приговора в час! И это уже была не гражданская война – всероссийская кровавая бойня, не имеющая себе равных во всей всемирной истории.

Но началась она не в пресловутом 37-м, как это пытаются представить сегодняшние защитники большевизма, который бывший прокурор республики Хакасия В. К. Гавриленко охарактеризовал так: «большевизм родился от скрещивания мирового сионизма и мирового масонства, ничего не имеющих общего с российским многонациональным государством и обществом, его традициями и духовностью» (В. Гавриленко. Казнь шаманов. Абакан, 2007, с.80). Ведь не в 37-м, а в 1918 году большевик №1, В. И. Ленин в своей телеграмме, направленной уполномоченному наркомпроду А. К. Пайкесу от 22 августа 1918 г., сообщал: «Сейчас буду по телефону говорить с военными о всех ваших требованиях. Временно советую назначить своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты». (В. И. Ленин, ПСС, Москва, Политиздат, 1981 г., т. 50, стр. 165). Не в 37-м, а в 1918 году большевик №1, В. И. Ленин в своем письме в Пензу председателю губкома партии Евгении Бош и др. руководителям губернии требовал:

«…1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц.

2) Опубликовать их имена.

3) Отнять у них весь хлеб.

4) Назначить заложников – согласно вчерашней телеграмме.

Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц-кулаков.

Телеграфируйте получение и исполнение.

Ваш Ленин.

P.S. Найдите людей потверже». (В. И. Ленин. «Неизвестные документы», 1999 г. Письмо в Пензу В. В. Кураеву, Е. Б. Бош, А. Е. Минкину. 11.VIII. 1918 г.).

И эти письма, и эти телеграммы, видимо, ничуть не волновали, не приводили в ужас его соратников, стоящих около. В том числе, и ленинскую сожительницу Н. К. Крупскую. Нет ни строчки, ни одного выступления, где бы она хотя бы слегка усомнилась: «Да той ли дорогой идем мы, товарищи!?» А ведь она не была обаранело-дубовой – она могла чувствовать и чувствовала: когда страна умывалась кровью, рыжая большевичка, дворянка Н. К. Крупская, – не проронившая ни слова по поводу произвола, царящего в стране, – после того, как в декабре 1922 года Сталин позволил себе чуть поорать на нее, вернувшись домой, – как вспоминала Мария Ульянова, – «была совершенно непохожа на себя: рыдала, каталась по полу».

Кстати, кататься по полу, когда тебе лет 5 – это одно, но когда тебе уже за 50 – настораживает, не так ли?

 

А между тем, всеобщий, многолетний животный страх незаметно, но окончательно трансформировался в «бурные и продолжительные аплодисменты», в акты всеобщего восторга и ликования, в безусловную поддержку курса, проводимого коммунистической партией и советским правительством… И умственно-духовно подослепли люди. И уже почти не осталось сомневающихся, но зато появилось много доброжелательно «стучащих» да напоказ кающихся. И, в лучшем случае, интеллигенция молчала, а народ – не роптал. И переставали люди видеть тени, а только хорошее и лучшее. И даже после 1953 года, и даже после 1993 года они продолжали и продолжают настойчиво твердить: Сталин – великий человек, а мы при нем жили сытно, богато и счастливо.

Я долго размышлял над этим феноменом, над феноменом с неким психиатрическим запашком – обожествление палача и жизни тяжелой, бесцветной, нищенской. Размышлял и не находил ответа. И даже вывод Н. Некрасова ни на чуть не прояснял непонятного:

 

Люди холопского звания –

Сущие псы иногда:

Чем тяжелей наказания,

Тем им милей господа…

И не давал ответ жесткий вопрос В. Маяковского:

Видели,

как собака бьющую руку лижет?!

 

И только когда я случайно набрел на весьма прелюбопытное размышление в работе академика В. А. Кошелева, все встало на свои места: «На Кавказе есть такая поговорка: «Собака чувствует, кто ей уши отрезал». Уши кавказским овчаркам отрезают еще щенками, отрезают раскаленными ножницами. Причем, эту болезненную операцию непременно должен выполнить сам хозяин: собака на всю жизнь запоминает запах его рук, что, в конечном счете, становится гарантом собачьей верности.

Психология пса заставляет холопа «верно» служить именно хозяину – и травить всех остальных. Он не может воспринимать жизнь без этой травли, и не может естественно отнестись к хозяину как к обыкновенному существу». (В. А. Кошелев. «Кому на Руси жить хорошо»: О великой поэме и о вечной проблеме». Новгород Великий, 1999).

Вот вам, если хотите, метафора для понимания сути сталинизма и психологии сталинистов! На современном языке, – если обойтись без всяких иносказаний, – это явление получило название «стокгольмский синдром».

«Стокгольмский синдром» – психологическое состояние, при котором жертва начинает не только симпатизировать палачу, заложник – террористу, в том числе, террористу, стоящему во главе государства, но и мешать своему освобождению и спасению. Так было и в гитлеровской Германии, и в сталинской России, и в мао дзе-дуновском Китае…

Авторство термина приписывают Нильсу Биджероту, который ввёл его в оборот после случая с захватом заложников в Стокгольме в 1973 году.

Напомню детали.

23 августа 1973 года Ян Эрик Улссон, 32-летний дегенерат, сбежавший из тюрьмы, вооруженный автоматом, вошёл в здание банка «Sveriges Kreditbank», взял в заложники четверых банковских служащих и выставил требование: три миллиона крон (около 2 миллионов долларов), два «ствола», пуленепробиваемые жилеты, быстрый автомобиль и доставить в банк его сокамерника – Кларка Улофссона. Последнее было выполнено. С остальным вышла некоторая заминка. После этого, грабители загнали заложников в помещение 3 на 14 метров, забаррикадировались там вместе с ними и пригрозили, что в случае штурма заложники будут уничтожены. И для пущей важности бандиты то надевали на них веревочные удавки, то наставляли в упор оружие…

Через двое суток вынужденного заточения с заложниками стали происходить весьма странные вещи: они начали критиковать полицию и требовали прекратить враждебные действия, направленные на террористов. Более того, одна из заложниц даже дозвонилась до президента Швеции Улафа Пальме и потребовала немедленно всех отпустить.

Но вот, настало 28 августа и в результате блестяще проведенной газовой атаки, бандиты сдались, а заложники были освобождены. Но – что сделали последние!? Они на свои же собственные деньги наняли хороших адвокатов для своих мучителей – Улссона и Улофссона!?..

Так вот, мне представляется, что сталинисты – это люди, в коих сидит дикий, животный страх перед абсолютным, персонифицированным насилием. Сталинисты либо сами в прошлом незаслуженно и много страдали от беспощадного, унизительного произвола, либо от их произвола, которому нет ни оправдания, ни прощения, пострадали другие люди. Отсюда, сталинизм – это всего лишь примитивная, неосознаваемая форма информационно-психологической самозащиты.

От чего же защищаетесь вы, Станислав Николаевич?

 

Власть, состоящая из несчастных, больных существ, не только проводила политику перманентного террора, но и психически калечила подвластные народы, да так, что люди славили своих убийц, погибали с именем палача на устах и впадали в искреннюю скорбь, доходящую до неутешных рыданий, когда случалось, что их палачи умирали! Вот в чем вопрос. И еще до сих пор тот, глубоко зарытый страх, у иных, кто знаком хотя бы с легким запахом террора, проявляет себя в умильном слюнотечении, как только речь заходит о Сталине и ему подобных, заставляет восстанавливать на русской земле снесенные эпохой памятники еврейским живодерам и палачам, ставить новые монументы.

Вот, только парочка примеров.

11 сентября 2004 года перед городским Дворцом культуры в подмосковном городе Дзержинске установлен трехметровый бронзовый монумент – памятник «железному Феликсу».

8 ноября 2005 бронзовый бюст Ф. Дзержинского, демонтированный в августе 1991 года, вернули на Петровку 38 – ГУВД Москвы.

Что это? Реабилитация палача? Оправдание кровавых преступлений НКВД-ОГПУ-ВЧК?

Почему бы в таком случае, не установить в России памятник потомку баварских крестьян, начальнику гестапо, группефюреру СС Генриху Мюллеру?

4 и 5 декабря 2007 года в Москве в бывшем клубе имени Ф.Э. Дзержинского прошли чтения, организованные Обществом изучения истории отечественных спецслужб, посвященные 90-летию органов госбезопасности и 130-летию со дня рождения Ф. Э. Дзержинского. Вспоминали, обрамляли образ «рыцаря революции» гирляндой уважительных словес, тосковали по «сильной руке» и прочих атрибутах «великого славного прошлого».

Кстати, портретики «железного Феликса» до сих пор висят, в частности, в кабинетах УФСБ Республики Хакасии, куда меня время от времени любезно приглашают по поводу статей, подобных той, над которой я сейчас сижу и за которые однажды «сяду». Более того, имя палача до сих пор носят улицы, проспекты, площади, шахты, города… А ведь известно же, еще с древних времен, что имя влияет на судьбу человека. «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт». Вот почему люди умудренные стараются назвать своего ребенка или в честь святого, или в честь, как минимум, хорошего человека, достойно прожившего свою жизнь. А если улица носит имя Ленина, Дзержинского, Урицкого… Разве не берут эти люди карму этих палачей на себя? Разве не уродуют, тем самым, они свою собственную судьбу? Так, быть может, имеет смысл нам поставить вопрос об устранении кармического влияния проклятого прошлого на жизнь нашу, на жизнь детей и внуков?

Логика тех, кто сегодня восхваляет Дзержинского и Сталина, ничем, по сути, не отличается от Вашей, Станислав Николаевич. Сталинисты нам, на все наши факты, о свершенных Сталиным и его пособниками величайших преступлений, выдвигают тоже факты – свои: а Сталин выиграл войну, и от сохи довел страну до атомной бомбы и пр., и т.п. Я пишу в своей книге: такие-то писатели, художники, артисты своим персональным примером, своей проалкогольной позицией, как козлы-провокаторы вели и ведут целые народы на бойню, способствуют дегенерации и вымиранию, а Вы мне: но они же создали такую-то распрекрасную картину, они так славно, так хорошо играют, пляшут и поют?!..

?!..

Со сталинистами не имеет смысла спорить только потому, что миазмы террора и страх жизни застят им глаза, парализуют умственные способности, извращают возможность исторического видения. Что же застит глаза Вам, дорогой соратник?

Я очень хорошо понимаю тех, хронически запуганных, которым казалось, будто бы «Берия … был единственным в своем роде выродком». (С. Аллилуева. Двадцать писем к другу).

Единственным! Прямо так и написано. Прямо так и казалось: убери Берию и – самая сахарная жизнь начнется! Вот только он-то и мешал!

Но… разве не были подобными же выродками и те, кто стоял рядом? Палач на палаче, садист на садисте. Например, те же Ягода, Менжинский, Дзержинский… Палачи, которые писали стихи, любили поэзию, восторгались живописью, музыкой, игрой актеров и сами с удовольствием играли в своих собственных спектаклях… Об одном таком моменте, произошедшем на фракционном совещании, которое было созвано для обсуждения кандидатур в члены ЦК партии с тем, чтобы рекомендовать их затем съезду, рассказал И. Я. Врачев, делегат X съезда РКП(б): «После того, как среди других была названа кандидатура Дзержинского в члены ЦК, Феликс Эдмундович попросил слова и выступил очень взволнованно:

«Товарищи, вы называете мою кандидатуру в члены ЦК, вероятно, имея в виду, что я буду продолжать работу в качестве председателя ВЧК. А я не хочу, а главное – не смогу там больше работать. Вы знаете, моя рука никогда не дрожала, когда я направлял карающий меч на головы наших классовых врагов. Но теперь наша революция вступила в трагический период, во время которого приходится карать не только классовых врагов, а и трудящихся – рабочих и крестьян – в Кронштадте, в Тамбовской губернии и в других местах. Вы знаете, товарищи, что я не щадил своей жизни в революционной борьбе, боролся за лучшую долю рабочих и крестьян. А теперь и их приходится репрессировать. Но я не могу, поймите, не могу! Очень прошу снять мою кандидатуру». («Вопросы истории». № 4, 1989. – С. 181-182).

Он очень просил, и все же, подчинился партийной дисциплине, – раз уж партия сказала «надо», – с отвращением и через «не могу», но продолжил репрессировать тех, за лучшую долю кого в былые времена он не щадил своей жизни.

Это он, будущий председатель ЧК Дзержинский в день создания этого органа – прототипа немецкого гестапо – в речи на заседании Совнаркома так обозначил цели: «Не думайте, что я ищу формы революционной справедливости. Нам не нужна сейчас справедливость, идет война лицом к лицу, война до конца, жизнь или смерть. Я предлагаю, я требую органа для революционного сведения счетов с контрреволюцией». (Чуть позже эту же мысль председатель кунгурской чеки Гольдин выразит уже так: «для расстрела нам не нужно ни доказательств, ни допросов, ни подозрений. Мы находим нужным и расстреливаем, вот и все!»)

И об этой всероссийской держиморде поэта В. Маяковского угораздило в поэме «Хорошо!» написать:

 

Юноше,

обдумывающему

житье,

Решающему –

сделать бы жизнь с кого?

Скажу,

не задумываясь –

«Делай ее

с товарища

Дзержинского»

 

Убийца Дзержинский для самоубийцы Маяковского, нет слов, очень хороший пример для подражания. И Ленин хороший пример. И Сталин…

Я думаю совершенно напрасно хамелеонствующий Е. Евтушенко в поэме «Братская ГЭС» о последнем написал так:

Могу представить все,

но Маяковского

в тридцать седьмом

представить не могу.

 

Да с чего бы это на такую немочь сподобило Евгения Александровича? Ведь прошли же через 37-й, и – парадным шагом прошли: лауреаты Сталинской премии, писатели С. Бабаевский, Н. Погодин, С. Михалков, Н. Вирта, К. Симонов, С. Маршак и многие другие. Нужно было только писать вовремя и искренне, так, как сам Евгений Александрович в 1952 о том же Сталине:

 

В бессонной ночной тишине

Он думает о стране, о мире,

Он думает обо мне.

Подходит к окну. Любуясь солнцем,

Тепло улыбается Он.

А я засыпаю, и мне приснится

самый хороший сон.

 

Или так, как сам Владимир Владимирович в 1925 году:

 

Я хочу,

чтоб к штыку

приравняли перо.

С чугуном чтоб

и с выделкой стали

о работе стихов,

от Политбюро,

чтобы делал

доклады Сталин.

 

Владимиру Владимировичу тоже, видимо, хотелось потыкать, ну, хотя бы перышком, в тех, о ком я выше уже писал.

Кстати, Сталин ответил ему полной взаимностью – в 1935 году на письме Л. Брик он наложил резолюцию: «Тов. Ежов, очень прошу вас обратить внимание на письмо Брик. Маяковский был и остаётся лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличное отношение к его памяти и произведениям – преступление. Жалобы Брик, по-моему, правильны. Свяжитесь с ней или вызовите её в Москву. Привлеките к делу Таль и Мехлиса и сделайте, пожалуйста, всё, что упущено нами. Если моя помощь понадобится, я готов.

Привет! И.Сталин»

 

Очевидно, что Маяковский был идейно близок Сталину: ради победы он тоже был готов выпачкаться в грязи. Видимо, именно поэтому он говорил лишь то, и только то, что было в русле партийных установок. И делал то, что именно сейчас ждет от него партия. Нужно восхвалять рабский ручной труд – пожалуйста! Нужно ударить стихом по и без него замордованному «кулаку» – нет проблем! Нужно помочь государству в сбыте табачной отравы – и он уже тут, как тут!

Это ведь именно он рекламировал папиросы «Ира», «Моссельпром», «Красная звезда», «Араби», «Червонец», «Трест», «Таис», «Люкс», «Басма», «Селям», «Дукат», «Рекорд», «Герцеговина Флор», «Максул», «Янтарь», «Трио», трубочный табак «Джевиз»…

Оцените высокую поэзию, слетевшую с пера Владимира Владимировича:

 

[ПАПИРОСЫ «МОССЕЛЬПРОМ»]

 

Сказками не расскажешь,

не опишешь пером

папиросы

«Моссельпром».

 

[ПАПИРОСЫ «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА»]

 

Все курильщики

всегда и везде

отдают предпочтение

«Красной звезде».

 

[ПАПИРОСЫ «ШУТКА»]

 

Папиросы «Шутка»

не в шутку,

а всерьез –

вкусней апельсинов,

душистей роз.

 

[ПАПИРОСЫ «ПРИМА»]

 

Стой! Ни шагу мимо!

Бери

папиросы

«Прима».

Выкуришь 25 штук –

совершенно безвредно:

фильтрующий мундштук.

 

[ПАПИРОСЫ «ЛЕДА»]

 

«Леда» –

табак вкусный и легкий,

даже бабочке не испортит легких.

 

[ПАПИРОСЫ «ПОСОЛЬСКИЕ»]

 

1

Даже дети, расставшись с соскою,

курят

«Посольскую».

Новый выпуск. Лучшего качества.

Расхватывайте

начисто!

2

Разрешаются все

мировые вопросы, –

лучшее в жизни –

«Посольские»

папиросы.

 

[ПАПИРОСЫ «КИНО»]

 

Папиросы «Кино» –

каждый рад:

максимум удовольствия,

минимум затрат.

 

Очевидно, позднему Сталину, вся эта рекламная деятельность Маяковского, подвизавшегося холуйничать у нарко-табачной торговли, едва ли понравилась, коль, как писала С. Аллилуева, он «неожиданно бросил курить, и очень гордился этим – курил он, наверное, не меньше пятидесяти лет».

 

Меня, признаться, мило позабавил Ваш, Станислав Николаевич, наивный жест в сторон