Муж. Вот она — твои месть. Но теперь спектакль окончен и начинается серьезный разговор. (Берет жену под руку,) Пошли. (Уходит, уводя молчащую, подавленную жену.)
Ж е н и х. Теперь они уходят, успев нажраться. Мм остаемся одни, а вечер едва начался.
Невеста. Только что тебе хотелось, чтобы они ушли. Вот видишь, как ты непостоянен. И меня ты, конечно, тоже не любишь.
Друг (заходит, не снимая шляпы}. Теперь уже такая вонь, что просто невтерпеж.
Жених. Какая вонь?
Друг. Твой клей, который оказался негодным. Это просто бесстыдство приглашать гостей на такую свалку мусора.
Жених. Тогда, значит, я вынужден просить у тебя прощения за то, что мне не понравилась твоя похабель, и за то, что ты переломал мне стулья.
Друг. Может, вам все же лучше дождаться пока вы получите эту кровать водяночного дядюшки под свое брачное ложе. Счастливо оставаться! (Уходит.)
Жених. Пошел к чертям!
Отец. Пожалуй, и нам лучше уйти. О мебели мы еще поговорим, а кровать, разумеется, в вашем распоряжении. Я-то думал, что лучше всего рассказывать о таких вещах, которые никого лично не касаются. Людей нельзя оставлять так просто друг с другом, они это плохо переносят. Пошли, Ина.
Сестра. Жаль, что такой прекрасный вечер и так закончился. В конце концов, это же единственное, что можно сохранить. А потом, как говорит Ганс, начинается жизнь.
Невеста. Ты, во всяком случае, основательно испортила вечер. И с каких это пор ты называешь Мильднера просто Гансом?
Молодой человек. Благодарю вас еще раз. Для меня это был прекрасный вечер.
Трое уходят.
Жених. Спасибо и богу и черту! Наконец-то ушли.
Невеста. И раэнесут наш позор по всему городу! Завтра уже все будут знать, что у нас произошло, будут смеяться над нами. Будут смеяться. глядя из окон. В церкви будут смотреть на нас и вспоминать о мебели, к как свет не зажигался, и крем не получился, и, самое поганое, что невеста беременна. А я надеялась, скажу, что преждевременные роды.
Жених. А наша мебель, а работа?.. Пять месяцев работы? Об этом ты не думаешь? Не думаешь о том, почему они так покатывались от хохота над похабщиной, которую пели? Потому что ты отплясывала, как в бардаке, пока лучшие стулья не развалились. Это ведь твоя подружка старалась.
Невеста. А похабщину распевал твой друг! Черт бы по брал твою мебель. Ты же даже не покрасил её— чего там заботиться о внешнем виде, главное, чтоб прочно и удобно. Пять месяцев затратил на это, пока уже мое положение заметно стало. И все ради этого барахла, этого мусора, этой халтурной работенки. И зачем только мы поженились?
Ж е н их. Ну вот они ушли, и теперь начинается наша брачная ночь. Началась!
Пауза. Расхаживает по комнате. Она стоит у окна.
Невеста. Почему это тебе понадобилось танцевать первый танец, вопреки всем обычаям, с этой поганой бабой, До сегодняшнего вечера я не знала, какая она, считала ее своей подругой... Какой позор!
Жених, Потому что она сказала какую-то гадость о мебели.
Невеста. И ты хотел ее заставить переменить мнение. Так, по-твоему, лучше?
Пауза.
Ж е н и х. А все потому? Потому что, если поступаешь не как другие, тогда они злятся. И больше всего злятся, если знают, что получилось хорошо то, что сделано не по ихнему, Тогда они мстят. Никто из них не способен сделать ничего похожего на эти стулья, ни нарисовать, ни нарезать, ни подогнать. Но вот маленький просчет. Клей оказался плохим, это им на руку. Но я и думать об этом больше не хочу. (Идет к шкафу, пытается открыть.)
Невеста, Не хочешь, так напомнят. Я никогда этого тебе не забуду. (Рыдает.)
Жених. Чего? Что клей оказался плохим?
Н е в е с т а. Бог тебя накажет за эти насмешки.
Жених. Уже наказывает. К чертям проклятый замок! Теперь уже все равно. (Нажимает на дверцу шкафа, она ломается.)
Невеста. А теперь ты сломал еще и шкаф нз-за того, что был сломал замок.
Жених, Теперь я достал домашнюю куртку, а не ты наконец можешь убирать. Долго мне еще ходить но этому свинюшнику?!
Невеста начинает убирать.
