Редуктивный или проспективный анализ

Редуктивный анализ — это понятие, предложенное Юнгом применительно к традиционному психоанализу, разработанному Фрейдом: сведение текущего конфликта к его предполагаемым истокам в прошлой жизни пациента. Такая редуктивная работа стремится локализовать достаточную причину невроза в прошлом событии, включая прошлую установку к этому событию. Юнг никогда не пренебрегал редуктивным анализом и чувствовал, что последний вполне соответствует текущему терапевтическому моменту (в любом возрасте), когда налицо ясные показатели того, что главный компонент невротической проблемы может быть про­слежен вплоть до комплексов, базирующихся на прошлом пережи­вании. Юнг попросту релятивизировал редуктивный анализ, сде­лав его прежде всего частным случаем, имеющим специфическое применение, лишив его статуса единственного или необходимого средства облегчения всякого невротического страдания. В проти­воположность редуктивному анализу, проспективный анализ ори­ентирован более телеологически, задаваясь прежде всего вопро­сом: куда движется конкретный жизненный процесс, нежели разбирая препятствия и проблемы, с которыми он сталкивался в прошлом.

В повседневной аналитической практике существуют важные основания для применения как редуктивного, так и проспективного анализа. И в этом смысле сновидения могут оказаться наиболее чувствительным индикатором в вопросе выбора соответствующей стратегии.

Первейший намек на то, что необходим редуктивный анализ, содержится в личных амплификациях мотивов сновидения, в их характере и антураже. Мужчина, история болезни которого включала сильные повторяющиеся вспышки депрессии,— каждая возникала вследствие психодинамических факторов, связанных с изменениями во внешней среде,— постоянно видел во сне свое

детство на бедной грязной ферме; по всей видимости, тогда и нача­лись депрессивные обострения. В иное время, когда его состояние было более стабильным, подобные мотивы в сновидениях возни­кали очень редко. Они указывали на необходимость обращения к комплексам с помощью редуктивного анализа. Другой мужчина, начав проработку острого и стойкого невроза, имел серию снов, действие в которых происходило поблизости от дома, где он жил в детстве,— символическая фиксация на раннем переживании мира в возрасте около трех лет. В этих снах впервые проявились образы неких мафиозных посягательств на судебную систему како­го-то несуществующего городка неподалеку от его детского дома, после чего эти видения непосредственно покидали дом на аэропла­не (что физически невозможно), и, в конце концов, еще более сим­волический образ подземных, зомбиподобных фигур появлялся оттуда, где были погребены эти мафиозные псевдоморфные «сущ­ности» (возможное указание на то, что они были погребены в бес­сознательном). Вслед за этой серией снов он стал менять установ­ку в отношении регрессивного характера своей невротической приверженности, предвещая наступление периода улучшения, отмеченного ослаблением своей невротической депрессии.

Напротив, когда образы из прошлого отсутствуют в сновиде­ниях, по всей видимости, не так уж важно фокусироваться на редуктивном анализе. Улучшение может обозначиться быстрее при фокусе на текущих аффективных состояниях и их невротических аспектах. Подобная работа концентрируется на любом аффек­тивно нагруженном аспекте в деятельности пациента: перенос — контрперенос, повседневные перипетии отношений в семье или с друзьями, напряжение в рабочей обстановке, взаимоотношения, наблюдаемые в групповой терапии, и т. д.

Ценность сновидений становится особенно очевидной при ра­боте над текущими аффективными проблемами, поскольку во всех областях, отличных от сновидений, важно вычесть внешнюю реальность из описаний самого пациента. Например, если суще­ствует заметная эмоциональная напряженность у пациента при работе с кем-либо, то аналитик должен прежде всего относить эту напряженность на счет действительной природы того другого лица, нежели искать ее в искажениях, вносимых невротическим восприятием данного пациента. Даже в оценке аффективных ситу­аций в области переноса-контрпереноса аналитику трудно оста­ваться достаточно объективным относительно самого себя при распознании своего собственного контрпереносного вклада в эту проблему. В сновидениях, однако, мы имеем возможность начать изыскание, имея данные, уже носящие символический характер. Поскольку это не воспроизводит само сновидение, то и искажения это не следует принимать в расчет, хотя и следует внимательно интересоваться вопросами объективного или субъективного толко­вания сновидения.