Непосредственная работа по улучшению жизни детей

«Питание детей положительно не налажено. <...> Дети ведут полуголодное существование, местами питаются только хлебом и капустой или мёрзлым картофелем. Помещений не хватает. Лучшие здания в городах, часто бывших школьных помещений и помещений детучреждений, заняты различными бесчисленными ор­ганизациями, канцеляриями, военными ведомствами и воинскими частями, а порой и просто частными квартирантами. С детучреждениями никто не считался, детей выталкивали из помещений на ули­цу. Отыскивать новые помещения для детских домов — огромный труд, ибо нужно пройти целый ряд заграждений. <...> Помещения детучреждений не оборудованы, малы, грязны, уборные в некото­рых из них не работают или их нет совсем, голодные раздетые дети вынуждены бегать на улицу или просто пользоваться одной ком­натой. В кухнях грязь, помещения холодные. За отсутствием дров дома не отапливались совсем — часто температура доходила до 3 градусов. Ночью мёрзла в помещениях вода. <...>

Процент заболеваемости громадный, отсутствие помещений влечёт за собой невозможность отделить больных от здоровых, от морально дефективных детей, уход за детьми ниже критики, наблю­дались случаи, где обслуживающий персонал жил только за счёт детей, и не только сам, но и их родственники: продукты расхища­лись и т. д. Холодные, голодные, раздетые, разутые дети бежали из детских домов. <...>

Вот в самых коротких чертах общая характеристика положе­ния детей. Правда, среди этой картины встречаются и светлые оазисы, но их так мало, что общее впечатление больше чем не­ удовлетворительное. Оно таково, что дальше молчать о нём — преступление. <...> Ещё раз подчёркивается, что речь идёт не о каких- либо «улучшениях», предоставлении особых благ, а о спасении».

Невозможно предположить, чтобы воспитанники дорево­люционных специальных училищ для глухих, слепых или ум­ственно отсталых детей содержались в подобных условиях. Этого не могло быть даже в самых скромных частных заведе­ниях, ни в одном российском приюте XIX в. не могли «голод­ные, раздетые дети... бегать на улицу или просто пользоваться одной комнатой». Встречающееся в действующих учебниках утверждение о том, что «уже в первые месяцы существования советской власти было сделано для детей, в том числе и для аномальных, больше, чем за все годы существования царской России», не имеет под собой достаточных, докумен­тально подтверждённых оснований.

Любая гражданская война разрушает нравственную атмо­сферу общества, способствует пробуждению в человеке низ­менного. Нравы стремительно грубеют, агрессия становится нормой, моральные преграды рушатся. Ещё вчера законопо­слушный гражданин перестаёт относиться к посягательству на чужую жизнь как к преступлению. Массы людей оказыва­ются втянутыми в кровавые события, убийство совершается легко, добро и зло неразличимы, тогда как неприязнь к «клас­сово чуждым» становится всё острее, а круг «чужих» (мораль­но дефективных) ширится безгранично. Гражданская война 1918—1922 гг. не исключение: ни одна из воюющих сторон не обременяла себя никакими моральными правилами, и крас­ные, и белые, и разномастные банды, «захватчики» и «освобо­дители», соотечественники и интервенты равно применяли к мирному населению акции устрашения, массовые репрессии и казни. Захват населённых пунктов сопровождался грабежа­ми и погромами. Вооружённые люди не щадили ни старых, ни малых, любой человек мог оказаться заложником.

В случае если близкие ребёнка-инвалида оказывались «вра­гами», ему предстояло разделить участь родителей. Несмо­тря на возраст и состояние здоровья, несчастный ребёнок мог оказаться в заложниках, попасть в исправительное учреж­дение, а то и в гибельный для человека лагерь спецпереселенцев. К сожалению, и Красная армия брала в заложники беременных женщин, малолетних детей и даже младенцев. Так, при подавлении восстания крестьян Тамбовской губер­нии (июнь 1921 г.) было организовано семь концентрацион­нополевых лагерей для временного содержания как осуждён­ных за бандитизм, так и заложников из числа местного насе­ления.

«В качестве заложников,— докладывает заведующий Тамбов­ским губернским управлением принудительных работ, — берутся ближайшие родственники лиц, участвующих в бандитских шайках, причём берутся они целиком, семьями, без различия пола и воз­раста. В лагеря поступает большое количество детей, начиная с са­мого раннего возраста, даже грудные. Содержание маленьких де­тей ставит в самое затруднительное положение администрацию лагерей, и по этому вопросу от вас необходимо получить разъясне­ния в самом срочном порядке. Прошу иметь в виду, что лагери устроены по временному типу (палатки на голой земле), что может повлечь за собой массовое заболевание детей».

Сведения о количестве детей, содержащихся в концлаге­рях Тамбовской губернии на 1 августа 1921 г.:

«Детей до 3 лет 397

Детей до 5 лет 758

Итого: 1155.