1. До сих пор было говорено о том, как скорее обучать и обучаться наукам, искусствам и языкам. Теперь по справедливости припоминается выражение Сенеки: «мы должны не только учиться, но и научиться» [1], ибо учение есть только подготовление к большему, или, как он говорит: «это только наши первые опыты, но не наши дела»! Итак, что же будет делом? Изучение мудрости, которое возвышает и делает нас сильными и великодушными. Это и есть то, что я выше разумел под словами: нравственность и благочестие, с помощью которых мы делаемся высшими из творений, приближаемся к самому богу.
2. Итак, нужно, сколь возможно более, заботиться о том, чтоб искусство — вселять истинную нравственность и благочестие было точно установлено и введено в школы, дабы они были именно тем, что про них говорят, — «мастерскими для образования людей».
3. Искусство нравственного образования имеет шестнадцать главных правил (canones). Первое из них гласит: Юношеству должны быть внушаемы все добродетели, без исключения. Из того, что справедливо и честно, ничто не может быть исключено без пробела и нарушения гармонии.
4. II. В особенности же относится это к основным, или главным добродетелям: благоразумию, умеренности, самообладанию и справедливости, то есть — чтобы не возводилось здание без фундамента, чтобы части здания не находились в слабой связи с их фундаментом, и не имели бы в нем опоры неустойчивой.
5. III. Благоразумие должно почерпаться из хорошего преподавания, которое научало бы познавать истинные различия вещей и их достоинство. Ибо верное суждение о вещах есть верное основание для всякой добродетели. Прекрасно говорит Вивес: «Истинная мудрость есть безошибочное суждение о вещах, дабы мы каждой из них давали такую цену, какой она действительно стоит; дабы мы не гнались за пустяками, как за чем-нибудь ценным, и не пренебрегали достойным, как чем-нибудь не имеющим цены; дабы мы не осуждали заслуживающего похвалы, не хвалили достойного осуждения. Ибо здесь источник всех заблуждений в головах людей, и всякий порок здесь имеет свое начало; ибо нет ничего более вредного в человеческой жизни, как то искажение суждения, когда к вещам относятся не по достоинству их». «Поэтому следует», — продолжает он далее, — «с детства уже приучать ребенка к тому, чтобы он имел верные мнения, дабы последние созревали в нем одновременно с его годами. Пусть дитя влечется к тому, что правильно, бежит от того, что ложно, так чтобы привычка к правильному образу действий сделалась почти его второй природой» и т. д.
6. IV. Умеренности научаются ученики и приучаются сохранять ее в течение всего времени своего образования: в пище и питье, сне и бдении, в труде и отдохновении, в разговоре и в молчании.
Следует постоянно освежать в памяти молодых людей золотое правило: Ничего лишнего! дабы везде можно было охранить себя от пресыщения и отвращения.
7. V. Самообладанию должны они научиться в преодолении самих себя, — именно в обуздывании желания бегать или играть не в назначенное на то время, и в умерении своего нетерпения, ненависти и гнева.
Основанием для этого будет приучение их делать всё разумно и ничего не делать в порыве и с необузданностью. Человек — разумное существо; поэтому пусть приучается он руководиться разумом и при каждом деянии спрашивать себя: что, почему и как что-нибудь сделать правильно, дабы человек воистину был царем своих деяний. А так как дети еще не восприимчивы (по крайней мере не все) для такого столь обдуманного и разумного поведения, то будет в высшей степени полезно, при воспитании самообладания и власти над самими собой, приучать их исполнять больше волю других, чем собственную, — именно во всем и немедленно повиноваться старшим. «Кто хорошо дрессирует лошадей», говорит Лактаций, — «тот научает их сначала слушаться повода; следовательно, кто хочет образовать мальчиков, тот должен сначала приучить их, чтоб они слушались одного слова». Сколько в детях лежит надежды привести к лучшему состоянию человеческие смуты, которыми полон мир, когда люди будут доведены до того, что один будет следовать другому, все же делать всё по собственному обсуждению, и уже с самой ранней юности!
8. Справедливости научаются, когда дети никого не обижают, каждому воздают то, что ему предлежит, избегают лжи и обмана и являются верными своему дому и ласковыми. Воспитывать детей в этом отношении должно, как и в других добродетелях, теми средствами и способами, которые предписываются нижеследующими правилами.
9. Виды самообладания, особенно необходимые для юношества, суть: благородное прямодушие и преодоление трудностей. Ибо жизнь посвящается обхождению с людьми и разумно полезному труду; поэтому, нужно научать детей выдерживать взгляды людей и выполнять всякого рода честную работу, да не будут они нелюдимыми, мизантропами, тунеядцами и бесполезным бременем земли. Добродетель развивается посредством дел, а не посредством речей.
10. Достойное уважения прямодушие вызывается частым обращением с почтенными людьми и исполнением в их присутствии даваемых ими поручений.
Аристотель так воспитывал Александра, что тот двенадцати лет от роду умел уже обращаться с разного рода людьми, с царями и с посланниками царей и народов, с учеными и неучеными, горожанами и сельчанами, и о каждом встречавшемся ему предмете разумно спрашивал и отвечал. Но, чтобы все учились подражать нашему всеобщему наставлению, необходимы правила для обхождения, практически применимые к делу, дабы дети прилично, скромно обращались и беседовали с учителями, с учениками, с родителями, с прислугой и с другими людьми, и в случае, если бы в ком-нибудь из учащихся выказались нерадение, опрометчивость, мужицкая грубость, дерзость и т. п., они могли бы быть снова разумно направлены на истинный путь.
11. IX. Привычку к труду молодые люди приобретают, когда они постоянно что-нибудь делают, будет ли это серьезное дело, или только развлечение.
Для привычки к труду совершенно всё равно, что, для какой цели и как делается. И в забавах можно научиться чему-нибудь, что пригодится в серьезный час, когда того потребуют время и обстоятельства. И так как действие изучается посредством действия (как это мы видели в свое время), то и работа изучается посредством работы, и притом так, что постоянные (однако не чрезмерные) занятия, умственные и телесные, превращаются в прилежание и, в конце концов, делают деятельному человеку бездеятельную праздность невыносимой. Поэтому и изречение Сенеки становится истиной: «Труд питает благородные души».
12. X. Родственную справедливости добродетель — расположение и готовность служить другим — необходимо вселять в юношество прежде всего.
С испорченной натурой тесно связан порок себялюбия; зараженный им требует, чтобы почти только на него одного обращалось всё внимание, между тем как для него не имеет никакого значения то, что случается с другими. В этом недостатке и заключается причина разнообразнейших смут в человеческих делах, вследствие того, что каждый заботится только о себе, между тем как внимание к общему благосостоянию отходит на задний план. След., нужно прилежно запечатлевать в юношестве общую задачу нашей жизни, — именно, что надо жить не только для нас самих, но и для бога и ближнего, т. е. для человеческого общества; дабы серьезно убежденные в этом юноши уже с детства приучались подражать богу, ангелам, солнцу и другим благороднейшим созданиям, — созерцая их, стремиться исполнить свое назначение в служении обществу, быть полезными сколь возможно большему числу людей. Отсюда произойдет общее возвышение благосостояния, как в частной, так и в общественной жизни, — когда для общей пользы все пойдут рука в руку и везде один другому сумеют и и пожелают служить. Будут же это знать и хотеть только те, кто научился.
13. XI. Усвоение добродетелей должно начинаться в самой ранней юности, прежде чем дух воспримет пороки.
Ибо если ниву засеять дурными семенами, то она хотя и произведет растения, но что это будут за растения! Плевел и сорная трава. Если же есть намерение возделать ниву, то можно возделать лучше и с более верным успехом рассчитывать на урожай, если сначала, в самой ранней весне, вспашут ее, засеют и взборонят. Вообще, приобретение хороших привычек с нежного детства имеет чрезвычайно важное значение; ибо чем раз бочка была наполнена, тем долго еще будет отдавать впоследствии.
14. XII. Добродетелям научаются — когда постоянно занимаются делами, достойными уважения.
Мы уже видели (в XX-й и XXI-й главах), что научаемся — познанию чрез познавание, труду — чрез труд. Следовательно, как дети легко научаются ходить посредством хождения, говорить — посредством говорения, писать — посредством писания; точно также должны они научаться и послушанию — посредством послушания, воздержности — посредством воздержания, правдивости — посредством соблюдения правды, постоянству — посредством упражнения в терпении; только бы они не имели недостатка в людях, которые словом и примером шли бы впереди их.
15. XXIII. Примеры правильной жизни со стороны родителей, нянек, учителей, соучеников должны постоянно освещать путь.
Дети — как обезьянки (simiolae): что́ они видят, тому охотно подражают, — как хорошему, так и дурному, и даже без особого приказания; потому они научаются раньше подражать, чем познавать. Я имею в виду одинаково — сколько живые примеры, столько же и заимствованные из истории; однако прежде всего живые, ибо они действуют непосредственнее и сильнее. И потому, если честные родители — заботливые оберегатели домашней дисциплины, если учителя суть избраннейшие из числа людей и по своим добрым нравам достойны подражания, то это будет наилучшим средством возвысить учеников до истинно-нравственной жизни.
16. XIV. Но к примерам следует присоединять предписания, жизненные правила, дабы подражание улучшалось, дополнялось, усиливалось. (Сравни, что было сказано в XXI-й главе, правило 9-е.) Такие жизненные правила можно заимствовать как из Священного Писания, так и из изречений мудрецов. Напр., чем и как можно предохранить себя от зависти? каким панцирем можно защитить свою грудь против скорби и всякого рода неприятностей, встречающихся почти на каждом шагу в жизни? как сдерживать радость, каким образом обуздывать гнев, прогонять преступную любовь? и подобное; но всё сообразно с возрастом и с степенью развития воспитанников.
17. XV. Также следует весьма заботливо оберегать детей от обращения с дурными людьми или детьми, дабы первые не заразились от последних.
Ибо, вследствие испорченности нашей натуры, дурное легче пристает и крепче держится. Поэтому, со всем тщанием следует удалять от юношества всякий повод к соблазну, как напр. дурные товарищества, соблазнительные книги, пустые и бессодержательные сочинения (ибо если при этом примеры зла не касаются глаз и ушей, то всё же в душе остается яд); наконец, также следует удалять и праздность, дабы дети от нечего делать не научились делать дурное, или дабы чрез занятие пустяками не тупели умственно. И потому полезно доставлять им постоянно занятия, будут ли это серьезные вещи, или забавы, — только не следует дозволять им праздности.
18. XVI. И так как мы не обладаем столь острым зрением, чтобы не проскользнуло что-либо дурное, то крайне необходима дисциплина, чтобы противодействовать злым нравам.
Ибо враг наш — сатана сторожит нас не только тогда, когда мы спим, но и тогда, когда мы бодрствуем и сеем на духовную ниву добрые семена; он вмешивается и рассеивает между них свои плевелы; оттого, испорченная натура колеблется то в одну, то в другую сторону, так что нужна сила для противодействия злу. Противодействие же достигается посредством дисциплины, т. е. посредством строгих выговоров и наказаний, словесных и телесных[2], смотря по требованию обстоятельств, но всегда — вслед за проступком, дабы заглушить в самом зародыше порок или даже, если возможно, вырвать его с корнем. Итак, в школах должна быть применяема дисциплина, не столько ради знаний (которые, будучи сообщены при хорошей методе, скорее составляют удовольствие, приманку для человеческого ума), сколько ради нравов. Но о дисциплине будет говорено в XXXI-й главе.
ГЛАВА XXIV
