Открытие новой (другой) природы явления

Исследователь очерчивает класс явлений, которые будут для него предметом рассмотрения. Затем отмечает противоречивость, недостаточность объяснения сущности явлений данного класса, вводит новые термины, связывая их между собой. Если использовать слова того языка, на котором ведется научное общение, то возникают трудности из-за внесения в него ассоциативного багажа обыденных значений. От этого чаще всего отходят, используя слова из латинского, древнегреческого языков. Для научного русского языка источником новых терминов нередко выступает английский.

Ввести новые термины нетрудно, трудно добиться того, чтобы они были приняты в научном сообществе. И дело здесь не в благозвучности выбранного слова, а в том, чтобы оно было прочно связано с определенной частью реальности, известной для тех людей, которые могли бы его использовать как термин. Запомнить границы той части реальности, которая стоит за термином, довольно трудно — мешает отсутствие соответствующих оперативных единиц памяти. Последние формируются, закрепляя опыт оперирования с данным материалом. Получается замкнутый круг: для освоения нового опыта надо пользоваться новыми терминами, а для того, чтобы ими можно было пользоваться, нужен опыт. Часто этот круг можно "разомкнуть", выбирая слова не по критерию более точного соответствия его значения рассматриваемому классу явлений, а по точности аналогии, выражающей основную суть нового объяснения. При этом используются либо распространенные метафоры, либо собственные яркие сравнения. Метафор–понятий много, например, в теории З.Фрейда.

Следует предостеречь начинающего исследователя от часто подстерегающего заблуждения на пути создания нового объяснения. Заблуждение это касается случаев, когда автор пересказывает в работе своими словами то, что описано в имеющихся публикациях, употребляя не новые термины, а новые синонимы. Новизна такого объяснения субъективна. В этом нет беды, поскольку чаще всего это свидетельствует о том, что исследователем достигнут очередной этап в продвижении к сути вопроса. Плохо, когда этот этап воспринимается как завершение и сопровождается переживанием свершившегося значительного открытия. Большим вкладом в науку является создание таких теоретических построений, которые более просты, чем имеющиеся. Но они в том случае ценны, если отражают ту же или большую область психической реальности, объясняют ее не менее дифференцировано и точно, чем имеющиеся теории.

Отличить действительно новое и эффективное объяснение могут помочь следующие критерии.

1) Обычно недостаточно введения одного нового термина. Нужны новые понятия и/или изменения понимания ряда терминов, определений в этой области.

2) Соотношения новых понятий или новые соотношения утвердившихся понятий должны быть указаны, названы в явной форме.

3) Новое описание или объяснение дает возможность предсказывать новые, еще неизвестные феномены. Как следствие новых объяснений, могут быть описаны неизвестные ранее закономерности. Поставьте хотя бы мысленный эксперимент и опишите феномены, которые он выявит. Перечислите те закономерные связи между частями явления, те обусловленности, которые могут быть обнаружены при эмпирических проверках.

4) Закономерность высокого уровня обобщенности редко удается доказать или опровергнуть в одном эксперименте или в ограниченной серии экспериментов, наблюдений. Обычно требуются значительный массив данных, подтверждения более частных закономерностей, связанных с доказываемой закономерностью. Четко определить сферу действия закономерности — главная задача автора. От этого зависит конструктивная сила нового объяснения.