Орел. Видоизменения его фигуры. История помещения на персях орла московского [герба]

§ 60.

1). Орел.

Орел в русском государственном гербе с конца XV в. был и до сих пор есть двуглавый черный орел. Эмблема эта остается неизменною. Изменялось положение крыльев орла. В Риме, напр., на колонне Антонина, он представлялся летящим(18), а в печати Иоанна III видим его с опущенными крыльями (табл. VI, рис. 4)(19). Такая форма их оставалась без изменения до конца XVI в., затем орел с распущенными крыльями появляется на некоторых печатях Лжедимитрия (табл. XVI, рис. 2)(20), но в гербе времен царя Михаила Федоровича они опять спущены(21). Наконец, с царствования Алексея Михайловича до настоящего времени орел остается с расправленными крьшьями, все равно, притом представляется ли он парящим или на лету (табл. XVI, рис. 3)(22).
_____
(18) Petra Sancta. P. 398.
(19) СГГД. Т. 1. С. 347.
(20) СГГД. Т. 2. С 162.
(21) Там же. Т. 3. С. 277.
(22) Там же. Т. 4. С. 253.

Форма хвоста, головы и ног орла сколько зависела от отделки печати, от большей или меньшей степени отчетливости чекана, столько и от того, в каком положении представлялся орел, т.е. летел ли он или парил. На печати Иоанна III главы орла были с закрытым клювом(23), но уже на печати великого князя Василия Иоанновича клювы отверcты и из них выходит по язычку(24). Форма эта осталась в гербе нашем до сих пор; но в изображениях на рисунках, сосудах и других неофициальных памятниках она изменялась до чрезвычайности. Вообще, мы должны заметить, что двуглавый орел употреблялся как украшение очень часто на изделиях, и потому вкус художника решал, как убрать любимую эмблему и какие придать ей атрибуты.
_____
(23) Там же. Т. 4. С. 347.
(24) Там же. С. 417.

В государственном гербе орел изображался без скипетра и державы до времен царя Михаила Федоровича(25). При нем стали их иногда придавать орлу, но прибавление это не считалось существенным и необходимым(26). Потому оно иногда и опускалось, даже в начале царствования царя Алексея Михайловича. При этом государе окончательно сложился государственный герб, и каждая из входящих в него частей объяснена, а символы переведены на общепонятный язык. Скипетр и держава должны были означать: «Милостивейшаго государя, самодержца и обладателя» (27).
_____
(25) Филимонов Г Д. Указ. соч. С. 21; табл. XIV; Рисунки.
(26) Там же. С. 22.
(27) Указ 1667г. (N 421). Именной; СГГД, Т. 4. С. 209.

Что касается до изображений, окружавших орла, то на многих памятниках ваяния XVI и XVII вв. он является не один; напротив, почти всегда он обставлен фигурами: льва, единорога, дракона и грифа. Что принадлежности эти нельзя считать одним простым и значения не имеющим украшением, плодом воображения художника, это доказывается неизменностью их. Если и трудно найти положительное объяснение этих фигур, тем не менее можно с некоторого рода достоверностью утверждать, что значение их апокалипсическое. Под царским, напр., местом царя Иоанна Васильевича Грозного изображены, говоря словами одного рукописного сборника XVI в., «звери, а им три имени: лютой, лев, скимент (молодой лев, символ племени Иудина), второй зверь уена (гиена), третий орел, четвертый оскроган, пятый - оскроган же»(28). С другой стороны, однако, нельзя отказать означенным зверям и в историческом значении: к нам перешли они, без сомнения, из Византии, памятникам которой изображения эти не чужды. На древностях византийских, следовательно, и должно искать разгадки этих эмблем, которые, повторяем, не могли быть ни случайны, ни произвольны. Достаточно в этом случае обратить внимание на хранящийся в московской Оружейной палате налучник от саадака греческой работы. Стиль его в сравнении с памятниками того же происхождения не оставляет сомнения в древности этого саадака. На нем видим орла с четырьмя фигурами, держащими символы государственной власти, а именно: единорог держит скипетр, лев - меч, дракон - корону и гриф - державу. Число - четыре - в связи с означенными фигурами наводит на мысль, не представляли ли они четырех римских префектур, точно так, как в государе, поражающем дракона, художник мог изобразить победу Константина Святого над Максентием или Лицинием. Ближайшее знакомство с византийскими памятниками, как вообще, так в этом случае в особенности, может навести не на одно предположение и должно объяснить многое в отечественных древностях.
_____
(28) Древности Российского государства. М., 1851. Отд. 2. С. 106-107; Рис. 67-73.

Несмотря на то, однако, что эмблемы эти издавна окружали орла, мысль поместить на крыльях его печати важнейшие области России, которые прежде составляли отдельные великие княжества и царства и, слившись с Россиею, должны были иметь представителей своих в гербе русском, - мысль эта не древняя. Неразделен с всероссийским гербом был герб Москвы. Настоящее его место есть в сердце русского орла как средоточие, из которого выросло Государство; но долго московский герб составлял только оборотную сторону всероссийского герба, а где нельзя было изобразить оборотную сторону, напр., на сосудах, там изображался один только орел, на приклеенных же к грамотам печатях московский герб помещался и на персях орла. Вообще только удобством соединения двух этих эмблем и необходимостью их разделения может быть объяснен произвол, который существовал в этом случае. Для примера достаточно указать на три грамоты, хранящиеся в Императорской Публичной библиотеке и утвержденные государственными печатями. Они относятся к одному десятилетию и достойны внимания, ибо показывают, какая разница в печатях существовала по различию содержания актов и по тому, в каком виде они приложены: 1606 г. ноября 9 (по каталогу N 275 Публичн. библ.) дана царем Василием Ивановичем Ниловой пустоши грамота на земли. К акту этому привешена красновосковая печать на малиновом снурке, с одной стороны всадник в короне - московская печать, а с другой - двуглавый орел с надписью вокруг: Божиею милостью великий господарь царь и великий князь Василий Иванович всея Руси самодержец и многих господарств господарь и обладатель. А между тем к грамоте 1608 г. (N 277), также царя Василия Иоанновича - стряпчему Сытного дворца на Белоозеро, приложена печать, на которой изображен двуглавый орел, на персях его московский герб; точно так, как 1617 г. августа 28 (N 289) возная грамота путному ключнику Афанасию Родионову на имение утверждена печатью на черном воску, в средине орла московский герб - всадник на коне.

Сообразно изложенному началу, московский герб должен был соединиться с двуглавым орлом прежде всего на большой государственной печати, которая обыкновенно прикладывалась, а не привешивалась, тогда как малые печати были по большей части двусторонние, вислые. И действительно, на больших государственных печатях царей Иоанна Васильевича Грозного и Феодора Иоанновича герб московский изображен на особом щите посредине герба русского - всадник на коне влево (табл. XV, рис. 6)(29), тогда как на малых печатях царей Феодора Иоанновича и Бориса Федоровича Годунова они разделены(30).
_____
(29) СГГД Т. 2. С. 101, 228.
(30) Там же. С. 155.

На малой печати Дмитрия Самозванца (табл. XVI, рис. 2) соединены два эти изображения с тем только различием, что всадник едет вправо. Это одно могло бы доказать, что печать Лжедимитрия сделана за границею человеком, знавшим геральдику, по правилам которой все живые фигуры должны быть обращены вправо. О том же иностранном происхождении печати свидетельствуют корона над орлом, нисколько не великокняжеская, и надпись вокруг: Дмитр Ивановичь Боью милостую царевич Московски. Русский не вырезал бы так надписи, тем более что надписи на печатях у нас всегда делались славянским шрифтом, который тогда один и употреблялся, а на печати Лжедимитрия подпись сделана шрифтом, ближе подходящим к теперешнему гражданскому письму. Большая, впрочем, печать Самозванца вполне соответствует типу, русскими царями принятому и давностью утвержденному(31).
_____
(31) СГГД. С. 162, 280.

При этом считаем нелишним заметить, что всадник на всех почти государственных печатях был обращен влево, на изделиях же, престолах, оружии и т.п. мы его встречаем иногда и вправо. Примета эта важна, ибо по ней можно изделия русские отличить от иностранных. Мастера наши, конечно, далеки были от знания западной геральдики, а случайность здесь допустить трудно. На предложение наше могут нам возразить тем, что как печать носилась на шее, то в оригинале всадник был обращен вправо и только в оттиске выходил влево; но как воротная печать никогда не составляла главного вида государственных печатей и употреблялась нечасто, так другие государственные печати не были назначены для ношения печатником на шее, почему к ним и не приделывалось ушка; следовательно, возражение это падает само собою. Нам кажется непонятным желание применять к нашему государственному гербу, как и вообще к эмблемам в русских гербах, начала западной, нам чуждой геральдики. С XIV в. всадник в московском гербе, как и в литовских печатях, был обращен влево и остается в этом положении в течение шести столетий. Если оно и не соответствует правилам рыцарской геральдики, то давность стоит за твердость и неприкосновенность эмблемы, на которой так ярко отразились убеждения московских великих князей и государей всея России. Замечание это направлено против мнения тех иностранных писателей, которые укоряют русских в незнании геральдики и в доказательство того ссылаются на положение всадника в государственном гербе.

[§ 62. О всаднике московского герба]

§ 62.

Одежда всадника в московском гербе изменялась, смотря по тому, как на него смотрели: он был или в шишаке, если в нем видели воина, который колол копьем змия, или в Мономаховой короне, каким он изображен на печатях царя Михаила Федоровича, ибо представлял самого великого князя(32), или же в короне княжеской на печатях царя Алексея Михайловича (табл. XVI, рис. 3): по объяснению этого государя на персях орла было изображение наследника(33). Иногда, хотя и реже, всадник в государственном гербе представлялся с обнаженною головою (табл. VI, рис. 4). Неизменным остается положение его: он поражает дракона копьем. Художнику было предоставлено только изобразить большую или меньшую, так сказать, степень поражения: то копье только вонзилось в животное, то оно пронзило его, то змей как бы жалит коня в ногу, то конь давит дракона в самую грудь и т.д.
_____
(32) СГГД. Т. 3. С. 277. На выходном листе Евангелия 1663 г., в изображении государственного герба, помещен портрет царя Алексея Михайловича в Мономаховой короне (табл. VII, рис. 3). Также в короне царской помещен он на заглавном листе книги Лазаря Барановича, в 1674 г. изданной: «Трубы на дни нарочитые праздников Господних, Богородичных» и пр.
(33) СГГД. Т. 4. С. 209, 253.

Епанча на всаднике всегда представляется развевающейся по воздуху и спадающею с плеча, ибо конь изображается на всем бегу. Грудь и ноги всадника в латах. На панцире обыкновенно нет никакого особенного знака, но в печати царя Михаила Федоровича (не под влиянием ли литовского герба?) на груди всадника виден белый крест(34). Впрочем, он встречается редко.
_____
(34) Там же. Т. 3. С. 277.