Взаимодействие иудейских и христианских праздников

Христианское богослужение и традиционные формы общественного богопочитания несут на себе след еврейского происхождения и влияния; уже сама идея церковного ритуала (то есть собрания верующих для молитвы, чтения Писания и проповеди) заимствована из синагогального богослужения.

В христианском ритуале можно выделить следующие элементы, заимствованные из иудаизма:

Чтение отрывков из Ветхого и Нового заветов во время богослужения — христианский вариант чтения Торы и книги Пророков в синагоге;

Важное место, которое занимают Псалмы в христианской литургии;

Некоторые ранние христианские молитвы представляют собой заимствование или переработку еврейских оригиналов: «Апостольские постановления» (7:35-38); «Дидахе» («Учение 12 апостолов») гл. 9-12; молитва «Отче наш» (ср. Каддиш);

Очевидно еврейское происхождение многих молитвенных формул. Например, аминь (Амен), аллилуя (Галилуйа) и осанна (Хоша’на);

Можно обнаружить общность некоторых христианских обрядов (таинств) с еврейскими, хотя и преобразованными в специфически христианском духе. Например, таинство крещения (ср. обрезание и микве);

Важнейшее христианские таинство — евхаристия — основано на предании о последней трапезе Иисуса с учениками (Тайная вечеря, отождествляемая с пасхальной трапезой) и включает такие традиционные еврейские элементы празднования Песаха, как преломляемый хлеб и чаша вина.

Иудейское влияние можно видеть в становлении суточного богослужебного круга, в особенности в службе часов (или Литургия часов в Западной Церкви).

Возможно также, что некоторые элементы раннего христианства, которые явно выходят за рамки норм фарисейского иудаизма, могли произойти от различных форм сектантского иудаизма.

История развития христианских праздников.

Современное состояние церковного года говорит нам об ис­ключительном богатстве праздников и большой развитости литургического сознания и литургической культуры Церкви. При этом же не может не возникать контраст современного положения с той примитивностью, которая отличала первохристианское сознание. С одной стороны, Христос, Который не установил ни одного праздника, с другой же — современ­ный календарь и Типик с их уставными подробностями, Мар­ковыми главами о сочетании праздников и пр. С одной сторо­ны, Христос, Который дал Своим ученикам только одну Молитву Господню, а с другой — наша теперешняя богатейшая библиотека богослужебных книг с неисчерпаемым сокрови­щем церковной поэзии. С одной стороны, абсолютная просто­та апостольского ритуала, примитивность литургии, описанной в Дидахи или у Иустина Философа, с другой — пышность современного нам чина, разработанность нашей литургии, бо­гатство наших ризниц.

Надо повторить сказанное уже раньше, а именно, что хри­стианство родилось в еврейской, ветхозаветной обстановке. Без этого нельзя себе многого уяснить в развитии нашего ли­тургического быта и понимания. И даже отвернувшись от Си­нагоги и Храма и пойдя на «путь язык», христианство понесло с собою туда все унаследованное в своем иудейском раннем детстве. Говоря об историческом развитии праздничного соз­нания Церкви, удобнее всего будет разделить исследование согласно принятому в нашем богослужебном уставе делению нашего богослужения на три цикла:

· суточный,

· седмичный и

· годичный.

Последний, в силу комбинации подвижных и неподвиж­ных праздников, естественно распадается на два годичных периода:

· синаксарный (месяцесловный)

· и триодный.

Отчасти они взаимопроникают, отчасти вполне отличаются.

Развитие суточного круга

Здесь, больше чем в каком-либо ином из циклов, преобла­дает по сие время ветхозаветная традиция. Синагогальное богослужение наложило свой очень заметный отпечаток на этот строй жизни Церкви. В апостольский период, согласно Деяниям Апостольским, видно уже, что существовало богослужение 3-го часа, 6-го и часа 9-го. По свидетельству Плиния Младшего, христиане на утреннем богослужении поют гимны Христу. В «Дидахи» предписано троекратное в день чтение «Отче наш». Тот же памятник знает, по-видимому, «агапы», вечери любви, упоминаемые уже Апостолом. Лукиану Самосатскому эти ве­чера дают повод упрекать христиан в «изысканных ужинах». Можно предполагать, что к концу 1-го века происходит и разрыв с Синагогою. Весьма важно, что существовала литургическая доксологическая форма благословения, в форме 2 Кор. 13:13, или какой иной. Новейшие историки литургии считают, что весь евхаристический канон со вре­менем постепенно развивается из такой доксологической формулы, что весьма правильно.

Ко второй половине 2-го века заметны следующие измене­ния и нарастания в литургической обстановке христиан. Вероятно, что литургия отделилась от агапы и перенеслась на утренние часы. Иустин Философ говорит уже о литургиях, а не просто «вечернях Господних». Он различает обычную ли­тургию в день Солнца, т. е. недельный день, от «крещальной литургии», совершаемой по случаю массового крещения катихуменов. Постепенно закрепляется антифонное пение. Образование новозаветного канона предполагает, вероятно, боль­шую систематичность в чтении Писаний. Судя по посланию псевдо-Варнавы (гл. 4) существует проповедь, что, несомненно, есть наследие ветхозаветного обычая толковать по синагогам Закон и Пророки.

К III веку наметилось окончательное перенесение агапы на утро. Ее чин нам дан у Тертуллиана. Ориген знает поминальные трапезы. Утреня также уже значительно развилась ко времени Тертуллиана. Он говорит о молитвах «о замед­лении конца», может быть зачатках будущих ектений. По так наз. «Завещанию Господа» можно говорить о «славословиях на заре». Памятники того же времени говорят о полу­нощном богослужении, утрене вдовиц, что Скабалланович считает неким «келейным правилом». Знают вечерний и утренний псалом.

В последующие два века (IV и V) происходит в суточ­ном круге важное преобразование: исчезновение агап. Со­боры первой половины IV века еще их защищают, но собор Лаодикийский (360 г.) уже запрещает. Это запрещение пе­рейдет затем и в Нумидийскую церковь, и в другие области. На западе Арльский собор 452 г. еще признает агапы, но Оксерский собор 584 г. их запрещает. Отсюда влияние на строй вечерни и совершение литургии утром, до еды. Судя по «Апостольским Постановлениям», вечерня содержит пса­лом «Господи воззвах», гимн «Ныне отпущаеши», ектений об оглашенных; на утрени — утренние псалмы (62-ой), как зачаток будущего «шестопсалмия», славословие и особые молитвы епископа (священника). Еще более подробностей вносит путевой дневник Этерии. На вечерне — обилие освещения, ектений, молитвы, чтения, во время которых свя­щенник сидит; на утрени — развитие антифонных песнопений. Вероятно, окончательно занимает свое место 1-й час в суточном круге. Судя по Василию Великому и Златоусту, существовали уже и всенощные бдения. Вероятно, были особые литании, процессии по святым местам города, может быть, на гроба мучеников. От мирского богослужения начинает в этот период сильно различаться богослужение монастыря. Общежительные обители Палестины и Египта и отшельническое богослужение отдельных анахоретов вно­сят свой оттенок. В Пахомиевых монастырях преобладают молитвы и ограниченное число псалмов, всего 12; в описа­ниях Кассиана преобладают псалмы, до 60 за один раз и больше; это начало стихословия кафисм. Константинополь знает особый тип монастырей «неусылающих».

Период VI—VIII вв. должен быть признан решающим в истории богослужения. Это — время образования устава мо­настырской службы. Первые форма типиков появляются, по-видимому, в эти века. В Палестине деятельность св. Саввы, Евфимия, Феодосия киновиарха, на Синае преп. Нила и др. Кроме того, в самой обители преп. Саввы это время расцвета савваитской школы песнописцев. Иерусалимский устав вво­дит «бдения», длившиеся с вечера и до утра. На Синае мы знаем, что уже появляются «тропари на Господи воззвах», стиховные стихиры, то есть иными словами, уже значительно кристаллизуется вечерня; кроме того, на утрени пелись кон­даки, сокращенные еще каноны.

К XI веку устав уже выработал полный круг суточных служб почти в том виде, в каком они совершаются и теперь. Это уже время развития канонов девятипесненного типа. исчезнове­ния кондаков, развитого числа стихир и т. д. Великая Церковь Константинополя и Салоники знают особую службу «песненное последование», службу, в которой все пелось и не чита­лось ничего. По-видимому, это было раньше привилегией со­борных церквей, но потом сохранилось только в Салониках. К этому времени, то есть к IX в., вошел в особую силу, благо­даря роли в иконоборческих спорах, монастырь Студийский с его особым типиком, скоро приобретшим преимущественное значение не только в области Константинополя, но и в других церковных областях и долгое время бывший единственным в России. Только значительно позже иерусалимский типик св. Саввы его вытесняет. Таким образом, к этому времени нужно считать установ­ленным наш современный круг суточного богослужения.