На лице - гримаса обиженного самолюбия, оперно-красивое лицо напоминает собирательный тип поэта-декадента.
Автопортреты и портреты.
Их тема – мир как пугающая загадка.
«Портрет С. И. Мамонтова» 1897 г. ГТ Г
Красноватый фон, сумрачный аккорд красок, из фона выступает надгробная стела с фигурой плакальщицы. Русский «Лоренцо Великолепный» как бы играет сцену с призраками. На его илце – душевное смятение, почти испуг. Кажется, что Врубель предсказывает судьбу «Сильных мира сего» в России в 20 веке.
В произведениях Врубеля явно ощутим культ ночи.
«Сирень», «К ночи», «Пан», «Царевна-Лебедь». Во всех этих работах холодный колорит преобладает, редки вспышки красного. Интерес Врубеля к фольклору, античности, мифологии, сказочному материалу, литературным сюжетам был в русле поисков нового языка. Похожим путем шли Виктор Васнецов, Суриков, Серов.
Стремление внести красоту в обыденную жизнь вело Врубеля к созданию не только станковых кар ин, но и декоративных панно.
В 1896 г. на ярмарке в Нижнем Новгороде были выставленны два панно Врубеля: «Микула Селянинович» на темы русских былин и «Принцесса Греза» по произведению Эдмона Ростана. Копия этого произведения украсила фронтон гостиницы «Метрополь».
Еще ранее Врубель создал панно «Испания», «Венеция». Интересно решено последнее панно. «Венеция» Врубеля – это то, что знает любой человек об этом городе: Мост вздохов, пышный барочный картуш над карнизом палаццо, роскошь экзотических нарядов, во всем – атмосфера итальянских карнавалов. «Испания» – таверна, хрупкая женщина с цветком, поодаль двое мужчин, она к ним повернулась спиной. Это завязка интриги, развязанной в новеллах Мериме. («Кармен»)
Во всем творчестве Врубеля чувствуется общая задача – охватить своей творческой фантазией мир красоты, создать новое отношение к миру через пересмотр всех эпох и культур.
В 1902 г. Врубель заболел душевной болезнью, с тех пор, все, что он рисовал, он неизменно уничтожал. Это были портреты врачей, санитаров, его больничная кровать, вид из окна больницы, углы комнат, диван, графин стакан воды. Незадолго до смерти зрение отказало мастеру.
В. Борисов-Мусатов (1870 – 1905)
В основе его стилистики – импрессионизм с его вниманием к световоздушной среде, неуловимым оттенкам состояний.
Родился он в Саратове, местный преподаватель убедил родителей отправить мальчика в Москву. Он учился в Московском училище, а затем в Академии в петербурге. В конце 90-ых Борисов-Мусатов побывал в Париже. Но тематика Борисова-Мусатова – чисто русская ретроспекция: тоска по утраченной красоте, элегическая поэзия опустевших «дворянских гнезд», парков, водоемов. Его мир пребывает вне конкретной исторической действительности, и этим напоминает мир призраков. Герои облачены в камзолы, парики, кринолины. Излюбленная техника – пастель и темпера.
«Водоем» 1902 г.
Это наиболее значительное произведение художника. Полотно напоминает декоративное панно или гобелен. Линия горизонта необыкновенно высоко поднята, и плоскость земли с зеркалом водоема оказывается почти параллельной плоскости холста. Голубое небо с белыми облаками только отражается в зеркале воды. Водная гладь настолько спокойна, что кажется в мире нет движения, время застыло, и ничего не происходит. В таком же состоянии завороженности пребывают и героини художника. Девушка, сидящая на возвышении, смотрит куда-то вдаль и погружена в мечтательное забытье. Другая фигура с опущенными, словно во сне, веками, скользит по краю водоема.
Поверх бледно-сиреневого (цвет мечты) платья – белая кружевная накидка. Девушки не видят друг друга, но они связаны музыкальным ритмом: округлыми контурами, созвучием нежно-переливчатых красочных тонов. Внутреннее единство того, что внешне разобщено - главная тема Борисова-Мусатова. Плавный ритм вибрирующего мазка объединяет все предметы на полотнах художника. В его картинах нет ничего мистического, привнесенного извне, конкретных литературных ассоциаций. Господствует элегическая грусть, словно разлитая в природе и объединяющая героев картин с вечным миром природы.
«Призраки» (1903)
Ленты стелющегося по земле тумана сродни извилистым тропинкам старого парка. Оживают статуи на ступенях классицистического особняка. И здание под куполом как бы органически подвижно, текуче. При этом никакой мистики. Так видит глаз в сумерки.
