Е. Потапова, И. Селезнева Крыша для бесприютных

Благополучные мальчики и девочки считают сло­во «приют» устаревшим — если вообще его зна­ют. Дети, жизнь которых не назовешь даже снос­ной, знают не только слово, но зачастую и доро­гу к ближайшему приюту.

Тринадцатилетняя Нина пришла в приют сама после того, как несколько дней прожила в под­вале. Медицинское обследование зафиксирова­ло наличие гематом и сотрясение мозга. Кирил­ла, которому три годика, с переломом бедра до­ставили в приют сотрудники муниципальных служб. Оттуда мальчика пришлось сразу везти в больницу — его избил муж сестры. Из больницы Кирилла некому было забрать: от него отказа­лась мать. У восьмилетней Светы мать на ее гла­зах выбросилась из окна. В тот же год умерли бабушка и младший брат. Отцу-алкоголику девоч­ка оказалась не нужна. А девятилетний Витя даже рад, что умер его отец. Он сделал мальчи­ка профессиональным попрошайкой. Каждый вечер Витя должен был приносить деньги на бу­тылку. Если денег не хватало, отец порол сына вожжами.

Сотрудников приютов, хорошо знакомых с таки­ми историями, давно не удивляет необыкно-

венная жестокость, с которой живущие здесь дети относятся друг к другу. Воспитатели-но­вички опасаются поворачиваться к своим подо­печным спиной. Большинство приходящих рабо­тать в приюты не выдерживают и двух-трех дней непрерывного напряжения и уходят. Чтобы ос­таться, воспитатель должен пройти трехмесяч­ный испытательный срок, научиться общаться с детьми, искалеченными морально, а часто и фи­зически.

Судя по психологическим тестам, только у 33% детей интеллектуальное развитие соответству­ет возрастной норме. У большинства — повы­шенное чувство страха, враждебность, ожида­ние агрессии. Медицинские обследования пока­зывают: каждый из оказавшихся в приюте ребят имеет нарушения опорно-двигательного аппара­та, половина — заболевания органов пищеваре­ния, треть — органов дыхания. Из приемника так просто не отпускают. А вот в приютах дети живут добровольно. Наверное, поэтому из них и не удирают: за пять лет не было ни одного такого случая. В приюте дети могут жить не больше года. За это время их пытаются пристроить в семьи, оформляют опеку, перерас­пределяют по интернатам и детским домам.

Аргументы и факты. 1998. № 35

Беспризорность — трагическое последствие перестройки

ноценное питание, рост цен на продукты питания, товары, услуги. По дан­ным МВД РФ, ежегодно убегают из дома по причине плохого обращения с ними родителей более 90 тыс. юных россиян. Около тысячи детей в месяц исчезают бесследно. Все чаще детишек оставляют в роддоме молодые жен­щины в возрасте от 14 до 17 лет. В 1995 г. таких случаев зарегистрировано 55 тыс. Госкомстат констатирует: каждый пятый российский ребенок — дет­домовец. Почти все они имеют родителей. Лишь 3% выпускников специн­тернатов способны овладеть самой примитивной профессией. После выхода из детдома 30% ребят становятся бомжами, 20% — преступниками, 10% — заканчивают жизнь самоубийством. Хотя официальные органы не распо­лагают точными данными о количестве беспризорных в России, специали­сты считают, что в каждом крупном городе России от 20 до 45 тыс. беспри­зорных детей и подростков. Только в Москве их около 60 тыс. В сентябре 1996 г. около 2 млн подростков в возрасте от 14 до 17 лет не сели за школь­ные парты, подавшись в сферу «бизнеса». Наиболее серьезная ситуация сложилась в крупных городах России, где дети, подростки и молодежь во­влекаются в криминальную среду, убегая от родителей и пополняя ряды бес­призорных³⁰.

Слуцкий Е.Г. Беспризорность в России: вновь грозная реальность // Социологические исследова­ния. 1998. №3. С. 120-121.