Верхний Ист-Сайд и Музейная миля

 

Если в Нью-Йорке и есть район, который ассоциируется исключительно с богатством, бомондом и хорошим происхождением, то это Верхний Ист-Сайд (Upper East Side). Промышленники и банкиры начали строить особняки на Пятой авеню после открытия в 1876 году Центрального парка. Потом в моду вошли Мэдисон-авеню и — после того как были убраны под землю подъездные пути Центрального вокзала — Парк-авеню. После Первой мировой войны здесь выросли роскошные многоквартирные дома и появились закрытые частные клубы: Metropolitan Club, Knickerbocker Club, Union Club, Colony Club. С тех пор здесь изменилось немногое. Несмотря на то что Верхний Ист-Сайд был окружен иммигрантами — немецко-венгерским Йорквилем с востока и страшным Испанским Гарлемом с севера, — он умудрился пронести звание «Района шелковых чулок» (Silk Stocking District) через весь XX век и по-прежнему остаться тем самым местом, где вернее всего купит квартиру удачливый белый воротила. Именно в этих местах, на Парк-авеню, жил Шерман Маккой, герой «Костров амбиций» Тома Вулфа.

 

Самая интересная часть Верхнего Ист-Сайда — отрезок Пятой авеню от Восемьдесят второй до Сто четвертой улицы, известный как Музейная миля (Museum Mile). Здесь, на коротком участке к востоку от Центрального парка, первоклассные музеи стоят буквально на каждом шагу.

 

Начинается все с Метрополитен-музея (Metropolitan Museum of Art) — самого большого художественного собрания в Западном полушарии, где без труда можно провести несколько дней, один из которых целиком уйдет на выставки. Метрополитен — единственный музей, который расположен непосредственно в парке; его первое здание был построено в 1880 году по проекту Джейкоба Рея Мулда и Калверта Вокса, который вместе с Олмстедом создавал и сам парк. Впоследствии музей несколько раз перестраивался и достраивался — в частности, неоклассический фасад, который выходит на Пятую авеню, был завершен лишь в 1909 году, а крылья — в 1910-м. Сейчас Метрополитен занимает четыре квартала, и для того чтобы понять, насколько он велик, необходимо зайти внутрь.

 

Дальше до северной границы Центрального парка чуть ли не на каждой улице расположено по музею: Музей Баррио (El Museo del Barrio) на Сто четвертой улице, Музей города Нью-Йорка (Museum of the City of New York) на Сто третьей, Еврейский музей (Jewish Museum) на Девяносто второй, Музей дизайна Купер-Хьюитт (Cooper-Hewitt National Museum of Design) на Девяносто первой, Академия живописи (National Academy Museum and School of Fine Arts) на Восемьдесят девятой, Музей Гуггенхайма (Solomon R.Guggenheim Museum) на Восемьдесят восьмой и Новая галерея (Neue Galerie) на Восемьдесят шестой.

 

С архитектурной точки зрения самое интересное из этих учреждений — Музей Гуггенхайма, сходить в который надо даже в том случае, если выставка, которая там проходит, не очень вам интересна или вы уже видели ее в каком-нибудь другом городе. Дело в том, что здание музея было последним проектом Фрэнка Ллойда Райта (1957-1959), завершенным уже после смерти автора. Основоположник «органической архитектуры» достиг к этому времени такого статуса, что мог позволить себе сделать все, чего бы он ни захотел. А хотел он устроить «нерасчлененное пространство на едином этаже», преобразившееся на практике в очень простую конструкцию: перекрытый стеклянным куполом внутренний дворик, вдоль которого вьется шестью витками поднимающаяся под углом в 30° галерея-пандус. Предполагается, что посетитель поднимется на лифте до самого верха, а потом будет постепенно спускаться вниз. Или наоборот — восходить к вершинам искусства снизу вверх.

 

С юга к шеренге Музейной мили примыкают Музей американского искусства Уитни (Whitney Museum of American Art), который стоит чуть-чуть в стороне, на Мэдисон-авеню на уровне Семьдесят пятой улицы, и Собрание Фрика (The Frick Collection) на Семидесятой улице. Последнее располагается в особняке угольно-стального магната Генри Клея Фрика, который сочетал в себе полное отсутствие совести и прекрасный вкус, благодаря чему он смог собрать небольшую, но гениальную коллекцию европейской живописи. Даже если бы здесь не было картин, особняк заслуживает внимания сам по себе: все интерьеры сохранились с тридцатых годов в целости и сохранности, и роскошь, в которой жил один из главных «баронов-разбойников», — особенно зимний сад с бассейном и фонтаном — производит не менее сильное впечатление, чем его коллекция.

 

Каждый год во второй вторник июня в Нью-Йорке проходит праздник Музейной мили (Museum Mile Day). Пятую авеню перекрывают и устраивают народные гуляния с музыкой, едой и, главное, бесплатным входом во все музеи — кроме камерного Фрика, пускать в который толпы не имеет смысла.

 

Вокруг Линкольн-Центра

 

От Коламбус-серкл Бродвей выводит к Центру исполнительских искусств имени Линкольна, или просто Линкольн-центру (Lincoln Center for the Performance Arts, середина 1960-х), занимающему целый квартал между Девятой авеню и авеню Амстердам (Amsterdam Avenue). Вообще говоря, главный манхэттенский принцип гласит: «Каждый большой дом — сам за себя». Исключений — таких как Всемирный финансовый центр или Рокфеллер-центр — очень мало, и Линкольн-центр, который поначалу кажется довольно бестолковым нагромождением строений неясного предназначения, — одно из них. На самом деле устроен Центр очень просто: на манер шахматной доски с двумя рядами по три клеточки в каждом ряду. Роль белых полей здесь исполняют квадратные беломраморные здания, а вместо черных — площади и сквер.

 

Первый ряд Линкольн-центра — это Театр штата Нью-Йорк (New York State Theater), где базируются Нью-Йоркская городская опера и Нью-Йоркский городской балет, и Эвери-Фишер-холл (Avery Fisher Hall), обиталище Нью-Йоркской филармонии и ее оркестра, одного из самых старых непрерывно действующих симфонических оркестров мира (существует с 1842 года). Их разделяет площадь Джози Робертсона (Josie Robertson Plaza) с хитрым геометрическим узором на мостовой: летом тут часто проводятся всевозможные концерты.

На месте, где стоит Линкольн-центр, раньше были трущобы. Перед тем как их снесли, в опустевшем квартале был снят фильм «Вестсайдская история» (1960)

 

Прямо на эту площадь выходит главное задние второго ряда и вообще всего центра: Метрополитен-опера (The Metropolitan Opera), или просто Мет. Гигантские остроконечные окна завешены росписями Шагала: «Триумф музыки» и «Истоки музыки». Изначально тут предполагались мозаики, но было решено, что стекло в бывших трущобах попросту не выживет.

 

Зато парадные фасады Линкольн-центра превращены были в живые фризы. В переводе с архитектурного на человеческий это означает, что вечером, в темноте, ярко освещенные многоярусные фойе, видимые из-за беломраморных колонн, оказываются в роли фризов, то есть барельефов, тянущихся в несколько рядов вдоль стен античных храмов. А сама публика (подразумевается — нарядная) становится героями этих фризов — богами и титанами.

Посмотреть, как устроена Метрополитен-опера изнутри, можно с октября по июнь (пн-пт 15.30, сб 10.30)

www.metoperafamily.com

1 212 769 70 20

Вход — $12, для студентов — $5

 

Слева от оперного театра, во втором ряду, разбит сад с ракушкой летней эстрады, известный как парк Дамроша (Damrosch Park). Справа же от него лежит площадь, большую часть которой занимает прямоугольный бассейн с абстрактной бронзовой скульптурой Генри Мура. Позади бассейна стоит распластанное невысокое здание, построенное по проекту Эро Сааринена (именно оно считается самым удачным в ансамбле с архитектурной точки зрения); занимают его два драматических театра: Театр Вивьен Бомон и Театр Мици Ньюхаус (Vivian Beaumont Theater, Mitzi E.Newhouse Theater).

 

Между Театром Бомон и Метрополитен-опера втиснута Библиотека исполнительского искусства (Public Library for the Performing Arts) — филиал Нью-Йоркской публичной библиотеки, колоссальное собрание нот, аудио— и видеозаписей всех жанров и времен, от рэпа до Владимира Горовица, от опер Монтеверди до записей сицилийской волынки. Здесь можно взять на дом до десяти cd или видеокассет. Правила записи — такие же, как и во всех библиотеках города. Самые частые посетители библиотеки, естественно, студенты местной консерватории, или Школы Джулиард. Сюда стоит зайти хотя бы ради того, чтобы посмотреть, как мальчики с одухотворенными лицами, скрипками и кларнетами под мышкой роются на полках в поисках нужного диска с каким-нибудь редким сочинением, и при этом громко матерятся по-русски.

 

Сама Музыкальная школа Джулиард (Juilliard School of Music) находится еще правее, уже за Шестьдесят пятой улицей. В ней открыто множество театральных и концертных залов: Джулиардский театр, Драматический театр, Концертный зал Пола, Концертный зал Морса, Зал Элис Тулли. Позади нее, в высотном доме, размещается многозальный киноцентр — Театр Уолтера Рида (Walter Reade Theatre) и несколько экспериментальных театров. Линкольн-центр давно уже вышел за пределы изначально очерченной «шахматной доски» — в близлежащих зданиях и кварталах постоянно открываются новые театры и концертные залы, так что охватить программу всех залов целиком практически невозможно.

 

 

Генерал Грант

 

Улисс Грант энергично и умело сражался с южанами; капитуляцию генерала Ли, завершившую Войну Севера и Юга, принял именно он. Но все-таки было бы сильным преувеличением утверждать, что он один избавил отчизну от ужасов Гражданской войны.

 

Президентом (1869-1877) Грант тоже был не очень удачным: он придумал крупномасштабную программу по замирению индейцев, но, будучи боевым генералом, не очень искушенным в политике, доверился не тем людям — и его администрация оказалась замешана в бесконечных, очень некрасивых финансовых скандалах. Этим правление Гранта как раз и запомнилось — о чем откровенно рассказывается на стендах в его мавзолее.

 

Столь же откровенно говорится и о том, что в 32-летнем возрасте лейтенанту Гранту пришлось уйти в отставку по причине не в меру развившейся в мексиканских походах страсти к алкоголю — и не случись Гражданской войны, из-за которой ему снова пришлось встать в строй, Улисс Грант так и остался бы безвестным фермером.

 

Так что захоронить генерала с такой пугающей пышностью ньюйоркцы решили, скорее всего, не ради самого Гранта, а исключительно в порядке борьбы с собственными комплексами по поводу отсутствия в городе внушительных исторических мемориалов.