И вот не знала, как ей быть

И стал он шляться к потаскухе,

Зато ее не осквернял!

Там он поставил в новом духе;

Пил, обнимался в блевал,

А потаскуха объявила,

Что в добродетели — вся сила,

И он в душе аскетом стал,

Но без него она пылала,

И тот пожар бил так силен,

Что надежный, крепкий малый

В коты был ею приглашен,

Все норовил ее, бывало,

В подворотнях тискать он.

Щипки, шлепки и оплеухи

ЕЙ доставались, точно шлюхе,

Но был на его свой резон!

Но у него ума хватало,

Он все же понял, что почем:

Да, в лоб ее поцеловал он,

Оп был - ханжой, а стал — скотом.

И в лоб она поцеловала.

Теперь со лбов у них сияло,

Что оказались майской ночью

Она — шлюхой, он — котом!»

Жена смеется.

Жених. Я это знаю. Одна из твоих лучших песен. (Жене.) Вам нравится? Но я хочу еще вина достать.

Друг. Да, песня хороша. Особенно мораль. (Невесте.) Вам нравится?

Невеста. Я, может быть, ее не поняла.

Ж е н а. К вам это и не относится.

Отец (тревожно). А где же Ина?

Невеста. Не знаю.

Жених. И господина Мильдиера тоже не видно. Почему его вообще пригласили?

Н е в е с т а. Он сын нашего домовладельца.

Ж е н и х. И значит, лакей.

Невеста. Они, наверно, вышли.

Отец. Тем лучше, значит, они не слушали эту песню.Но те­перь все же погляди, Мария, где они.

Ж е н а. А может, они-то и поняли эту песню.

М у ж. Ведь и ваша госпожа мама тоже на кухне.

Жених. Она готовит крем.

Невеста (жениху, шепотом). Это была похабщина.

Жених. И после того как ты с ним танцевала?

Невеста, Теперь мне стыдно.

Жених. За танец.

Невеста. Нет, за то, что у тебя такие друзья. (Уходит.)

Друг. Вот теперь я в отличном настроении. Когда я выпью, я как бог.

Жених. Ты бы должен был сказать; когда бог выпьет, он как секретарь.

Друг (смеется, несколько раздраженно}. Хорошо сказано. Обычно ты не так остроумен.

М у ж. Мне вспомнился анекдот. Однажды господь бог вышел погулять, инкогнито. Но так как он забыл надеть галстук, то его узнали и отправили в сумасшедший дом.

Друг. Это надо было рассказывать совсем по-другому. Так вся соль пропала.

Отец. Хорошо, но вот Иозиф Шмидт действительно попал в сумасшедший дом. И вот как это произошло...

Входят сестра, молодой человек и н е в е с т а.

Сестра. Мы помогали маме сбивать крем.

Жених. Ничего-ничего, мы все в хорошем настрое!

Молодой человек. Крем получается отличный.

Ж е н а. Его готовит на горячей плите,

Сестра. Нет, мы приготавливаем крем не на плите.

Ж е н а. Вот как, а я думала, вы скажете —на плите, а то вы оба такие красные. (Смеется, откидывается на стуле; треск. (Вскакивает.)

Друг. Что-нибудь сломалось?

Жена. Боюсь, что стул.

Жених. Это исключено. Вы можете в нем кататься от хохота. Я скреплял трехсантиметровыми болтами.

Ж е н а. Но я больше не решусь на него сесть. Уж лучше на шезлонг.

Сестра. Там вы уже побывали. Ножка отломана.

Друг (обследует стул). Да здесь и впрямь что то не впорядке. И теперь это уже не щепка. Но все же нужно следить за одеждой.

Жених (подходит). Э, да это тот самый стул, который малость подкачал. На него не хватило болтов. Жаль, я не знал, что это тот самый стул, я бы сразу попросил вас присесть на другой.

Н еве с т а. И тогда то был бы «тот самый стул».

М у ж. А вот еще один стул свободен!

Молчание.

М а т ь. Пожалуйста, вот крем и глинтвейн!

Д р у г. Великолепно! Глинтвейн! (Потягивается.) Так, а теперь только подлокотник. Но зато я ничего не порвал на себе. Выпьем. (Подлокотник отламывается.)

Ж е н и х. Вот теперь совсем уютно. Выпьем.

В с е. Будьте здоровы!

Же них (матери). Это за твое здоровье, мама!

Мать. Хорошо, только не проливай вино на жилет, вон ты уж посадил пятно.

Отец. Кстати, раз мы уже говорим о стульях... У Розенберга и компании в их конторе были особые стулья специально для посетителей — сиденья очень низкие, такие, что сядешь и колени торчат вровень с головой. И это всех так подавляло, что Розенберг и компания разбогатели. Тогда Розенберг купил новый дом, новую красивую обстановку, но эти стулья он сохранил. И всегда говорил растроганно: вот с какой скромной мебелишкой я начинал. И я никогда этого не забуду, чтобы не стать высокомерным и чтоб бог меня не покарал..,